Осколки с отражением солнца

      Из приоткрытого окна доносился легкий ветерок, ставший причиной того, что собранные в аккуратную стопку бумаги разлетелись по кабинету, и как бы Коори не пытался раз за разом собирать их, они с завидным упорством вновь оказывались на полу каждый раз. Без лёгкого сквозняка было слишком душно, поэтому ему, скрепя сердце, пришлось жертвовать лишним временем на сбор бумаг.       Приторный аромат вишнёвых духов не выветрить из пространства так легко. Когда он начинает заполнять комнату вперемешку с небольшим постукиванием каблуков по полу, Коори всё же приходится отвести взгляд от очередного отчёта. Хаиру, стоящая на пороге и уже ощущающая холод, без лишних вопросов и разрешений тянется к окну, прикрывая его.       — Совсем себя не бережёте, Коори-сэмпай, — сокрушенно качает головой, подкрадываясь сзади и наблюдая за тем, как он выводит почти каллиграфическим почерком ровные буквы.       — Всё же с окном было лучше, — несколько ворчливо замечает Уи, но не делает попыток препятствовать действиям Ихей. Она же права в какой-то степени, и осознание того, что в прошлом никто так не заботился ни о ней, ни о нём, кажется, приятно согревает.       Видеть знакомые лица людей, от которых впоследствии оставалась лишь одинокая фотография на могиле, уже даже не больно. То ли прожитые годы позволили смириться с этим окончательно, то ли в душу змеёй закралась эгоистичная мысль о том, что в этот раз мир мог бы с лёгкостью обойтись без Коори. Он обдумает это позже, когда минует опасная операция, и Хаиру будет спасена. А если нет, ему останется с иронической улыбкой затянуть петлю на шее.       — У Вас лицо мрачное, — игнорируя замечание, произносит Ихей, складывая собранные листы на стол и опуская пальцы на плечи своего сэмпая, — если так часто думать о плохом, это случится, — повторяет, словно выученную цитату из книги.       — С чего ты взяла? — обреченно понимая, что из цепких сетей не вырваться, спрашивает Коори. Прикосновения Хаиру он находит довольно успокаивающими, и если в прошлые разы ему приходилось крыть улыбку за раздражением, раз за разом отталкивая её от себя, то сейчас потребности в этом не было.       — У Вас всегда лицо грустное, словно случилось что-то нехорошее. Не такое, как у Аримы-сана и Хирако-сана, они как будто ничего не чувствуют, а Вы чувствуете! И от этого как-то не по себе, — из красочных описаний можно было сделать справедливый вывод о том, что это выглядит действительно жутко.       Коори вновь ощущает неприятное покалывание в пальцах, скрепляет их в замок на коленях и поднимает взгляд на Хаиру, откинувшись на спинку кресла. Он бы и не подумал, что она восприимчива к людям и их настроению. Каким надо было быть идиотом, чтобы считать её до ужаса нетактичной? Она в лёгкой насмешке склоняет голову в сторону, подмечая задумчивость своего коллеги — далеко не привычное явление.       — Вам нравится это, Коори-сэмпай? — явно намекает на свои тонкие пальцы на чужих плечах. Игривость просвечивается в светло-розовых глазах, отдающаяся улыбкой-ухмылкой на губах. Коори бы с лёгкостью поверил в эту наигранную нежность, не будь неоднократно свидетелем того, как умело Хаиру могла убивать и как её глаза наливались самым настоящим безумием.       Он не имеет при себе даже сигарету, чтобы с характерным треском переломать её меж пальцев, но чувствует, как что-то предательски царапает горло. Почти задыхается несуществующим дымом через равнодушно брошенное «нет».       Хаиру удивленно приподнимает бровь, ничего не говоря. Уи мельком смотрит в её глаза — вместо недавней радости в них остаётся калейдоскоп совершенно противоположных чувств и как будто просьба. Улыбка всё ещё не спадает с лица. И это был первый раз, когда он задумался над тем, является ли Хаиру тем, за кого себя выдаёт.

