***
– Хочешь я приготовлю тебе блинчики? – Только если на кефире. Не люблю молоко. – Хах, хорошо, сейчас. Ты, напевая какую-то мелодию под нос, изящно смешиваешь продукты для теста. Я сижу на старенькой табуреточке, сделанной, наверное, ещё в СССР, и тихо наблюдаю. Рассвет проводит пальцами по окнам жёстких многоэтажек, пытаясь разбудить недовольных жителей этого затхлого городка. И багряно-розовые лучи освещают чистую кухню, в которой буквально минут 20 назад ты успокаивала мою паническую атаку. – Снова приснился кошмар? – Сон про то, что ты уходишь.***
Совсем не сон. Я проваливаюсь куда-то, так низко и вязко, в самую глубину. Осознание обрушилось волной и смыло меня на несколько километров в прошлое. Всё, что осталось лишь светлые воспоминания, но их свет чаще и чаще теряется, бледнеет и пропадает. Будто я настраиваю вековое радио на чердаке у бабушки. Попробуй выхватить из серых помех, бодрый голос ведущего или попсовой песни, времён так, двухтысячных.***
– Хэй, извините, не подскажите, который сейчас час? Недовольно снимаю наушники, и поднимаю взгляд на говорящего. Кому приспичило узнавать время в поезде, когда люди вокруг только об этом и кричат? Девушка, мило улыбалась, ожидая ответа. Её роскошные волосы, заплетённые в пару немного растрепавшихся кос, пропускали свет ночной луны и жёлтых фонарей. А глаза, боже этот взгляд. Словно сам ангел спустился с небес, к своему творению человека поведать вселенскую тайну. В них отражалось время, стеклянное и хрупкое, прошлое и будущее. Все времена года и секунды, все катастрофы мира и детские праздники, все первые поцелуи и прощальные стихи. Но, как это возможно? Глупо трясу головой, и опускаю взгляд на смартфон. – П–пол девятого. – Ох, уже? Чёрт, я наверное опоздала. – Вы куда–то спешите? – Я, должно быть, пропустила звонок. Ты задумчиво смотрела, как народ толпится на перроне, стараясь быстрее очутиться в душном купе, и скрыться от дождя. Я точно была очарована в тот самый миг. Но вагон тронулся, и ты со вздохом опустилась на соседнюю кровать. – Вечер сегодня удивительно спокойный. Куда путь держишь? – В Орёл, к родителям. – Какое совпадение, и я туда. – Зачем вам? – Хочу поступить в Орловский государственный университет имени И.С. Тургенева. – отвечая на мой немой вопрос, ты продолжила, – Я знаю, он далеко не престижный, но я еду к бабушке. Она растила меня всё детство, и я обещала, что теперь буду помогать ей. Бабушка единственный мой родной человек. Грустная улыбка тронула твои уста, и я, в силу своего не умения утешать, протянула тебе плитку молочного шоколада. – Вот, возьмите. Это всё, что я могу предложить. – Ох, не стоит, давай лучше попросим чашечку чая и разделим сладость на двоих?***
Наша первая встреча. Мы проговорили тогда всю ночь, и два последующих дня поездки. И всё время лил дождь. Капли барабанили по окнам и крышам поезда, словно провожали нас до самого города. Сейчас же льёт ливень, и бушуют грозы. А ты ведь боишься раскатов грома, как же теперь ты будешь? Новая порция рыданий сдавила грудь, и я на трясущихся ногах направляюсь в сторону стола. Беру в руки рамку с совместной фотографией внутри, и, что есть силы, кидаю в стену. Тысяча осколков украшают мою комнату и отражают ночной город из окна. Не чувствуя боли, иду прямо по ним, в сторону балкона. Последняя сигарета, отвратительно.***
– Смотри, смотри! Ты радостно показываешь мне бабочку, что села на твои волосы и я искренне смеюсь, заражаясь твоим детским счастьем. – Помимо животных ещё и насекомых приманиваешь? – Даа, комаров особенно. Вдруг в конце улицы раздаётся до боли знакомая мелодия и твои глаза округляются в удивлении. – Фургончик с мороженным? Разве они до сих пор существуют? Мы в изумлении смотрим на жёлтенький автомобиль с радугой на дверях и кучкой ребят двигающихся следом. – Ничего себе, побежали скорее! Я хватаю тебя за руку и мчусь по дороге. И ты, хохоча, догоняешь. Никогда не забуду твоё любимое – ванильное с шоколадной крошкой, и ягодкой клубники. Я же беру шоколадное с клюквенным сиропом и мармеладом. В подарок кондитерская посыпка, и вот мы гуляем по набережной наслаждаясь десертом. – Постой, ты немного запачкалась. — Что? Где? – Ты растерянно крутишь мордочкой, всматриваясь в отражение воды. – Вот тут. Я обхватила твоё лицо ладонями и нежно прикоснулась к твоим губам. Твой первый поцелуй. Немного отстраняюсь, изучая твою реакцию, но ты притягиваешь меня обратно. Слишком сладко. Но мне нравится. Мы стоим в объятиях друг друга непозволительно долго, никто не хочет отпускать первый.***
