it was the loneliest beer in my life

когда за окном цветет нежными оттенками розового поткот, люди обычно влюбляются. так говорила маленькому минхо улыбчивая матушка, по-девичьи вздыхая и задумчиво глядя в окошко. когда за окном цветет поткот, минхо все еще вчитывается в ровные строчки очередного фанфика, стыдливо отворачивая телефон от соседа по парте, в надежде, что его неловкие действа останутся незамеченными для извечно недовольного учителя математики и тот не прервет его на долгожданной порно-такое-детям-читать-нельзя-сцене. потому что минхо не верит в сопливые чувства, опираясь лишь на реальные факты, а факты говорят, что в восьмидесяти процентах случаев анальный секс приносит удовольствия больше, чем пресловутые бабочки в легких. — тебя опять отчитают — шипение справа привлекает внимания больше, чем нужно, минхо оборачивается к потревожившему его старосте и демонстративно высовывает язык, нечаянно слизывая сердечко глиттера с персикового блеска. осознание колется раздражением в профессионально закатившихся глазах, минхо идиот и чонин ему обязательно это припомнит позже, когда в опустевшей коробочке глиттера попытается отыскать еще хоть одно целое сердечко. — прекрати портить поведенческую статистику класса. минхо, вообще-то, та еще сучка. у него фанфики исключительно в жанре ангст, где насилие превосходит низшие (читать как возвышенные) чувства, и герои страдают в процентном соотношении восемьдесят к двадцати. у него в наушниках корейский хип-хоп, зажигалка от клубничных сигарет на дне портфеля тщательно скрываемая от мамы и годовой запас жвачки, специализированный для уроков культуроведения., а еще, чонин хвалится этим особенно ярко встревая в частые перепалки твиттерских пабликов, острый на едкости язычок. он bad bitch на фоне скучных подростков, изумруд исключительно черного цвета, пропащая молодежь и оставшийся синонимический ряд. все это про него. чонин отрывает минхо от чтива, стоит звонку прозвенеть где-то за тонкими стенами класса. у младшего на лице улыбка преисполненная предвкушения, потому что за окном весеннее солнце мерно клонится к горизонту, а завтра уже суббота. — ты видел? — восторженный голос срывается на высокие ноты, вынуждая минхо прыснуть в кулак под не одобряющим взглядом нини. тот сует ему в лицо телефон, яркость которого сведена на минимум для лучшей конспирации перед учителями, и ли приходится напрячься для того, чтобы разглядеть на экране хоть что-то. — сходка в заброшенном скейтпарке — чонин даже не умеет кататься на скейте, минхо хмурится, когда на экране ярким загорается уведомление из телеграмм, красноречиво подписанное daddy, в окружении сопливо розовых эмодзи. младший пропорционально краснеет, спешно смахивая уведомление в сторону и отнимает телефон вовсе. — мы идем туда! — у меня даже косметички с собой нет — минхо хотел провести пятничный вечер наедине с другом, где-нибудь в парке под громкую музыку, разрушая консервативную обстановку умиротворенности и доводя до ручки местных старушек, с бутылочкой яблочного сидра и разноцветными мишками харибо. чонин в своем решение непреклонен, у него азарт в глазах и пылкое юношеское сердце бьется в груди, требует приключений с большой буквы, а не побегов от очередной бабушки с тяжелой сумкой. — зато у меня есть — в маленьком шкафчике нини, кажется, большая часть его квартиры собрана: две пары запасных джинс, толстовка с капюшоном, небольшая косметичка, щипчики для бровей, по понедельникам даже бывает плойка. младший обосновывает это лишней тратой времени на походы домой, ведь, зачем тащиться в другой район, если можно переодеться в ближайшем мужском туалете после уроков. минхо хотел вспоминать свою юность в спектре артхауса, где черным по белому глубокомысленные твиттерские цитаты на фоне прокуренной картинки. возможно, местами всплески юношеского максимализма и разрушенные каноны. своеобразный битник, но не в рамках американских улиц двадцатого века. безнравственная личность из ряда богемных, истинный революционер выступающий против власти, знающий не более чем имени президента, но активно бунтующий против демократии, вычитав определение в учебнике обществознания и прочно лишенный устоев., но его реалии заключены в рамки, в которых высокий голос чонина оповещает о браслете, потерянном в унитазном стоке. минхо вглядывается в гладь воды и думает, что возможно он тоже потерялся в канализационных водах, именуемых юностью. — выглядишь как королева — резюмирует чонин, вышагивая по узкой полоске поребрика чуть поодаль от ссутулившегося минхо. — тебе идут джинсы в обтяжку, задница выглядит