Gasping for breath

Иногда Алексу казалось, что он задыхается. Не загоняться для него было сложным и в обычной жизни, но когда ты семнадцатилетний подросток с простреленной собственноручно головой, когда половина твоего тела практически не способна нормально функционировать и когда на тебе лежит – ни много, ни мало – вина за смерть другого человека, то самокопание, пожалуй, остаётся чуть ли не единственным выходом. В книжках, которые его мать упорно притаскивала после очередных смен на работе, почти всегда наступал хэппи энд. Без жертв зачастую не обходилось, но а как иначе? Алекс задавал себе вопрос, является ли он той самой жертвой, но каждый раз сам же давал отрицательный ответ. Нет, ведь поэтому он и здесь сейчас, смог жить нормальной жизнью, даже после попытки эту самую жизнь прекратить. С нормальной жизнью Стэнделл слегка загнул, в последние месяцы он скорее походил на сонную сомнамбулу. Как-то раз он даже рассказал кому-то об этом глупом сравнении. "– Сонная сомнамбула? – Да. Ханна бы сказала, что это звучит точно также, как "активная активность". Ты же знаешь, что значит это слово? Я как раз читал на дн... – Ханны здесь нет." Отец всё ещё не разрешал Алексу закрывать дверь в собственную комнату полностью, но запрет уже снизился на тридцать градусов –щель небольшая, но Стэнделл с нетерпением ждал, когда уже наконец сможет её захлопнуть и снова спрятаться от мира. От мира, в который его всяческими способами пытались вернуть. Зак со своими тренировками, мама с новым рационом, состоящим только из полезных продуктов и в небольших дозах, отец с резко возросшей гиперопекой. Пожалуй, самым приятным из всего были вечерние разговоры с Джессикой по видеосвязи. Девушка на лето уезжала к родственникам и безумно скучала, поэтому каждый день, стабильно, примерно около восьми вечера, он мог лицезреть взволнованное лицо подруги, которое, впрочем, становилось чуть расслабленнее после его заверения, что парень уже чувствует себя немного лучше. Со школой, которая началась неделю назад, дела обстояли явно хуже. Он успел нарваться на Монти в первый же день. /Flashback/ Туалеты Либерти сильно изменились после смерти Ханны – практически все ужасные надписи на стенах были стёрты, хотя некоторые новые яркими пятнами украшали поверхности. Смочив лицо водой, Алекс уставился на себя в зеркало. Не смотря на идеально составленный матерью режим, синяки под глазами лишь увеличились – никакой, даже самый строгий режим сна не спасал его от кошмаров. Лицо всё ещё бледновато, а отросшие волосы уже почти закрывают шрамы. Родители запретили ему снова краситься в блондина, пирсинг в носу – один из любимых аксессуаров – у него изъяли ещё давно, а обычно броскую, тёмную одежду с изображениями любимых групп теперь сменяли клетчатые рубашки, коих отец прикупил с таким запасом, что, казалось, на всю жизнь хватит. Пожалуй, лишь вечная любовь к сарказму не потерпела изменений вовсе. Алекс не жаловался. Да, то что он видел сейчас в зеркале очень слабо напоминало того, старого Алекса, словно от него осталась лишь тень. Но холодными тёмными ночами, просыпаясь и будя своими криками всех домашних, Стэнделл боялся, что когда-нибудь настанет тот момент, когда эта тень наконец закончит то, что когда-то начала в ванной и прикончит его... Дверь скрипнула. Это был Монти и он явно был зол. – Чего уставился? Не получал давно? – одноклассник окинул его презрительным взглядом. Стэнделл предусмотрельно схватился за трость, вызвав у собеседника смешок. – Можешь успокоиться, я калек не бью. – И как давно ты перестал быть трусом? Раньше тебя бы это не остановило – Алекс понимал, что нарывается. В адекватной версии событий стоило бы просто уйти. Но это же чёртов Монтгомери, здесь не бывает адекватных ситуаций. Дэлакруз сжал кулаки, но с места не сдвинулся. – На твоём месте я бы ходил да помалкивал, Стэнделл. Сейчас здесь нет никого из твоих дружков. – Я не боюсь тебя. – А должен бы. Монти, ухмыльнувшись, выхватил у него трость и закинул в одну из кабинок. Раздался всплеск. – Вот видишь, не зря я занимаюсь баскетболом. Даже бить не пришлось. Алекс молчал. Ещё полгода назад он бы уже налетел на него с кулаками, начал крыть словами, да сделал бы всё что угодно. Но сейчас у него был лишь страх. Нет, не страх Монти – ну побьёт и побьёт, как будто до этого такого не было, как будто избиение в школе Либерти уже не стало чем-то нормальным и привычным. Это был страх собственной