Ты сводишь меня с ума

Писатель сидел на небольшом мягком стуле за письменным столом. Освещение в комнате придавали лишь две свечи, стоявшие на старом столе и пустой тумбе. Мрака в комнате добавляла паутина, висящая над потрёпанным диваном, шкафом и книжными полками. Николай, как обычно, писал письмо своей возлюбленной - Александре Смирновой. Он прекрасно понимал, что скорее всего у них ничего не получится , но всё же до последнего надеялся, что возможность есть. Мужчина уже заканчивает описывать пройденный им день, как слышит стук в дверь. - Да, входите. Никто и не сомневался, что в кабинет вошёл давний друг поэта - Александр Пушкин. - Всё ещё надеешься на взаимность от Александры? - с некой насмешкой сказал поэт. Уже не первый раз он видел друга за этим делом, что уже и не удивлялся его посиделкам с пером. - Когда ты уже поймёшь, что ты ей не интересен. Она предпочитает другой тип мужчин. Ты слишком ранимый, замкнутый, скромный. Её ведь привлекают совсем другие. - утверждал поэт, садясь на диван, стоящий неподалёку от стола. - Да, надеюсь! - с раздражительностью сказал Гоголь. - какая разница кто её типаж? Она очень мила в общении со мной и каждый раз отвечает на письма. Я имею право надеяться хоть на небольшую взаимность. И на твои слова мне абсолютно всё равно.- резко ответил поэт. Отложив письмо в сторону, он встал из-за стола и подошёл к другу. Мягко присев на диван, Гоголь протянул бутылку коньяка, прежде стоявшую на тумбочке. Пушкин сразу понял намёк и кивнул головой в знак согласия на немое предложение выпить. Николай достал два стакана и наполнил их горькой жидкостью. - Ты и вправду такой наивный. - с издёвкой подметил Александр, принимая стакан в руки. - Ну извините, не все в мире такие везучие в любви. Я же не виноват, что женщины такие красивые и недоступные. - с некой обидой произнёс Николай и сделал большой глоток коньяка. Слегка кривясь от горького вкуса, поэт взглянул на друга, ожидая ответа. - Ну и что же мне делать? - Во-первых, не все девушки недоступные, просто к ним нужен специальный подход. Я тебе уже говорил, что тебе надо забыть Александру и переключиться на другого красавчика. - сказал Пушкин со странной улыбкой на губах, отпивая чуть больше друга. - Ну и на кого же? Покажи мне. Надеюсь хоть с ней будет взаимность. - с отчаянностью в голосе сказал Николай. Александр немного придвинулся к другу, сокращая расстояние между ними. - На меня. - уверенно произнёс поэт. Пушкин без лишних промедлений притягивает мужчину к себе, касаясь его мягких и таких тёплых губ своими, чуть потрескавшихся от уличного холода, но настойчивее притягивая его ближе к себе за одежду. Николай вдруг быстро и неожиданно для приятеля среагировал и ответил на поцелуй. Положив руку на шею Пушкину, он не заметил, как уже оказался прижатым к дивану. Обоих окутал жар, а тела стали пылать от страсти. Это становилось совсем невыносимо. На пол полетел пиджак, а через мгновение и рубашка Гоголя. Оторвавшись от губ друга из-за недостатка кислорода, Александр посмотрел на покрасневшее от смущения лицо друга и усмехнулся. - Зачем остановился? - в недоумении поинтересовался Николай. - Тебе же так нравится Александра, а сейчас полуголый лежишь передо мной. Неужели так быстро забыл её? - Александру было приятно смотреть на смущённого друга. Николай уже привык к издёвкам кудрявого, так что реагировать остро было бессмысленно. Поэтому, вместо ответа, Николай увлёк Александра во всё такой же страстный поцелуй, но он чувствовал, что это действие заставило Александра довольно улыбнуться. Стянув коричневый пиджак с друга, мужчина отправил его к своей одежде. - Ты уверен? - - Конечно уверен, иначе бы не нависал сейчас над тобой. - ответил