как то, во что нужно как можно скорее войти. — минхо громко стонет в ответ, демонстративно вскидывая вверх руку с оттопыренным средним пальцем, черный лак на котором предательски треснул по середине. чонин упорно не хочет признавать, что делать маникюр определенно не его. — между прочим, я пытаюсь делать комплименты. — отвратно получается — минхо неуютно в джинсах младшего, но идти в компанию псевдокрутых подростков в классической школьной форме, лишенной даже бунтарских пинов и нашивок, видится абсолютным позором. белая ткань плотно облегает бедра и ли стыдливо натягивает ниже безразмерную толстовку цвета виноградной шипучки. — у папочки научился? цветение поткота щекочет нос, заполняя легкие чем-то на подобии лживого ощущения свободы, когда за спиной прорастают ангелоподобные крылья. минхо разморено жмурит глаза и чуть не попадает под машину, когда неуклюжий чонин все же сваливается с поребрика, не удержав равновесия. смех теряется на фоне испуганного гудка водителя, чудом избежавшего судебной волокиты и походов по адвокатам. адреналин по венам, заброшенный скейтпарк разгорается огнями вдалеке и младший задорно толкает минхо в плечо, срываясь на бег под задушенный крик «все уже началось». минхо думается, что здесь слишком много народу для среднестатистической сходки в забытом богом скейтпарке. чонин сливается с толпой слишком хорошо и быстро, минхо не успевает ухватиться за его чрезмерно облегающую водолазку, прежде чем тот растворяется, точно надежды на светлое будущее аккурат перед носом потерянного хо. взгляд от чего-то цепляется за особенно яркие фонарики метровых гирлянд, неуклюже развешанные на покорежившихся от старости трамплинах и впалостях. в момент, губы предательски дергаются в истеричной усмешке, потому что голова идет кругом на фоне приглушенной музыки и смазано-хаотичных движений людского потока. возможно, все отнюдь не так плохо, раз где-то по правую сторону от выкрашенной под темное дерево лавочки, чонин слепо жмется к незнакомому ли мужчине, улыбаясь сопливо сладко, точно излюбленная яном плитка клубничного шоколада. минхо слепо озирается по сторонам, в поисках отдаленного от толпы места и поджимает губы в момент, когда проходящий мимо особенно развеселенный парнишка с параллельного класса звонко шлепает его по плечу и всовывает в мелко трясущиеся ладони бутылочку пива с пошлой вишенкой на этикетке. минхо хочет отказаться, ведь денег у него меньше чем градусов в этой самой бутылке, но парень уже скрывается в толпе. минхо соглашается поверить в бога, ведь под градусом все необычное видится обычным, смазываются границы неприютности и, в целом, отыскивается необходимая раскрепощенность. он жмет к себе алкоголь как единственную драгоценность и прячется от света фонариков под тенью конфетного дерева, поджимает под себя ноги и многозначительно вглядывается в даль вечернего города, точно в голове есть место вороху мыслей, а не глубокомысленной пустоте. — это самое одинокое пиво в моей жизни — минхо затравленно ищет взглядом источник отзвука и умилительно вздрагивает, стоит блондинистой макушке выглянуть из-за ствола дерева, аккурат со спины. — принцессы выходят из замков без охраны? — ага, чтобы выпить вишневое пиво в окружении холопов — длинноволосый беспардонно вынуждает минхо сдвинуться в сторону, устроившись непозволительно близко. так, что ли мог без особых проблем отличить размеренное биение юношеского сердца от потерянных битов фоновой музыки. — отвратительный вкус, если честно. — принцессе больше по вкусу латте с карамельным сиропом? — блондин улыбается, дружелюбно протягивая соседу свою бутылку за место неугодной. минхо в этой улыбке теряется, стыдливо отворачиваясь от парня, как только тот кокетливо ему подмигивает. — принцессы предпочитают нормальную выпивку без приторной сладости и фруктовых нот — тянет горделиво, точно пил хоть раз что-то крепче яблочного сидра, и все еще не решается посмотреть на собеседника, сосредоточенно делая вид, будто бы лайм на этикетке привлекает его внимание больше красивого блондина, с длинными волосами собранными в хвост и пирсингом в нижней губе. — вот как — собеседник усмехается, вынуждая минхо скоро примкнуть к горлышку бутылки и отпить сладковатый напиток с типичным пивным привкусом. последний отзывается на лице нахмуренными бровями, что не уходит из внимания блондина. — а принцессы нынче совершеннолетние? — а красавчики с второсортных вписок на заброшках нынче подались в блюстители порядка? — минхо раздраженно ведет плечом и вглядывается в сместившуюся к трамплину толпу, в попытках разглядеть силуэт нужного