Пропавшая

Хаос. Единственное слово, приходящее на ум для описания того, во что превратился их офис и квартира по совместительству. Конечно, красотой убранства она и до этого не отличалась, но сейчас «хаос» — прямо в яблочко. Мебель перевернута, бумага разбросана, все двери сорваны с петель, а ящики вырваны. Главное в этой картине не хватает их фигуристой секретарши с мягким голосом. Паника. Это было следующее слово, загоревшееся неоном в головах мужчин, лицезревших весь ужас их жилища. Уорик рванул к перевернутому столу в поисках телефона, только чтобы найти вырванные провода от телефона. Николас метался из комнаты в комнату, пытаясь найти единственного человека — их соседку. «Меченый» высматривал любые признаки этой женщины, но ничего. Не найдя Алекс, Мастера Бенрии сломя голову побежали в оружейный магазин Констанс, к ближайшему работающему телефону. Как любой нормальный и адекватный человек, первым делом Уорик позвонил в полицию. — Чад! — крикнул в трубку Уорик. — Что-то случилось!.. Нет, Алекс… Уорик позвонил «семьям», даже гильдии, но никто не знал, что случилось с секретарем Бенрии, с их Алекс Бенедетто, или, по крайней мере, не хотел выдавать информацию. Разочарование и злость клокотали внутри у обоих мужчин, в течение дня они самостоятельно обошли все грязные закоулки города Эргастулум, пытаясь самостоятельно найти хотя бы мизерную ниточку, ведущую к ней. Было только два факта, которые Бенрия знали наверняка: кто-то вломился к ним домой и силой увел их Алекс. Подключив все связи, они так и не смогли найти информацию о том, кто её похитил. Угрожая всем и вся, к сожалению безрезультатно, эти двое в конце концов починили свой единственный телефон и стали ждать, надеясь, что похитители хотя бы свяжутся с ними. Обкромсав все ногти и намотав километры по квартире, мужчины так и не дождались заветного звонка. Слетев с катушек, мастера вломились в полицейский участок. Уорик кричал на Чада и Коди. Прошло уже три дня с тех пор, как их дом был разрушен, и всё ещё не было и весточки об их пропавшей секретарше. Николас, стоявший позади Уорика, сердито смотрел на инспекторов, весь вид говорил о его состоянии: поднятые брови, скрещенные на груди руки, скрип зубов и угрожающее выражение. — И вы ещё называете себя полицией?! — саркастично поинтересовался Арканджело. — У вас должны быть зацепки, кто-то должен был её видеть! — Слушай сюда, Уорик, — вскипел Чад, хлопнув ладонями по столу, на котором валялись стопки бумаг и папок, — никто не знает, кто приходил к вам, и никто не видел, куда делась ваша хорошенькая секретарша-проститутка. Люди все время пропадают в этой адской дыре, — крикнул полицейский, вена на его лбу, казалось, взорвется. — Перестаньте докучать полиции, она, возможно, уже мертва! Никто не подозревал, что стол, на котором лежали руки старшего офицера, выскользнет из-под него и как игрушка полетит через всю комнату. Сумеречный, который стоял за спиной Уорика, теперь был перед застывшими Чадом и Коди, в безмолвной тишине летели бумаги. Всё отделении замерло. Наступила гробовая тишина. Все боялись пошевелиться и привлечь к себе внимание пугающего коротышки. Единственный глаз Уорика широко раскрылся от удивления, всё это время Николас казался спокойным и собранным, сосредоточенным на поиске Алекс. Теперь смотря на своего напарника, жиголо понял, как он ошибался, Ник был окружен аурой гнева, его губы растянулись в оскале, и все выражение его лица было неотличимо от лица бешеного пса. Наверное, слова Чада о том, что нет никакой новой информации, никаких зацепок и что это безнадежно, должно быть, вызвали вспышку гнева у его друга детства. — Выметайтесь! — кричал с пеной у рта, полицейский, указывая на дверь. — Живо! Убирайтесь! Мастера Бенрии безмолвно покинули участок, в итоге чувствуя себя побежденными. Им потребовалось время вновь привыкнуть к её отсутствию, к такой жизни, которая была до убийства её сутенера. Моменты, когда они ловили себя на мысли: её нет дома, она больше не хлопочет на кухне, не переживает о вкусе завтрака, никто не отвечает на звонки, никто не ждет их дома, эта женщина больше не собирает крупицы об их прошлом. Всё внутри сжималось от мысли, что Алекс, возможно, действительно мертва, от этого всё холодело. Но они притворились, что смирились с её исчезновением, ещё одной жертвой Эргастулума. Пронизанные чувством вины, оба старались быть сильными друг для друга. Первое время