***

      Коори ничего не спрашивает, когда Ихей показывает два новых глянцевых билета; молча следует за ней на станцию метро. Коори ничего не говорит, даже когда они вдвоём выходят на конечной станции. Всё также молча. Уи всё равно куда идти, если Хаиру рядом.       Ихей напевает незамысловатую мелодию под нос.       Коори кажется слышит каждое слово. Он ждёт её наверху, пока она поднимается по лестнице.       Они останавливаются лишь раз у автомата с напитками, посколько Хаиру любит холодный зелёный чай. Уи любит смотреть на улыбку Ихей. Ему нравится наблюдать даже за тем, как она с лёгкостью закидывает монетки.       Под конец пути они идут взявшись за руки. Просто Хаиру протянула ладонь, а Коори не отказался. (будь это в другой жизни — отказался бы)       — Панды? — единственное, что он уточняет, когда останавливается перед воротами в парк.       — Вы не любите панд? — Хаиру спрашивает будто бы заинтересованно, наклонив голову вбок. — Если это так, то вы самый бесчувственный человек на земле, Коори-сэмпай!       — Так меня ещё никто не называл, — покрывая затянувшееся молчание полуусмешкой, хмыкает он.       Хаиру как будто пропускает это высказывание мимо ушей. Её взгляд восторженно скользит по сторонам, останавливаясь на вольере с пандами, и она резко срывается с места, подбегая; Коори приходится идти следом и контролировать то, что Ихей хватит ума не гладить их через клетку.       — Мне в детстве говорили, что я похожа на них, — весело хватая его за руку и не разжимая пальцы, она ходит по периметру, словно выискивая кого-то определённого, — Коори-сэмпай, я похожа на панду? — Хаиру причудливо согнула руки в локтях и сжатыми руками попыталась изобразить ушки на голове. Зажмурив глаза, Ихей мило улыбнулась, подставляя лицо заходящим лучам солнца.       Коори пришлось огромными усилиями выжать из себя жалкое подобие улыбки — слишком сильно было в этот момент желание уберечь от всего мира, забрать и спрятать, чтобы уж наверняка убедиться в том, что они в безопасности.       — Похожа, — он утвердительно кивает ей, не отводя взгляд. Хаиру довольно смеётся, убирая руки и больше не изображая панду.       Она продолжает утягивать Коори в сторону, чтобы лучше проследить за своей любимой пандочкой, сопровождая занятие игривыми нотками в голосе. Уи при всей своей врожденной отстраненности может лишь сокрушаться насчёт того, что ей не хватает зоопарка на работе. И вряд ли животные милее людей кажутся — у него, например, повышается тревожность, когда черно-белые медведи смотрят тёмными глазами-пуговками. Зато Хаиру это ни капли не тревожит: ей то и дело приходится одергивать себя, чтобы не погладить их по гладкой шерстке и не засунуть руку в вольер. По крайней мере, Коори немного легче из-за того, что он может контролировать это.       — У нас ещё есть время до поезда? — заглядывая в расписание на телефоне, спрашивает себя Ихей. Теоретически, они могут в любой момент прийти на станцию и уехать на ближайшем транспорте, но не тогда, когда тепло светит солнце после продолжительных морозов!       — Часа два точно, — отзывается Коори, оказавшийся прямо за ней. Хаиру одаряет его ослепительной улыбкой и вновь неуверенно берёт за руку, разбавляя тишину своей невинной болтовней.       Он думает, что потеряет всё святое, если разожмет ладонь. Хаиру снимает свои кожаные черные перчатки и продолжает вести своего напарника, как будто бы её первый раз взяли за руку. Сухая трава под ногами с треском хрустит, а солнце заходит, но их путь ещё не окончен.       — Я знаю, можно сходить в парк! — не спрашивая мнение Коори, заявляет Ихей и мечтательно задирает голову к небу, считая взглядом облака, — Вам понравится, правда, там тихо и спокойно.       Коори не возражает и послушно следует за ней, ловя себя на мысли, что давно забыл о существовании подобных мест. Хаиру продолжает напевать незатейливую мелодию под нос, по привычке отходя чуть дальше от него и всегда возвращаясь, чтобы обратить внимание на какую-нибудь мелочь вроде загорающихся фонарей. Она была здесь, перед ним, и чувствовала этот мир каждой частицей себя, стремясь осязать его как можно дальше и больше.       У Коори всегда вызывало улыбку то, что Хаиру причудливо расставляла руки, словно в желании обнять весь мир, прищуривала свои прекрасные глаза и с легкой улыбкой на губах подавалась вперёд вслепую. Если бы этот трюк она проделывала совсем в одиночестве, он бы запретил ей это. Но, по крайней мере сейчас, Коори мог подстраховать её, если что-то произойдёт, не дать случайно выйти на дорогу и врезаться в кого-то. Она не знала, но он следовал за ней с такой же улыбкой.       Они останавливаются в расположенном по пути к метро парке ненадолго. Этого времени хватает для того, чтобы зайти в любимую пекарню Хаиру. Получив свою дынную булочку, девушка подбежала к небольшому озерцу — около него столпились маленькие дети, наблюдающие за уточками. Коори неслышными шагами шёл за ней, наблюдая за тем, как птицы подплывают к Ихей, радостно смеющейся и время от времени бросающей хлеб в воду.       — Слишком по-детски для Вас, Коори-сэмпай? — проницательно спрашивает она, все же заметив его присутствие за спиной. Ветер растрепал розовые волосы одним порывом, и теперь Хаиру старалась пригладить их рукой. Небольшой остаток от булочки упал на землю и тут же был съеден прожорливым голубем, — ну вот, — расстроенно протянула она, — теперь надо идти.       — Мы можем ещё вернуться сюда, — даже не думая, ответил ей Коори. Времяпровождение в компании Хаиру было лучшими минутами в его беспросветно-серой жизни. Она вносила такие краски, какие никто не мог, заставляла чувствовать то, что чувствовала сама, и это был действительно волшебный дар, на который способна только Ихей.       — Правда? — а она другого ожидала? Судя по столь удивленному тону, да, — это первый раз, когда кто-то сказал мне так. Обычно я ходила сюда одна, — с лёгкой грустью объяснила девушка, тут же поднимая на Коори взгляд, полный благодарности. (В прошлой жизни он бы даже не думал о соглашении)       — Мы выполнили желание из твоего списка? — чувствуя, как Хаиру вновь цепляется за его руку, Коори по памяти направляется к выходу. Она не соврала насчёт того, что тут тихо — только деревья, озеро, негромкие разговоры подростков и пара уютных беседок.       — Их осталось ещё девяносто девять, — Ихей звонко смеётся, прильнув к его плечу. Она очень быстро отстраняется, но этих секунд Коори хватает сполна, чтобы ощутить весь спектр незнакомых эмоций — в запретных частях своего сознания он хотел продлить это мгновение.