Мне тебя жаль...

      Нудный и скучный урок истории почти кончился. Осталось всего пять минут. Все уже надоело.       «И почему я не прогуляла эту нудятину? Могла же погулять», — подумала Зина глядя на часы. — Хотя, если бы прогуляла, то устроить тёмную этой дуре было бы сложновато», — её взгляд упал на Юлю. Одноклассницу как всегда одетую по школьной форме. Сама Зина её игнорировала. Да и вообще эта зубрила её всегда бесила. Особенно после того, как Зина взяла у неё тетрадь и списала домашку.       «Что в этом такого?» — подумала Зина, как на неё орала учительница. Её мнение о том, что такие люди обязаны служить таким как она учительницу не устроило.       Похоже, Юля плохо усвоила свой последний урок, и надо его повторить, может хоть тогда запомнит раз и навсегда, что она должна служить и помалкивать. И что таким как она нечего делать среди нормальных людей.       Вот поэтому Зина и осталась на последний урок, чтоб подкараулить эту падлу было проще. Осталось подождать совсем немного. И она сполна насладится местью. Слезами этой наглой девчонки. В этот раз измучает её настолько, что этой невинной овечке не останется ничего, кроме как сдохнуть в канаве!       Мысль о скором отомщении скрасила последние минуты от нудного рассказа о внутренней политике Павла первого.       С Юлей они начали войну очень давно. Наверное классе в четвёртом. Зине просто понравилось обзывать эту тихоню. Понравилось забирать у неё ручки и карандаши. Сбрасывать на пол учебники, ставить подножки, толкать. Казалось, что объясняя этой дурехе элементарные правила жизни, она и сама лучше усваивает их.       «Сильные выживают, слабые гибнут». Когда-то Зина услышала эти слова в одном мультике в гостях у троюродной сестры. Их произнес страшный забинтованный человек, но он говорил наиболее убедительно. Как будто это истина.       Когда она начала поучать дуреху Юльку, то убедилась: эти слова правда. И значит она сильная.       Она сильная, значит, что бы она ни сделала — это правильно.       А Юлька слабая. Такие только и могут что прислуживать. Быть рабами. Как сказал тот же человек: «Плоть слабых — пища для сильных».       Позже Зина начала думать, что недостаточно просто толкать девчонку. Недостаточно просто брать её вещи. Нужно больше.       Ведь Зина сильная. Она будет сильнее, начав бить эту тупицу. Её будут уважать сильнее, если начнёт портить ей вещи.       И это сработало. Её авторитет в классе сразу же поднялся после первой порванной в клочья тетрадки, и серьезных объяснений дурехе, что с ней сделают, если она кому- нибудь пожалуется       Так и повелось. Каждый день Зина пинала Юльку. Жестоко била. Унижала. Оскорбляла. Портила вещи.       После каждого раза казалось, что за спиной вырастают крылья. Она буквально чувствовала себя сильнее. И с улыбкой наблюдала, как Юля становилась все покорнее, как все больше закрывалась в себе. И конечно нравилось, как класс включился в эту игру, и дурехе просто стало некуда бежать.       Судя по всему девчонка поняла, что ей нужно смириться со своей участью. Ведь ей никто не поможет. А если их и вызовут на ковёр к директору, то можно сказать что она все выдумала. Специально наставила себе синяков и порвала вещи. В школе камер нет, так что кто проверит?       Потом они накажут дуру за россказни. Накажут так, что ей придётся домой ползти при помощи одной руки.       Оглушительный звонок быстро вырвал её из сладостных мечтаний о мести. Учительница диктовала домашнее задание. Что-то вроде таблицы о правильных действиях и ошибках во внутренней политике Павла первого. Скучно, нудно, тупо и совсем не нужно.       К Зине подошли две одноклассницы, Катька и Светка — её самые лучшие подруги. Те, с кем она и начала становиться сильной и главной.       — Придержите-ка Юльку в гардеробе. А потом притащите за гаражи у школы. Видимо, она плохо поняла, что натворила, — она говорила, не скрывая злобы, и улыбнулась, предвкушая месть.       Отдав приказ, Зина двинулась в назначенное место.       Около заднего двора школы были старые гаражи. Они были хорошо закрыты от взора любопытных учителей и прохожих. Из-за этого там часто устраивали разборки. И несколько раз били Юльку.       