Чувство прекрасного

Тэттё маленькими шагами подкрадывается к одному из балконов, что располагаются в главном здании Ищеек, но и сам понимает, что как бы тихо он ни пытался подкрасться — не сработает. — Проваливай, — говорит Дзёно, стоит Тэттё лишь положить свою ладонь на пластиковую дверную ручку, еле дёрнув её на себя, — я знаю, что это ты. Тэттё разочарованно вздыхает, но проваливать не собирается. Наоборот, увереннее открывает дверь и проходит к Дзёно. — А если не я? — задаёт он глупый вопрос, а Дзёно, запрокинув голову назад, закрывает лицо руками. — Запах. Твой отвратительный запах я ни с чьим не спутаю. И твои шаги я слышал. Тэттё решает, что обязан принять это за комплимент. — Очень мило, что ты так хорошо меня знаешь, Дзёно. Тот делает вид, что от этого комментария его чуть не вырвало. Они молчат с десяток секунд, пока Дзёно окончательно не раздражается чужим присутствием. — Зачем ты сюда пришёл? Думать мешаешь. Тэттё поворачивается к коллеге и видит, что его голова направлена в сторону красивого вида с балкона. Он облизывает пересохшие губы и старается держать себя в руках. Ему действительно приходится внутренне бороться, дабы не обнять Дзёно и не накрыть его ладонь своею — прикоснуться, в общем. — Я слышу, что у тебя участилось сердцебиение. — Оно само, — говорит Тэттё, надеясь, что Дзёно перестанет прислушиваться к чужому сердцебиению, иначе сам поймёт, в чём дело. Рядом с напарником у него всегда высокий пульс, — слушай… я хочу кое-что спросить. Дзёно невозмутимо кивает, мол, «спроси и отвали». — Почему ты каждый день ходишь сюда? Ты же… — фраза обрывается на середине, но и так ясно, что Дзёно всё поймёт. Тэттё снова осматривает его, а затем — вид с балкона. Птиц, небольшую речку, город… Зачем Дзёно ходит на балкон, если всё равно не видит этой красоты? — Всё просто, — Дзёно еле заметно усмехается, — это было единственным местом, где ты меня не доставал. Кажется, теперь мне остаётся только убить тебя. Тэттё тоже усмехается, даже если ему несмешно, а взглядом вновь пробегается по ладони Дзёно, что крепко сжимает перила. «Ох, как же я хочу взять его за руку»… Он честно пытается перечить самому себе, пока они молчат, но в итоге осознаёт, что если не сделает это сейчас, другой хорошей возможности может не появиться. Тэттё накрывает руку Дзёно своей, а тот никак не реагирует. Он не шевелится и, кажется, даже не дышит. Тогда можно идти дальше — Тэттё переплетает их пальцы и ждёт, пока его вредный напарник что-нибудь скажет. — Ну ты и придурок… И как это понимать?! — Почему? Дзёно молчит, сделав рваный вдох и такой же быстрый выдох. — Слишком долго думаешь, чтобы взять меня за руку. Тэттё даже теряется. То есть Дзёно не против? Он правда мог прийти, поздороваться и просто так сплести их ладони? — А теперь ты слишком долго думаешь, дабы придумать, что сказать, поэтому начать придётся мне… Сердце Тэттё на этом, кажется, пропускает удар. Мысли в голове меняются с одной на другую за считанные доли секунд, ладони начинают потеть, а разум затуманивается. Что он хочет сказать?.. — Мы не можем быть вместе. Тэттё чувствует, как после этой фразы в груди что-то болезненно сжимается, а перед глазами всё начинает плыть и крутиться. Дзёно так легко понял, о чём с ним хотели поговорить? Почему они не могут быть вместе? В конце концов, какого чёрта сейчас происходит?.. — Ты… о чём? — хриплым голосом спрашивает Тэттё, словно не при делах. Дзёно вздыхает. — Хочешь сказать, не за этим сюда пришёл? — Я… Тэттё думает, что ответить, сдерживая просто невероятной силы переживания и кучу эмоций, что так и царапают душу, желая выбраться наружу. Дзёно так близко — вот, прямо перед ним — но в то же время так далеко. Рука, что сжимает чужую ладонь, потеет, и складывалось чувство, что Дзёно собрался уходить. — Ты не любишь меня, так? — спрашивает Тэттё, изо всех сил прикусив губу. Из неё бы вот-вот могла начать