Хроники Арли. Книга вторая. Кто Я?

На ненавистной поляне мы проторчали ещё целые сутки. Все это время Валена работала как проклятая, вытаскивая людей с того света. Мне же удалось сделать всего два дела: во-первых, уже совершенно точно заполучить в своё распоряжение врага — а кем ещё может стать человек, которому к горлу подставляют меч; во-вторых, основательно разочароваться в людях, ибо призыв помочь своим соратникам ни к чему не привел. Люди, до того воинственно потрясавшие оружием при виде своего взятого в заложники предводителя, вдруг разбежались по углам, как побитые собаки. Я смотрел им в спины, в бессильной ярости терзая ремень на поясе. В чувство меня привел вкрадчивый голос эльфа: — Иан, у меня устала рука. Я бросил взгляд на вытянувшегося в струнку главного инквизитора, из подбородка которого потянулась тоненькая алая ниточка. Ему в кадык упиралось одно из лезвий глефы. При этом глаза отца Поля метали молнии. — Пусть идёт, — я отвел руку эльфа. — Хороша же у вас взаимовыручка, инквизитор. Люди готовы умереть друг за друга. Я отвернулся, а гневное сопение за спиной вскоре удалилось. — Умеешь ты наживать неприятности, — сказал кто-то голосом Оррика. — Он теперь в лепёшку расшибется, чтобы достать тебя. — Плевать, — бросил я. — Всего лишь одним больше. Сколько их ещё будет. Как оказалось, переливать силу Валена все-таки умела. Под руководством эльфа, который читал кое-что из трактатов прошлого о целительстве и не только, она смогла помочь четверым тяжелым, так что они перестали бредить и заснули тяжелым сном. Своих запасов у девушки не осталось, поэтому без участия Аридила и Оррика все ее усилия не принесли бы никакой пользы. Оба моих спутника безропотно согласились стать ее аккумуляторами, но надолго их не хватило. — Я очень плохо умею преобразовывать энергию, — призналась девушка после того, как с работой было покончено, а ее лицо оказалось похоже на посмертную восковую маску. — Почти все теряется. Я взглянул на Оррика, тот едва мог стоять. — Как будто весь день бегал с бревном на шее, — пожаловался он. Стоило же мне заикнуться о том, чтобы тоже стать донором, Валена так на меня посмотрела, что враз отбила все желание возражать. — У тебя не так много сил, чтобы ими делиться, — пояснил в более вежливой форме эльф, дрожащей рукой стирая испарину со лба. Его запасов хватило на троих человек, тогда как могучий Оррик едва вытянул одного. К тому времени, как Валена закончила с этими людьми, двое безнадёжных затихли, так и не приходя в сознание. — Мы могли бы спасти и их, — прошептал я, но Аридил услышал. — У всего есть своя цена. Умение ее заплатить — дар, которым боги наделяют лишь некоторых своих слуг. — Меня бесит не цена, а человеческая тупость. — Не уподобляйся им, ты спас всех, кого мог. — Ещё не всех, — возразил я. Во мне бурлила злая энергия. Наверное, следовало позволить Валене забрать ее, а так она требовала немедленного выхода. И я знал, как ее употребить. Ночью в лагере так никто и не сомкнул глаз. Одни кипятили в котелках повязки для раненых, другие — протирали бренди даже небольшие царапины на телах раненых. Я изъял весь запас спиртного для медицинских целей и теперь превратил поляну в настоящий госпиталь. Главный инквизитор Архана в это время сидел у костра и помалкивал, бросая гневные взгляды на моих спутников, которые расположились напротив него и с жадностью поглощали содержимое походного котелка. Я потом часто задавал себе вопрос: почему все эти люди подчинялись мне, хотя о моих полномочиях фактически знал только отец Поль, но так и не придумал