Игра грешников и младший демон

      Время девять вечера, Адель сидела за ноутбуком, отложив свои очки в сторону, и одев другие старинные очки. Такие золотые, прямоугольные… С каждой стороны от них шла позолоченная цепочка, что акуратно падала вниз, а после поднималась на плечи и обвивала шею. Белые волосы были заплетены в небольшую низкую шишку. Несколько локонов из челки, были заведены за ухо, а некоторые выбивались и падали на глаза, но девушка игнорировала их, сидя и рисуя. Скоро буквально с минуты на минуту, будет ужин. И надо закруглятся. Закончив лайн, девушка, быстро перешла к покрасу водя стилусом по монитору. Это было утомительно, сидеть и часами рисовать, но усидчивости ей не занимать — это семейное. Что Федя раньше со своими книгами, что она сейчас — все они сидят и неотрывно, что то делают. Тут в комнату заходит служанка. У них их чертовски мало, её служанка, дворецкий, слуга её брата, два повара и пара тройка для входящих в организацию людей, что иногда ночуют здесь. Её служанку звали Марией, к сожалению у неё это имя ассоциируется с не очень хорошими людьми, но она не помнит почему… Не может вспомнить. Единственный человек, которого она знала с таким именем — её служанка, но она робка, пуглива и добра. Адель так и не могу смирится с диким отвращением к этому имени*…       Мария, робко зайдя в комнату, в легком реверансе сказала, что мой брат ждет меня. Адель улыбнувшись, сказала, что сейчас придет. Подойдя к кровати, она взяла черное платье, которое заранее приготовила. Открытые плечи, чекер на шее, длинные облегающие руки — рукава, на талии тоненький пояс, и просторная юбка солнце по щиколотки. Белая кайма обрамляла рукава и юбку. Она сразу накинула на плечи подарок братишки — плащ, тот самый плащ с белым мехом на одной стороне и фиолетовой брошью. Она любила его и почти никогда не снимала, но был один минус, внизу в центре плаща был знак организации. Мультяшная крысиная голова с большими пустыми глазами и огромным оскалом. Вышитая на черной бархатной ткани, яркими золотыми нитями. Из-за этого, она не могла ходить на миссии в нем. Но Адель все ровно хотела взять его в Йокогаму, и она возьмет его. Это один из немногих подарков брата, который девушка брала его везде с собой, на миссии, просто ходила по дому, часто, девушка засыпая за столом, была накрыта именно этим плащем. Он был нечто большим, чем просто плащ…       Выйдя из комнаты, девушка, без наушников, быстрым шагом пошла в сторону столовой, плащ развиваясь следовал за хозяйкой, как и волосы, что немного подрагивали, отставая от хозяйки. Белые брови были спокойны, но со стороны казалось, что девушка чем то недовольна. Белоснежные ресницы подрагивали, когда девушка резко переводила взгляд с вещи на вещь. Было не привычно ходить без музыки, скучно, слишком тихо, непривычно. Дойдя до столовой, девушка открыла массивные двери.       Зал был огромным. Впереди был большой стол, а на противоположной стороне было огромное окно, открывающая прекрасный вид на лес, перед особняком, и ночное небо, усеянное звездами. У других стен были большие толстые колонны, а между ними семейные портреты. Каждая семья делала их. Этот дом достался Федору по наследству, от родителей, а родителям от родителей отца, и так далее… Старший ребенок в семье, получает поместье, и волен им распоряжаться как хочет, им и людьми живущими внутри. Чаще всего, остальных детей дома отдавали на замужество как можно скорее — это уже была традиция, на которую отец хотел подбить и брата, ибо замуж меня можно будет выдать только после восемнадцати, к этому времени, брат уже и так и сяк займет место отца. В восемнадцать, а точнее ближе к девятнадцати, старший ребенок поместья получает его, если считает, что он готов. А если нет, ему дают время до двадцати. Где он уже окончательно перенимает все. Так вот, отец подбивал её брата, и говорил, что это давнишняя семейная традиция, все младшие, отправляются далеко от особняка и не имеют прав больше на возвращение. Федор нарушил это правило, чему Адель безумно благодарна…       Впереди у окна стоял Федор, в привычной для него одежде. Застегнутая белая рубашка со светло-фиолетовыми полосами на ней, и белые штаны; дополняется его одежда длинным черным плащом, отороченным белым мехом и шапкой ушанкой. На нем как и всегда были его любимые, высокие, красные сапоги. Как только она зашла, он обернулся к ней, в его руках был бокал красного вина. Религиозный братишка. Адель усмехнулась собственным мыслям, проходя к столу. Федор, обойдя стол подошел ко мне, и взяв со стола, точно такой же бокал, протянул его Адель. Она больше люблт шампанское, но и от вина не откажется. Акуратно взяв бокал из его рук и посмотрев в его глаза, она улыбнулась, тут до Адель дошло, что она так и не сняла компьютерные очки. Она потянулась к ним, но рука брата опередила её и он сам снял с младшей сестры очки и вскоре они были в его руках, золотая цепочка свисала с ладони брата, а после акуратно упала на стол — он положил её очки на стол, возвращаясь взглядом к сестре. Протянув бокал, они стукнули их друг об друга, услышав довольно звонкий и приятный звук. Адель преподнесла бокал к губам, делая пару глотков, младшая Достоевская почувствовала терпкий вкус, чем то схожий с виноградным соком, но более… Горьким? Яркий вкус алкоголя будто смешан с сладким виноградным соком. Он немного обжог горло, оставляя после себя странное ощущение. С одной стороны жутко приятный привкус виноградного сока, а с другой, послевкусие алкоголя. — Ну как? — спросил брат, опираясь о стол, Адель повертела в руках бокал, пытаясь насладится послевкусием. — Не плохо. Что за фирма? — спросила она, переводя взгляд с бокала на брата, тот ухмыльнулся, и отведя взгляд в другую сторону пробурчал. — Алкоголичка… — Эй! — на тон громче сказала Достоевская — Кто из нас еще алкоголик? — сказала она, хитро улыбнувшись и поддавшись вперед. Сверху, над ними качалась люстра в стиле среднего века, с вкрученными в неё лампочками. Федя знал, что его младшая сестра люблю средние века, и после смерти родителей, почти весь дом был переделан под эту эпоху. Средние века, совмещенные с современной техникой — это её рай. Парень хмыкнул и протянул ей бутылку вина. — Robert Mondavi — сказал он указывая указательным пальцем на надпись на бутылке. В её голове сразу всплыли воспоминания, знакомые слова, где то она видела этот бренд… — Это… Роберт Мондави…Это тот которого считают крестным отцом всего американского виноделия? — спросила она, с удивлением смотря на брата. Такое вино стоит порядком восемнадцати тысяч. Они конечно богаты, но такие деньги на бутылку вина, чтобы за вечер выпить её? — Я купил ящик — сказал Федор, улыбаясь ей. Она мысленно начала производить подсчеты. Запнувшись я спросила — Сколько? — спросила она, смотря на него, он посмотрел на потолок, подумал и выдал — Тридцать бутылок — она вновь застыла, её глаза округлились, Федя знал, что Адель всегда буду его поддерживать и слова против сказать не имеет. Она даже рада, если купил столько, значит деньги были, а значит бизнес идет в гору. — Пятьсот сорок? — улыбнулась она, Федя кивнул. Пятьсот сорок тысяч… Лишние деньги блин… Она ухмыльнулась, и оглядевшись заметила свой стул. Двинувшись к ниму, Адель акуратно села, поправив подол своего платья, она подняла глаза. Достоевский старший, уже сидел на против Адель, протянув в мою сторону бокал он произнес: — За нас, моя дорогая сестра — младшая Достоевская взяла бокал и мысленно стукнув об бокал брата, повторила за братом. — За нас…

