Глава III: Любовь. Часть 4
11 августа 2014 г. в 01:00
Война так война. Пленных не будет: либо ты победишь, либо проиграешь. Право слово, Адиканишь столкнулась с подобным впервые. Обычно дюры требовали Ее внимания, а теперь все наоборот: Ей предстоит бороться за сердце человека. Отступать Она не планировала, да и это был весьма интересный опыт в Ее жизни.
По началу слова Хаджиме полоснули болью. Она приняла на веру то, что он сказал. Он отверг Ее любовь именно в тот момент, когда Она больше всего нуждалась в нем. Но затем три дня одиночества и беспробудного пьянства помогли королеве выработать план действий. Во-первых, Она поняла, что Сайто бежит от любви и привязанностей. У него были женщины, которые удовлетворяли его сексуальные потребности, и этого молодому мужчине было вполне достаточно. На вид лет двадцать пять – еще совсем мальчишка! Во-вторых, он был рожден в семье самурая и с детства воспитывался в строгих законах Бусидо. Для него сейчас на первом месте стояли другие ценности: долг, честь, мужество, отвага и верность своим идеалам. И тут вдруг какая-то девушка (по человеческим меркам Она выглядела, наверное, совсем юной) начинает активно добиваться его внимания. В этом всегда была трудность дара Адиканишь: когда видишь будущее, буквально пропускаешь через себя человека, который в этом будущем есть, невозможно не переживать те смутные видения, являясь по сути их очевидцем. Они уже перестают быть только возможным будущим, они становятся воспоминаниями. После такого сложно осознать факт, что человек из твоих воспоминаний не хочет тебя и не принимает тебя. Да, это больно. Это уродует душу. И в один момент эти шрамы, рваные раны, весь ужас, что таится внутри - оголяются.
Решение было принято, хотя далось не без труда. Чтобы завоевать сердце самурая, нужно стать его жизнью. В этой игре нет места Владыке демонов, а значит, от этой личины придется избавиться. На авансцену выходит женщина. Однако недостаточно быть просто красивой и сильной. Необходимо стать прекрасной, необходимо стать неотразимой. Нужно стать солнцем, подобной цветку лотоса.
Несложно было сделать такие выводы, наблюдая за людьми, проживающими в этой стране. У нее было не так много возможностей познакомиться с их культурой, потому что сама чаще отдавала предпочтение Европе и средиземноморским государствам. Но здесь проживают сведущие дюры. Как же звали ту девушку? Кимигику, кажется? Имя укрепилось в сознании королевы, приобрело форму, запах, цвет, наполнилось силой.
«Кимигику», - произнесла Она уже отчетливо в своих мыслях.
- Да, госпожа? – Женщина появилась сразу, в позе сейдза с выставленными перед собой ладошками, запечатлев поклон в пол.
- Поднимись и послушай. То, о чем я хочу тебе сказать, дело государственной важности. – Адиканишь ничуть не кривила душой.
- Я с радостью послужу Вашему Величеству.
Глядя на воодушевленное лицо демоницы, королева даже не усомнилась в том, что исполнить долг перед Инфернусом и повелителем – для нее великая честь.
- Этот разговор должен остаться между нами. Если окажешь мне помощь… - королева оглядела собеседницу. – Давно ты в ранге опаста? Я вижу, он не наследственный.
- Я четыреста лет служу клану Осэн…
- Прикрываясь работой гейши?
- Это дает возможность следить за обстановкой в стране и быть приближенной к высокопоставленным лицам.
Адиканишь выслушала ее, кивнула и продолжила:
- Если окажешь мне помощь, я сделаю тебя свободной, открою тебе путь в королевский дворец.
- Я исполню любое Ваше пожелание, не требуя вознаграждения.
- Знаю, Кимигику. Но я давно обратила внимание на тебя: ты надежная и преданная. Мне нужны такие дюры в моем ближайшем окружении. Это будет твое право - принять мое предложение или отказаться.