напарники сидели возле телефона в болезненном ожидании: ну вот сейчас зазвонит телефон, и… Но время шло, и ответом им была тишина. Чтобы забыться, они стали браться за любую работу, лишь бы заглушить чувство потери. Всё что угодно, лишь бы забыть о пышногрудой голубоглазой женщине, которая так быстро ворвалась в их жизнь. Прошло уже две недели. Позвонил Чад, ещё одна работа, очередная горстка головорезов, которых нужно было «вырезать» из городской общины по просьбе одной из семей. Никаких фотографий или информации о группе не было — только место. Крысы обосновались в заброшенном здании в районе складов, работа «мастеров» состояла в том, чтобы убить всех, кто там находился. Задание было простым и привычным, всё шло как обычно: Николас бежал впереди, рубя и кромсая всех на своём пути, не обращая внимания на их мольбы о пощаде. Уорик тащился позади, стреляя во всех, кто остался в живых, крича на своего напарника за то, что тот забрал все веселье. Единственной проблемой в таком большом здании было бесконечное количество комнат, большинство из которых было заброшено, лишено каких-либо признаков использования, но все должны были быть проверены. В конце концов они разделились, чтобы закончить с делом побыстрее. Николас пинком распахнул несколько дверей и быстро осмотрел каждую комнату, зоркие глаза и острое обоняние улавливали любые признаки жизни. Многие из них были пусты, безлюдны, пока он не добрался до большой двери, возможно, кладовой. Без полок или чистящих средств комната казалась больше, чем если бы её использовали по назначению. Единственным источником света была лампочка, свисавшая с потолка и тускло освещавшая комнату. Воздух был наполнен отчетливым запахом: пота, крови, влажной солености — здесь было что-то живое. Скользнув взглядом по комнате, меченый заметил длинный стол, придвинутый к стене, и пятна, покрывавшие пол. Зайдя в помещение, он уловил легкое движение в глубине комнаты. И пока он медленно двигался туда, его глаза практически привыкли к свету. Ник остановился перед стулом. Знакомая смуглая кожа и темные волосы. Её ободранные запястья были привязаны к подлокотникам деревянного стула. Она всё ещё была в том же пастельном платье, в котором он видел её в последний раз, когда они с Уориком тем злосчастным утром уходили из офиса. Он всё ещё помнил её легкую улыбку и помахивание рукой, когда они выходили из дома всего несколько недель назад. Она не была сияющей и чистой, какой он её запомнил, она была покрыта темными пятнами, цвет которых варьировался от светло-белого до очевидного медно-коричневого оттенка засохшей крови. Её грязные ноги были босыми, лишёнными её любимых черных каблуков, которые она, казалось, обожала носить, несмотря на то, что каждый раз отставала, следуя за ним. Алекс не могла видеть его, её глаза были закрыты грязной повязкой. В отличие от Николаса, она не была глухой и могла слышать, что в комнате кто-то есть. Она отпрянула от «незнакомца», прикусив губу достаточно сильно, чтобы пустить кровь на и так изодранной в мясо губе. Ник опустился на колени. Слыша шорох его движений, Алекс изо всех сил отпрянула назад, издавая стон боли, всё ещё не понимая, кто это. Меченый поднял руку к её лицу, мягко проводя ею по щеке, пытаясь успокоить. Женщина в ужасе тихо всхлипнула, используя всю оставшуюся энергию, и попыталась отодвинуться как можно дальше от его руки, насколько это было физически возможно. Понимая, что это не тот эффект, которого он хотел добиться, Николя просунул большой палец под повязку и медленно стянул её с одного глаза. Ярко-голубой, такой яркий, что, казалось, озарил всю комнату светом, и при этом широко раскрытый от удивления и затуманенный страхом. Однако женщина смотрела прямо на него, не дрогнув. Ужас не покинул её, но промелькнуло узнавание. Они уставились друг на друга, его темные глаза смотрели на её единственный открытый глаз. — Ник? — Уорик вошел в маленькую комнату, ища своего напарника. Увидев, что мужчина сгорбился, он подошел, продолжая болтать, как будто тот мог слышать. — Там есть ещё несколько, ты что, хочешь, чтобы я отобрал их у тебя? — он хихикнул. Он ждал в дверях, раздраженный тем, что его проигнорировали. Тогда Арканджело подошел сзади к другу: — Эй, ты вообще слушаешь… — он оборвал себя, когда понял, кто сидит на стуле. — Алекс… — он выдохнул, оказывается, задержав дыхание. Он быстро опустился на колени, положив руки ей на плечи