человека, откровенно избегая зрительного контакта с красавчиком блондином и его серебряным пирсингом в губе. — волнуюсь, что мамочка будет ругаться — минхо раздраженно выдыхает громче нужного, отворачивается в сторону и отставляет бутылку, пряча от взгляда стыдливо краснеющие щеки. плохие сучки не краснеют от компаний сексуальных — боже, как стыдливо интересно признавать про себя чью-либо сексуальность — парней. — меня хенджин зовут — реанимирует ситуацию тот, прекрасно ощущая чужое напряжение. — а тебя, принцесса? — минхо — со стороны раздаются подбадривающие вскрики и темноволосый заинтересованно выпрямляется, силясь отыскать причину возникшего шума. секунда, взгляд цепляется за взлетевшего вместе с доской парня и ли сдавленно выдыхает, не в силах отвести взгляда от представшего зрелища. забытая бутылка одиноко падает набок, орошая конфетные корни лаймовым светлым пивом. минхо в душе надеется, что дереву оно понравится больше. — не называй меня принцессой. — хочешь посмотреть поближе, не принцесса? — хенджин чужой взгляд прослеживает, оборачивается через плечо и тянет руку к собственной доске, любовно очерчивая кончиками длинных пальцев скошенные края и потертый рисунок на лакированном дереве. — если подойти, вид будет лучше. — поднимается, оправляя сползшую с плеча кожаную куртку и по-джентельменски протягивает ли руку — не бойся, они не кусаются. — с чего ты взял, что я боюсь. — минхо хватает протянутую руку опасливо, все еще не решаясь задерживать взгляд на блондинистом хвостике и пирсинге, так бесстыдно украшающем чужую нижнюю губу, взгляд дольше полсекунды и поднимается на ноги, небрежно оттряхивая белые джинсы от налипших травинок. — чертов джентльмен. в заброшенном скейтпарке много пьяных подростков, плотно трущихся друг с другом в желании улучить себе лучшее зрелище. здесь собрались лучшие скейтеры города, непризнанные короли районов и бунтующие против родительских нравоучений подростки. у них в руках бутылочки сидра, светлое фруктовое пиво и прочие прелести алкогольной разнообразности, смердящие перегаром и ментоловыми сигаретами, ведь они же круче сладких, сладкие детские. минхо немногим противится, когда хенджин утягивает его в самую гущу, тянет за руку, вынуждая варьировать в крохотных пространствах меж опьяненных тел и тот было хочет возмутиться, мол, к чертям мне это нужно, я никогда этим не интересовался, но хенджин останавливается у края, бесстыдно сместив в сторону загудевшую в негодовании толпу, и в сантиметрах от лица минхо оказываются колеса красиво изрисованного скейта. у ли дыхание застревает где-то на уровне кадыка, что дергается слепо, когда минхо пытается сглотнуть образовавшийся в горле ком. удивительно. адреналин пульсацией в висках, минхо отступает назад и врезается в чью-то грудь. у блондина на лице расплывается улыбка, большие ладони смыкаются на животе ли и жмут к себе ближе. минхо не успевает возмутиться, перед глазами вновь появляется скейтер, а на щеках пульсацией разгорается стеснение. сердце гулко бьется о ребра, кричит о чем-то неустойчивом. у минхо теряются ориентиры, скейтеры перед глазами смазываются в единые пятна, а чужие руки слишком горячие, пробираются в карман толстовки и жмутся ближе. минхо ощущает чужое дыхание аккурат возле кончика ушка и приглушенный гулом сердцебиения голос шепчет что-то отдаленно напоминающее набор слов, смысл которых ускользает от ли столь же быстро, сколь чонин в толпе плавится в прикосновениях незнакомца. их взгляды пересекаются на мгновение: чонина, затуманенный алкоголем и вожделением, с разгоряченным смущением и потерянностью от новизны минхо. губы младшего трогает одобрительная улыбка и минхо теряет нить чужого взгляда, тот вновь растворяется в темных омутах мужчины, что смеряет минхо оценивающе и усмехается, соскальзывая большими ладонями к подтянутым бедрам нини. умилительно-наивный образ яна в голове рассыпается табачным пеплом. настроение разом падает на несколько пунктов, минхо в равной степени не понимает ни себя, ни потерявшего границы чонина. плохие сучки должны себя вести именно так, кричит внутри клишированный образ, и старшеклассник отказывается понимать, в чем причина необычной нервозности. ему ведь нравится такое положение дел, когда во всем окружающем прослеживаются бунтарские мотивы. нравится алкоголь и клубничные сигареты, нравится внимание местных красавчиков и все, что так или иначе относится к рамкам взрослости. ему это нравится, минхо повторяет это в очередной раз, и вместо того, чтобы поддаться истинному желанию и оттолкнуть от себя чужие руки, лишь жмется ближе и