Случайный крестраж или магловская магия

В Мунго Лею поселили в ту же комнату. Но ночевать пришлось одной. Как сказала миссис МакБраун, девочки разъехались по домам на Рождество, но скоро вернутся, и они тоже очень ждут встречи. Сильвия оставила Лее расписание и должностные инструкции. Выходные по-прежнему вторник и пятница. Обязанности те же. Форма серая. Как же Лея скучала по ней, по девочкам, по бабе Любе... Жива ли она? Лея побоялась спрашивать. Засыпала она с улыбкой. Больница святого Мунго была для нее символом счастливого будущего. - Северус, может, ну его грязный Коукворт? Махнем... на жаркие острова? - Не люблю жару. - Тогда Лондон. Клара будет у отца, нам никто не помешает. - Инес! - Северус, я настаиваю. - Я тоже настаиваю оставить меня в покое. Хотя бы на каникулах. А лучше вообще. - Северус, я закрыла твое дело не для того, чтобы потерять тебя. А наоборот... обрести. Через доверие и взаимоподдержку. - Я не нуждаюсь в поддержке. - Я же вижу. Сев, ты потерян. Ты всё ещё... - Если бы чертов браслет не поджаривал мою руку. - Ее не будет две недели. - Здесь написано ее имя. Когда ее нет, металл настолько холодный, что кажется, засунул руку в сугроб. Она и так не выходила из головы. А теперь... с браслетом хуже, Инес. - Сев... Может, всё-таки стоит попробовать... оборотное зелье? Это перестанет быть навязчивой идеей. Что думаешь? Северус посмотрел на миссис Каприс, как на сумасшедшую. - Только попробуй, Инес, и я приму зелье с волосом профессора Флитвика. - Тогда я превращусь в МакГонагалл. - Ну... Этот вариант, конечно, более приемлемый. Но я приму меры. То есть зелье. И стану... ну... например, Хагридом. - Пожалуй, мы лучше остановимся на Флитвике, - Инес рассмеялась. Снегг сначала сердился, но потом тоже от души засмеялся. - Сев, ты всё-таки подумай. Я нашла ее волос на подушке Люмуса. Снегг сделал глубокий вдох, тысячу раз вспомнил о внутреннем покое, но все равно ревность внутри бурлила зловонным зельем. Горела, как пламя под котлом. - Инес, я согласен на Лондон. И на... Он не договорил, потому что Инес заставила его замолчать поцелуем. В палату номер семь Лея входила с трепетом. Всё тот же полумрак. Та же старуха на кровати, что-то пережевывающая своим почти беззубым ртом. Уголки ее губ дрогнули. Узнала? Лея постучала по двери и громко возвестила: - Баба Люба, это я, Лея. Рыжая, - старуха покачнулась. - Смена постели. Сменив простынь, наволочку и пододеяльник, Лея пересадила бабушку на чистую постель. - Сейчас я принесу завтрак. Но завтрак Лея не принесла. У столовой ее встретила миссис МакБраун и попросила спуститься в детское к Саре. - Я сама накормлю бабу Любу. Не переживай. Ты помнишь, сегодня на тебе ещё стирка и маркировка? - Да, миссис МакБраун. - Никогда бы не подумал, что окажусь в небоскрёбе, - Снегг в задумчивости стоял у окна и смотрел на город. - Лондон прекрасен с высоты птичьего полета, - Инес обняла Северуса за плечи. - Может, полетаем? Когда стемнеет. Представь... огни ночного города под нами... - Инес, тучи собираются. - Ну Северус... - Я не раз летал над Лондоном. А вот из окна небоскреба огни ночного города ещё ни разу не видел, - Снегг положил руку на талию Инес. - Закажем пиццу? - Что? - Пиццу, Сев. - Это как? Как маглы? - Ну да. Мы в магловском Лондоне. У меня есть телефон. Я закажу. Вот каталог. Выбирай, - она взяла Снегга за руку и подвела к журнальному столику. - Пожалуй, доверюсь твоему вкусу. - Мне нравится с ананасами или морепродуктами. Снегг поморщился. - Мы не сможем быть вместе, Инес. Пора это признать и оставить меня в покое. У нас слишком разные вкусы. - Я не вижу здесь проблемы. Можно заказать две пиццы. С