ответ. Может быть, они чувствовали, что прав я, а не он? Может, им было стыдно? Не знаю. Из меня никудышный врач, но познания этих людей оказались гораздо меньше моего. За ранеными никто не ухаживал, раны не промывали, перевязки делались из рук вон плохо и чем придётся. Ладно, пусть они не воины, но даже Оррик и Аридил смотрели на меня, как на сумасшедшего. Чересчур велика вера в магию? Но если мага нет или он выдохся, помирать? Из-за четырёх тяжело раненных я уговорил отца Поля сделать крюк и заглянуть в деревню. До города они бы точно не дотянули, он и сам это понимал, но до последнего не хотел со мной соглашаться. Мнение Валены он вообще ни во что не ставил, а на Оррика и Аридила старался не обращать внимания. От командования я его отстранять не стал, хотя Оррик и настаивал на том, что от этого будет только хуже. Но в конце концов это отряд старшего инквизитора, и пусть я делаю глупость, поступил по-своему. Оррик только махнул рукой, мол, делай, как знаешь. Он все эти дни был сам не свой, ходил, как тень себя прежнего. Для раненых соорудили носилки, те, кто мог идти сам, отправились на своих двоих. Благодарности за спасение жизней я не ждал, но в душе все же надеялся, что произошедшее повлияет на отношение ко мне. Как выяснилось, я не ошибся и тут, только по наивности перепутал знак. Теперь к презрению добавился страх. Меня стали избегать, обходить стороной. Уверен, если бы мне понадобилась помощь, я не дождался бы от людей даже сочувственного взгляда. Где-то на полпути, через сутки, мы вышли на лошадей, оставленных отрядом отца Поля, когда преследование верхом стало опасным. Нас встретили два человека, и следующие полдня мы готовились к продолжению путешествия. Отряд разделялся. Часть продолжала свой путь к деревне, чтобы доставить раненых, остальные спешно выдвигались в Архан. Думаю, от нас ещё не попытались избавиться лишь потому, что отец Поль хотел использовать любую возможность, чтобы отыскать пособников банды, которую уничтожили его люди. Дивиденды от подобного деяния гораздо выше, чем удовольствие от расправы с наглым карликом. — Дайте мне поговорить с пленником. — Я подошёл к костру, за которым сидел отец Поль и трое его ближайших помощников, среди которых я увидел и задиру Грида. Меня одарили мрачными взглядами. — Надеюсь, вы не прикончили его, когда пытались выбить из него информацию? Меня окинули презрительным взглядом. — Зачем? — наконец проговорил отец Поль, видимо, поняв, что так просто я не отстану. — Я хочу с ними поговорить. Возможно, ваши люди что-то упустили. Отец Поль наградил меня презрительным взглядом. — Он сказал все, что знает. — Возможно, но я хочу в этом убедиться. — Мы умеем развязывать языки, — ухмыльнулся Грид. — Не сомневаюсь. Видя, что отступать я не собираюсь, отец Поль сдался. — Грид, отведи его. — Но… — Мне что, самому это сделать?! — рявкнул главный инквизитор. Воина аж подбросило. Он вскочил и, как кошка, приземлился на четвереньки, а затем, чтобы не упасть, ему пришлось быстро-быстро перебирать ногами. Впрочем, никто так и не засмеялся. Мы с Орриком проследовали за ним. Надо сказать, я в своих мыслях окончательно запутался, как его называть. «Бывший инквизитор» вроде как оказался действующим, но непонятно, что будет с его статусом после того поражения. С тех пор, как он «вернулся», его поведение снова изменилось. Теперь он почти не разговаривал, а на его лице поселилось вечно угрюмое выражение. Свирепый взгляд, вырывающийся из-под сдвинутых бровей, напрочь отшибал любопытство. Оррик неизменно маячил за моим правым плечом, стоило мне куда-то