глубоко вдыхает пропитанный ошибками воздух. он не видит ухмылки дьявольских губ позади, не слышит ее мотивов. принцессы часто обманываются внешней кукольной деланностью и прилежными манерами принцев, вверяют им в руки свою сохранность, и после, сломанными в области сердца, плетутся в стены родного замка, под заключение боли и скорби. — хочешь попробовать? — шоу окончено, скейтеры берут перерыв на попойку. хван отступает на несколько шагов, горячие руки отпускают талию, до минхо не сразу доходит суть вопроса, и он опасливо косится на парня рядом, прежде чем активно покачать головой в отрицании. — принцессы не катаются на скейтах? — я не принцесса — немногим раздраженное — и я не умею кататься — парирует минхо и не удерживается от того, чтобы демонстративно закатить глаза. со спины раздается столь привычное, немногим по-девичьи высоковатое «хен», вынуждающее шатена обернуться. — к тому же, мне нужно идти — минхо отступает на несколько шагов, пока и вовсе не разворачивается спиной к блондину с красивым пирсингом и хвостиком на затылке — блюститель порядка хван, с невкусным лаймовым пивом, хенджин. длинные узловатые пальцы чонина крепко сжимают украшенное самодельным браслетом запястье, тянут на себя с уже когда-то ранее произносимым «пойдем скорее». минхо хочет возмутиться, что это не совсем то место, где он хотел бы провести остаток пятничного вечера. его смущает обилие незнакомцев повсюду, это порядком отличается от еженедельных школьных вечеринок у одного из старшеклассников дома, где любое лицо, какое бы оно ни было в хлам упившееся, можно узнать, отличить на фоне десятков таких же. минхо не хочет признавать в себе отголоски интроверта, потому что плохие сучки, по умолчанию, интровертами не бывают, но убежать от себя невозможно. чонин замирает напротив лавочки, плотно забитой подростками. минхо усмехается, те отдаленно напоминают стаю голубей на козырьке подъезда, взъерошенные и потрепанные местными бездомными кошками, жмущиеся друг к другу в попытке согреться. разноцветные волосы парней в свете фонариков сливаются в единое яркое пятно. у них испещренные пирсингом лица, следы татуировок выглядывают из-под одежды, стильные куртки и джоггеры, обилие цепей на шеях. минхо признает в их образе извращенные фетиши чонина, у младшего глаза светятся от одного только взгляда на сидящего у изгиба подлокотника парня. — это минхо — представляет горделиво, будто бы минхо, как минимум, местная телезвезда, завсегдатай подобных тусовок и главный пацан на районе. — мы учимся на одном курсе. — минхо заинтересованно выгибает бровь, оборачиваясь к чонину и склоняет голову набок — познакомились на вечеринке посвящения первокурсников. — рука младшего сжимает запястье особенно ощутимо, вынуждая минхо неосторожно дернуться. вот только, сидящий у изгиба подлокотника парень, единственный с черными волосами, двумя шариками пирсинга над левой и одним над правой бровью, не хуже минхо понимает, что университетская история блеф запуганного бытием отвергнутого чонина. он усмехается уголками губ и пожимает плечами, многозначительно хлопая большой ладонью по бедру. младший моментом подбирается, бесстыдно устраиваясь на чужих коленях. — хен, это чанбин. — объясняет, будто имя что-то в тумане неизвестности для минхо прояснит. — а это джисон — доносится со спины, уже знакомым голосом. — он выглядит агрессивным, но в драку не полезет, тот еще трус. — хенджин обходит минхо слева и не предпринимает никаких попыток к младшему прикоснуться, лишь ловко уворачиваясь от полетевшей в него зажигалки, из рук вышеупомянутого джисона. минхо приветственно кивает, мельком осматривает хвана, подмечая прижимаемую к бедру доску. — крис — парень, улыбающийся порядком дружелюбнее прочих, небрежно машет рукой и жмет к себе представленного чуть позже феликса. у того в руках, распитая на пятерых бутылочка виски и смятая у основания баночка колы– малыш сынмини, он не пьет, потому можешь его не запоминать. минхо находит последнего, представленного как «неинтересный», весьма занятным. он видел его на трамплине, ловко рассекающего скейтом охладевший апрельский воздух. в его взгляде, лишенном дымки опьянения, явственно проглядывается опытность и пресловутая зрелость. минхо отказывается принимать возможность бытия взрослым, без алкоголя и секса, и работы, наверное, тоже. потому что в школе всегда повторяют, что секс не для детей, а алкоголь вреден и взрослым. минхо прочно убежден, что для становления взрослым все эти три составляющие просто необходимы, иначе быть не может. потому сынмин, с сознательным взглядом и опытностью в каждом