Пушкин и потянулся к бляшке своего ремня. Николай, дабы ускорить сей процесс, потянулся к ремню друга, помогая расстегнуть его. Оставшись уже без штанов, Александр принялся расстёгивать свою рубашку, но друг остановил его. Николай решил расстегнуть рубашку сам. Он делал это максимально медленно, дабы больше возбудить и так возбуждённого друга. Пушкин просто умирал от того, как медленно длиться этот момент. И вот рубашка, как и остальные вещи, были на полу. Александр взглянул на друга и впился в его прекрасные губы. Страсть всё больше окутывала их обоих, и с каждой секундой поцелуя казалось, что вот-вот они съедят друг друга. Отстранившись от Александра, Николай кивнул головой вниз, как бы намекая на то, что он ещё в штанах. Пушкин сразу понял намёк и ,без озвучивания проблемы, потянулся руками к брюкам и принялся их расстёгивать. Так же медленно, как буквально пару минут назад, Гоголь расстёгивал тому рубашку. Николай сразу понял, что друг таким способом пытается поиздеваться над ним и завести его ещё больше. Ловкие пальцы Александра расстегнули сначала пуговицу, затем ширинку, так что Гоголь слегка взбодрившись от его действий, буквально стал умирать от возбуждения. Пушкину понравилась его реакция на прикосновения, и он продолжил медленно снимать с него брюки. И вот спустя считанные секунды мучений, брюки полетели в том же направлении, что и предыдущие вещи. Гоголь и Пушкин остались в одних трусах, оба возбуждённые до предела. Обнимая Александра за шею, поэт притянул к себе его и вовлёк в отличавшийся от предыдущих поцелуев. Этот поцелуй был более требователен, горячее, рассчитанный на дальнейшее продолжение. Не отрываясь от губ друга Пушкин, аккуратно протянул руку к нижнему белью друга и слегка дотронулся до возбуждённого органа. Но даже этого хватило, чтобы заставить Гоголя простонать в поцелуй. Александр будто этого и не заметил. Одним ловким движением достал орган и принялся массировать его. Он медленно, но уверенно вводил рукой вперёд назад, заставляя Николая оторваться от его губ и громко простонать, откинув голову слегка назад. - Ты сводишь меня с ума. - прошептал, сбивший дыхание от возбуждения Гоголь. Пушкин начал массировать всё увереннее, заставляя орган пульсировать. Поцелуями, Александр спустился вниз к органу. Закончив манипуляции рукой, поэт взял орган друга в рот и начал приносить удовольствие таким образом. Ловко работая языком, Пушкин заставлял стонать Гоголя всё громче и громче. Николай схватился рукой за кудрявую голову писателя, задавая тем самым всё более быстрый темп. Пушкин не стал сопротивляться и следовал темпу, желаемому другом. Через некоторое время Александр начал чувствовать пульсацию органа во рту. Для того, чтобы Николай получил больше удовольствия, Пушкин ускорил работу ртом, дожидаясь пока мужчина дойдёт до пика. Писатель кончил с громким стоном. Переводя дыхания он заметил, как Александр вытер уголки губ одним движением, не убирая с лица игривую ухмылку. Гоголь потянул к себе поэта, вовлекая его в долгий поцелуй. Николай уже дрожал от перевозбуждения и от вкуса собственного семя через губы друга. Пушкин одним ловким и резким движением, перевернул Николая на живот. Проведя нежно по спине друга своей тяжёлый рукой, поэт заставил друга прогнуться, тем самым приподняв зад ближе к паху. Не дав толком опомниться Николаю, Александр резко и уверенно вошёл в него. От такой неожиданности Гоголь выкрикнул имя друга. Его дыхание стало рваным из-за бешеного темпа, который задавал Пушкин. - Ты просто великолепен... - шёпотом сказал Пушкин, поцеловав друга в плечо в качестве утешения. - Медленнее.. - последнее, что Гоголь мог сказать внятно, прежде чем совсем потерять разум от удовольствия.