сочиться кровь, благо, Дзёно этого не увидит (разве что почует запах). — Это неважно. И Дзёно срывается с места, в два шага оказавшись у двери, ведущей прочь с балкона. Тэттё успевает его поймать за воротник плаща, удержав на месте. — Это важно. Ибо ты, видимо, знаешь, что я тебя люблю, — на одном дыхании говорит он, ощущая тряску в кончиках пальцев. Дзёно специально отвернулся так, что его напарник не мог увидеть ни поджавшиеся губы, ни хмуро сведённые брови, ни подрагивающие ресницы, — и… говоришь, что мы не можем быть вместе. Скажи, дело в твоих чувствах? Дзёно прислушивается к сердцебиению Тэттё, но решает, что оно фальшиво. Мало ли, Дазай научил контролировать сердечный ритм этого придурка. Нет-нет-нет, Суэхиро просто не может его любить. Это всё ложь. Просто издевательство. Да, Тэттё никогда не врёт, глупо это предполагать. Но Дзёно не хочет верить. — Если тебя так сильно волнует, что я ем «отвратную» еду, то я перестану. Пожалуйста, дай мне шанс. Тэттё не привык так формулировать мысли и стараться выдвигать какие-то умные речи, но поистине пытается. Сейчас он может лишь удерживать Дзёно на балконе рядом с собой, протягивая ладонь к чужим волосам. — Но если ты меня не любишь, то я отстану. Я сделаю всё, чтобы ты чувствовал себя комфортно. И можешь посылать меня, сколько тебе угодно. Сайгику чувствует, что Тэттё начал гладить его макушку. Он ощущает, как чужое дыхание еле заметно опаляет его кожу, ибо напарник находится на приличном от него расстоянии. Через несколько секунд, не почувствовав сопротивления, Тэттё подходит ещё ближе. — Молчишь… — Я не тот, кто тебе нужен. Дзёно выдаёт это, толком не подумав, и чувствует, как резко Тэттё замер, после чего замедлился его сердечный ритм. Если честно, он даже практически не ощущается. — Что ты имеешь в виду? — То и имею. Тэттё старается повернуть голову Дзёно в свою сторону, но тот упорно сопротивляется. — Ты не любишь меня, Суэхиро. — Я лучше знаю, люблю тебя или нет. — Тебе кажется. Тэттё хмурится, даже не обратив должного внимания на то, что Дзёно впервые назвал его по фамилии, а не по имени. Показывает отдалённость таким способом? Хотелось кричать, да так громко, чтобы у возлюбленного барабанные перепонки лопнули. Может, так до него дойдёт, что Тэттё серьёзен в своих чувствах и намерениях. — Не кажется. Совсем не кажется. — Тэттё, — Дзёно роняет тихий вздох, стараясь вырваться из чужих «объятий», — пожалуйста, я не хочу обжечься о тебя и всё такое… — Я этого не допущу. В плане не позволю тебе обжечься. — Хватит так себя вести! Он делает движения более резкими и точными, явно намереваясь сбежать. Тэттё держит его, решив, что если упустит сейчас — упустит навсегда. А Дзёно терять не хочется. За каждый его томный или раздражённый вздох, счастливую или хитрую улыбку, да даже за удар по лицу Тэттё был готов отдать всего себя. Не мазохизм, нет, всего лишь любовь. Хотя в этом случае разница между ними отсутствует. — Я веду себя так, как должен. Объясни, почему считаешь, что мы не пара. Дзёно отрицательно мотает головой, поджав губы ещё сильнее. Кажется, они даже побелели, но это укрывалось от глаз Тэттё. — Я уже сказал, и… мы слишком… разные. Тэттё только вздыхает. У них всегда не сходились мнения в подобном, да, неудивительно. Та еда, что для Дзёно тоже «слишком разная», чтобы сочетаться, в понимании Тэттё гармонирует прекрасно. — Разные? И что с того? — Я не верю, — Дзёно устало опускает голову, — что ты можешь меня любить. Эм? Тэттё стоит так ещё секунду, две, десять, переваривая слова, которые ему только что выпалил возлюбленный. То есть дело только в этом? — Я готов доказать. Я сделаю что угодно, просто попроси меня об этом. Дзёно отрицательно мотает головой. Тэттё прикусывает губу, стараясь пораскинуть мозгами и придумать что-то, способное поменять мнение напарника о его чувствах. Тэттё задумывается. Он перебирает варианты всего, что обычно