- Да, госпожа! – кивнула демоница.
- Думаю, ты в полной мере познала таинства профессии гейш? У тебя для этого было гораздо больше времени, чем у смертных женщин.
- Это так. Я была одной из последних тайю* прошлого века. И одной из первых гейш.
- Сколько нужно времени, чтобы научиться этому искусству?
- Некоторые учатся с ранних лет, но есть девочки, которые добиваются результатов за два – три года.
- У нас максимум две недели.
- Тогда медлить нельзя, - улыбнулась Кимигику.
Она не растерялась, не испугалась трудностей – и это пришлось Адиканишь по нраву. Стать гейшей за две недели – это вызов не только ученице, но и учителю.
- Найди мне девушку, подающую большие надежды, чтобы взлет ее карьерного роста не казался слишком подозрительным.
- Да, госпожа, у меня есть на примете одна майко**.
Даже живя в мире людей, принадлежа ему с рождения, дюры знали, что долгое время жители Инфернуса не могут оставаться здесь. У каждого должен быть хозяин: физическое тело, к которому будет привязан демон. Если хозяина нет, а у королевы его быть не могло, для жизни в мире людей потребуется вместилище. Кимигику тоже это знала, но воспротивиться воле своей повелительницы не могла. Тем более раз разговор идет о государственной важности.
Долго ждать не пришлось: в этом мире времена суток очень быстро сменяют друг друга. Адиканишь затаилась в темноте, наблюдая со стороны за чайной церемонией. В этом была какая-то неуловимая красота с ноткой грусти. Указанная Кимигику майко обслуживала троих мужчин, разливая из кусю*** по чашкам чай. Вторая майко играла на сямисэне****, а их старшая компаньонка, наставница, развлекала гостей беседой.
Окончив церемонию, майко вышла из комнаты, задвинула седзи и лицом к лицу столкнулась со странного вида женщиной. Ее взгляд, ее мимика были чуждыми этому миру. Она была холодная, как будто неживая, словно высеченная из мрамора. Ее глаза, совсем прозрачные в лунном свете, смотрели на девушку, не мигая.
- Я могу Вам помочь? – тихо спросила ученица.
- Можешь, - отозвалась демоница.
Ее рука метнулась к шее майко, вцепилась сильно, вспоров тонкую кожу. Бледные губы королевы припали к окрашенным алым губам девушки. Что-то теплое, живое, лучистое прошло по нервам. Адиканишь чувствовала, как вздуваются вены от напора крови, как холодный воздух наполняет легкие, как грудь сотрясается от биения сердца. Ее наполняла и переполняла жизнь!
Кимигику видела со стороны, что произошло: светящейся пеленой из тела майко вышла душа, впиталась в инфернальную сущность Владыки демонов. А затем – королевы просто не стало. Ничего! Ни вспышек молний, ни шума ветра, ни дрожи земли. Адиканишь исчезла, растворилась в темноте ночи, а на террасе осталась стоять одинокая фигура майко.
- Пойдемте, Ваше величество! – Демоница подбежала к застывшей девушке и повела ее в сторону спален.
Та еле передвигала ногами, не осознавая, что происходит вокруг, привыкая к новым ощущениям. Кимигику проводила Владыку демонов в ее новую спальню, затворила седзи. Она все делала очень быстро, понимала, должно быть, каково это, оказаться демону в человеческом теле: извлекла из стенного шкафа футон, бросила на пол, усадила королеву, попутно стягивая с нее одежду, чтобы осмотреть раны. Вся шея девушки была испачкана кровью, глубокие ссадины, оставленные когтями Владыки демонов, продолжали кровоточить.
- Как же Вы так неаккуратно? – приговаривала Кимигику, оттирая кожу влажной тряпкой. – О своем теле следует заботиться.
- Впервые попробовала человеческую душу… Бодрит! – наконец, заговорила королева. Ее голос дрожал и звучал совсем по-другому. Она выставила перед собой руки и долго рассматривала их, попеременно то сжимая, то разжимая пальцы. – Как будто вкусила запретный плод. Но внутри так хорошо… тепло.
