Vixi, pro te

Лето ушло тихо, оставив после себя лишь уйму самых разных воспоминаний. Каждое из них, словно отдельный лоскут, пропитанный особой гаммой цветов, запахов, звуков, эмоций. А вместе эти воспоминания-лоскутки образуют большое, красочное одеяло. В такое одеяло приятно укутаться холодным ноябрьским вечером, отдавшись теплым летним воспоминаниям. Василиса поднялась к себе в комнату, положила кружку с горячим кофе на стол и достала из рюкзака учебники. Учеба в новой школе действительно давалась непросто, поэтому девушке приходилось много заниматься самостоятельно, чтобы догнать одноклассников. Раскрыв учебник, Василиса попыталась сконцентрироваться на огромном множестве цифр, букв и всевозможных математических обозначений. Все знаки перемешивались перед глазами, явно не намереваясь сложиться в что-нибудь более или менее понятное. Василиса прикрыла глаза и устало потерла виски, стараясь собрать всю свою волю в кулак, чтобы взяться, наконец, за выполнение домашнего задания. После четырехчасовой тренировки по фигурному катанию это казалось просто невозможным. Тренер не стала щадить свою подопечную, заставляя ее выкладываться по максимуму каждый день. Татьяна Борисовна говорила, что им предстоит многое наверстать за пропущенные полгода тренировок, поэтому Василиса уже была морально готова к выматывающим подкаткам. Сложнее всего было возвращаться к выполнению прыжков. Хотя врачи и не рекомендовали так быстро переходить к сложным элементам, нрав девушки оказался гораздо сильнее. Поэтому заниматься приходилось очень много, гораздо больше обычного, а совмещать это с учебой оказалось гораздо сложнее, чем предполагала девушка. Она все же сдалась и отложила в сторону учебник. Сделав глоток горького дымящегося напитка, Василиса посмотрела в окно. Дни как-то неумолимо быстро стали становиться короче, солнце уже не так стремится дарить миру свое тепло. Кажется, совсем недавно в это время суток день только намекал на свой скорый уход, а сегодня за окном уже разлились густые сумерки. Даже в воздухе что-то изменилось. Он стал чуть строже, а вечерами уже не так мягко касается плеча, поэтому приходится доставать из шкафов одежду потеплее. Некстати Василиса вспомнила последний теплый летний вечер, проведенный в компании Фэша. На душе что-то защемило, и девушка сделала еще один глоток из кружки. Она быстро стала перебирать учебники на своей полке, пытаясь найти нужный. Но это было не внезапное рвение к изучению истории, хотя предмет ей очень нравился, а желание отвлечься от неприятных мыслей. После того вечера все пошло совсем не так, как того бы хотелось Василисе. В школу, как и говорила Захарра, пришла новая подруга Драгоциев — Кристина. Та и вправду ни на шаг не отходила от Фэша, а тот и не был особо против встречи с новой знакомой из лагеря. Кристина, на самом деле, оказалась замечательной девушкой и быстро сумела найти общий язык со всеми ребятами, поэтому уже к концу первого учебного дня она вместе со всей компанией направлялась в их любимое кафе. Василиса же, поглощенная воспоминаниями со вчерашнего вечера, немного отставала от друзей. К ее ужасной обиде, ребята были так увлечены разговором с новой подругой, что даже не заметили, что Огнева уже давно идет позади них. Но больше всего Василисе было непонятно то, что же все-таки произошло между ней и Фэшем. Почему-то ей показалось, что эта их маленькая прогулка очень многое должна была изменить в отношениях с парнем. Последние часы лета они были особенно близки, будто это были не Фэш и Василиса, а что-то совсем другое, неподвластное слову. Будто это был разговор их душ. А может, ей все это просто показалось? Почему же тогда Драгоций вел себя так, будто и не было ничего вчера. Почему только бросил сухое «привет» при встрече с Василисой? Почему так беззаботно шутил с Кристиной, приобняв девушку за плечи? Почему не поговорил с Василисой наедине, хотя бы не сказал «классно вчера провели время, да»? Потому что Василисе нестерпимо хотелось рассказать ему, как же хорошо было провожать последнее летнее солнце в его компании, как хорошо было обниматься, положив щеку на его плечо, как хорошо было чувствовать, как он крепко сжимает ее ладонь, как хорошо было просто слушать тишину вместе с ним. Но она молчала, лишь иногда бросая взгляд в сторону друга. Молчала и изо