Их отрочество

Марисса прячет мешки под глазами за маской, а её уже красит сценарным гримом. Тело маскирует за напыщенными одеждами, голос — за трелями. И как только она попала в театр? Эмилития даже предположить боится. Ей кажется, что для игр большого ума не надо. Эмилития, например, играет, и хорошо. Только не на сцене, а в жизни. Наука, между прочим, трудная, куда труднее сценарной. Мешков под глазами, чтобы её постичь, недостаточно. Более того — ошибка страшная. Эмилития — надежда своего рода, ей запрещено ходить с ними. Если она будет хорошей девочкой, и всё-всё-всё делать правильно… …как будто бы ей есть до этого дело, честное слово. Уж хотя бы перед собой (и перед Мариссой) можно не думать о такой ерунде? Может быть, Эмилития вообще не хочет быть ни наследницей, ни актрисой. Может быть, она хочет отдать душу Черву в восемнадцать. Прямо как в дурацких постановках Мариссы. И как только у неё получается из раза в раз попадать так точно в роль? Эмилития ведь знает, что она готовится так, как умеет, в перерывах между просмотром мультиков с дурацким названием. Эмилитии ещё предлагает посмотреть, но она отказывается — ни к чему парить мозги всякой ерундой. В школе за такие интересы уже и не осуждают. Каждый второй пялится в экран, где большегрудые жучихи или жуки спасают мир, целуются, снова спасают мир и так на протяжении десятков и сотен серий. Как только с такой конкуренцией постановки местного драм-кружка пользуются спросом — загадка. Эмилития, по крайней мере, старается и билеты покупать, и приходить. Садится она часто куда-нибудь поодаль, в темноту, куда никто, кроме Мариссы, не посмотрит. Особенно во время «кульминации», когда нужно все слёзы выдавливать из себя и зрителей. Эмилития не выдавливает, но сочувственную мордашку строит. Мариссе проще — Марисса уже знает, как переживать секунды разбитого сердца. И нашёлся же глупый жук, который упустил такое счастье… про выгоду и говорить не приходится, да и про репутацию тоже. Какая репутация может быть у личинок, которым важнее занять слабые мозги, а не узреть настоящий мир? А в настоящем есть только Эмилития и Марисса. Они пьют чай, восторгаются театром, кто по-настоящему, а кто — понарошку, и ждут выпускного. А Эмилития — ещё уединения с ней. …но пока об этом думать ни к чему. Ведь лишь заслуженный плод сладок.