- Люди вообще приятные существа. А еще у них очень нежные мужчины, - тихо добавила демоница. Она рассмеялась, смущенно прикрыв губы ладошкой, и продолжила свой рассказ.
Адиканишь внимала словам женщины с интересом, особенно когда та начинала разговоры о любви и ритуалах физической близости. Люди подходили к этому процессу иначе, через духовный аспект. Они занимались любовью, выражая свои чувства возлюбленным. Так было не везде и не всегда: королева знала целые народы, которые воспринимают секс только как процесс продолжения рода, или как способ удовлетворения низших потребностей. Иногда они вытворяют такие ужасные вещи, что тошно становится даже демонам. Для самих же дюр секс был подобен сражению: и то, и другое воспринималось как искусство. Владеть мечом дюры-мужчины должны были так же великолепно, как дюры-женщины доставлять удовольствие. Премудростям ласк и тайнам наслаждений девочек обучали чуть ли не с младенчества. При этом ранг не имел значения, королевские дочери не были исключением.
- Ты родилась в мире людей? – Спросила Адиканишь свою собеседницу.
- Да, - сдержано кивнула та.
- Чему тебя обучали?
- Только служить.
- Значит, ты раб с рождения? Это чудовищно.
- На самом деле я свободнее, чем Вы.
Слова Кимигику поразили Адиканишь. Она хотела было возразить, что повелителю надлежит прежде думать о своих подданных и в меньшей степени – о себе, но так и не смогла ничего ответить. Девушка тоже поняла, что сказала лишнее, извинилась и торопливо выскользнула из комнаты. Вернулась она почти сразу, с подносом в одной руке и свертком чистой одежды – в другой.
- А чему Вас обучали в Инфернусе? – решила она вернуться к прежней теме.
- Меня учили ублажать мужчин. Женщины в Инфернусе – не больше, чем шлюхи, в какой бы благородной семье они не родились. Я тоже должна была стать такой, королевской, конечно, но все-таки шлюхой. Мне этот расклад не понравился, - улыбнулась она, принимая из рук Кимигику миску с супом.
- Значит, сексуальному искусству Вы обучены хорошо.
- О да, я была непревзойденной ученицей. Тогда я была глупа, молода и дьявольски увлечена своим братом.
- Могу ли я просить Вас научить меня? – глаза гейши заблестели.
- Обязательно. Но сперва сделай из меня настоящую тайю, а потом – следуй за мной в Инфернус. – Адиканишь ткнула указательным пальцем в грудь девушки, подкрепляя этим жестом всю серьезность своих намерений.
- Зачем Вам это? Почему хотите познать искусство «цветов и ив»?
- Я пришла сюда за супругом, но пока не могу к нему подступиться.
- Кто он? Расскажите мне? – Кимигику не скрывала радости: ей было приятно, что она может посплетничать с Владыкой демонов подобно тому, как это делают смертные женщины.
Земные демоны сторонились тех, кто им прислуживал: среди элиты считалось дурным тоном общаться с низшими демонами. С хозяевами она едва перекидывалась парой слов, когда передавала им полученную информацию. С людьми же Кимигику было попросту неинтересно: женщин она считала слишком скучными для увлекательных бесед, а мужчины предпочитали беседам иные развлечения.
С Адиканишь было проще, комфортнее: от Нее разливалась теплая волна спокойствия, непоколебимой силы. Кимигику заметила за собой, что ей просто приятно быть рядом с королевой и говорить о разном за чашкой зеленого чая.
- Ты, наверное, хочешь услышать, что это какой-то высокопоставленный чиновник или сам император. Но это не так…
Подвинувшись поближе к Владыке демонов, гейша мотнула головой: ей, и правда, даже в мысли не пришло о том, к какому сословию принадлежит королевский избранник.
