***
— И всё-таки хотелось верить, что ни в чём таком они замешаны не были. – Кая только подняла бровь на это замечание. Не в том мире они живут, что бы всё было мирно, по-доброму или как надо. — Это-чан вы тоже знаете? — Один раз видел. Я ещё удивился, неужели у него наконец появилась девушка и с какой стати он привёл её на работу. Видимо, жучки ставили. Следили за кем-то. Или в архиве шарились. — Можно вопрос. Как вы узнали, где искать нас? Если с Аримой-куном не разговаривали. Маруде усмехнулся. – Он очень странный малый. Не знаю почему, но у него есть заскоки насчет ресторанов, кафе, общепитов. Ходить может только в места, куда ходил раньше. Есть еду может только в местах, где ел раньше. А иногда доходит до того, что только ту еду, которую пробовал. Правда, периодически заскоки смягчаются, и он может пойти в новое место, но как правило не изменяет себе. Поэтому я просто взял выписку о расходах с его карточки, и обнаружил новое кафе. А проще всего встречаться с гулями в кафе, к тому же, это было моей единственной зацепкой. — Я же просила Йомо-куна не брать денег, даже если предлагают. – Но Кая не могла сдержать улыбки. – А другие не отследят наше кафе? — Ну, если они не осведомлены об этих странностях, то нет. Вы поняли, как я дошёл до сотрудничества с гулями, а вы как дошли до сотрудничества с людьми? — Но девочка-то наполовину гуль. — Действительно? Я подумал, это художественный приукрас. — Нет, правда. Один глаз человеческий, а другой гулиный. Всё что написано про неё – правда. Её отец мой начальник. Он спас меня. Раньше меня ничего не интересовало, кроме уничтожения CCG, а люди были просто едой. Но потом, он показал мне другой мир и другой взгляд на жизнь. Он перевернул моё мировоззрение, он помог мне, но не своей дочери. Её он бросил, и никогда не интересовался её жизнью. Я не знаю, почему. Она такого не заслужила. Вашего подчиненного я хотела убить, точнее думала, что придется. Но гуль и человек были дружны, и я решила подождать. И не прогадала. Я не сразу поверила, но Арима-кун доказал, что ему можно верить. Он никогда не упоминал, что сам наполовину гуль, хотя так быстрее бы завоевал доверие. — Вот как. – Маруде чуть помолчал. – Да, странные дела творятся. Уже не ясно, за что бороться и во имя чего. — Дети знают, а мы нет. Не знаю, как так получилось. — Это правда, что уложите любого, ниже Особого класса? Кая чуть усмехнулась, а потом протянула руку для рукопожатия. – Кая Ирими, лидер Чёрных Псов. Маруде ответил на рукопожатие, присвистнув. – Ради интереса, сколько вам лет? — Двадцать семь. — Ещё вчера велел бы мониторингу лучше проверять информацию. – Видя её удивленный взгляд, пояснил. – Вы не очень тяните на пятидесятилетнего мужчину. Кая рассмеялась, чувствуя, что смеяться не над чем, а время стремительно утекает.XXXVII.
19 января 2022 г. в 15:37
Кая толкнула дверь в маленькое служебное помещение. Там был небольшой стол, со стульями по бокам, нависные деревянные ящики, полные кофе. Углы были забиты всякой утварью. После пожара это помещение стало превращаться в ещё одну подсобку.
Маруде деловито уселся за стол, поставив сбоку от себя кейс с куинке. Ута проскользнул внутрь, но Кая только закатила глаза. Бороться с Безликим трудно, муторно и часто бессмысленно и безрезультатно. У неё были другие заботы, кроме как желания ему смерти. Кома остался в зале, чтобы следить, не появится ли ещё один следователь, а также присмотреть за Йомо. Он беспокоил Каю последнее время, хотя был апатичнее обычного. Но она не могла избавиться от мысли, что он что-нибудь натворит.
Она перевела взгляд на сидящего за столом мужчину, пытаясь оценить его. Ему было около тридцати, ещё молодой, но уже опытный. Однако она не слышала его имени ранее, либо он пришёл в CCG уже после того, как она вышла из игры, либо он не участвовал в зачистках. Либо он сказал не своё имя. Но его лицо тоже было незнакомо. Она могла сказать, что он определено не глуп, его глаза быстро осмотрели помещение и сосредоточились на ней. Неглуп, но не ясно, насколько умён. Наблюдение всегда вырабатывается у человека на войне. Тем не менее, он пришёл в логово врагов, один, если нет засады. Силен или безрассуден? Как он их нашел? Самый легкий вариант – дети раскололись. Это отдавало горечью, но больше болью. Только были бы в порядке. Но тогда почему он пришёл один – устроить зачистку, самый простой вариант. Кая не могла перестать думать, что поставила себя в худшую ситуацию – она лишилась возможности отрицать.
Маруде терпеливо ждал. Женщина перед ним пристально на него смотрела, изучая. Слева находился ещё один гуль. Он был в явном меньшинстве. Но его не убили на пороге, это должно быть хорошим знаком.
