Пламя твоей души

      Огоньки, отливающие янтарным светом, блестели в глазах, освещая бледную кожу её лица. Девушка с пепельными волосами, и глазами — словно ночь, стояла на небольшом выступе у окна, рассматривая просторы королевства. Горизонт полыхал словно в огне, будто там идёт борьба двух сторон. Добра и зла. В небо взмыли сотни пламенных фанариков, знаменуя сегодняшний день. День рождения принцессы, принцессы которую стоило ждать. — *Стук в дверь* — Да? — спросила Кассандра, отрываясь от раздумий и созерцания того, что сейчас происходило в небе. — после чего из-за двери показался придворный алхимик, держа в руках гитару. Хм, и зачем он её сюда принёс? — Играешь? — поинтересовалась бывшая фрейлина, опуская взгляд к полу. — Есть немного, кхм… сыграю как-нибудь.  — засмущался парень, избегая встречи с её взглядом. По какой-то причине он не хотел с ним сейчас сталкиваться, наверное всё же это из-за красноватого оттенка у него на щеках. — Готова провести этот вечер вместе? — чуть более решительно спросил Вэриан, протягивая левую руку вперёд. — Разумеется готова. — отвечает ему зеленоглазка, вкладывая свою светло-бархатную ручку в его. Один её шаг на встречу и, они уже близки как никогда. Казалось, что от такой близости начинала кружится голова, сердце билось всё чаще, а дыхание сбивалось. Где-то на площади, где всё ещё веселились люди, заиграла нежная мелодия. — Миледи, не подарите мне этот танец? — прошептал на ушко, обжигая её нежную кожу горячим дыханием. Она покорно прижалась своим телом к его тёплому телу, обвивая его шею руками. Он в свою очередь положил обе руки ей на талию, даже выше. Не промедления и пары секунд, бывшая фрейлина берет его руки и фиксирует их у себя на талии. — Вот так гораздо лучше. — томно прошептала Кассандра, смотря алхимику прямо в глаза, после чего нежно целует его в покрасневший от смущения носик. Вэриан заливается краской ещё сильнее, но не подаёт виду, что внутри него сейчас творится химия. Музыка заиграла громче, а пара влюблённых начала постепенно кружить в танце. Тёплый свет огней, приятный запах роз цветущих под окном, музыка — заставляющая окружающих прочувствовать её всеми фибрами своего тела, уносящее куда-то в даль. Недолго потанцевав, Кассандра предложила остановиться, по причине головокружения. Он любезно согласился, аккуратно усаживая её в большое кресло, стоящее около того же окна. У него пронеслись моменты их встреч, и даже то, что когда-то он выпалил в её адрес… «— Смотри-ка, я всё же вскружил тебе голову». Он до сих пор не может простить себя за это. До сих пор он вспоминает это с болью в области сердца, просыпаясь по ночам в холодном поту.  — Смотри-ка, ты всё-же смог вскружить мне голову. — обнимала учёного за шею, прижимаясь к нему грудью, тихо смеялась девушка. — Что смешного? — нахмурил брови. — Ты был прав, и ты правда сводишь меня с ума. — заигрывая хихикала девушка, не ослабляя хватку. Вэриан лишь улыбнулся и произнёс:  — Тише, тише, красотка. А то ещё задушишь. — Поцелуй меня. — Что? — удивился учёный. — Я прошу поцеловать меня. — повторила Кассандра, усаживаясь на парня так, чтобы было удобнее целовать. Он в свою очередь обвил её талию своими руками, ближе предвигая её к себе. Сердце бешено колотилось. Девушка была выше парня, а то, в какой позе она сейчас находилась — раздвинув ноги в стороны, лицом к партнёру она ёрзала у него на коленях. Было не очень удобно целовать, ведь она становилась ещё выше у него на коленях, и ей пришлось наклонился. Вэриан предвигал свое лицо к ней, утопив свои пальцы в её волосах. Глаза закрывались сами собой у обоих. Она медлила, выжидая момент, когда почувствует тепло губ на своих губах. Долго ждать не пришлось, через мгновенье она чувствует влагу, тепло, и вкус его губ. — Вкусно —подумала Кассандра, углубляя поцелуй цепляя тонкими пальцами воротник рубашки, жадно притягивает алхимика к себе. Обоим не хотелось отстранятся, но воздуха не хватало. Она хватает ртом воздух, пытаясь отдышаться, соблазнительно облизывая губы. Прикрывает глаза на мгновенье, как чувствует всё тоже самое, только более решительно партнёр действовал. Что не могло не радовать, ей