- Он простой воин, - медлила Адиканишь. – Служит в отряде Шинсенгуми.
- Хиджиката-сан? – охнула Кимигику.
- Что? Нет! С чего ты взяла?!
- Его прозвали «они-фукучо», демон-замком. Я думаю, такой мужчина стал бы идеальным супругом для Вас. Он тверд и решителен, а главное – невероятно красив.
- Нет, - тяжело вздохнула королева и отвела взгляд. Кимигику обнаружила, что в жестах и мимике ее собеседницы стала проявляться сдержанность и манеры, свойственные только японкам.
- Сайто Хаджиме, - слова сорвались с губ женщины мерцающей пеленой, заискрились в воздухе. Даже просто его имя Она произносила с такой любовью, что преображалось пространство вокруг.
- Никогда бы не подумала, - заворожено ответила гейша. – Он совсем обычный, к тому же – пьяница. Молчаливый, слова лишнего не скажет. Разве что мечник хороший и, я слышала, служит в должности мэцуке***** для клана Айдзу. А еще ему нипочем вражеские ранения, словно он заговоренный. И левой рукой владеет лучше, чем правой.
- Он высокий, - добавила Адиканишь. – Его люди слушаются беспрекословно. Он независим и невероятно силен духом. Я могу гарантировать, что среди людей ему нет равных, а с моей силой он станет сильнейшим демоном. Если, конечно, полюбит меня и пойдет за мной.
- Ваше Высочество, он непременно полюбит Вас! Уверена в этом.
Кимигику подмигнула королеве и задорно рассмеялась. С этой минуты начались их длительные изнуряющие занятия. Они не делали перерывов даже на ночь. Гейша переживала, что человеческое тело Адиканишь не выдержит таких нагрузок, но девушка – напротив – даже похорошела, и если раньше ее воспринимали как подающую надежды майко, то сейчас хозяйка чайного домика с готовностью говорила, что Айо – ее лучшее вложение денег.
Адиканишь научилась играть на сямисэне и кото******, танцевать, петь, соблюдать правила церемоний, заучила дежурные слова гейш. Оказалось, что на физическом уровне ее тело помнит все: как двигаться, какие группы мышц напрягать, как обращаться с музыкальными инструментами или веерами во время танца. Даже как правильно ходить на кома-гэта! Ей все давалось легко, и Кимигику уже считала дни до дебюта своей ученицы.
В их обитель самураи Шинсенгуми заглядывали часто, Сайто можно было назвать завсегдатаем. Пил он много, любил женщин, а посему считался одним из самых желанных клиентов. Один он не приходил – обычно в большой компании. Поэтому все их жалование оставалось здесь. Кимигику обслуживала их сама, а вот Адиканишь старательно прятала. И если уж той приходилось выходить в зал, то одевали ее скромно, неброско, чтобы не привлекать внимание мужчин. Но в день эрикаэ******* все изменится. Наставница вот уже четыре дня обдумывала наряд дебютантки, ее прическу, макияж, украшения. Хотя необходимость макияжа была под сомнением: на следующий день после начала обучения, Кимигику заметила, что кожа майко побледнела, стала совсем прозрачной.
- Что это? – удивилась она, пробегая пальцами по сети вен, видимых под тонкой кожей. – Почему?
- Все в порядке, - улыбнулась Адиканишь. – Просто это тело умерло.
На лице демоницы проступило удивление, в глазах читался нескрываемый ужас. Она пыталась что-то произнести, но могла лишь беззвучно шевелить губами.
- Не переживай, - заверила королева, - оно продержится до тех пор, пока я не решу его покинуть.
- Мертвое тело!
- Мертвое да не совсем. Окончательно оно умрет, лишь когда я уйду.
- Оно, наверное, неприятное?
- Напротив. Оно чище, не осквернено физиологическими процессами и нуждами. Оно комфортнее.
- А трупный запах? Гниение? – Кимигику принюхалась.