— Давайте отбросим браваду и поговорим как взрослые люди. Зачем вы здесь? Отвлекаете внимание, чтобы отряды подошли незаметно? Или хотите предложить выгодную сделку, — Она сделала руками кавычки, — а потом, когда мы не согласимся, снайперы снимут нас всех.
— В это довольно трудно поверить, но я не лгу вам. Я хочу вытащить этих детей из тюрьмы. – Он достал из кармана розовый листок и ткнул пальцем в фотографию. — Вы тоже. Я знаю план тюрьмы. А вы сможете о них позаботиться после побега.
Кая сощурила глаза. Голос в висках бил – он лжет.
— Следователь хочет освободить предателей? Или как вы их называете. Действительно трудно в это поверить.
— Я действую не как следователь. – Он протер лицо ладонью, выдавая свою нервозность. – Я больше не верю в CCG. – Он выдал ей самое сокровенное, но её лицо не изменилось. Она была также напряжена. – Я знаю, что Вашу – гули.
Её плечи дрогнули. – Откуда? – Голос набатом бил: это ловушка, это ловушка, это ловушка. Быстрый способ показать, что он на их стороне.
Маруде порылся в кармане, и извлек небольшую металлическую штуку. Кая пригляделась – это была металлическая пластина, свернутая в спираль. – Довольно трудно так согнуть сталь о человеческую кожу. Ещё труднее, чтобы он этого не заметил. Так что, либо Йошитоки Вашу – гуль, либо в его тело вживлены металлические пластины. Но тогда почему он не звенит, проходя через металло-детекторы?
— Этого чертовски мало, чтобы мы вам поверили. – Маруде удивленно изогнул брови. – Вдруг, вы член тайной организации, которого устраивает такой порядок вещей?
— И как мне доказать обратное?
— Я сомневаюсь, что идеологически подкованный человек будет верить любому, что противоречит идеологии.
— Я и не поверил сразу. Начну сначала. Этот пацан, — Маруде ткнул пальцем в фотографию Аримы, — мой бывший подчиненный. О местоположении которого я не знаю около трех недель. Последнее время я даже начал думать, что его не существовало. То, что он сидит в тюрьме – всё объясняет. Просто всё сложилось до невероятного логично, поэтому а) – это невероятно хороший спектакль, б) – часть правды есть. Я подумал, что многого не потеряю, если проверю, кем является один из Вашу, тем более что последнее время эта семья меня беспокоит. Я не сомневался, что они что-то скрывают, но, по правде говоря, не верил, что они могут быть не людьми. Но эксперимент доказал обратное. Вы правильно говорите, что я не мог поверить сразу – я перепроверил информацию. Вы должно быть слышали о RC-рамках. Пока что они есть только в Главном бюро и в Кокурии. Эти рамки считывают количество содержания клеток в крови, и могут выявить гуля. Пока что они верны только на 65%, поэтому их никуда больше пока не ввели. Однако, они реагируют на куинке, а это очень сбивало работу, поэтому в программу вбили био-данные каждого куинке, чтобы рамки не реагировали. Я взломал систему и обнаружил, что данные всех членов семьи Вашу внесены, хотя это бессмысленно, если они люди. Данные Аримы Кишо также были в системе, плюс его внезапное исчезновение, плюс теория о том, что он может быть причастен к предыдущим попыткам дискредитировать CCG, и вот я здесь.
Кая сжала челюсть. Логично. Но верить нельзя. Но при этом, она не чувствовала лжи. Будет дальше стоять на своем – ничего не добьется. Доверится – рискует жизнью. И не только своей.
— Всё это звучит как правда, но я предпочту не доверять какое-то время. Однако, я хочу выслушать ваши условия.
— Итак, — Маруде чуть поморщился, — я знаю план тюрьмы. И если информация в листовках верна,
— Она верна, — тут же вмешался Ута. Кая бросила на него свирепый взгляд.
— Если информация верна, тогда это упрощает задачу. Поскольку для Вашу в приоритете сохранить тайну, то охрана будет минимальной, и подкрепления не будет. Также, они будут стараться не привлекать внимание. То есть их число и желание скрыть пленников может хорошо сыграть нам на руку. Но если охрана малочисленная, то скорее всего это хорошо обученные бойцы, и они заметят незнакомое лицо, думаю они общаются лично с одним, максимум с двумя людьми. Это значит, что атаковать придется вслепую, без хорошей разведки, потому что иначе охрана будет удвоена. Они и так чего-то ждут, то есть готовы ко всему. Самое разумное, что мы можем сделать, это до последнего не давать понять, что происходит атака. У меня есть допуск в компьютерную комнату, из которой можно управлять большей частью тюрьмы. У меня есть пропуск, который я могу размножить, и вы сможете беспрепятственно войти в Кокурию. Рамки можно заблокировать, или внести в них био-данные, но это слишком рискованно, поэтому попробую заблокировать. В крайнем случае, отключим питание. При должной маскировки, вы сможете добраться до камер не вызывая подозрений. Далее есть ряд трудностей – камеры не отслеживают определенные блоки, некоторое блоки закрыты для всех, кроме группы избранных. Но все двери работают по принципу магнита, то есть их можно открыть. Когда вы дойдете до нужных камер, я смогу обесточить часть тюрьмы, и тогда все двери закроются намертво, и если подкрепление всё-таки будет, то до вас они не доберутся. Далее дело техники, забрать пленных и уйти через аварийный выход.