***

От лица Адель

      Весь вечер мы провели в разговорах. Оказалось и правда, наш бизнес пошел в гору, и теперь мы были в десятке самых прибыльных и обогащающих бизнесов в стране. Я была рада, все расходы брата, обычно уходили на организацию и поместье. Теперь брат мог позволить себе все, все что захочет. А если он счастлив, я тоже счастлива. Он поинтересовался, как продвигается мой «бизнес», ну как бизнес… Я просто ради удовольствия продавала свои картины. Традишка, диджитал, в реализме и так далее, все покупали и заказывали. Я не брала слишком много, мне это не нужно. Разговаривая и смеясь, мы хорошо провели этот вечер. А после знатно напившись, пошли гулять по поместью, нет Федор был трезв, как и я. Нас алкоголь не берет, разве что крепкий, как водка или коньяк. Но я не пью такие напитки, для меня они отвратны на вкус… Как духи с алкоголем… Фу…       Мы с братом ходили по коридорам, разговаривая о былых временах. С федей мы… Не совсем родные… У нас одна мать, но отцы разные. Мм сложно говорить об этом и вспоминать… Хотя, чего сложно? Потаскуха моя мать. Родила сына от отца, а после поняв, что отец смотрит на неё лишь как на инкубатор для наследников, начала таскать в дом любовников, даже не отрицая этого… Так и залетела. Я не скажу, что жизнь в этой семье была адом. Но и не раем точно. Постоянные мамины любовники… Нам с Федей рано пришлось узнать, что такое секс. Господи… Она однажды даже чуть Федю не изнасиловала…