- Ничего этого не будет, пока я поддерживаю в этом теле жизнь.
- Откуда Вы это знаете?
Адиканишь пожала плечами. Она и сама представить не могла, где почерпнула эти знания. В пору было подумать о наследственной памяти, но все мысли были заняты изнурительным учением.
Танец был нетороплив и грациозен, струился подобно водам горного ручья. Поступь девушки не тревожила тишину, затаившуюся в небольшой комнате для приема гостей. Собравшиеся мужчины наблюдали за ней, затаив дыхание. Даже руки замерли на полпути, поднося к губам чоко с сакэ. Переливчатые волнующие звуки кото лишь добавляли танцу таинства.
«Красивая женщина подобна мечу, подрубающему жизнь», - зазвучало в голове Сайто. Эта мысль отрезвила его, вывела из оцепенения, и он, наконец-то, смог вздохнуть полной грудью. Он не мог понять, что так взволновало его. И прежде ему встречались красивые женщины, некоторыми он обладал, но ни любви, ни привязанности никогда не испытывал. Никогда не замирало сердце, не обрывалось дыхание, необъяснимое влечение он испытывал лишь к незнакомой красноволосой женщине, но она была абсолютно чужда ему. И вот у него на глазах распускался молодой, еще нетронутый росой цветок, пленивший плавными движениями рук, нежными изгибами бедер, укутанных в шелка дорогого кимоно, томно вздымающейся грудью и опущенными в пол глазами. Он боялся встретиться с ней взглядом, казалось, что за веками девушки белой изморозью сверкают осколки льда, память о которой плотно засела в сознании. Когда танцовщица проходила рядом с зажженными светильниками, ее волосы вспыхивали красным огнем, и тут же затухали, стоило ей уйти в тень.
Самурай опустил взгляд в зажатую между пальцами белоснежную чашку, заблаговременно наполненную одной из служанок. «Уж лучше умереть, чем жить без такой красоты», - пришла вторая мысль. К танцовщице захотелось прикоснуться, к той магии, что скользила легким туманом по ее белоснежной коже, сквозила в ее движениях.
- Хороша чертовка, - гоготнул сосед Сайто, одним глотком выпивая содержимое своей чашки, и сам взялся за токкури, не дожидаясь, пока его обслужит одна из девушек.
Мужчина лишь кивнул в ответ, наблюдая, как смущенная девушка покидает гостевую комнату. Кимигику заторопилась следом, остановила ученицу в коридоре.
- Гостей оставлять нельзя! – нахмурилась она.
- Все это так… - Айо замолчала, подбирая слова, - неправильно.
- Ты хотела этого мужчину! Попросила меня обучить тебя искусству гейш. Я научила тебя всему, что знала сама! Две недели без сна и отдыха. Сегодня ты стала тайю, самой настоящей, о каких до сих пор ходят легенды. Ты лучшая из женщин за всю историю Кикё-я! Я никогда – НИКОГДА – не видела столь талантливых людей: когда ты поешь, замолкают соловьи, твоя музыка льется прямо из души, а твое тело создано для любви и танца. Не смей мне говорить, что все это неправильно! Твое место здесь, рядом с выбранным тобой мужчиной! Твое имя Айо Тайю! Ты видела, как он смотрел на тебя? Глаз не мог отвести. Вернись – и возьми его, очаруй, как это умеет только женщина-демон.
- Я боюсь сделать что-то не так.
- Ты не можешь сделать что-то не так, - отрезала Кимигику, подталкивая свою ученицу к залу, где веселились мужчины.
За последние дни они сблизились, из общения двух демониц исчезло формальное обращение. Да и негоже было старшей гейше звать свою ученицу «Ваше Величество». Владыка демонов сделал выбор в пользу человеческого существования, поэтому и жил теперь по правилам мира людей. Когда Адиканишь стряхнет личину тайю, можно будет вспомнить и об этикете. А пока она просто лучшая женщина Шимабара, и вскоре ее имя будет на устах всей Японии.