— Это хороший план. – Проговорила Кая, делая большие паузы между словами. Ну конечно, он не солдат, он — стратег. Вот почему его имя было ей не знакомо. – Но есть очевидные недостатки. Первое RC-рамки, если не удастся их заблокировать, то план провалится в самом начале. Второе, маскировка – половина дела. У любого следователя есть удостоверение. И одно подозрительное действие, и его потребуют. Особенно в охраняемой тюрьме. Потом, вывод из строя дверей может занять время, за которое десять раз можно привлечь внимание. Охрана. Мало – не точное число, да и незнание их боевых навыков не дает преимущество. Я и Кома можем справится почти с любым, кто ниже Особого класса, но что, если они выше. И самое очевидное, пленников проще всего перевести в другую не отслеживаемую камеру, а в их прежней устроить засаду.
— Этот план основывается на том, что мы сотрудничаем, а пока мы этого не делаем – весь план не работает.
В подсобке повисла тишина. Каждый взвешивал «за» и «против».
— Есть ещё кое-что, о чём вы оба не подумали. – Ута выдержал драматическую паузу, но никто не задал вопросов. – Как я уже говорил, Кокурия – вторая самая серьезная тюрьма в Японии. И логичнее перевести пленников в первую тюрьму, нежели продолжать держать в Кокурии, где их можно найти.
— В нашей стране нет более защищенной и надежной тюрьмы, чем Кокурия, – огрызнулся Маруде.
— Скучно наблюдать за заранее проигранной битвой, поэтому дам подсказку. Солнечный Сад. Место где растят детей-вундеркиндов. Место, о котором никто ничего не знает. Единственная причина, почему эти двое всё ещё в Кокурии, заключается в том, что Солнечный Сад находится на расстоянии часа езды от Токио. – Ликуя в душе, Ута вышел, громко хлопнув дверью.
Йомо-кун ещё не ушёл домой, и сейчас белил оконные отверстия.
— Ренджи-кун, ты выглядишь таким усталым. Тебе помочь? – Ута уселся на стремянку подле него, мягко растягивая слова и стараясь говорить своим самым добрым голосом. Ренджи-кун лишь громко сжал челюсть.
— Чего ты хочешь? – После долгого молчания наконец процедил он сквозь зубы.
— Помочь тебе? Ренджи-кун, я всегда тебе помогаю. Помнишь, когда ты только пришёл в мой район, одинокий и побитый, как уличный щенок, что я сделал? Я помог тебе. – Если не работает кнут, то сработает пряник. Может, Ренджи-кун вспомнит, как весело им было вместе, а потом поймет, что он никогда не был так счастлив, как когда они были вместе, и тогда…
Ута не сразу понимает, что происходит, а потом белая густая краска залепляет ему глаза. Уте требуется всё его самообладание, чтобы не завизжать, не начать матерится, не сломать Йомо шею. Он лишь чуть изгибает губы в ухмылке, пока краска, как кислота, разъедает его глаза.
— Что здесь происходит? – Кома появляется где-то слева. – Ута-кун, ты переходишь все границы сегодня, тебе не кажется. Если ты сейчас же не уйдёшь, мне придется тебя вышвырнуть. – Кун? Вышвырнуть? Серьезно?
Ута делает то, что делает всегда – игнорирует голос разума. Он встает, а после, искусно сделав себе подножку, валится прямо на Йомо. Стремянка с грохотом падает вбок. У Уты – краска на глазах, он ничего не видит, и он точно ничего не планировал. Поэтому он левую руку убирает с плеча Йомо и медленно ведет по груди, животу, а потом совершенно невинно – он же ничего не видит, — проводит по внутренней стороне бедра. Сердце Йомо начинает биться со страшной скоростью. Ута не успевает насладится, как чужие руки стаскивают его с Йомо. Несколько секунд, и его тело летит в окно, сопровождаемое такими знакомыми молниями.
Ладно, его всё-таки вышвырнули. И у него, кажется, горят волосы. Но гордость быстро затмевает ощущение Ренджи-куна под его пальцами. И почему он раньше так не делал?
— Он сюда больше не вернется. – Йомо растерянно оборачивает. Чёрт, он никогда не видел Кому таким злым. – Или я не Дьявольская обезьяна.
Йомо снова макает кисточку в банку. Хорошо, что в кафе всё время свежий воздух, краска воняет очень сильно. Как бы сильно он не злился на друга, он почувствовал досаду.