~Flashback~

      Девочка лет 13 идет, по коридорам, ища своего брата. На душе неспокойно, он обещал зайти к ней в комнату, еще двадцать минут назад. Но его все нет и нет… Идя по коридорам, девочка услышала знакомый голос мамы, идя к нему, она подумала, что она знает, где её брат.Приоткрыв дверь, девочка заглянула и увидела картину, не для её глаз.       Посреди комнаты стоял её брат, его лицо не выражало каких любо эмоций, он молча смотрел в никуда. Мама же, стоя перед сыном, целовала его в губы, потихоньку снимая рубашку мальчишки, что к слову уже была расстегнута, оголяя бледное тело брата. Как бы ни казалось, но парню уже пятнадцать и он был ростом с мать. Она гладила ключицы сына, а тот не сопротивлялся, на его щеке уже был виден красный след от руки. Похожий девочка всегда видела на себе, после того как мама била её за непослушание. Заметив, сестру, мальчишка жестом показал девочке уходить. Младшая сестра испугалась, когда мать оторвалась от сына, и заметив его взгляд, увидела дочку.       Малышка бежала в кабинет отца, она не слышала погоня за собой, лишь, глухой удар в дверь, что ввела в комнату матери. Глаза девочки наполнились слезами, она сильно боялась, что то, что делала мама со своими любовниками, произойдет с Федей. Уже в этом возрасте, она понимала, что мама делает неправильно, в тот момент, когда взгляды Феди и Адель встретились, она прочитала в его глазах боль. Ему страшно, как и сестре… Девочка бежала, оббегая слуг и служанок, спотыкаясь и падая. Добежав до кабинета, девочка без стука резко отрыла дверь, что аж та ударилась об стенку и штукатурка полетела на пол. — Что ты себе позволяешь?! — вскрикнул отец отрываясь от бумаг, он сразу заметил состояние девочки, которую категорически не считал дочерью. — Мама!.. — девушка кричала, всхлипывая через слезы — Он-на… И Фед-дя! Он-на… — девочке договорить не дали, мужчина оттолкнув девочку от входа, ушел в комнату своей жены, а девочка, упав и разодрав ладони и колени, лишь заплакала сильнее.       Найдя в себе силы, она вышла из комнаты, отец завернул за угол. Девушка упав, облокотилась о стену, потихоньку сползая вниз. Когда она осела на пол, рядом с кабинетом отца, она обвила руками ноги прижав их к телу. Ей было плевать на правила, лишь бы отец успел… Лишь бы мама ничего не успела! Девочка из раза в раз, повторяла это у себя в мыслях… Она не знала сколько так сидела, а сидела она так, пока её плеча не коснулась холодная рука. Подняв голову, она увидела брата. Но его щеке так и красовался след от пощечины, но он уже был одет. Девочка ринулась на шею брата обняв его, и плача ему в плечо. Где то там, далеко слышались крики отца и матери. — Я.Я думала — девочка запиналась, всхлипывала, и все сильнее сжимала рубашку брата. Тот лишь погладил её по спине, обнимая в ответ. — Все обошлось, мама не успела сделать то, что хотела…

~The end_flashback~

      От таких воспоминаний, холодок пошел по спине, я почувствовала как грусть заполняет меня, но с ней я чувствовала нотки гнева. Да были хорошие моменты, например когда у отца было хорошее настроение, он проявлял заботу в мою сторону. Что тоже оставило остаток… Федор, почти сразу заметил мое состояние, обняв её, он прижал меня к себе, положив свою голову на мою макушку и провел рукой по спине. В нос мне почти сразу ударил его одеколон. — Что случилось? — спросил он, гладя по спине. На моих глазах появились хрустальные капельки. — Я… — все, что вымолвила я, прикусив губу. Этот случай был неприятен для нас обоих, но девушка все-таки озвучила свои мысли, предварительно смяв руками плащ брата. — Я вспомнила тот день.Когда мама тебя… Черт, какая же она… — я была не в силах произнести это слово, но Федор понял о чем идет речь, мурашки прошлись по его спине, когда он вспоминал тот день. — Забудь, не забивай голову воспоминаниями об этой… — язык Федора тоже отказывался назвать мать неприличным словом, ни одного мата не хватит, чтобы описать её поведение и её в общем… — женщине… — все-таки дополнил Достоевский старший. Я расслабилась, и отстранилась от брата. Не успела вытереть слезы, как это сделал Федя смахнул их большим пальцем, приложив ладонь к моей щеке. — Все хорошо — сказал он, улыбнувшись. — Все хорошо… — повторила я, улыбнувшись как братишка.