грибами будешь? - Инес взяла телефон. - Буду, - буркнул Снегг. - Ли, наконец-то, - Сара нервно ходила по своей палате повышенной комфортности. - А где Светлана? - На процедурах. - Как она? - Нормально. Твой массаж пошел на пользу. Мы надолго тут не задержимся. Так, обследование. Если конечно... ты сможешь заняться ей в Хогсмиде. - В Хогсмиде? - Да. Я напишу директору. Знаешь, эта история с оборотнем... - Мисс Фокс безобидна после ликантропного зелья. - Не знаю... Не знаю даже, - Сара, скрестив руки, остановилась у окна. - Директор меня не отпустит. - Но тебе скоро семнадцать. Ты сможешь ходить, куда хочешь. - Да, скорей бы. - Скорей бы, - Сара повернулась. - Ладно. В феврале или марте мы с дочкой вернёмся в Хогвартс. - Ладно. Это всё? - Нет. Повисло неловкое молчание. - Сара? - Ли... ты свободна. Лея развернулась, чтобы выйти, но Сара остановила ее. - Нет-нет, я не это имела в виду. - А что? - Ты можешь больше не ходить к Люмусу. Полгода прошло, и... он может быть со мной. - Что? - слова Сары, словно нож прошлись по сердцу. - Он больше не будет нуждаться в твоих услугах. - Каких услугах? Я живой человек! Не игрушка. Поиграл и бросил. - Тебе ведь было... неприятно. Хочешь денег? Я заплачу. Сколько? - Нисколько, - Лею начинало трясти от наглости Сары. - Прежде чем сморозить глупость, вспомни, где ты находишься, Ли. И благодаря кому. - Я помню, - процедила Лея. - Только зря ты думаешь, что он отстанет от меня. - Да, я по-прежнему предпочитаю, чтобы он был с тобой, а не в Лютном. Но... постарайся свести ваши встречи к минимуму. - Постараюсь, - пообещала Лея Саре, но самой себе она этого обещать уже не могла. - Хорошо. Можешь идти. Нет, стой. Надеюсь, у тебя хватает ума предохраняться? Лея улыбнулась: - На Когтевране учатся умные. Но... шляпа предлагала мне Слизерин, - Лея, подмигнув Саре, вышла. Как же ей сейчас захотелось, чтобы Люмус оказался прав. Чтобы Сара раскаялась в том, что постоянно подталкивала их друг к другу. Ну теперь-то Лея Люмуса ей просто так отдавать не собиралась. Да, если бы не предупреждение Джинни Поттер, она, не стала бы разрушать семью. Но сейчас, когда на горизонте маячило собственное счастье, Лея сделала выбор. Она будет бороться за дом и за мальчика с зелёными глазами, и за... Люмуса. В воскресенье Лея должна была провести генеральную уборку в служебных помещениях геронтологического отделения. Ни минутки свободного времени не было. К бабе Любе зайти не получилось. А после работы, когда у стариков был тихий час, Лея побежала в библиотеку. Глупо было терять такую возможность. Заглянуть к бабушке она решила вечером, после ужина. Выходя из библиотеки, Лея увидела на стене календарь. Остановилась. Зря отказалась идти к миссис Каприс. Зря. Сейчас бы не мучилась в неизвестности. Но мысленно посмеявшись над собой, Лея вспомнила, что читала в учебнике у мадам Помфри. Два дня задержки - это ещё норма. К тому же, прекрасное самочувствие не оставляло никаких шансов. Никаких шансов на право остаться с Люмусом. В понедельник Лея разбирала карточки пациентов. К бабе Любе снова не успела зайти. Так и ушла на обед, пообещав себе сразу же вернуться и навестить старуху. Когда Лея спустилась на четвертый этаж, то застала переполох. - Гюль, что случилось? Ты разве не на дежурстве в ожоговом? - спросила Лея чуть не налетевшую на нее подругу. - Баба Люба пропала. - То есть как пропала??? - Ушла. - Как? Она же слепая! - Вот поэтому мы ее и ищем. Кто знает, куда она могла забрести. Помогай искать. - Да. А где? - Везде. Посмотри в переходах. Говорят, она однажды в корпус Ц забралась. К миссис Уоррен. Представляешь? - Да, сейчас. Переоденусь только. Баба