Они вернулись, когда майко развлекали гостей пением, бесшумно вошли в комнату. Айо первой, приветственно поклонившись мужчинам, Кимигику остановилась за ее спиной.
«Ито Кашитаро, военный советник Шинсенгуми», - послала она мысленное обращение королеве, когда ее взгляд упал на сидевшего ближе к ней длинноволосого мужчину: «Скользкий тип».
Взгляд переместился дальше – и вновь новое сообщение от демонши-опаста: «Нагакура Шинпачи, командир второго подразделения Шинсенгуми. Близкий товарищ Сайто».
Третьим был сам командир третьего подразделения и в представлении не нуждался. Кимигику промолчала, лишь хихикнула вслух, будто подтрунивая над ученицей. Она видела, как меняется в лице девушка, поймав взгляд самурая. Ее начинало трясти, стоило оказаться с ним рядом. Это была магия родственных душ, разлученных разными мирами.
- Обслужи господина Сайто, - распорядилась Кимигику. Хоть звездой этого вечера и была Айо, но ответственной по-прежнему оставалась старшая гейша.
Адиканишь поклялась себе, что больше никогда не примерит вновь тело человека: невыносимо было ощущать, как две личности разрывают ее на части. Она чувствовала себя неуверенно, даже неуклюже, хотя Кимгику всегда восхищалась ее грацией. И сейчас не покидало чувство, что она нелепа в этом непозволительно дорогом кимоно. Присаживаясь рядом с Сайто, Айо не преминула поднять глаза, чтобы встретиться взглядом с демоницей, ища в ней поддержку.
- У Вас новая девушка? – спросил Сайто, одним глотком опустошив чоко. Он, и правда, «пил как губка», но умудрялся при этом сохранять самообладание и кристально чистый рассудок.
- Стыдно, Сайто-сан, - пожурила его Кимигику. – Как Вы могли не заметить такой цветок?
- Видимо, я был сильно пьян, - попытался отшутиться мужчина: о его любви к выпивке знала вся Шимабара.
- Да тебя трезвым никто не видел, - Нагакура по-дружески хлопнул товарища по плечу.
- Как тебя зовут? – спросил Сайто, обращаясь к Айо, что поспешно наливала ему сакэ.
- Айо, господин, - ответила она, едва слышно. Слушая свой кроткий голосок, Адиканишь никак не могла понять: то ли она действительно так хорошо вжилась в образ гейши, то ли рядом с Сайто она становилась такой.
- Сколько тебе лет?
- Девятнадцать, господин.
- Откуда ты родом?
Вопрос поставил Адиканишь в тупик. Она и понятия не имела, откуда прибыла девушка, в теле которой она находилась. Ответишь неверно – прикрытие будет раскрыто. Но на помощь вовремя пришла Кимигику.
- Она из Камеока, - ответила та вместо своей ученицы. – Вы слишком настойчивы, Сайто-сан. Смущаете своими вопросами девушку.
- Смущаю? Какая же она тогда гейша, если не умеет поддержать беседу с мужчиной? – возмутился гость.
- Я поддержу беседу на любые темы, которые Вы сочтете интересными, но не просите меня рассказывать о себе. – В глазах девушки вспыхнул гнев. – Знание о моем прошлом Вам ничего не даст, а мне принесет только разочарование.
- Все настолько плохо?
- Насколько возможно, когда ты рождаешься в семье, которая решает за тебя, какую стезю выбрать и какой жизнью жить.
- Поверь, деточка, - вмешался в разговор молчавший доселе Кашитаро, - гораздо хуже, когда ты рождаешься в семье, где никому нет никакого дела до тебя и твоего будущего.
- У меня закончился саке, - прервал спор Сайто, пронзая Айо острым взглядом.
- Я принесу, господин, - покорно кивнула она и торопливо поднялась с татами.