ленивом движении, просто удачно косящий под взрослого подросток. — я учусь в старшей школе неподалеку отсюда — тянет он дружелюбно, минхо позволяет себе засмотреться на пухлые губы, изогнутые в красивой полуулыбке и моментом забыться, ровно до такой степени, пока хенджину не надоедает столь пристальное внимание его — удивительно, с каких это пор, минхо успел стать его — принцессы. хван небрежно толкает его в плечо, вынуждая отступить на пару шагов вперед, ближе к занятой лавочке и раздраженно выдохнуть — видел вас на соревнованиях по волейболу — ухмылка сынмина доводит до точки, когда вечер уже не кажется столь испорченным отсутствием комфорта. — среди старших школ. — чонин вновь заливается краской смущения, а минхо думается, что именно эта фраза сынмина стала трамплином к сближению. с нее разговор как-то разом заладился, отступила неловкость, развязывая язык. вкус лаймового пива стал на толику приятнее, а среди голубей для него даже нашлось немного места. минхо никогда не встречал такого обилия пошлых шуточек, умело вброшенных в контексте, не вызывающих отвращения и подбивающих поддержать насмешки. никогда раньше ему не встречались разговоры, где воедино сплетались любые ниточки тем, и близко друг с другом не связанные. минхо никогда ранее не ощущал каково это, когда пара заинтересованных глаз отслеживает любой, даже самый незначительный жест. хенджин смотрит до одури внимательно, смеется с наивных высказываний ли и всецело отрицает то, что считает минхо абсолютным ребенком, пусть это и очевидный для всех присутствующих факт. как бы там ни было, минхо по большей части молчит, слушает внимательно и отсчитывает количество стеклянных бутылок на асфальте возле скамейки и то, как часто несчастного феликса за новыми стекляшками отсылают. чонин выглядит особенно счастливым, он ведь именно об этом мечтал: собственная компания крутых подростков с гитарой, прогулки до позднего вечера и разговоры ни о чем под куполом звездного неба. время мерно ускоряет свой ход, запал разговоров меркнет. сынмин активно постит что-то в соцсетях, записывает истории в инстаграм и выпрашивает твиттерский аккаунт минхо, в это время чонин котом ластится к рукам чанбина, так за весь вечер более с его колен и не поднявшись, а минхо мерзнет. и, возможно, немного завидует. потому что сидит на холодной древесине скамейки, когда хенджин отмораживает ягодицы о любимый скейт. — хочешь и молчишь — смеется чонин, за что получает беспардонный подзатыльник от ли — хочешь и молчишь, а мог бы хотеть и получать. минхо думается, что в чем-то чонин прав. вот только, как понять, чего тебе хочется, если внутри полный ворох неугодных мыслей. телефон разрывается трелью уведомления от мамы, явно взволнованной долгим отсутствием сына. на часах чуть больше половины одиннадцатого, а в корее, вообще-то, комендантский час. — мне нужно идти — виноватая улыбка на губах под аккомпанемент расстроенных вздохов. минхо пожимает плечами, мол, я не виноват, что мне нет девятнадцати, и смотрит на чонина вопросительно. тот, вообще-то, на полгода его младше и уже, справедливости ради, полчаса как должен быть в постели, но тот горделиво оповещает об отсутствие родителей в городе и минхо понимает, что ему опять не везет. минхо не думает, что за какие-то полтора-два часа, может действительно вписаться в общую атмосферу компании, но сынмин поднимается со скамейки, чтобы обхватить его за шею в чем-то отдалённо напоминающим объятия, кристофер по-отечески хлопает по плечу, феликс с забавной улыбкой от уха до уха тянет бутылочку пива «на дорожку», чанбин салютует порядком дружелюбнее, а джисон бросает старомодное «свидимся». чонин многозначительно тычет пальцем в экран смартфона, что на его, чониновом, означает быть на связи и обязательно посплетничать о пережитом вечере после. хенджин поднимается следом, смотрит многозначительно в карамельные глаза напротив и ловко, по-скейтерски, поднимает доску с земли. — ты куда-то идешь, или просто идешь? — вопрос странный, минхо не понимает его смысла и кривится, решая списать все на избыток градуса в крови. — я провожу тебя, принцессам опасно ходить в одиночку в такое позднее время. — я не принцесса — отзывается терпеливо и благодарно кивает, напоследок небрежно вскидывая вверх руку с бутылочкой яблочного сидра, порядком вкуснее светлого пива с пошлой вишенкой или даже лаймом на этикетке. за спиной огнями разгорается никому не нужный, богом забытый скейтпарк. в нем остаются такие же, никому неугодные подростки, слепо дрыгающиеся под ритмы корейской поп музыки, увлеченные прожиганием молодости и