Валерия

— Валерия! Услышав через сон своё имя, Лера моментально открывает глаза. Папа, скрестив на груди руки, стоял и со сведёнными к переносице бровями переводил взгляд с неё на лежащего рядом с Лерой на кровати Даню. Лера машинально проследила за взглядом отца, натягивая повыше одеяло, и тут же принялась расталкивать Макеева. Он сквозь сон пробубнил что-то вроде «Валер, давай ещё поспим», и папа Леры снова гаркнул: — Молодой человек! Будьте добры хотя бы одеться, Вы всё-таки находитесь в моём доме! — это подействовало на Даню лучше любого будильника, он почти сразу подскочил на месте. — Оба привели себя в порядок и через пять минут чтоб были на кухне. С этими словами отец вышел из комнаты Леры и демонстративно захлопнул дверь, что заставило Леру слегка вздрогнуть. Она тут же подобрала с пола валяющиеся вещи и оделась, а потом обернулась на всё ещё сидящего в кровати Макеева, который даже не сдвинулся с места, просто сидел и потирал сонные глаза. То, что он не выспался, Лера понимала, потому что чувствовала себя, наверное, ещё хуже, всё-таки она уже третью ночь подряд не могла нормально спать. А из-за сегодняшней ночи, проведённой с Даней, Лера вообще сравнивала себя с овощем, потому что спала, как оказалось, всего три часа. Лера схватила лежащие на полу спортивные штаны парня и кинула ему в руки, Макеев словил их в воздухе, но одеваться особо не торопился. — Даня, давай одевайся! — скомандовала Лера. — Блин, да меня немного колбасит после таблеток. Леру тоже, можно сказать, колбасило. Больше всего она всё-таки не любила отходняки после наркотического кайфа, обычно сопровождающиеся тошнотой, сухостью во рту, потерей ориентации в пространстве и кучей других симптомов, которые были в разы хуже и сильнее, чем при похмелье. Сейчас у неё был довольно ощутимый тремор в руках и адская головная боль, которая отдавала резкими импульсами в висках. А посмотрев на Даню, Лера поняла, что он тоже чувствует себя не важно, но тем не менее снова потребовала от него наконец что-нибудь на себя надеть. — Даня, одевайся, пожалуйста! — простонала она. — Ты что, не понимаешь? У меня папа приехал! — Да не кипишуй ты, всё нормально будет. Макеев наконец соизволил натянуть на себя брюки и поднялся с кровати, тут же потянувшись, а затем поднял с пола футболку. Он оценивающим взглядом посмотрел на себя в зеркало и провёл рукой по лохматой шевелюре. — Меня как будто из жопы вытащили, — он усмехнулся, показывая на свою мятую футболку. Лера встала рядом с Даней и также взглянула на себя в зеркало, уже представляя тот ужас, который может увидеть. И, конечно, она не ошиблась: на шее, даже с распущенными волосами, были видны ярко-бардовые засосы, переходящие на ключицы и спускающиеся к груди. Да что уж там, папа видел её раздетую, лежащую в обнимку с таким же раздетым парнем. Конечно, он всё сразу понял, поэтому скрывать засосы смысла не было, но в тоже время было ужасно стыдно показываться с ними перед отцом. Но больше всего пугало, что эффект от принятого вчера метадона прошёл ещё не до конца — зрачки всё ещё были очень сильно расширены. — Ты мне только одно скажи: он меня убьёт? — с усмешкой спросил Даня. — Макеев, вот сейчас совсем не время для шуток, — раздражённо фыркает Лера, и Макеев притягивает её к себе за талию. — Ты чего? — А вдруг всё-таки убьёт, напоследок-то можно, — он с привычной ему самодовольной ухмылкой наклоняется к Лере и целует её в шею, от чего у неё на мгновение перехватывает дыхание. Лера, зарываясь пальцами в его волосы, тихо вздыхает, почти стонет, когда он языком проводит по только что поставленному новому засосу. — Долго вас ещё ждать? — грозный голос отца, раздающийся из кухни, заставляет Леру испуганно отпрыгнуть от Макеева в сторону, что вызывает у него приступ смеха. На кухне папа сообразил что-то вроде завтрака для них троих, в который входил чай и пюре быстрого приготовления в баночке. Готовить папа умел не очень хорошо, поэтому у них дома всегда было с запасом всякой подобной «отравы», как называла такого рода еду мама. Лера аккуратно присела на стул прямо напротив своего папы, а Макеев неуверенно устроился рядом. — Меня зовут Дмитрий Олегович, никаких дядь Дим и прочего, — строго начинает папа, делая первый глоток горячего чая. — Тебя как зовут? — Даня, очень приятно. — Приятно, не то слово, — с иронией сказал мужчина, и Лера начала нервно крутить в руках ложку, боясь, что сейчас между Даней и её отцом начнётся конфликт, но папа, казалось, был настроен вполне миролюбиво. — Мне, знаете, вообще идти пора, — Макеев поднялся со стула, Лера поднялась вместе с ним, ожидая разрешения отца. — Валерия, проводи, — дал указание папа. Даня закидывает на плечо рюкзак, который всю ночь так и пролежал у порога, и одевается. На прощание он быстро чмокает Леру в щеку и обещает зайти за ней перед занятиями в центре. Закрыв за парнем дверь, Лера возвращается на кухню и теперь находится под пристальным, немного суровым, взглядом отца. Она старалась смотреть куда угодно, но только не на него, потому что боялась, что папа заметит её расширенные зрачки. — Могу я узнать, где ты его вообще выцепила? — папа, как ни в чём не бывало, начинает завтракать, а Лере даже кусок в горло не лезет. Она не знала, как правильно объяснить всё то, что интересовало сейчас её папу, а вопросов у него наверняка было очень много. — Меня от школы направили в центр для помощи трудным