Ее маленькие ножки засеменили к седзи. Мужчины проводили красавицу взглядом и вернулись к беседе. Кимигику заметила, как следом поднялся Сайто и бесшумно вышел следом - улыбка осветила лицо демона. План двух женщин увенчался успехом.
Айо не слышала его, но ощущала запах: он стал сильнее, когда Сайто приблизился. Он знал здесь каждый закоулок, знал, как расположены комнаты: проходя мимо комнат для свиданий, он схватил девушку за руку и втащил в одну из них. Тайю ждала горячего шепота, страстных объятий, ласковых прикосновений, но вместо этого ощутила лишь, как кожу на запястьях обожгло болью. Мужчина стянул ей руки, ловко обращаясь с невесть откуда взявшейся веревкой, завел за спину и накрепко связал.
- Что Вы делаете? – испуганно произнесла девушка, и этот испуг не был поддельным: Айо действительно не знала, чего ожидать от подобных нежностей.
- Кто ты такая? – раздался над ухом его ледяной шепот.
- Меня зовут Айо, господин.
- Скажи мне правду, лжи я наслушался уже достаточно.
- Мне незачем лгать Вам.
- Тогда почему я тебе не верю?
- Вы во всех видите врагов. Но я не враг Вам.
- Это мы еще узнаем.
Его пальцы осторожно коснулись ее выбеленного рисовой пудрой лица, заскользили по коже вниз, вдоль шеи, к вороту нижнего кимоно. От его внимания не ускользнуло, что у гейш с задней стороны шеи обычно остаются неокрашенными два одинаковых участка кожи, у Айо же их было три. Раньше такую «метку» носили только тайю, лучшие из лучших женщин увеселительных заведений. С тех пор само понятие «тайю» было извращено, оно утратило прежнее очарование. Но эта девушка была особенной, и Сайто безудержно хотел обладать ею.
Адиканишь трясло, она беззвучно рычала, стискивая зубы. Ей были неприятны прикосновения, даже его. Тем более сейчас, когда она связана и не может себя защитить. Она никогда не отличалась терпением и кротким нравом, что шло вразрез с нынешним обликом. Как можно быть японской женщиной, если внутри вопит от гнева и раздражения Владыка демонов?!
- Почему ты вздрагиваешь?
- Не люблю, когда ко мне прикасаются.
- Как же тогда ты собираешься выполнять свою работу? Ведь в число твоих услуг входит не только ублажать души мужчин, но и их тела.
- Я не думала, что меня будут брать силой, ведь тайю сами выбирают себе мужчин.
- Разве ты не выбрала меня? – Сайто едва коснулся чувствительного участка кожи за ухом девушки, и та снова вздрогнула, отвечая на его прикосновение.
- Тебя били? – спросил он.
- Нет.
- Жестоко обращались?
- Никогда.
- Тогда тебе не должно быть неприятно.
Его левая ладонь легко проскользнула в запах кимоно, осторожно сжала правую грудь, словно проверяя ее упругость. Айо скрипнула зубами, донесся вымученный задушенный стон. Сайто обошел девушку, приблизился спереди. Может, конечно, его и считали мясником – чего уж греха таить, убивать он любил, - но с женщинами всегда был нарочито нежен и ласков. А как же иначе: он ведь сильный и отважный мужчина, а женщины – такие слабые и беззащитные, словно дети. Женщин надо оберегать и дарить им чувство свободы и уверенности.
Сайто приблизился к ее губам, ярко накрашенным алой помадой, и Айо почувствовала, как к ним прилила кровь. Губы запульсировали, надулись, разгорелись, выдавая все сокровенные желания девушки. Неосознанно она поджала их, но пальцы мужчины сомкнулись у нее на подбородке, легко и настойчиво потянули вниз, отворяя рот для поцелуя. Это было так чувственно, так желанно, что глаза девушки увлажнились слезами. Его губы были жесткими, но касался ими он мягко, будто боялся повредить ее кожу. Никогда прежде демон королевских кровей не испытывал ничего подобного – Адиканишь плакала от наслаждения, от осознания, что, наконец, этот мужчина с ней. Даже боль в стянутых бечевкой руках отступила, и девушка не сразу поняла, что Сайто просто развязал узлы, освобождая свою невольную пленницу.