Идеальное место.       Через десять минут Катька со Светкой привели Юльку. Она смотрела в землю потупленым взором и выглядела немного испуганной.       Зина осмотрела дуреху гордым взглядом и приказала:       — На колени!       Светка быстро надавила на плечо Юльке, и та рухнула на колени       — Проси прощения тупая тварь.       — З… За что? — тихим и дрожащим голосом спросила Юлька       — А то ты сама не знаешь. Ты разве не догадываешься, что натворила на прошлой неделе? Кто тебя за язык тянул говорить учительнице о той дурацкой химии? А?!       Зина быстро подошла и отвесила Юльке мощную пощёчину.       — Снимите с неё пуховик и шапку. И выкиньте её рюкзак. Посмотрим, как она запоет.       Девчонки без лишних колебаний начали стягивать шапку и расстегивать пуховик. Юлька начала стараться вырваться, защититься. Не дать испортить вещи.       «Как в первый раз, ей богу», — пронеслось в голове Зины в момент, когда Катька врезала дурехе подзатыльник и пнула в живот за непокорность. Хватка Юльки моментально ослабла. Она осела на землю, и девушки без вопросов сняли с неё вещи, вытряхнули содержимое рюкзака на голову дуре.       А затем они дружно начали её бить. Сперва просто руками, потом и пинать ногами. Со всей силы.       По спине, рукам, ногам и животу. Они наносили десятки ударов, раздавливали ей кисти рук сапогами, топтали спину и били преимущественно в живот.       Это избиение вновь погладило самолюбие Зины. Она улыбалась, искренне наслаждалась. Наблюдала, как эта дура сжимается в комок, пытаясь хоть как-то закрыться от мучителей. Но это бесполезно.       Они сильнее неё.       Она ничтожество. Ни на что не способна.       Это продолжалось ещё минут десять, пока наконец Зина не велела взять Юльку за руки и поставить на колени.       Они так и сделали. Окровавленные колени коснулись холодного снега. Лучше бы конечно было найти где- нибудь осколков стекла и поставить на него. Чтоб лучше дошло.       Но раз ничего такого нет, придётся пощадить и дать ей охладить раны в снегу.       — Теперь дошло? — властно спросила Зина, хватая Юльку за волосы и поднимая голову чтобы видеть лицо.       — Я… Не… понимаю… — тяжело дыша и сглатывая слезы, прошептала жертва, — за что ты меня так?       — Видимо, ты недостаточно получила. Или слишком тупая, чтобы понять. А может, тебе надо ещё раз врезать? — произнесла Зина и, подойдя поближе, с размаху ударила по лицу. — Чё молчишь, тупая сука?! Я сказала отвечай! — она начала снова бить по лицу кулаком.       Как же это было приятно! Видеть, как от каждого удара лицо Юльки поворачивается в сторону. Как изо рта течет тонкая струйка крови. Возможно скоро вылетит зуб…       Да и плевать! Эта дура заслужила.       — Ну что теперь? —самодовольно спросила Зина, глядя, как откашливается Юлька.       — Мне… — тяжело начала девочка.       — Ну? — терпение зины начинало истекать, ей хотелось поскорее добить эту дуру и уйти по своим делам, главное не домой       — Мне… Тебя… Жаль… —слабо выдавила Юля, и снова начала кашлять.       — Что ты сказала? — Зина подошла и, схватив Юльку за волосы, потянула вверх, чтобы видеть лицо дурёхи.- Что ты только что сказала тварь?       — Мне жаль тебя, — повторила Юлька таким же слабым и чуть хриплым голосом.— Ты издеваешься надо мной. Скажи почему? Не потому ли, что хочешь самоутвердиться?       — Что?       — Не потому ли, что сама не уверена в себе и потому хочешь казаться лучше, избивая и унижая меня?       — Заткнись…       — Не потому ли, что ты несчастна? Счастливый и всем довольный человек не станет унижать другого.       — Заткнись! — громко крикнула Зина и метнулась к ближайшему гаражу. В голове звучали всего три слова, но почему от них было так больно?       Она начала опускаться на холодный снег. Ноги отчего-то были как вата. А внутри начала кипеть злоба, такая какой не было ещё никогда.       Проведя руками по снегу Зина оцарапала кожу обломком кирпича. И это вернуло её к реальности. Она схватила кирпич, вскочила с места словно по ней пропустили ток и бросилась к Юле.       — Заткнись! Тупая, ёбаня сука! — заорала она и ударила Юльку этим обломком кирпича по голове. — Заткнись тварь! Заткнись тупорылая! Заткнись! Заткнись! Замолкни, сука!       