всех сил старалась пресечь в себе желание оттолкнуть от Фэша эту «идеальную» Кристину и сказать ему все, о чем она думала весь вечер, всю ночь и утро. Усугубляло настроение девушки еще и то, что почти все ребята, включая Кристину и Фэша, учились в выпускном классе, а Василиса, будучи на год младше, была в одном классе только с Захаррой. Но тот факт, что Норт, Дейла, Марк и Маришка тоже учились в выпускном классе, все-таки сглаживал общее впечатление. Избегать конфликтных ситуаций, находясь в одном помещении с Ляхтичем больше часа в день, представлялось невыполнимой задачей. Но мысли о друзьях, так быстро переключившихся на новую подругу, и о Фэше, который игнорировал все, что произошло между ними тем вечером, сильно мучали Василису только первые несколько дней осени. Колоссальные нагрузки по учебе и фигурному катанию быстро вытиснули все неприятные чувства, переполнявшие девушку. Но все-таки они не ушли, а лишь ненадолго покинули передний план. Поэтому иногда, как, например, сейчас, стоя возле окна с горячей кружкой кофе, Василиса снова начинала думать о том, что не успела она найти друзей, как уже стремительно теряет их. Из-за своего плотного графика у девушки совсем не было времени, чтобы проводить его в компании с ребятами. Сразу после школы, когда ребята дружной компанией направлялись в кафе или просто погулять после занятий, Василиса со всех ног мчала на тренировку, боясь опоздать к высоко ценящей пунктуальность Татьяне Борисовне. У тренера всегда был особенный разговор с опоздавшими: каждая пропущенная минута приравнивалась к десяти дополнительным минутам тренировки. В неделю у Василисы был только один выходной — воскресенье. Его она чаще всего посвящала дополнительным занятиям по школьной программе, но иногда удавалось и выделить время для встречи с друзьями. Только вот со временем проводить время в компании ребят хотелось все меньше и меньше: Василисе было до боли обидно замечать то, как легко ребята стали забывать о ней, уделяя все время новой подруге. Даже когда ей удавалось вновь оказаться с друзьями, она часто чувствовала себя уже совсем не на том месте, будто выброшенной за борт этого корабля под названием «Дружба». Поэтому свой выходной девушка посвящала единственному своему настоящему другу — Лешке. Опустошив содержимое кружки, Василиса все же отложила ее в сторону, не обратив внимание, что это уже третья по счету, которую она забывала отнести обратно вниз. На столе лежал учебник по истории, раскрытый на теме «Начало Смуты». Спустя час перед глазами Василисы уже плавали казаки, стрельцы, бояре, образы Лжедмитрия и Василия Шуйского, Минина и Пожарского, героически выбивающих поляков из страны. Неожиданно, в хороводе всех этих образов появилась пара больших синих глаз. На мгновение Василисе почудилось, что это были ее собственные глаза, только выглядели они гораздо старше и темнее. «Василиса», — услышала девушка женский голос, отчего по спине пробежал холодок. «Я должна защитить тебя», — продолжал голос. Почему-то внутри у Василисы от звука этого голоса все сжималось и будто покрывалось тоненькой корочкой льда. Сердце начало биться в сотню раз быстрее обычного, опасно угрожая вот-вот выскочить наружу. «Вернись в лес, Василиса, вернись в лес, ты должна знать!» — Нет! — от звука собственного голоса девушка резко подскочила со стула, обнаружив себя спящей за учебником истории. — Приснится же… — пробормотала она, успокаивая учащенное дыхание. И все же тревожные мысли начали пробираться во все уголки сознания. Голос из сна не давал Василисе покоя, он казался очень смутно знакомым. У нее появилось твердое чувство, что это все-таки был не просто плод разыгравшегося воображения. Что-то притягивало Василису вернуться в лес, что-то очень важное. — Нет-нет-нет, — тут же пресекла Огнева свои глупые мысли. — Я туда ни ногой! — будто пытаясь переубедись саму себя, произнесла девушка. И хотя сон оставил после себя неприятный осадок, Василиса изо всех сил постаралась отодвинуть все мысли о нем подальше и все-таки отвлечь себя выполнением домашнего задания. Это оказалось довольно сложной задачей, потому что справилась она с ней только тогда, когда стрелки часов уже показывали далеко за полночь. Полностью вымотанная не только физически, но и морально, Василиса, наконец, упала в объятия своей кровати.