подросткам, и мы с Даней занимаемся в одной группе, — на одном дыхании ответила Лера. — Интересные у вас занятия, конечно. Дальше рассказывай. — Про что? — в недоумении спросила Лера. — Про центр: что он из себя представляет, по какому поводу тебя отправили и так далее. — В общем, у меня анализы в школе показали, что я принимаю наркотики, ты знаешь, — на этих словах папа отложил в сторону столовый прибор и с интересом уставился на Леру, ожидая, что она расскажет дальше. Но Лера, готовая к этому разговору, уже заранее придумала ложь, которую предоставит своему папе. — У меня зуб болел, ничего не помогало, и я пила обезболивающее. Я не принимаю наркотики, честно, — Лере хотелось поморщиться от собственных слов, потому что ей снова приходится врать, но вместо этого она осмеливается поднять глаза. — Таблетки триган-Д, можешь в интернете про них прочитать, это не наркотик. Так вот я пила обезболивающее несколько дней как раз на кануне анализа, но даже представить не могла, что он покажет положительный результат. — Ага, — Лера замечает, что папа находится в неком раздумье, видимо пытается понять, не врёт ли сейчас Лера. — А с чего ты взяла, что это именно из-за обезболивающего твоего? — Ну я в классе с девчонками это обсуждала, и они спросили не пила ли я в последнее время какие-то лекарства, я сказала, что пила триган-Д. Вот одна из моих одноклассниц, Ксюша, сказала, что в больших дозах он вызывает галлюцинации там, всё такое. А вообще, я на самом деле очень много прогуливала, и мне Ирина Дмитриевна сказала, что дело даже не столько в анализе, сколько в моих прогулах. Лера попыталась изобразить искреннее раскаяние и была процентов на восемьдесят уверена, что папа в её слова поверит, тем более ранее у неё было репутация пай-девочки что дома, что в школе. Папа какое-то время молчал, снова принимаясь есть пюре, и Лера последовала его примеру, чтобы не казаться какой-то нервной. Лера, не смотря на отсутствие голода, уплела всё за обе щеки довольно быстро, и вдруг вспомнила, что забыла рассказать папе о случившемся с мамой. — Папа, — он поднял на неё взгляд. — Мама в больнице с повторным инсультом. — Я знаю, — коротко ответил папа, и, судя по всему, прочитал на лице Леры удивление, раз решил пояснить. — Мне примерно час назад звонили с больницы, всё рассказали. Ещё сказали, что ты её весь день там караулила и оставила мой номер. — Так они позвонили тебе, чтобы просто сказать, что мама в больнице? — Нет, они хотели позвонить тебе, чтобы сказать, что мама пришла в себя, но всё ещё находится в тяжёлом состоянии. Но до тебя не дозвонились, поэтому позвонили мне. — Так это же круто, — Лера искренне обрадовалась сказанному и тут же просияла улыбкой во все тридцать два, такая реакция заставила и папу наконец тоже растянуть губы в улыбке. — Можно к ней сходить вечером после занятий в центре. — Ни в какой центр ты больше не пойдёшь, — вдруг отрезал папа. — Тебя туда отправили абсолютно незаслуженно, поэтому завтра я в школу пойду с этим всем разбираться. — Ну нет, па-а-ап, — протянула Лера как маленький ребёнок. — Мне там нравится, у меня друзья новые появились, там занятия интересные, вот, психология например. Это же полезно, да и тем более бесплатно, а ещё там обязательно дополнительные задания дают. — А кавалер твой, кстати, там за какие дела? — За прогулы и плохую успеваемость, — моментально врёт Лера. — Но он хороший, правда. Футболист, между прочим. А его команда у нас на районе самая лучшая. Папа ничего не отвечает и вздыхает, заканчивая завтракать. Раз он не устроил им обоим взбучку, как только увидел вместе, значит и дальше будет спокойно относится к их отношениям. Правда, сама Лера ещё не была уверена, что это именно отношения. Вчера Даня сказал, что она для него не очередная давалка, какой он её назвал в переписке с Леной, а более близкий и интересующий его человек. Хотя, зная Макеева, она не будет удивлена, если сразу после их секса он её пошлёт. Расстроена — да, удивлена — точно нет. — Пап, а как ты в квартиру-то попал? — Так ты, ворона, её не закрыла, — Лера вдруг вспоминает, что вчера, когда к ней пришёл Даня она и правда не закрыла входную дверь. Да уж. Она попыталась представить, как папа заходит в открытую квартиру, сразу видит у порога чужие кроссовки и в комнате Леры наблюдает ту картину, которую, к сожалению, ему сегодня пришлось увидеть. Она обещает себе в следующий раз следить за тем, чтобы не попадать в подобные ситуации, но не была уверена, что сдержит данное себе обещание, как никак наркотики иногда довольно сильно путали мысли в голове. После завтрака Лера у себя в комнате тут же хватается за телефон, и, оказывается, ей правда звонили из больницы, но из-за беззвучного режима на телефоне, звонок она пропустила. Она также заглядывает во «Вконтакте», где уже пришло сообщение от Дани: «Я, Валера, так и знал, что рано или поздно ты мне дашь», с ухмыляющимся смайликом в конце. Лера закатывает глаза, но тут же улыбается. Всё складывалось как нельзя лучше: мама пришла в себя после инсульта, а значит, что дальше с ней всё будет хорошо, Фил послал Леру, тем самым отправив прямиком в объятия Макеева, а папа поверил в её идеально отрепетированную ложь. Правда, на душе немного скребли кошки, врать родителям Лере уже надоело, но и сказать правду она тоже не могла, поэтому пока решила оставить всё, как есть. Пока всё хорошо для всех, её всё устраивало.