Зина орала как ненормальная, наносила удары не останавливаясь. И даже не заметила в какой момент верный сподвижницы отпустили Юльку. Что сама девушка лежит на снегу. С окровавленной головой без сознания.       — Зина, кончай уже, — её руку схватила Катька. Это моментально отрезвило Зину. Она глянула на лежащую в снегу дуру, на свои руки испачканные в крови. И на испуганные лица Кати и Светы.       — Она живая хоть? — спросила Света, приближаясь к лежащей без сознания девушке.       — Мне плевать, — бросила Зина. — Присыпьте её снегом, и пусть лежит. Очнется и пойдет домой как ни в чем не бывало, — процедила она и выкинула кирпич.       — Ты в этом уверена? — тихо спросила Катя.       — Делай, что тебе велят! — крикнула Зина не своим голосом.       —Хорошо, — испуганно бросили девушки, и начали лихорадочно посыпать тело снегом.       — Вот так. А теперь по домам, — скомандовала Зина, поднимая свой рюкзак.       — Мы разве не идем в торгушку? — переспросила Света, явно пытаясь скрыть свой ужас. Она только сейчас осознала: Юлька уже вряд ли очнется.       — Да. По домам, — повторила Зина и направилась домой. ***       Зина тихонько открыла дверь. Привычное действие. Она не успела раздеться, как услышала крики с кухни.       «Им ещё не надоело?» — промелькнуло в голове. Впрочем, она быстро успокоила себя, напомнив, родители уже довольно давно и часто скандалят.       Она не стала говорить им о том, что пришла со школы. Есть ли в этом смысл? Родители так поглощены спором, что и не заметят её. Да и ладно, подумаешь.       Зина прошла в свою комнату, переоделась и легла на кровать.       В голове снова крутились слова этой дуры: «Мне тебя жаль».       Зачем она это сказала? Почему она пожалела её?       «Ты издеваешься надо мной. Скажи почему?»       «Ясное дело. потому что я сильная», — мысленно ответила она на вопрос дурехи.       «Не потому ли, что хочешь самоутвердиться?»       «Что за бред? Зачем мне самоутверждаться? Тем более за твой счет, дура?»       «Не потому ли, что сама не уверена в себе и потому хочешь казаться лучше, избивая и унижая меня?»       «Нет!.. Не поэтому!.. Я… Уверена в себе! Я… Я лучше тебя! Я… Я и так лучше тебя!»       «Не потому ли, что ты несчастна?»       «Я счастлива! Я вполне счастлива! У меня… У меня есть все что мне нужно! Друзья!»       «Счастливый и всем довольный человек не станет унижать другого».       «Да что ты знаешь о счастье дура? Насколько ты счастлива, лежа за гаражами? А?»       Слова о жалости вновь всплыли в голове.       «Зачем она меня пожалела? Почему она решила, что я несчастна?»       Мысли крутились лишь вокруг этих слов.       «Юлька решила, что я слабая? Почему? Я столько лет била её, мучала, ломала руки, портила вещи. А она жалеет меня?»       «Мне… Тебя… Жаль…»       «Она решила, что раз я над ней издеваюсь, значит слаба? Что за бред! Я сильнее! я… Я…»       Зина погрузилась в воспоминания. Раньше ей казалось, что она сильнее, и потому издевается над Юлькой. Но сейчас… она вспоминала как Юлька не роняла ни слезинки, пока они били её. Не кричала когда рвали вещи. Не вырывалась, когда пытались сломать кости. Она держалась так с самого начала.       И если тогда Зина посчитала это символом покорности и слабости, то сейчас поняла, что это совсем не так.       На самом деле Юлька была сильной. Очень сильной, раз терпела все это и жила спокойно.       «На самом деле это я была… слабой?» — эта мысль ударила током. Она всего лишь пыталась самоутвердиться за счет другой. Всего лишь хотела признания других, уважения. И решила получить его так. Издеваясь над другой.       Зина перевернулась на бок. Внутри образовалась пустота. От осознания собственной слабости. От признания, что та, кого она травила, оказалась сильнее…       Ей хотелось залезть под теплое одеяло, обнять игрушку и забыть о сегодняшнем дне. Хотелось сдержаться. Но сил не осталось. Их не хватило даже чтобы удержать слезы.       «Я оказалась слаба… Она была сильной… Жаль что я поняла это так поздно», — промелькнуло в голове, и сразу вспомнилась Юлька, лежащая за гаражами на снегу…