***

От касания холодного ветра кожа покрылась миллионами мурашек. Василиса поежилась, обнимая себя за плечи и отмечая еле уловимые звуки вокруг: шелест листьев, скрип ветки, взмах чьих-то крыльев, легкое дуновение колючего ветра. Что-то коснулось босой ступни девушки, отчего она резко открыла глаза. Удивление и страх смешались воедино, отчего Василиса вскрикнула и, не удержав равновесия, упала прямо на землю, укрытую слоем осенних листьев. Мрачные силуэты деревьев, укутанные в густой туман, давали простор для самых жутких фантазий, которые только могли посетить голову человека ночью в лесу. Василиса испуганно озиралась по сторонам, не прекращая щипать себя за запястье, только бы скорее проснуться от этого ночного кошмара. Но все вокруг казалось слишком реальным, а руки девушки уже грозили начать кровоточить от нескончаемых попыток пробудиться. Приняв, наконец, факт того, что она не спит, Василиса вдруг поняла, что сидит на холодной земле в одной лишь тонкой пижаме. Но ее внимание тут же привлек белоснежный голубь, который летел необычно низко, прямо по направлению к девушке. Василиса выставила перед собой ладони, защищаясь от столкновения с птицей, но ничего не произошло. Она медленно опустила руки и увидела перед собой женщину в длинном белом сарафане. — Василиса, — прошептала та, опускаясь на колени перед девушкой. Василиса заметила, как блеснули в темноте слезы на синих глазах у незнакомки. — К-Кто вы? — все еще не оправившись от испуга, с запинкой произнесла девушка. — Прости меня, — проигнорировав вопрос Василисы, прошептала женщина. — Сейчас ты должна выслушать все, что я тебе скажу. — Почему я должна вас слушать? — Я хочу тебя защитить, — собеседница Василисы быстро закивала, будто убеждая в этом и себя, и девушку. — Я думала, что защитила тебя, оставив тебя с отцом… — С отцом? — перебила Василиса. — Кто вы? — снова повторила она свой первый вопрос. По спине пробежали мурашки, сопровождаемые легким покалыванием тысячи холодных иголок. — Василиса, ты должна понять меня, — умоляюще проговорила женщина. — Я не хотела тебя оставлять, нет, ни в коем случае! — она несколько раз отрицательно покачала головой. — Но это был единственный случай обезопасить тебя, хотя бы на время. Здесь они бы тебя нашли сразу и, — она запнулась. — И у тебя даже не было шанса на жизнь. — Что за бред вы несете? — выпалила Василиса, не намереваясь продолжать слушать непонятные речи этой женщины. В ней смешались потоки самых разных эмоций, удерживать которые было неимоверно сложно. — Нортон позволил тебе уйти в лес, — пропустив мимо ушей прозвучавший вопрос, продолжала незнакомка. — Они почувствовали это и теперь знают, где искать. Неровен час они доберутся до тебя. — Нортон? Вы знаете моего отца? — Василиса, я… — Мама? — догадка врезалась в мысли очень резко, моментально обратившись в слова. Её же собственные слова, словно острое лезвие ножа, больно впились в сердце, отчего то стало обливаться кровью, и девушка буквально чувствовала эту нестерпимую боль. Василиса произнесла слово тихо, хотя внутри у нее горел настоящий пожар, который она уже не могла удержать в себе. Не дожидаясь ответа, она вскочила и рванула с места. Тело, казалось, пылало огнем, а холодные слезы обжигали кожу лица. Василиса бежала вперед, не заботясь о направлении, она не видела впереди себя ничего, то и дело натыкаясь на острые ветки деревьев, которые царапали кожу. Но эта боль казалась совершенно незначительной на фоне того вулкана, который разразился в ней. В буквальном смысле: сухая листва начинала загораться в тех местах, где ее касались ступни Василисы, оставляя за собой тонкие струи дыма. Но девушка этого не замечала, она просто бежала вперед.

