***
Реджина думала, что будет смеяться, но на деле ей почти больно глядеть на Белоснежку, когда её рассеянность сменяется ужасом, и она умоляюще смотрит на мачеху, ища у той защиты. Но королева улыбается застывшей улыбкой, перенятой у своей матери, и благосклонно кивает Георгу, делающему нелепое предложение. Сердце чуть сжимается, но не по падчерице, по себе самой, когда-то, так давно, так же отданной против воли. Белоснежка бросается на пол перед ногами королевы, когда её жених уходит с глаз долой и принцесса осознает реальность происходящего. Она что-то неразборчиво просит сквозь рыданья, но Реджина поднимает её, мягко держась за обе руки и воркует о том, какая это честь, и как она сама жалеет, что её девочка выросла, но ничего не поделать, пришла пора улетать из родного гнездышка навстречу новому дому, что ей непременно придётся по душе. Что-то такое — так давно! — говорила её мать. Сначала Реджине кажется, что единственное, о чем она сейчас жалеет, так это о том, что принцесса не успела влюбиться. Тогда бы, наверное, удовлетворение было полным. Но к ужасу и удивлению замечает, что и саму девчонку ей чуть-чуть жаль. Так странно, ей казалось, она так давно растеряла все свои человеческие чувства. Но также она действительно считает, что смерть была бы лучшей судьбой, нежели замужество за Георгом. Леопольд хотя бы считался добрым. Просто идиотом, не видящим дальше своего носа, очень типичный недуг королей. Белоснежка пока ничего не понимает, но когда-нибудь поймёт, сложит два и два. В чужом краю, где к новоиспеченной Королеве долго не дождаться должного к себе отношения, просто из-за своей чужеродности, она осознает, что произошло и почему. А потом королева нанесёт ещё один страшный удар, заберёт себе её ребёнка. Ей нужен преемник, и дряная, нелюбимая падчерица им не будет. Георг показал ей хороший пример — не имея детей, возьми чужого и сделай своим. И все же жаль, что ей не родить самой. Она сделала глупость — так давно… Королева заходит в свои покои и застывает, глядя в зеркало. Давно? Почему же на неё смотрит не изможденная жизнью старуха? — Эй, Джин, — тихо зовёт она, касаясь пальцами зеркальной глади. Та послушно мутнеет, изображая вместо её отражения лицо несчастного. — Да, Ваше Величество. — Сколько, ты думаешь, мне лет? — спрашивает она, проводя ногтем по своей тонкой шее. — Около тридцати, Ваше Величество? — неуверенно отвечает джин. Он жадно смотрит на неё, бесконечно обиженный её обманом и её истинной натурой, все ещё болезненно влюблённый. — Даже меньше, — выдыхает королева, — у меня все ещё есть время, чтобы… Чтобы… Джин напряжённо смотрит на неё, не говоря, не имея возможности коснуться. — Совсем скоро здесь будет ребёнок, — невпопад продолжает Реджина, — мой ребёнок. Королева смеётся, и, не приказывая джину уйти, зовёт служанку, чтоб та помогла ей раздеться.***
Белоснежка плачет на свадьбе, и добрая часть гостей понимают, что от страха, но улыбаются, мол, от радости. Её мачеха, сидя рядом, презрительно поджимает губы: сама она не плакала тогда, когда восемь лет назад умирала Реджина, и рождалась Королева. Мать вбила ей в голову, что так делать нельзя. Этой же избалованной девчонке никто доходчиво не объяснил, что будущие подданные хотят видеть красоту и стать, а не зареванное лицо и испуг. Но, возможно, самое время? — Сейчас же прекрати рыдать, — шипит одна королева другой, — иначе тебя не будут уважать даже свои слуги, не то что знать. Белоснежка прерывисто выдыхает и вытирает слезы. Некоторое время она просто глубоко дышит, глядя в тарелку, а после начинает есть, и это, видимо, помогает ей окончательно успокоиться. Георг, совсем было закиснувший рядом с утопающей в слезах невестой приказывает начать танцы, и молодая королева идёт танцевать, и даже пытается улыбаться, искоса поглядывая на мачеху. А той становится не по себе. Теперь падчерица ведёт себя совсем как она тогда. Это так тошно, что даже удовлетворение от мести не может перекрыть отвратительных картин собственной свадьбы, проносящихся перед глазами. Больше не радует, что Снежка начинает понимать, что к чему, потому что собственную боль перебить чужой Королеве больше не удаётся. Она незаметно выскальзывает из праздничного зала в тёмный сад, приваливается к дереву, и пытается совладать с собой. Пытается не вспоминать. Велико желание просто бросить все и уехать прямо сейчас, но королевы так не поступают. Даже если не хотели ими быть, и если их непритворно мутит от того, что сейчас кто-то повторяет ту же судьбу. Даже если ночь так и манит и зовёт прогуляться. — Реджина, — слышит она голос совсем рядом, — это ведь ты? Белоснежка. Снова она, черт бы её побрал! — Ты в самом деле заберёшь моего первенца? — с новыми слезами в голосе спрашивает она, пытаясь отыскать в темноте руку мачехи. — В самом деле? Я думаю, я уже беременна. Георг сказал, что у него нет времени ждать, и ему скорее нужен ребёнок, причём второй, потому что первого потребовала ты. — Не волнуйся, — отвечает Реджина, и ухмыляется в черноту ночи, — тебе нельзя, ты должна выносить мне здорового ребёнка. — Зачем тебе мой ребёнок? — сквозь глухие рыдания пытается добиться правды Белоснежка. — Тебе недостаточно того, как ты уже отомстила? Ответь же мне… — Недостаточно! — отрезает