оставалось только закрыть глаза и наслаждаться моментом, ловя каждый миг… Что она и делала. Иногда лишь приподнямала веки чтобы увидеть блеск в его глазах, нежно поглаживая его по щёчкам, улыбаясь. Музыка больше не играет, стало оглушительно тихо, что малейший шорох или движение резало слух. Он нежно водил своей рукой по тыльной стороне её головы, невольно наматывая локоны на фаланги пальцев. — Кесси? — томно промолвил он. — Да? — в ожидании проговорила Кассандра, наблюдая краем глаза за его рукой, ощущая прикосновения. Тактильность. — Я написал для тебя музыку, только вот… пальцы болят. А так бы я тебе сыграл, если ты желаешь конечно. — оторвал свою руку, смотря на собственные пальцы. На них были видны многочисленные мозоли, и даже следы от недавно плохо смывшейся крови. Вот, возьми. — Кассандра протянула ему невидимку для волос, которой были закреплены её пряди у виска. Невидимка идеально подходила на эту роль, и по размеру, и по форме. Её удобно было держать, но это не самое главное… Ведь её дала именно она, его горячо любимая миледи — что для него играло большую роль. Вэриан аккуратно взял невидимку из её рук и начал настраиваться на игру. Ему было немного страшно играть её именно ей, да и вообще кому либо. Что касается алхимии, в этом он уверен на 99,9 процента, хотя и там все часто идёт не по плану. Что уж там говорить об игре на гитаре, которой он обучается всего ничего. И все эти страдания, от банальной настройки, до выбора и исполнения нужной мелодии. Лишь со стороны может показаться что это легко… «просто сидишь и дёргаешь за струны», но на деле — это очень долгое и упорное обучение, требующее время, силы, нервы, трудолюбие, терпение, и много чего ещё. И всё ради того чтобы впечетлить эту «не впечатляемую мадам». Одно точное движение, переодически повторяющиеся аналогичными движениеми руки — как комната заполнилась неким волшебством… Музыкой… Это особый вид волшебства, не требующий каких-либо супер способностей. Он играл сердцем, закрыв глаза и открыв душу. Вэриан готов был впустить её в свой скромный мирок, но она вошла не постучавшись, навсегда заняв это особое место. — Волшебно… Мне никто никогда не писал песен. — всё ещё наслаждаясь мелодией его души, говорила девушка, накланяясь вперёд. Как только он закончил исполнять свою композицию, которую сам сочинил специально для неё, Вэриан открыл глаза и увидел её восторженный взгляд. — Рад, что тебе понравилось. — взял её ладонь и нежно прикоснулся своими губами, обжигая её кожу своим пламянным дыханием. От удовольствия закатывались глаза, хотелось остановить стрелки часов, и навсегда застрять в этом промежутке времени. Для них не существовало в этот момент ничего, лишь он и она. За шкафом что-то неожиданно зашуршало, это оказался Руди — енот Вэриана. А с ним был ещё кто-то, с виду он был похож на енота, такого же как и Рудигер.  — Смотри-ка, это его подружка. — подметила Кесс, обращаясь к алхимику. — Вижу, — скептически протянул Вэриан. — Король будет не в восторге, если узнает, что в замок забрался чужак, пусть даже и енот. — говорил он на полном серьёзе, что Кассандре показалось немного странным. — Да ладно тебе, милый, — нежно поцеловала в губы. Вэриан опешил. — Пусть поживёт тут, король не узнает. Обещаю… И в конце концов, это не самая страшная тайна, которую приходилось скрывать от его величества. — Вэриан лишь широко улыбнулся, пребывая вне состояния трезво вести диалог. Бедняга улетел куда-то далеко, в собственный мир грёз — где он мог бы жить вечно. Вот что делает эта безжалосная женщина с его и так поехавшей крышей, от любви к ней. Так они провели весь вечер, в компании друг друга. Хотя они были не одни, у Руди и его подружки, которую Кассандра назвала «Люси», тоже было свидание. Это напоминало двойное свидание, но оно значительно отличалось от предыдущего, что было несколько лет назад. Фонарики запускали в небо каждый год, в один и тот же день — празднуя возвращение принцессы, и как бы говоря о том, что, если Рапунцель когда-нибудь заблудится, они всегда укажут ей дорогу домой. А звезды, которые так ярко освещали улицы королевства в эту ночь, — светили только для них двоих.