Раскалённый окурок больно обжигает мои пальцы, возвращая в реальность. В голове продолжают мелькать образы и обрывки фраз, прошлое цепляется мёртвой хваткой. Принимаю решение прогуляться и натягиваю старую потрёпанную куртку. Быстро спускаюсь по ступенькам, и надевая наушники, чувствую, как промокаю до нитки. Уже всё равно. Бреду куда глаза глядят и всюду вижу нас. Кажется, все улицы пропитаны нашими шагами и твоими цветочными духами.***
– Ах, чёрт, нет! Сильный порыв ветра срывает твою соломенную шляпку и прячет высоко в кроне дерева. А я, словно маленький ребёнок, лезу за ней. После чего, ожидаемо падаю вниз под твой крик, но победно держу в руках головной убор. Вывих лодыжки, говорят в травмпункте, и ты драматично вздыхаешь, отчитывая меня за содеянное. Но я вижу, как ты рада, что подарок матери не удалось украсть природе.***
Хромая на левую ногу, дохожу до круглосуточного ларька, покупаю сигареты и какую-то недорогую выпивку. Паршиво, ливень не прекращается. Залпом выпиваю бутылку, смотрю как ураганный ветер с яростью срывает металл с крыш и валит деревья. Машины в панике зовут хозяев, где-то в далеке воет стая собак, и всё вокруг превращается в хаос. Будто наступил конец света, полнейший армагеддон, и демоны пытаются вылезти из глубин ада. Они голодны, чертовски голодны и схватят любого, кто попадётся на их пути. – Совсем с ума сошла. – слабо улыбаюсь своим мыслям. Вижу как обрываются линии электропередач и падают на землю, разбрасывая вокруг себя искры. И я сравниваю свои чувства с этими оголёнными проводами. Они источают ток, а я растекаюсь болью. К моей радости, ларёк находится при автобусной остановке, так что захожу под козырёк и снова чиркаю зажигалкой. Оглядываюсь по сторонам и только сейчас понимаю, где нахожусь. Это твой двор. С затухающей надеждой ищу знакомые окна, но нет. Свет не горит. Ты уехала. Просто взяла, и уехала. Ничего не сказав, даже не написав "Пока". Собрала вещи и ушла. Я всё ещё вижу тебя по ночам и в проезжающих мимо автобусах. Всё ещё жду твоего "доброго утра" и "сладких снов". Всё ещё думаю о тебе сутками напролёт, и эти мысли заставляют моё сердце плескаться в жерле вулкана, откуда разгорячённая лава стекает в лёгкие, затрудняя дыхание. – Не замёрзла? Вздрогнув как от удара, я резко разворачиваю голову и несколько раз тру глаза. Ты стоишь здесь, прямо передо мной. Всё такая же красивая, в белоснежном платье и венке из цветов. Мак, незабудки, гортензия и в середине бутон астры. – Может немного. – чуть слышно отвечаю. – Давно пора выбросить эту куртку, я ведь предупреждала. – Да...предупреждала.Мак (обычный) — воображение, забвение, вечный сон, мечтательность, молодость, общительность.
Всё ещё не могу поверить, это действительно ты? Здесь и сейчас? Но откуда? Мы не общались целую вечность. Твой телефон недоступен, а все аккаунты удалены. Как ты нашла меня? Переплетая наши пальцы, ты нежно обняла меня, уткнувшись носиком в шею. – Это правда ты? – произношу с дрожью в голосе. – Ну конечно. Немного отстраняясь, с улыбкой заглядываешь мне в глаза. От твоих распущенных волос исходит тончайший аромат пломбира, сладкой ваты и персиков, вперемешку с горьким кофейным напитком. Перебираю руками шёлковые пряди, пропуская их сквозь пальцы. – Больше не боишься грома? – С тобой нет. Вдруг передвигаешься ближе и почти невесомо касаешься моих губ, а я затягиваю тебя в поцелуй, изучая словно в первый раз. Ты, по привычке, тихонько постанываешь и прижимаешься ещё ближе. Потом нехотя отстраняешься. – Пойдём. – и снова эта лучезарная улыбка. – В последний путь? – весело смеюсь. – В бесконечный путь. – Насколько? – Наверное, навсегда.Незабудка — воспоминания, искренняя, истинная любовь, постоянство, верность.