Реджина, начиная закипать. — За что я, по-твоему, тебе мщу, глупая девчонка?! Из-за тебя, из-за твоего длинного языка я потеряла любимого. Его убила моя мать, когда мы пытались сбежать. Ты меня выдала! У меня нет возможности дожидаться, пока ты влюбишься, поэтому я отберу того, кого ты полюбишь в любом случае — твоего ребёнка. Теперь довольна? Обе королевы тяжело дышат и пытаются сдержать рвущиеся из груди рыдания. Обе хотели бы исправить прошлое, да как его теперь исправить? Спустя время, проведённое в абсолютном молчании, Реджина слышит хриплое «мне жаль… «, хватает падчерицу за локоть и тащит обратно к замку. Король Георг, разумеется, заметивший отсутствие невесты, сменяет хмурость на удивление, когда видит их, идущими под руку. — Мы выходили в сад, мне стало дурно, — отвечает на не заданный вопрос Реджина и толкает падчерицу от себя.***
Белоснежка пишет ей письма, часто, настойчиво, видимо, найдя в этом свою отдушину. Реджина редко читает их, просматривает иногда, чтобы убедиться, что падчерица здорова и ребёнок её развивается как надо. Помимо воли она узнает также, каково Белоснежке в её золотой клетке. Георг отвел ей несколько комнат и уйму служанок, готовых выполнять все её прихоти, в пределах разумного. И пределы эти у королевской особы весьма узки. Она не выходит дальше сада, никого не видит и практически ничего не делает, королю нужен здоровый ребёнок, потому что больным долг можно и не покрыть, и тогда рождение собственного наследника снова отойдёт вдаль. Реджина этим пока удовлетворена. По правде говоря, ей не до падчерицы, правление королевством — дело нелёгкое. Говорят, западнее замка активизировались стая очень странных волков, вероятно, оборотней. Эта проблема на данный момент заботит королеву куда больше. *** Королева прибывает к падчерице через девять месяцев, и та, видать, от ужаса, рожает на следующий же день, после её приезда. — Девочка, Ваше Величество, — оповещает её лично Георг с явным облегчением в голосе, очень уж ему не хотелось отдавать никому сына, но девчонку, девчонку можно подарить. Реджина кивает, девочка, значит, девочка. Ей, в отличие от короля, на это дела нет. — Её не давали в руки Белоснежке? — ревностно спрашивает она. — Нет-нет, только кормилице. — Хочу увидеть их обеих, — решает королева. Ребёнок крошечный, страшный и крикливый, Реджина смотрит на свёрток, переданных в её руки, со смесью страха, отвращения и зубодробительной радости. — Красавица какая, — шепчет кормилица. Королева не видит в ней ничего красивого, но когда девочка затихает на её руках, успокоенная лёгким покачиванием, то чувствует, это — живое, это — зависит от неё и это — способно её полюбить. — У тебя будет хорошая жизнь, дорогая, — шепчет Реджина. Ребёнок. Жизнь, ещё не ответственная сама за себя. Этому ребёнку Реджина мстить не собирается, эта девочка ещё ничего не сделала, пострадает только её мать. Белоснежка лежит в своей спальне, с равнодушным до отупения лицом глядя в окно. Она не больна, роды не были тяжёлыми, но ей не дали и прикоснуться к собственному дитя, и это разорвало её изнутри страшнее любых родов. Когда входит Реджина, новоявленная мать даже не замечает этого какое-то время, но заметив, оживает, глаза расширяются, и она пытается перебраться на край постели, путаясь в одеяле. Прошедшая беременность изменила принцессу не в лучшую сторону, она поднабрала вес и лицо её уже не выглядит прекрасным в своей юности, это лицо женщины. Королева смотрит на неё сверху вниз, с удовлетворением отмечая умоляющие глаза и растерянность. — Моя девочка, что с моей девочкой? — А что с ней может быть? Ты молодец, родила здорового крепкого ребёнка. Теперь постарайся со вторым. Правда, если это будет мальчик, вряд ли Георг позволит тебе проводить с ним много времени. Но, по крайней мере, он будет называть матерью тебя. Белоснежка смотрит неотрывно, следит за каждым словом, каждым движением, и бессильно опускается на подушки, когда мачеха заканчивает. — Ты хочешь вырастить Эмму как свою дочь? — Эмму? — Эмму! Её зовут Эмма! — Пусть будет Эмма, — Реджина довольна всем сегодня и даже не хочет спорить, тем более имя действительно нравится ей. Эмма. Ну не Корой же назвать ей девочку, в самом деле. — Ты ведь будешь её любить? — плачет Белоснежка, отчаявшись увидеть дочь своей. Королева не отвечает, лишь усмехается, но совсем не так зло, как хотела, и падчерица слышит, что ей нужно. Реджина уже любит этого ребёнка.***
События идут своим чередом. Белоснежка следом рожает сына и на этот раз оставляет не душевное, но физическое здоровье. Однако же через два года снова дарит мужу сына, ну, а после он и не подходит к своей потерявший всякий цвет жене. Белоснежка живёт лишь теми часами, когда ей позволяется побыть с сыновьями и иногда плачет, глядя в зеркало на свою расплывшуюся фигуру и потерявшие блеск глаза, о своей несчастной судьбе, о скуке и одиночестве. Впрочем, не все так плохо, и младший сын особенно любит свою мать, а Георг любит своих сыновей. Белоснежка сначала заставляет себя не вспоминать о том, что где-то там, на её родине, у неё растёт ещё один ребёнок, а после заставлять уже не приходится, события медленно, но верно стираются из памяти. Под крылом Королевы вырастает смелая и отчаянная принцесса Эмма.