***

Последние лучи осеннего солнца тихо проникли в комнату сквозь незанавешенное окно и мягко коснулись лица девушки. Она слегка нахмурилась и через секунду раскрыла глаза. Некоторое время Василиса лежала в постели и неотрывно смотрела на стену. Наконец, в глазах у нее появилась осознанность, и она начала думать о своем сне. В последнее время странные и жутковатые сны явно зачастили, но Василиса пришла к выводу, что все это результат больших нагрузок. Она подняла взгляд к настенным часам и ужаснулась: стрелки показывали час дня. — О нет, — воскликнула девушка и вскочила с кровати. Вдруг взгляд Василисы остановился на ее руках: они были изрядно расцарапаны. Неприятная догадка сразу посетила мысли, поэтому Василиса подошла к зеркалу.  — Не может быть, — шепотом произнесла она и провела пальцами по царапинам на щеках. Значит, все, что ей приснилось, было правдой? В мгновение к Василисе будто вернулась память. Она четко вспомнила, как очнулась в лесу, встретила женщину, которая говорила очень странные вещи. А эта женщина была… — Мама, — прошептала Василиса и сразу почувствовала легкое пощипывание в носу. Девушка отвернулась от зеркала и прикрыла глаза, принимая все произошедшее ночью. Она не совсем понимала, что должна делать, но начать, безусловно, должна с разговора с отцом. Василиса быстро провела свой утренний, а точнее, уже дневной ритуал, переоделась и выбежала из комнаты. Она держала направление к кабинету Огнева, но тот оказался пустым. — Василиса! Проснулась! — хлопнув в ладоши, воскликнула госпожа Азалия, на которую Василиса наткнулась уже в столовой. — Как ты себя чувствуешь? Ну и напугала же ты нас! Если бы не твой отец… — А что было ночью? — перебила ее Василиса, заинтересованная в их версии произошедшего. — Конечно, ты же не помнишь! Ты у нас, оказывается, лунатишь, — тихо, будто делится с Василисой государственной тайной, произнесла женщина. — Ушла ночью в лес, представляешь! И как только умудрилась? Все утро тебя искали. Твой отец нашел тебя на выходе из леса, лежала там без сознания, в одной ночной одежде! Наверное, простудилась, давай померим температуру. — Нет-нет, я в полном порядке, — уверила Василиса. — Я вот сейчас поем и пойду на тренировку. — Какая тренировка?! — ужаснулась госпожа Азалия, поднося ладони ко рту. — Такой стресс, Василиса, лучше отдохни денек, ты сильно перегружаешь себя. — Мне нельзя пропускать тренировки, у меня скоро соревнования, — настаивала Василиса. — Лучше скажите мне, а где отец сейчас? — Он уехал на деловую встречу, — все еще недовольно глядя на непослушную подопечную, ответила няня. Василиса же расстроено вздохнула, теряя надежду поговорить с отцом сегодня. — Не годится! У курицы левая лапа изящнее, чем твоя свободная нога после акселя! — грудной голос тренера разносился по огромной арене. — Еще раз, с того же самого места. Я не слышу ответа! — Есть! — мигом откликнулась Василиса и, не заставляя себя ждать, вернулась к выполнению программы. Накануне соревнований, от результата которых полностью зависит участие Василисы в национальных, Татьяна Борисовна не давала фигуристке время на передышки. Девушка упорно оттачивала каждый элемент, не щадя себя. Тренер всегда учила свою подопечную не жалеть себя, ведь только так можно добиться выдающихся результатов. К сожалению, в прошлый раз это обернулось для Василисы трагично, поэтому к словам тренера она стала относиться с осторожностью, но все равно на каждой тренировке выкладывалась на полную. Тем более, фигурное катание здорово помогало отвлечься от волнующих мыслей, поэтому девушка отдавала себя льду всю без остатка. — Сойдет, — прокомментировала тренер, когда Василиса закончила выполнять программу. От одного только слова Татьяны Борисовны сердце девушки сделало сальто, и она постаралась скрыть улыбку. Дело в том, что тренер никогда не хвалит своих фигуристов, поэтому ее «сойдет» приравнивалось к «молодец, это