Люба нашлась. Сидела в комнате на пятом этаже на кровати Леи. Не шевелилась. Только челюсти что-то пережевывали. - Баба Люба... - Лея обомлела. - Баба Люба! Вас вся больница ищет. Идёмте, я провожу, - она подошла, но сдвинуть старуху с места не получилось. Это было странным, ведь бабушка была, как пушинка, лёгкая. - Сейчас-сейчас... я позову кого-нибудь. - Сядь, - вдруг сказала старуха, поймав Лею за левое запястье. - Деньги или покой? - Что? - Лея села. Под пальцами старухи браслет стал нагреваться. Другую руку баба Люба положила на живот Леи. - Богатство или счастье? - спросила старуха. - Мне сон снился. Дом, сын и мужчина. Я не знаю, кто он. - Выбирай, - от ладони в живот пошло тепло. - Семью хочу. Чтобы дети не голодали. Значит... богатство? Чтобы нам жилось спокойно. Не было страшно за завтрашний день. И любовь в семье. - Чужое надо вернуть. - Кому? Баба Люба подняла руку, направив указательный палец вверх, и потом вернула ладонь на живот Леи. Жар. Острая боль и затем холод. Лея задрожала. Она не могла проронить ни слова. Браслет тоже остыл. - Три дня лежать будешь, - сказала старуха. - Боль пройдет. Силу береги. С кем душа одна - боль одна. Чужое уйдет - твоё вернётся. Береги. Что отдашь, в том сильнее будешь. Вернёшься сюда. Вернёшься. Пить дай... Пить... С коридора донёсся шум. Вошла мать Сары. - Сильвия, пить. Лея удивилась, как баба Люба узнала, кто вошёл, ведь миссис МакБраун ни слова не сказала, и так же молча с ужасом смотрела на бабу Любу и дрожащую Лею. - Пить, - повторила старуха. - Сейчас вернусь, - начальница подхватила бабушку и повела к выходу. А та всё просила пить. Вскоре всё стихло. Лея так и продолжала сидеть на кровати. Что это было? О чем она говорила? Почему так сильно бьёт дрожь и хочется плакать? Вернулась Кира. Посмотрела на Лею. Подошла. Уложила на кровать. - Говорят, баба Люба здесь была. - Угу. - Что-то говорила тебе? - Угу. - Что-то ещё? - Угу. Кира достала палочку, блестящую, серебристую. Длинную и острую, как игла. Произнесла какое-то заклинание. Палочка отклонилась в сторону браслета. - Что там? - Кира приподняла рукав халата на руке Леи, улыбнулась: - Северус Снегг, - жёлтые птичьи глаза испытующе всматривались в испуганные зелёные. Ладонь соседки легла на живот. Тепло. - Чистая работа, - убрала руку. - Что? Кира пересела на свою кровать. Вернулась миссис МакБраун. - Ты как? Лея попыталась улыбнуться, но не получилось. Боль в животе усиливалась. - Она сказала, три дня лежать, - шепотом произнесла она. - Лежи. Завтра у тебя выходной. А там видно будет, - миссис МакБраун подошла и долго-долго смотрела в полные ужаса глаза Леи. - Нельзя так, - наконец, сказала она, - ты, как раскрытая книга, - она улыбнулась уголками губ. - Я завтра зайду. Мисс Уоррен, идёмте со мной. Лея осталась одна. Вскоре пришли Марта и Гюль. Мисс Натс сразу заняла ванную на целый час. А Лея рассказала Гюль, что произошло. - Мне так больно. И кажется, нужно в душ. Проводишь меня? - Конечно, Лея. - И... не уходи. Я боюсь... - Ладно. Буду стоять за шторкой и разговаривать с тобой. Я тоже боюсь за тебя. Когда девушки вышли из ванной, Марта уже храпела вовсю. Лея долго смотрела в стену. Никак не могла уснуть. Боль и страх. Лея представила, как расстроится Люмус, и из глаз потекли слезы. Она плакала беззвучно. Дом и семья растаяли в дымке сна. Лея бродила по поляне, держа ребенка за руку. Туман становился плотнее. Мальчик звал: "Папа! Папа!" Тишина. Только туман. Густой. Молочно-белый. Вдруг впереди тень. Тонкая ручонка выскользнула. Папа! Малыш исчез в тумане. Лея упала на холодную мокрую траву и безучастно смотрела вверх. Одна. Никому не нужная.