- Тебя не раздеть, пока ты связана, - сказал он, будто оправдываясь.
- У Вас странные манеры, Сайто-сан.
- Простая предосторожность. Я не чувствую с твоей стороны угрозы, но не могу отделаться от мысли, что ты опасна. Ты лжешь, но не потому, что хочешь что-то скрыть, а потому, что боишься сказать правду.
Закончив распутывать узлы, мужчина приступил к развязыванию оби, подпоясывающих кимоно.
- Когда-нибудь ты откроешься мне, а сейчас… - договорить он не успел, обоих насторожил шум и суета во дворе гостиницы.
- Шинсенгуми! – раздался крик одного из клиентов: зашуршали седзи, затопали по коридору ноги.
- Дело плохо, я не должен попасться на глаза патрулю, - с досадой произнес Хаджиме.
- Прячься в стенном шкафу, я тебя не выдам.
Сперва – действовать, потом – соображать. Это главный принцип любой непонятной ситуации, поэтому Адиканишь даже в голову не пришло спросить, почему мужчина прячется от своего отряда. Предварительно развязанные оби были как нельзя кстати. Девушка скинула верхнее кимоно, оставшись облаченной лишь в легкий нагадзюбан, и оголила плечи. У этого поступка было две причины. Во-первых, вломившийся в комнату молодой паренек был так смущен при виде практически обнаженной девушки, что потерял дар речи. Во-вторых, это был отличный повод продемонстрировать красоту юного тела прячущемуся в шкафу самураю. В том, что он наблюдает за ней из своего укрытия, сомнений не было.
- Это же Ваш патруль! Вы прячетесь от своих же людей? – спросила она, когда опасность миновала.
- Загуляли немного, нарушили комендантский час. Второй день нас ищут.
- И что же теперь?
- Будет строгий выговор, когда вернемся, и, наверняка, наказание.
- Но в вашем уставе написано, что наказание за нарушение – сеппуку?! – глаза девушки округлились.
- Верно, но не за отдых с друзьями же! – Сайто безмятежно улыбнулся, как-то совсем по-мальчишески, от чего человеческое сердце Адиканишь дрогнуло.
Есть тысячи демонов сильнее его, есть тысячи мужчин красивее его, но никто другой ей уже не был нужен. Только сейчас она по-настоящему поняла, что в действительности такое «плен». Плен, из которого не выбраться - их общий плен. Вот что, значит, испытывал Ино к той своей человеческой девке? Умиротворение, счастье, покой, осознание, что одному дальше идти уже некуда. Осознание, что лучше смерть сейчас, чем небытие потом.
*тайю - высший ранг дорогих японских проституток
**майко – название ученицы гейши
***кусю - керамический чайник, используемый для чайной церемонии
****сямисэн - японский щипковый трёхструнный музыкальный инструмент
***** мэцуке - Для надзора за деятельностью всех слоев населения и, в первую очередь, за тодзама‑даймё была создана мощная система сыска и тайной полиции. Особое место в ней занимали особые чиновники, называвшиеся «мэцукэ» – «цепляющие к глазам». Деятельность мэцукэ была направлена на выявление нарушений интересов сёгуна. Будучи независимыми от должностных лиц и совмещая функции полицейского и прокурорского надзора, мэцукэ осуществляли тайную и явную слежку за служилым самурайством центрального и местного аппарата и всеми даймё.
******кото - японский щипковый музыкальный инструмент
*******эрикаэ - церемония «смены воротничка», когда майко становится гейшей
Примечания:
Иллюстрация к эпизоду: https://pp.vk.me/c617620/v617620263/1603d/c-9YL0VOPig.jpg
VK: http://vk.com/wall-32454735_2833