было потрясающе». Вдохновленная успехом, Василиса поспешила к женщине, пока та не покинула лед: — Постойте! — окликнула она тренера и тут же стушевалась под грозным взглядом. — Извините, Татьяна Борисовна. — Что ты хотела? Набрав в легкие побольше воздуха для смелости, Василиса выпалила: — Я хочу добавить в программу четверной лутц. — Четверной? — тренер, кажется, растерялась. — Но у тебя, помимо сальхова, уже есть тройной аксель и каскад, который, дай Бог, принесет тебе восемнадцать баллов! Зачем лутц? — А вдруг не хватит? — До соревнований меньше двух недель, ты готова к этому? — Да, — твердо ответила Василиса. — Я чувствую, что смогу! — Завтра начнем отрабатывать, — заключила тренер и направилась к выходу, оставляя на льду счастливую фигуристку. В Василисе проснулось такое воодушевление, что она была бы не против провести еще несколько часов на катке, уже отрабатывая новый прыжок. Наверное, это и есть «второе дыхание». — Жестко она тебя! — услышала Василиса знакомый голос, как только тренер вышла из помещения. Девушка обернулась на звук и заметила Фэша, опирающегося о бортик катка. — Ты что здесь делаешь? — удивилась она и направилась к парню. — Тебя в школе не было, — пожав плечами, ответил тот. — Решил узнать, все ли в порядке. — Ах да, чтобы ты вспомнил о моем существовании, мне нужно было все лишь пропустить школу! — не удержавшись, съязвила Василиса и сложила руки на груди. — Ты о чем? — Драгоций удивленно взглянул на девушку. — Ни о чем, — буркнула она. — Как ты узнал, что я здесь занимаюсь? — У Рознева узнал. Через Ника, конечно, они вроде как сдружились. — И давно ты тут уже подглядываешь за мной? — Не подглядывал я! — возмутился Фэш. — Здесь открыто было. Час где-то… — Ну, шоу окончено, мне пора, — Василиса было развернулась, чтобы выехать со льда, но вдруг почувствовала, как Фэш схватил ее за руку. — Ну что еще? — как можно более безразлично спросила она, хотя щеки предательски вспыхнули, отображая все чувства их хозяйки от касания руки Фэша. Парень, заметив это, ухмыльнулся, но быстро принял обычное выражение лица, чтобы не смущать Василису еще больше. — Ты не сказала, почему тебя в школе не было? — Василиса подняла взгляд и встретилась с ярко-голубыми, точно лед на озере в начале весны, глазами. Ей показалось, а может быть только хотелось так думать, что в глазах Фэша она видела искреннее беспокойство. — Я… Я неважно себя чувствовала, — в какой-то степени это было правдой. — Поэтому пришла на тренировку? — вскинув левую бровь, спросил парень. — Для меня это важнее, — честно ответила девушка. Фэш сначала понимающе кивнул, но уже через секунду снова недоверчиво, с легким прищуром, отчего глаза его казались темнее, посмотрел на Василису. Она вдруг поняла, что парень все еще не отпустил ее запястье, хотя было очевидно, что никуда сбегать девушка не намеревалась. Василиса опустила глаза, делая вид, что внимательно разглядывает свою руку, только бы уйти от этого проницательного взгляда Фэша. Тот повторил ее действие и, заметив несколько царапин у нее на руке, указательным пальцем медленно провел по шероховатому участку кожи. — Откуда они? — его голос, казалось, немного осел и в нем проскользнули нотки хрипотцы. — Поцарапалась просто, не помню уже где, — непринужденно пожала плечами Василиса, опять же понимая, что говорит правду. Все события, последовавшие после диалога с матерью, казались неразборчивыми и размытыми. — Этот придурок Ляхтич весь день сегодня с Нортом громко обсуждал то, какая у того чудаковатая сестрица, гуляющая ночью по лесу, — сказал Фэш, снова поднимая взгляд на Василису. — Не думаю, что он про Дейлу говорил… — Василиса!!! — перебил его голос Татьяны Борисовны. — Ты домой в коньках возвращаться собралась? Живо в раздевалку! — Подожду тебя у выхода, — бросил Фэш и, развернувшись, поспешил удалиться с арены. Василиса же, уже раздумывая о предстоящем диалоге, поплелась в раздевалку.