абсолютно пьяные. «оставьте нас в покое, мы лучше знаем, как проживать свою жизнь» — лозунгом на футболках и посылом в чужие сердца. между ними тишина, скрип нагретого солнцем асфальта под подошвой потрепанных кед и тихий скрежет колес скейтборда, на котором минхо не умеет кататься. — хочешь попробовать? — хенджин останавливается по середине пустеющей дороги. минхо думается, тот точно потерял голову. время ближе к одиннадцати, последний автобус до дома минхо отходит через пять минут, а идти до остановки все десять. у минхо дома мама, узкие джинсы и голова идет кругом, потому что три бутылки для него явно перебор. а еще ему хочется целоваться с хенджином вон у того фонаря, раздражающего взгляд мерцанием перегорающих светодиодов. — хочу — минхо разворачивается к хенджину и думает, что раз вечер ошибок и нововведений уже запущен, нет никакого смысла его останавливать. — только я буду держаться за тебя, чонин меня убьет, если я порву его любимые джинсы. — я не позволю тебе упасть — хенджин подталкивает доску к ногам младшего и становится напротив, точно герой очередной сопливой дорамы протягивая минхо руки для поддержки — постарайся распределить вес равномерно. — угу — в реалиях, в которых минхо с трудом удерживает походку по плоскости асфальта ровной, фраза о равномерном распределении веса видится насмехательством. минхо вкладывает ладони в чужие, ставит ногу на шершавую поверхность скейтборда, так и не решаясь оторвать от земли вторую. — а что если я упаду. — ты же держишься за меня, значит не упадешь — выдыхает терпеливо и без привычного сарказма, лишь увлеченно наблюдая за сменой эмоций на дне карих глаз. — сам знаю — бурчит, но сильнее пальцами впивается в запястье чужой руки. минхо хочет сказать, что тепло хенджиновых рук сильно отвлекает и не мог бы он сделать их чуть менее горячими, но лишь прикусывает губу, сводит брови у переносицы и резко жмурится, поднимая на скейтборд вторую. его моментом шатает, скейт по инерции движется вперед и шатен тихо вскрикивает, но крепкие руки не отпускают, буквально приковывая к месту. минхо поднимает взгляд на старшего и поджимает губы, в попытках скрыть расцветающую улыбку. — стоишь? — с усмешкой на пухлых губах вопрошает хван и ненавязчиво сжимает небольшие ладони старшеклассника — устойчиво стоишь? — устойчиво стою — минхо улыбается довольно, точно только что покорил очередную вершину, но вокруг тишина спальных улиц сеула и ровное дыхание хенджина, с отдушкой невкусного лаймового пива, а он стоит на скейте и не знает куда себя на нем деть, неловко покрасневший щеками и обилием градуса в крови — а ехать как? — неправильно стоишь — смеется старший и опускает голову, намекая проследить за его положением ног. минхо думает, что сейчас он не сдвинется с места, ведь если он сделает хоть полшага на этой неустойчивой деревяшке, непременно упадет. — ты стоишь лицом ко мне, а должен быть развернут вперед. — минхо вновь хмурится и немногим сильнее нужного сжимает руку старшего, послушно разворачивая ногу так, чтобы иметь возможность оттолкнуться второй. одна из рук хенджина ненавязчиво соскальзывает на талию ли, младший успешно это игнорирует, сосредотачиваясь на более значительных проблемах, одна из которых ерзает под ногами и раз за разом доводит минхо до нервной истерии. — теперь, нужно чтобы ты оттолкнулся, я отпущу тебя и ты… — не отпускай — минхо обрывает его на полуслове и оборачивается к мужчине, почти оскорбленный чужим предательством. — ты обещал, что будешь меня держать. последний автобус скрипит колесами, отправляясь в круговое путешествие в последний раз за день. в нем, где-то на уровне задних сидений, должны были восседать два абсолютно различных по образу парня: скейтер в кожаной куртке поверх черной водолазки, с цепями и кольцами в ушах, татуировками на кистях и шее, и старшеклассник в безразмерно большой толстовке на голое тело, с большим рюкзаком за спиной, в котором, небрежно свернутая в комок, лежит школьная форма и конспекты по социологии. но, минхо все еще не сдвинулся с места, стоит на изрисованной доске и смотрит вперед внимательно, осторожно спуская ногу для первого в жизни самостоятельного толчка. самостоятельного, в рамках держащего его за руку хенджина. тот многозначительно хмычет, провожая взглядом проезжающий мимо автобус, на который собирался минхо посадить. — где ты учишься? — тишина между ними воцарилась несколько толчков потрепанных кроссовок об асфальт назад. хенджин не отпускает чужой руки, но взглядом минхо более не удостаивает. смотрит исключительно на носки лакированных ботинок, и думает о чем-то