беспомощности. Он не помнил, как Делакруз покинул помещение, не помнил также, как оказался на полу. Телефон беспрестанно звонил, но Стэнделл не слышал, находясь будто в прострации. – Алекс! Вот ты где, боже, я всю школу пробежал, я... Что произошло? Голос Зака начал прорываться сквозь пелену как-то слишком быстро и Стэнделл поморщился. – Просто скажи хоть слово, чтобы я понял, что не надо вызывать врача. Можешь просто кивнуть – Демпси аккуратно поднял его с пола. Парень кивнул. – Только покажи где ты оставил трость, мы можем поговорить в машине. При слове трость Алекс заметно сник и Заку пришлось усилить хватку, чтобы он не упал. – Там – он указал в сторону кабинки – Можем оставить её. Монти закинул её прямо в... Договорить ему не дал характерный стук, с которым Зак припечатал собственный кулак к стене. – Прости, не сдержался. Не волнуйся, мы прямо сейчас поедем и купим тебе новую, а Монти...– лицо его побагровело и Алекс на секунду ужаснулся, не составляет ли он план убийства – По этому поводу тоже не волнуйся, я всё улажу. И вообще, тебе нельзя волноваться в принципе, забыл? – Говоришь так, будто я твоя беременная жена – фыркнул Стэнделл, возвращая привычную маску и пытаясь запихнуть все чувства глубоко в себя, как обычно. – В таком случае, дорогая, мы уходим – несмотря на протесты друга, Зак подхватил его на руки – Придурок, прекрати сопротивляться, как ты ещё предлагаешь мне доставить тебя до машины. Алекс закатил глаза и буркнул что-то себе под нос. Как ни крути, Демпси был прав – без трости парень далеко точно не уйдёт. – Можешь пока думать, что будем писать на новой трости – Зак бережно опустил свой груз на переднее сидение. – Спасибо – сконфуженно поблагодарил "груз", немного краснея. Да, кроме разговоров с Джесс, общение с Заком тоже с большинстве своём шло только на пользу, хоть все воспоминания ещё толком не вернулись к парню и он даже не мог вспомнить, как они познакомились. Но редких лучей света в лице Джессики Дэвис и Зака Демпси, казалось, было недостаточно, чтобы Алекс Стэнделл снова мог начать дышать полной грудью и перестать наконец задыхаться... – Ты в порядке? – вывел из раздумий вернувшийся Зак. Парень ходил принести напитки. – Давай я не буду отвечать на этот вопрос – криво улыбнулся Стэнделл, с науборной интересом разглядывая то что принёс Демпси. – Ладно – непривычно лёгко согласился Зак – Тогда расскажи, что тогда случилось, когда я нашёл тебя в уборной. Ты выглядел подавленным и я старался не напоминать тебе об этом некоторое время. Алекс задумчиво наклонил голову. – Ну, я тебе говорил, этот идиот просто закинул мою трость в унитаз, только и всего. – Ты не понял. Я спрашиваю не о том, что сделал Монти. Я о том, что произошло потом. – Не знаю, это сложно объяснить. – Я всегда готов выслушать. Но я очень волнуюсь. Ты сам не свой последнее время, а последний раз, когда ты был в таком состоянии, ты...– слова застряли в горле, но Алекс его понял. Тишину в доме нарушал лишь стук часов и приглушённый звук каких-то мультиков из комнаты Мэй, младшей сестры Зака. Время как будто замедлилось. Демпси хватает друга за плечо, очевидно, что-то придумав, и тащит прочь из дому – Алекс даже не сопротивляется. Говорить всё равно не хочется. Минут через двадцать Зак приводит их на пирс и устраивает Стэнделла у холма, на лавке с видом на воду, подле большой ивы над рекой. – Подумал, смена обстановки не помешает. А ещё тебе полезен свежий воздух – азиат достал из рюкзака взятый с собой плед и накинул Стэнделлу на плечи. Алекс молчит, но мысленно поражается тому, насколько Демпси ему в очередной раз помогает. И тут же, в казалось бы, уже абсолютно пустую голову, приходит одна единственная мысль, но она кажется настолько правильной, что он, не теряя шанса, её озвучивает. – Зак... – он сглатывает и аккуратно берёт его за руку – У Ханны было тринадцать причин для того, чтобы сделать это – он сжимает его ладонь чуть сильнее и наклоняется к самому уху, понижая голос до шёпота – Просто знай, что у меня всегда будет как минимум одна причина, чтобы этого не делать. Ладони у Демпси тёплые, на пирсе ветер пронизывающий, а Алекс про себя тихо надеется, что Зак понял. И Зак понимает. Он ничего не делает больше, лишь сильнее переплетает их пальцы. Солнце робко выглядывает из-за туч, а вдалеке уже слышны первые звуки осеннего утра. Двое парней молча сидят рядом, в полнейшей тишине. И Алексу кажется, что он перестаёт задыхаться.