***

От третьего лица

      Утро наступило быстро, и непривычного похмелья не было. Умеешь пить и все будет прекрасно. Лишь сухость в горле, мешала жить. Взяв с тумбочки стакан воды, Адель залпом выпила его. На часах 4 утра. Как всегда, поспала лишь три часа… Ну что за жизнь? Веки сами по себе сомкнулись и девушка недовольно заматерилась, белые пушистые ресницы подрагивали. Девушка открыла глаза, и первым делом пошла в ванную. Зайдя в неё, девушка стянула с себя приятную, мягкую сорочку, и сняв остальное белье, она зашла в душевую кабинку, включая воду по телу пробежалась горячая вода, обходившая все изгибы и приятно обжигала кожу. Легкая боль никому не помешает…       Умывшись в горячей воде, девушка вышла из кабинки закутавшись в полотенце подошла в раковине, вся кожа на плечах, ключицах, шее, на руках, покраснела. При прикосновении девушка сразу отдергивала руку. Как всегда переборщила с температурой… Умывшись, девушка зашла в комнату, надо было одеться. Лететь было не страшно — на личном самолете не страшно. Но вот нужно было как то следить за Портовой мафией и Вооруженным детективным агентством… План залетел в голову почти сразу. Вступить в ту или иную организацию и следить уже там. НО, есть такое огромное но. Если она попадет в ВДА, ей придется использовать способность, а в мафии убивать людей и хрен туда попадешь… Ну судьба кричит, иди в мафию, значит туда и направимся. Надо попросить Федю подсобить… Собрав вещи, Адель пошла в комнату брата. Вылет через пять часов, времени много.       Дойдя до комнаты, девушка зашла в неё без стука, Достоевский сидел за компьютерами и пил кофе, иногда, что то печатая на клавиатуре. Услышав скрип двери он обернулся, увидев сестру улыбнулся. Она была одета в белую рубашку в тоненькую серую полоску, черный желет и плащ, правда не подаренный братом, а просто черный плащ по колено, как у пианистов. На ногах джинсы и излюбленные массивные черные сапоги. — Брати-ишь — протянула девушка, заходя в комнату. — Не подсоби-ишь? — в такой же манере пролепетала девушка подходя к брату, ему не нравилась когда девушка говорила так, поэтому он выдохнув, отвернулся к компьютерам — В чем? — спросил он, девушка подошла к нему сзади и положила руки на спинку стула, на котором сидел Достоевский. — Я подумала, мне легче будет следить за организациями, если я вступлю в одну из них. Я так мозгами по раскинула, напиши Мори Огаю письмо, как совет принять меня — сказала девушка, облокачиваясь всем телом на спинку. — Почему именно Портовая мафия? — спросил он, печатая, что то на компьютере, Адель даже не смотрела на экран — не интересно. — Ну сам мозги включи… — буркнула девушка, а после продолжила — Если я пойду в ВДА, там мне придется использовать способность, а тебе это не нравится, а в портовой мафии, я могу ограничится оружием — Глупая значит. — выдвинул вердикт Федор, даже не смотря на сестру. — Портовая мафия не будет щадить тебя, я конечно уверен в твоих боевых навыках, но без способности другие грешники тебя убьют — сказал Федор — Я это не одобряю, но разрешаю тебе использовать способность в оборону, если будет шанс, что тебя поймают или будет бойня. — сказал Достоевский поворачивая к сестре, она улыбнулась, и обняла брата. — Хорошо — сказала она шепотом, чтобы лишь брат её услышал, он выдохнул и обнял. Девушке пришлось сесть ему на колени. Они долго так сидели, обнимаясь и в пол голоса рассуждая о плане. Когда стрелка часов дошла до шести. Брат с сестрой отвлеклись от рассуждений и разошлись завтракать, Адель в столовой, Федор у себя в комнате, ибо не закончил пару дел. Так началось их утро…

***

      На часах девять и оба Достоевских уже стояли на площадке возле самолета. Мори уже ожидал «дальнюю родственницу Достоевского» готовый принять её в мафию. Да Достоевский и Мори знакомы и отношения у них чисто дипломатические, правда оба главы, хотят как можно сильнее напакостить друг другу и родственница Достоевского в мафии будет ни как не лишней. Оба главы своих организаций затеяли жестокую игру, а марионеткой в этой игре будет Адель. Главная её задача выжить меж трех огней, что могут сжечь её. Достоевский на прощание, одел на сестру тот самый плащ. Это уже была традиция, перед отъездом девушки, Федор накидывал на её плечи тот самый плащ, как корону на голову, и отправлял на задание. Поцеловав ту в лоб, он прошептал: — Береги себя… Продолжение следует…