wingardium leviosa

влюблённые ведьмы — страшные люди, чонгук по себе знает. он умело игнорирует чужое глухое мычание со стороны и носится пчёлкой вокруг бурлящего котла, над которым колдует уже час. зажимает нос, вытряхивая остатки тёртой фуксии и засушенных пчёл в котёл и кашляет. напротив него сидит связанный парень — чимин притащил. — так как, говоришь, его зовут? — тэхён. ким тэхён, — чонгук перебирает скляночки на полках, судорожно что-то ища. возможно стоит добавить пыльцу, чтоб уж наверняка? тэхён сильный, как ментально так и физически, так что вполне может начать сопротивляться действию зелья. — техён? — тэхён. — тэён? — тэхён! — тэху?.. чонгук злобно цокает языком и отвешивает другу подзатыльник. — тебе уже сто шестнадцать, чимин, хватит валять дурака и коверкать чужие имена. — смешно слышать это от человека, который уже третий год не может приготовить приворотное зелье, — парирует чимин, потирая ушибленный затылок и бросая на тэхёна смешливый взгляд. тэхён, с заклеенным ртом, огромными синяками под глазами, связанный и явно заёбанный, может лишь покачать головой. — может, потому что оно готовится три года, а? — чонгук находит зелье для отката (ну так, на всякий случай, вдруг тэхёна кринжанёт) и засовывает его за пазуху, вытаскивая из щели между книгами по чёрной магии и некромантии пакетик с пыльцой. — так, а нахуй я тэхёна-то этого притащил? он вообще кто? мне из-за него знаешь куда пиздовать пришлось? он вообще-то сопротивлялся, и причём нихуёво так. — рыцарь. из белых. и мой будущий муж, если зелье правильно приготовится. — иу, подружка, вот оно что, — чимин неодобрительно смотрит на тэхёна, снимая скотч с его рта. — когда ты успел влюбиться в одного из наших врагов? — какого хуя? — хрипит тэхён. — ну что, попал ты красавчик, эта глупая ведьма с тебя живого теперь не слезет, пока в кровать не затащит и не оприходует, — чимин кивает на суетящегося вокруг булькающего котла чонгука, и смахивает с лица тёмную прядку. тот в своей бордовой мантии и растрёпанными отросшими почти до самого подбородка чёрными волосами похож на фурию. чонгук недовольно и злобно зыркает на друга, а потом на охреневшего тэхёна, который смотрит на него огромными глазами. ведьма тушуется и чувствует, как щёки начинают предательски теплеть. — ну и взгляд же у тебя, тэхуй, даже я обосрался. — как это будущий муж? — голос у рыцаря низкий и грудной, с едва заметными рычащими нотками. чонгук вздрагивает, растерянно хлопая ресницами и неловко отступая назад. щёки покалывает и припекает. тэхён смотрит тяжело и нечитаемо, и ну это немного пугает. и отрезвляет тоже. ведьма тихонько икает и из его рта вырывается несколько пузырьков. он прикрывает его ладонями и удручённо вздыхает. — развяжи его, чимин. — в смысле, блять, развяжи? — ну не могу я так. думал, что могу, но не могу. чонгук всплёскивает руками и тычет изящным пальцем в ещё больше охуевающего тэхёна. — вынужденные чувства не круто, а я не хочу, чтобы он мучился рядом со мной. — мне придётся рассказать своему начальству о том, что вы сделали, — говорит уже развязанный рыцарь, недовольно потирающий натёртые до крови запястья. чимин на это лишь презрительно фыркает, а ведьма выглядит так будто вот-вот заплачет. возможно, что так оно и будет. тэхён сейчас уйдёт и чонгук его больше никогда не увидит. а выслеживать и наблюдать за ним, как раньше он уже не сможет. — но если ты сходишь со мной на свидание, перестанешь похищать людей и варить запрещённые зелья, то я подумаю, делать это или нет. чонгук снова икает, выпуская пузырьки, а чимин закатывает глаза. такое зелье проебали.