делают другие пары, вспоминает статьи из интернета, а затем вдруг понимает, до чего он докатился. Так страдает и мучается из-за коллеги, который всю сознательную жизнь его ненавидел. Он видит, как Дзёно поправляет выбивающуюся прядь волос, и вздрагивает. Этот вечно вредный и чем-то недовольный заноза кажется сейчас просто сущим ангелом. А на деле-то он кто-то совершенно ангелам противоположный. — Знаешь, ты прав… — вдруг понимает Тэттё, заставив коллегу удивлённо вздрогнуть, — у меня действительно нет чувства прекрасного. — Эм? Дзёно начинает понимать, что так просто отсюда уже не сбежит (остаётся разве что убить коллегу), поэтому перестает сопротивляться. Тэттё думает, медленно дыша и задрав голову кверху. — Иначе я бы в такого вредину, как ты, не влюбился, уж извини. Дзёно фыркает. Эта фраза перечеркивает всё, разрушая ту трепетную и чувственную атмосферу, что до этого царила между ними на балконе, и он всё же вырывается из чужой хватки, скрывшись настолько быстро, насколько это было вообще возможно. — Я… — Тэттё бьёт себя по лицу, — всё испортил…

***

— Тэттё-сан, точно всё нормально? — спрашивает Тачихара у старшего, когда видит, как его коллега забивается в самый угол офиса, свернувшись на стуле в непонятной позе, что выглядело странно. Да, Тэттё часто делал что-то именно странное, но теперь даже муравьёв, пробегающих мимо, он словно игнорирует, что и послужило поводом для беспокойства Тачихары. Тэттё окидывает парня с ног до головы своим полупустым взглядом, а затем пожимает плечами. — Ты когда-нибудь влюблялся, Тачихара-кун? Такой каверзный вопрос, если честно, застаёт парня врасплох, ибо он тут же краснеет и отворачивается, посмотрев в сторону стола. — Э, ну… да… — Я тоже. Тэттё, кажется, вздыхает абсолютно без эмоций, но на деле в нём сейчас бушуют и обида, и горечь, и печаль, да и вообще всё вместе взятое. — Но отныне и до самой смерти мне суждена невзаимность. — Дзёно-сан Вас отверг? Тэттё сначала даже немного удивляется, ибо никогда не проявлял свои чувства к напарнику при других, но если посмотреть на ситуацию с другой стороны, то всё становится довольно очевидно — кроме Дзёно он ни с кем особо и не общается. — Да. Он хочет ещё что-то добавить, но громкий голос Теруко, доносящийся прямо из ближайшего коридора, заставляет сердце пропустить удар. « — Подслушиваешь за Тэттё, Дзёно?!» Тэттё, сразу сообразив, что к чему, встаёт с места. Когда он высовывает голову в коридор, то видит, что слегка раздражённый своим обнаружением Дзёно стоит, поправляя волосы, пока заместительница командира сверлит его своим взглядом. — Дзёно? Дзёно же плюёт на всё, говорит: «Я мимо проходил, отвалите». И вновь уходит показательно гордым шагом. — Ты так и будешь стоять здесь?! — хмуро спрашивает Теруко, после чего хватает Тэттё за запястье и толкает в сторону, где скрылся Дзёно, — иди за ним! — Зачем? Тэттё невинно и непонимающе хлопает глазками, а девушка и дальше подталкивает его туда. — Вперёд, давай-давай! Я буду должна Тачихаре-куну двести йен, если вы не поцелуетесь! Очевидно же, что всё взаимно! Тэттё по-прежнему сомневается, прокручивая в голове их с Дзёно балконный разговор. Нет. Так нельзя. — Он не хочет быть со мной. — Он просто не уверен в себе. Его ужасное прошлое и всё такое, а тут ты, весь светлый, чистый, бла-бла-бла, защитник справедливости. Дзёно? Не уверен в себе? Нет. Даже звучит смешно. — Вы… не правы, я полагаю. — Ещё как права. Тэттё думает, стоит ли продолжать спор, но вдруг из-за угла высовывается Тачихара, сказав, что Теруко, вероятно, всё-таки права. — Я сейчас приду к нему, и вы сами убедитесь, что он меня по-прежнему ненавидит. Я зря надеюсь на что-либо. Теруко просто говорит «ага, удачи», хлопнув Тэттё по спине, а Тачихара просто мысленно молится, дабы его коллеги наконец-то сошлись. Если чувства Тэттё до сегодняшнего дня были не совсем понятны, то поведение Дзёно говорило