направиться. Поначалу это, конечно, нервировало, но я старался не дёргать инквизитора вопросами. Захочет — сам расскажет. Увидев пленника, я пришёл к выводу, что атаман хоть и был сволочью, но сволочью гуманной, во всяком случае по отношению к нам с Валеной. — Он вообще жив? — поинтересовался я у нашего провожатого. — Да что ему будет? — буркнул Грид. Действительно, теперь уж точно ему ничего не будет. Если этот кусок мяса ещё в состоянии разговаривать, значит, мне повезло. Жалости к пленному я не испытывал, помня слова атамана о моем будущем, но к подобному зрелищу пока не привык. Грид пнул кучу тряпья, к которой мы подошли. — Просыпайся, тварь, с тобой тут поговорить хотят. Тряпки слабо заворочались, внутри раздался приглушенный стон. Где-то посередине распахнулся один глаз, а второго я так и не нашел. — Как его зовут? — Ливон, — сказал Грид. — Гнида! Он ещё раз пнул пленника, вызвав сдавленный вскрик. — Ливон, ты меня понимаешь? — сказал я. В ответ послышалось бульканье. Мне едва удалось остановить ещё один удар инквизитора. — Довольно уже! Он и так едва жив! Грид недовольно что-то пробормотал, но отошёл. — Ливон, если ты честно ответишь на мои вопросы, тебе подарят быструю смерть. В ответ с трудом приоткрылся второй глаз и прозвучало недоверчивое гудение. За моей спиной раздался возмущённый крик, впрочем, очень быстро оборвавшийся звуком удара. — Это обещаю тебе я, Иан. Ну, мы договорились? Пленник молчал. — Если сюда придёт главный инквизитор, я уже не смогу сдержать слово. Я думаю, ты знаешь, что тебя ждёт. Пленник пошевелился, мне показалось, что он попытался кивнуть. — Отвечай просто «да» или «нет». И помни, я пойму, если ты врёшь. Я оглянулся и без удивления разглядел лежавшего без сознания Грида. Оррик невозмутимо смотрел на меня. — Проследи, чтобы он не увидел лишнего. Инквизитор кивнул и придавил на несколько секунд шею лежавшего воина. — Ну вот, теперь нам никто не помешает, — сказал я. — Итак, Ливон, ответь, ты был сообщником атамана? Как мне не хотелось дотрагиваться до избитого человека, но другого способа выяснить, говорит ли он правду, я не знал. На расстоянии моя способность не работала. Я коснулся пальцем его руки, там, где кожа была целая. — Нет. — Правда. — Ты состоял в его банде? — Нет. — Ты передавал ему сведения? — Да. — За деньги? — Да. — Ты получал их от человека атамана в городе? — Да. — Ты знал его? — Нет. — Ложь. Я покачал головой. — Я же просил говорить мне правду! Ещё один раз, и наше соглашение расторгнуто. Пленник заморгал глазами. Может, я неверно задал вопрос? — Ты знал его лично? — Нет. — Правда. — Ты знаешь, кто это? — Нет. — Знаешь, где его найти? — Да. — Это торговец? — Нет. — Вор? — Нет. — Хозяин гостиницы? — Нет. Варианты у меня кончились. Кто ещё мог поставлять сведения атаману? Хотя… Мы вернулись к костру, где нашего появления ждал главный инквизитор. Он старался не показывать чувства, но его грызли сомнения. И ещё он боялся. Интересно чего? — Отец Поль, на пару слов. — Где Грид? — Он остался с пленником. Главный инквизитор взглядом разогнал всех сидящих, и мы уселись на их места. Он долго вглядывался в наши лица и наконец не выдержал. — Вы что-то узнали? Ого! Уже «вы»! Или это он нас всех имеет в виду? — У меня для вас есть две новости. Одна так себе, другая вроде бы ничего, но вам не придутся по душе обе. Отец Поль насупился. — Начну с неприятной: только я один могу вам помочь. — Угадал, мне она не по вкусу, — сказал главный инквизитор. — Какая же тогда хорошая? — Я знаю, где искать предателя. Он находится среди ваших людей.