своем, хенджиновском. — на каком курсе? — на том, где преподаватель предельно нудно, с акцентом на скуку, цитирует ницше и размышляет о чем-то возвышенном, аргументирует в пользу своего устойчивого мнения, касаемо проблемы человеческой и пропагандируют научную работу, написанную десятками лет ранее. — хенджин улыбается, минхо совсем недоволен ответом, но ему кажется, что хенджин звучит очень по-взрослому. — принцесса задерживается, король с королевой не будут ругаться? — не будут — минхо отворачивается, высвобождая руку из хватки и несколько раз отталкивается от земли, уезжая вперед. потому что он, вообще-то, взрослый, а за поздние приходы ругают только недоростков. — мне восемнадцать, хен. я почти закончил школу и собираюсь поступать в университет. я пью пиво в заброшенных скейтпарках, пропускаю последние автобусы и целуюсь с красавчиками по середине дороги. — последнего, минхо осознает слишком поздно, в списке сегодняшних происшествий, не было. — так что, я весьма зрелый, чтобы решать самостоятельно, куда и во сколько мне приходить. хенджин позади расплывается в нелепой улыбке, прежде чем в несколько широких шагов нагнать младшего у поворота. тот, может, и освоил технику езды на неустойчивых досках, но в гонщики пока не годится. этому солдату нужно чуть больше практики. у минхо губы непроизвольно надуваются, вынуждая хенджина почувствовать себя безнравственным вором леденцов из детских ручонок. — принцессы уже целовались с красавчиками? — выгибает бровь заинтересованно, без особого дозволения младшего перехватывая чужую руку. он обещал его придерживать, чтобы тот не упал, и нарушать данное обещание не считает уместным — прости, принцесса, ты и вправду уже совсем взрослый, чтобы решать куда и во сколько приходить. — хенджин даже по-джентельменски удерживается от смешка — и достаточно взрослый, чтобы оценить качество хорошего пива, верно? — ты слишком много болтаешь — огрызается минхо, но украдкой бросает взгляд на сцепленные руки — при этом не говоря ничего. начни уже говорить что-то или перестань попусту сотрясать воздух. — я второкурсник — пожимает плечами, прерывая негодующую речь школьника — учусь на клинического психолога. — хенджин хмычет, устремляет взгляд в сторону дороги и вновь перестает на младшего смотреть, последнему этот факт безумно не нравится — достаточно информативно? — по крайней мере — минхо вскидывает свободную руку с оттопыренным указательным пальцем и оборачивается к старшему — информации я получил больше, чем за все время до этого. минхо потерялся в моменте, где большая ладонь студента второкурсника с факультета клинической психологии и психиатрии, мягко держит его, маленькую, с неудачно покрытыми лаком ногтями. теряется настолько, что весенний, скалящий зубы ветер, ловко пробирающийся под подол толстовки, остается проигнорированным, а то и вовсе незамеченным. на улице удивительно пусто, для сеула подобное несвойственно. минхо думается, что это все потому, что вблизи хенджина он попросту теряет образы других людей. те размываются на фоне, сливаясь с ночным пейзажем спального района, где дома пятиэтажки плотно жмутся друг к другу, разбавленные прорастающими деревьями и редкими кустарниками. теряются на фоне и все неурядицы, минхо ощущает себя морально стабильным. даже настроение, до этого еле дотягивающее до планки «я в порядке», взлетает до уровня «все настолько хорошо, что я бы отсосал хван хенджину вон за тем забором». и все в этом мире идеально: легкие отголоски чужих духов, небрежно сползшая с плеча куртка, бутылочка невкусного лаймового пива и лисьи хитрые глаза. единственное неидеальное, выбивающееся из канона и откровенно портящее картину — камень под колесами скейтборда, который минхо пропускает также успешно, как и последний автобус. скейт подлетает и коренится в бок, минхо ощущает себя упавшим на спину насекомым, бесполезно болтающим лапками в попытке перевернуться. за долгие секунды падения, минхо успевает дружелюбно представить асфальту свой затылок и острые локти, но знакомству состояться не суждено. звезды сложились иначе, это не время ретроградного меркурия. рука старшего оплетает талию резко, дергает на себя, снимая со скейта, и как-то ласково жмет к груди, точно минхо испуганный маленький ребенок. — следи за дорогой — раздраженно-взволнованное сверху — что бы было, если бы я тебя не поймал — минхо не слышит чужого волнения, увлеченный размышлениями о причинах усиленного сердцебиения: то ли это испуг от предвкушения предстоящего падения, то ли чужая близость так сильно сбивает сердце с ритма. — эй, ты в порядке? испугался, наверное, сильно. — нет — минхо качает головой отрицательно, мягко упираясь руками в чужую грудь и из объятий выбирается, глубоко вдыхая — просто растерялся. минхо пропорционально краснеет, опуская взгляд к потрепанным кедам. на тех разноцветные шнурки и потемневшие от грязи белые вставки. они уже не отмоются, не приобретут прежней чистоты, минхо чувствует себя таким же, как поношенные кеды, неидеальным. у него не сошедшая с лица подростковая припухлость, низкий рост и не особенно спортивное телосложение. взгляд невольно цепляется за изящные, но крепкие бедра хвана. в ярком свете фонарей, кожаные брюки отдают мерцанием. весь хенджин какой-то нереальный: длинные волосы, даже будучи растрепанными ветром, лежат на редкость аккуратно, точно их часами укладывали перед зеркалами, небрежно накинутая кожанка подчеркивает сильные руки и придает образу размерности. минхо ощущает себя маленьким рядом с хенджином, несмотря на их незначительную разницу в параметрах. ли беспардонно требушит волосы, придавая тем немного больше объема и прячет взгляд от старшего. на вопрос о продолжении катания лишь отрицательно качает головой, а хенджин не настаивает. — знаешь — берет на себя инициативу хван, отнюдь не довольный затянувшимся молчанием минхо, они прошли уже несколько остановок, а младший все еще не проронил ни слова — меня не пустят в общежитие. — почему? — минхо взволнованно оборачивается к мужчине, в упор избегая чужого взгляда — ты что-то сделал? — да — хенджин приглушенно смеется — опоздал на час. — за поворотом, разрушая ночную умиротворенность, раздается отвтратительно громкая сигнализация. минхо непроизвольно подступает ближе, поджимая губы и тянет к старшему руку в слепом поиске безопасности — отбой был в одиннадцать. консьержка у нас примерзкая женщина, ты бы ее видел — старший, прежде чем чужую руку перехватить, разворачивается к минхо полубоком и демонстративно корчит рожицу, порадируя несчастную консьержку — у нее кривой нос и настолько узкие глаза, что не всегда понятно, спит она или смотрит на тебя. — минхо смеется с чужой мимики и сжимает рукку старшего сильнее. тот улыбается картинно, и добовляет полушепотом — и, по секрету, голос у нее чересчур писклявый. — где ты будешь ночевать? — ночь, оказывается, бывает порядком светлее дня. свет луны озаряет улицы, создавая впечателние, что даже если весь свет фонарей пропадет сию же секунду, ничего неизменится. именно в свете луны поткот кажется особенно красивым. — если общежитие закрыто, тебе, наверное, и идти некуда. — минхо останавливается у нужного подъезда, не отпуская чужой руки — прости, ты из-за меня не успел. — я бы, конечно — хенджин ухмыляется, демонстрируя заостренные клыки — остался на ночь в замке принцессы — минхо явственно краснеет и одергивает руку, но хван не позволяет так просто от себя отойти — но, король с королевой не будут рады столь позднему визиту принца, потому — минхо находит руку хенджина, мягко сжимающую его талию, далеко не сразу, и эта находка является наивысшей точкой чужого смущения. — я останусь у своих друзей-рыцарей. минхо видел похожие сцены в сопливых дорамах для младшеклассниц, где главная героиня, обязательно ниже главного героя, ярко краснеет щеками и накручивает темную прядь на палец, пока высокий брюнет вторит однотипные комплименты. у минхо в голове, сцены неловких поцелуев и разговоры о возвышенном. в реалиях, в которых старший жмет к себе ближе, ли хочет быть той самой наивной, влюбленной школьницей. потому что целоваться с хван хенджином под фонарным столбом очень по-взрослому. — принцы не остаются у принцесс после первой прогулки — минхо слишком поздно вспоминает, что сучий образ приписывает отсутсвие смущения. — а если и остаются, то явно не у самых приличных принцесс. — а принцессы — хенджин улыбается, самолично уводя руку минхо к шее — пьющие вишневое пиво в богом забытом скейтпарке — стоит руке ли обхватить крепкую шею, украшенную увесистыми цепочками, хенджин бесстыдно смещает вторую руку на талию — считаются приличными? — думаю — минхо взгляд чужой находит, ступая на полшага ближе — все зависит от количества выпитого ими отвратительного вишневого пива — скейтборд забыт хозяином, время медленно отсчитывает первые минуты нового дня, а минхо теряет ориентиры в глазах цвета любимого ли шоколада — но в целом, принцессы, катающиеся на скейтборде с незнакомыми в одиннадцать часов вечера приличием не отличаются. — но, знаешь — хенджин довольно прикрывает глаза, стоит длинным пальцам запутаться в блондинистых прядях — принцессы, не соблюдающие правила, нравятся принцам гораздо больше.