всё само за себя — невозможно отрицать, что ему нравится его напарник, ибо только с ним он всегда вёл себя неоправданно грубо, но при этом так сильно пытался привлечь его внимание. — Сайгику, — начинает Тэттё, обнаружив Дзёно практически на таком же балконе, что и в прошлый раз, только в другой части здания, — скажи прямо, что отвергаешь и терпеть меня не можешь, иначе от меня не отстанут и коллеги, и моя надежда… пожалуйста? Дзёно оборачивается в сторону пришедшего, а его выражение лица заметно меняется. — Я кое-как могу тебя терпеть и делаю это последние несколько лет, если ты не заметил. Но очень бы не хотелось. Сердце Тэттё пропускает удар. Ну неужели нельзя ответить быстро и понятно? — Я чувствую, что наш разговор не закончен. — Тебе кажется. Я сказал всё, что хотел. Тэттё понимающе кивает. Он практически смиряется с тем, что на контакт с Дзёно не выйдет, поэтому вздыхает и собирается уйти с балкона, попросить всех оставить его ненадолго, пойти в свою комнату и беспрерывно наблюдать за муравьями. Может, хоть так получится на некоторые время выбросить Дзёно из головы. Стоит сделать шаг назад, Дзёно отчего-то перехватывает Тэттё за запястье, выдав тихое «постой». — Что же ты со мной делаешь… — выдыхает Тэттё, ощутив сильный прилив головокружения, стоило возлюбленному прикоснуться к нему, — так нравится наслаждаться этим? — На самом деле… ты мне тоже нравишься. Тэттё давится воздухом и закашливается. Дзёно от души начинает лупасить его ладонью по спине, будто бы тот подавился. — Я не хотел признавать свои чувства, так как это и слабо, и глупо, да и я тебе уже всё сказал, мы разные. К тому же наша работа… знаешь, когда ты только пришёл, я подумал, что такой идиот помрёт на первом же задании. «Наша работа» — следствие из неё должно звучать как «я боюсь тебя потерять», но остаётся невысказанным. Тэттё смотрит на Дзёно, который пытается скрыть своё лицо. Господи, как непривычно видеть его таким. Он аккуратно, словно спрашивая разрешение, кладёт свою ладонь сначала ему на плечо, а затем на шею, аккуратно поглаживая и ощупывая кожу холодными пальцами. Дзёно стоит, не двигаясь, позволяя Тэттё сейчас взять ситуацию в свои руки. — В таком случае, у меня теперь будет огромная мотивация не умирать. Точнее… не быть идиотом? По-прежнему не ощущая сопротивления, Тэттё приближается чуть ближе и касается губ Дзёно своими. Он аккуратно целует его, а внутри складывается впечатление, словно время вокруг них вдруг остановилось. Словно сорвавшись с цепи, через несколько секунд Дзёно запускает свои ладони в волосы Тэттё, отвечает на поцелуй и жмётся сильнее, рвано вдыхая и выдыхая холодный воздух. Суэхиро начинает блуждать ладонями по спине напарника, а затем останавливается на его талии, посильнее ухватившись за неё пальцами. Когда они останавливаются, Дзёно отворачивается и снова хочет уйти, разочаровавшись в себе, разозлившись на себя за то, что дал слабину, но Тэттё не собирается его отпускать ни за что на свете. — Не уходи. — Ты… бесишь… — Дзёно восстанавливает сбитое из-за внезапно нахлынувшей волны эмоций дыхание, а Тэттё зарывается носом в его волосах. — Ты, полагаю, тоже. Тем, что не сказал о своих чувствах сразу. Дзёно ещё недолго думает, анализирует, стоит ли оно сейчас того, пытается по-прежнему следовать за навязчивой идеей избегать Тэттё, но… сдаётся. Сдаётся самому себе, ибо он неуверенно перекладывает руки на спину возлюбленного, как бы обняв его. Про себя Дзёно удивлённо отмечает, что это очень даже приятно. От Тэттё исходит особое тепло, способное заставить чувствовать себя комфортно. — Целуешься, кстати, ужасно, — внезапно отмечает Дзёно, спрятав немного покрасневшее от происходящего и в то же время уставшее от жизни лицо в изгибе шеи Тэттё. — Это ещё почему? — Потому что я как будто пастилы с соевым соусом наелся. Тэттё улыбается. — Боюсь, теперь тебе придётся терпеть это до конца жизни.