и слегка встряхнув. — Ты здесь! Оправившись от первоначального шока, Уорик поспешно развязал узлы на ее запястьях, пытаясь освободить её. Николас резко вскочил, всё ещё удерживая зрительный контакт с ней. Его рука с побелевшими костяшками сжимала меч, ноздри слегка раздувались, глаза налились кровью. Глухой Бения с такой силой сжимал зубы, что двое присутствующих могли слышать скрежет. Всё тело меченого напряглось, готовясь к броску. В следующий миг мужчина вылетел из комнаты. Небольшая группа ублюдков успела собраться вместе снаружи, дрожа от страха, как стадо овец. Их потеря была в том, что они обосновались в заводском районе, а эта местность никак их не укрывала. Николас дал жертвам время, лишь для того чтобы прочитать по их губам, и замер в предвкушении, прежде чем началась бойня. Кровь текла рекой. Уорик наконец справился с путами. Как настоящий джентельмен, он снял куртку. — Ал-чан, всё в порядке, теперь ты в безопасности, — вздохнул Арканджело, снимая повязку полностью. Говоря это, мастер на все руки не знал, кого он успокаивает на самом деле — её или себя. Привыкший к другому роду деятельности, Уорик был в таких комнатах множество раз, и столько же раз он был в ситуациях, требующих информации, которую нужно брать силой, а обстановка комнаты говорила о её использовании в целях допроса и возможных пыток. Накинув куртку ей на плечи, он сказал: — Я сейчас тебя подниму, хорошо? — прошептал Уорик, ожидая хоть какой-нибудь реакции. Её глаза были прикованы к дверному проему, куда ушел Ник, она даже не подала виду, что слышала его. Уорик легко поднял её и бережно пронес через огромное здание. Чем ближе они подходили к выходу, тем громче становились крики и мольбы. Но внезапно всё стихло. Зловещая тишина — больше ничего не ждало их снаружи. Уорик крепче прижал к себе Алекс, скоро приедут Чад и Коди на зачистку, но его беспокоило не это, а то, что они увидят. Женщина в его объятиях не выказала ни малейшего признака беспокойства, на её лице не отразилось никаких эмоций. Она просто смотрела вперед, как будто заведомо знала, каких ужасов ожидать. Кровавая расправа — идеальное описание картины снаружи. Раскромсанные тела, разбросанные повсюду конечности и «море» крови, смешанное с грязью и землей. В центре этого буйства оттенков красного стоял тяжело дышащий невысокий мужчина. Прежде чем повернуться лицом к Уорику и Алекс, «меченый» вытер кровь с лица рукавом. Любой нормальный человек пришел бы в ужас, а Уорик мог считать себя относительно нормальным. На мгновение он забыл, что человек перед ним — его друг и партнер, перед ним стоял не человек — мстительный убийца. Сама по себе работа была простой и «непыльной», но тот в самый миг, когда в игре появилась живая Алекс, все перестало иметь смысл, работала потеряла свой статус, это дело перешло в разряд личного, близкий для них человек был похищен и поруган. Это был редкий момент, когда «меченый» мог выпустить свой гнев и отомстить по справедливости. Это напомнило Уорику события двадцатилетней давности в особняке. Убивая без разбора друга, врага, беззащитного или вооруженного, Николас был просто машиной для убийств. Но убийство всей его семьи и персонала было другим, таким же, как и сейчас. Бессмысленность акта простого насилия и зачистки пропала, на место пришла расплата. На этот раз ублюдки забрали эту женщину, наименее жестокого человека, которого глухой «Сумеречный» когда-либо знал. Из воспоминаний прошлого вырвала неожиданно приехавшая потрепанная полицейская машина, оба офицера вышли из машины, осматривая беспорядок, который Ник оставил им для уборки. Коди быстро прикрыл рот носовым платком, краска сошла с его мальчишеского лица. Старший инспектор осмотрел массу разрубленных тел и ругаясь бросил окурок на мокрую, окровавленную землю, бормоча что-то о том, что его можно назвать «великим уборщиком». В раздражении Чад вытащил ещё одну сигарету и чуть не выронил её, когда посмотрел на Уорика. Чад недоверчиво указал на женщину на руках жиголо.  — Она жива, — не веря, выдохнул он. Запихав теперь полный состав Бенрии в полицейскую машину, Чад приказал Коди дождаться группу по зачистке, пока он отвезет троицу к Тео. Нина, интуитивно понимая, что что-то должно произойти, уже ждала наготове с чистой койкой и медицинским оборудованием. Хотя она была крайне растеряна, когда мужчины известного трио вошли, не истекая кровью. Но увидев Алекс в объятьях Уорика, маленькая медсестра была в ужасе: бывшая проститутка никак не реагировала — только её глаза всё ещё были прикованы к «Сумеречному». Положив Бенедетто на койку, Нина быстрым движением вколола успокоительное, погружая женщину в сон. Тео появляется бесшумно и стремительно. Быстро отчеканивает своё наблюдение: — Вы нашли её. После быстрого осмотра изодранных запястьев доктор задернул занавеску, скрывая её от посторонних глаз. Чад жестом подзывает мужчин и говорит хриплым шепотом, чтобы не перебивать доктора: — Вы же знаете, что «семьи» тех уебанов, которых вы убили, хотели от них избавиться, — он сделал глубокий вдох, зная, что объяснение будет жестоким. — Потому что они по определению были неполноценной заменой вам, придурки, — на секунду Чад замер. — Полагаю, «семьи» не были в восторге от появления в городе новых «мастеров на все руки», и было принято решение их уничтожить, — нервно почесывая подбородок, он продолжил: — Единственная логичная, на мой взгляд, причина, почему у них была ваша девушка, это желание добраться до вас, залезть вам под кожу, ребята, может быть, за информацией? Такое развитие сценария не приходило в голову мужчинам. Они никогда не задумывались, что живя с ними и работая на них, она будет подвергнута опасности, даже несмотря на то, что она не ходила с ними на задания. Просто мысль о том, что кто-то мог похитить Алекс лишь для получения информации о них, казалась нелепой. Напарники всегда тщательно скрывали от неё своё прошлое. Прежде чем они успели задать какие-либо вопросы, из кармана инспектора донеслось жужжание сотового. Чад быстро отвернулся и пошел в противоположный конец комнаты, чтобы ответить. Закончив свой краткий осмотр, Тео подошел к мужчинам, которые терпеливо ждали за занавеской. Перед тем как начать говорить, доктор снял очки и протер их тряпочкой. — Она жива, состояние, конечно, не очень, но хотя бы жива, — снова надев очки, он посмотрел прямо на двух мужчин. — Я буду предельно откровенен, и, когда я закончу, я не хочу, чтобы вы, ребята, разнесли это место на куски, понятно? Напарники кивнули. Уорик судорожно сглотнул, он знал, что всё, что будет сказано подпольным врачом, не будет радостным и лучезарным. Блондин попытался подготовиться к худшему. Чего он точно не знал, так это того, как отреагирует его партнер. — Во-первых, у неё небольшое сотрясение мозга, практически полное обезвоживание, есть очевидные кожные повреждения от двухнедельного связывания, — Тео озвучивал диагноз хладнокровно, кратко и точно, — также есть следы постоянной острой наркотической интоксикации. Если бы мы были в большой больнице, мы бы могли запросить анализ крови, чтобы точно знать, что это, но наш вариант — подождать и посмотреть, какие будут побочные эффекты. Но я могу поспорить, это был ТВ, чтобы она была покорной, — доктор вздохнул. — Как бы то ни было, очевидно, что она подверглась сексуальному насилию. Возможно, она даже не помнит из-за наркотиков, которыми её накачали, но мне придется провести анализы, чтобы убедиться, что она не беременна и не заражена венерическими заболеваниями. — Наркотики, — Уорик сглотнул, — будет так же, как раньше? Тео засунул руки в карманы халата и повернулся к лежащей без сознания пациентке. — Да, абстиненция вызовет у неё галлюцинации и повторные приступы, но они могут быть гораздо хуже. Инъекции намного более действенны, чем пероральные таблетки, её психике может быть нанесён непоправимый ущерб. Я ничего не могу сказать о её психическом состоянии. Оба мужчины пристально посмотрели на доктора, он вытащил из кармана пиджака сигарету и коробок спичек. — Я бы позвонил Большой Мамочке, после физического выздоровления у неё, видимо, будет новый жилец из-за вас двоих, опять. — Нет, — все повернулись, чтобы посмотреть, кто вмешался. Чад стоял, скрестив руки на груди, и пристально смотрел на них. — Мне только что позвонила Пусси. Кто-то видел сегодня, какой беспорядок вы устроили, — он кивнул в сторону Николаса. — Никто не возьмет её, зная, что вы двое сделаете, чтобы вернуть её. Никто не хочет такой ответственности. Бенрия посмотрели на спящую женщину, которую они потеряли, а теперь вновь нашли. Алекс, казалось, мирно спала, но оба мужчины знали, что теперь она находится под их полной опекой. Чувство дежавю охватило их, обстоятельства были так похожи на те, когда они впервые «нашли» её, убив группу головорезов и забрав её с собой. Свой бесценный трофей.