И мы бежим, сами не ведая куда, сквозь брызги от луж и городских машин. Бежим хохоча и танцуя под мелодию дождя. Когда капли перестанут капать с неба, рухнем в промокшую тёмно-зелёную траву и отдышавшись, станем долго-долго любоваться звёздами, друг другом. Я точно знаю, что теперь мы всегда будем вместе. Может быть, это мой рай? "...В городе Орёл была найдена девушка 17-18 лет, утром 9 сентября в 12:57 на бульваре молодёжи. Предположительно смерть от переохлаждения. Очевидцы рассказывали, что ночью с улицы доносился громкий смех, странно что молодая особа решила прогуляться в такую погоду. Женщина, что нашла труп, уточнила, девушка улыбалась. А теперь к другим новостям..."Гортензия — «Вспомни обо мне»; скромность, искренность, надежда.
Ложка выпала из её рук, ноги подкосились, а плечи поникли. На глаза стали наворачиваться слёзы, сердце предательски сжалось. – Нет. Схватив телефон, она снова и снова набирала номер в ответ лишь механический голос автоответчика – абонент временно недоступен, попробуйте перезвонить позже. Добежав до комнаты, дрожащими пальцами вытянув стопку аккуратно сложенных писем, медленно осела на пол. Прижимая к груди помятые листики, оставившие на себе чуть слышный запах диких яблок и ромашек, она зажмурила глаза повторяя "это моя вина".***
– Чем займёмся завтра? – Завтра? Мы лежали на клетчатом пледе в парке, гадая, на что похожи белые невесомые облака. Мимо проходили люди, проезжали дети на велосипедах, кто–то выгуливал собак, где-то вдалеке группа подростков негромко напевали песни на гитаре. Я смотрела в твоё лицо, и спокойствие разливалось по всему телу. Ты улыбнулась, но улыбка выглядела какой-то натянутой. – А давай сегодня сходим в театр? Я всегда хотела там побывать. – Неплохая идея. Я отвлеклась и не заметила твоего грустного взгляда, не заметила, как ты нервно теребила краешек книги и тяжело вздыхала. Думала, ты просто устала. Почему я была так слепа? После спектакля ты проводила меня до дома и долго–долго обнимала, всё приговаривая насколько сильно любишь. А потом подарила самый ванильный и искренний поцелуй. Я была так счастлива в тот момент. Даже не догадывалась, что больше не увижу тебя. На следующий день ты уехала. И я больше не слышала о тебе. Будто тебя даже не существовало.***
Последнее воспоминание, словно лезвием по коже. Она понимала, нельзя так поступать, но назад дороги не было. – Боже, прости меня, пожалуйста, за такой конец. Она должна была уйти. Должна была оборвать все связи. Слишком далеко всё зашло, и единственный выход был – забыть. Забыть обо всём, забыть о той, что буквально научила её любить, забыть о счастье. Она не хотела, чтобы всё так закончилось, нет. Но болезнь брала вверх, умирать на её руках было бы больнее обеим, и оставался один путь – исчезнуть раньше.Астра — символ любви, изящества, изысканности, а также — воспоминаний. В Китае астра означает точность. Древние люди верили, что запах листов астры, когда их сжигали, изгонял змей. Астры были положены в могилы французских солдатов, символизируя скорбь и память о погибших. Существует миф, согласно которому астры были созданы из космической пыли, когда Дева смотрела с неба и плакала. Поэт Вирджил считал, что алтари богов были часто украшены астрами.
Спустя год
Девушка в платье, что казалось сотканно из самых красивых снежинок и тончайших ниточек паутины, стояла около плиты из лабрадорита с выгравированными изящными буквами. Букет свежих цветов у неё в руках, поблёскивал на солнце, от прозрачных капель. Аккуратно, она опустилась на колени и положила жёлтые циннии, на надгробие. – У меня всегда эти цветы ассоциировались с тобой. Надеюсь, ты счастлива. Говорят, ты улыбалась в последний момент. Что же ты видела? Девушка встала, задумчиво накручивая прядь золотистых волос на палец, и смотря в сторону горизонта тихо прошептала: – Я не задержусь здесь больше. Скоро встретимся. Умирать ведь не столько страшно, сколько жить, верно? Слабая улыбка тронула её уста, и нежно погладив холодный камень она направилась к выходу с кладбища. Тёплый весенний ветер развивал её волосы, солнце мягко припекало, и казалось всё вокруг дышит жизнью. Птички, весело перелитая с ветку на ветку, пели во весь голос и от того на душе становилось по-особенному спокойно. Деревья перебирали листвой, тихо переговариваясь друг с другом, просыпаясь от зимнего сна и радуясь новому дню. Они ещё не знали, что скоро незнакомые люди потревожат, ещё замёрзшую землю. И почему одинокая пожилая женщина, стала так часто приходить сюда и разговаривать сама с собой. Но они верят солнцу, которое говорит, что листва деревьев идеально защищает это место от посторонних глаз. Верят, что два крохотных цветочка, растущие под ними, идеально дополняют пейзаж. И может быть, какой-нибудь неизвестный художник, нарисует это место, найдя в нём вдохновение.Цинния (желтая) — меланхолия, мечтательность. "Я вспоминаю тебя каждый день", "Позвони мне", "Жду тебя".