Ты — мой зверь!

      На утро Стайлз все не находил себе места. Хоть Питер и вытеснил все мысли об отце, но осадок на душе остался. Была еще одна проблемка, которая не давала ему нормально спать по ночам. Он все никак не расскажет Питеру о своей беременности, ведь он боится реакции Питера на новость.       Как и ожидалось все эти переживания сказались на здоровье Стайлза, и ближе к обеду у него поднялась температура. Стайлз спокойно лежал в кровати Питера, а рядом с ним ютились Скотт и Джексон, постоянно меняя ему мокрую тряпочку на лбу.       — Боже, Стайлз, как же ты нас напугал, когда у тебя температура поднялась и ты чуть в обморок не свалился. — Пробормотал Скотт. — Ты же знаешь, что у тебя противостояние к болезням ниже чем у нас, я бы даже сказал ничем не отличается от людской, и ты все равно позволил себе заболеть!!!       — Ладно, Скотт, я понял. Я просто перенервничал, вот отлежусь и…       Не успел Стайлз договорить, как в комнату влетает обеспокоенный шериф. Он быстро подлетает к Стайлзу и обнимает его. Ребята растерянно смотрели на рыдающего шерифа, который все крепче прижимал к себе Стайлза. Скотт и Джексон тихо и аккуратно вышли из комнаты, закрыв дверь.       — Эм, пап?       — Прости…прости меня сынок… я не хотел…не хотел тебе этого говорить, и кричать не хотел… — шериф Стилински посмотрел в глаза своего сына и снова обнял его. — Ребенок…если…если ты его и правда любишь, то…то я даю свое согласие, только не надо…не надо отдаляться от меня…прости…       — Пап! Папочка… — Стайлз сам прижался к отцу и заплакал. — Я.я не обижаюсь, ты. ты тоже меня прости. И…спасибо, пап, я правда его очень люблю.       Прошло неопределенное время, в период которого Стайлз со своим отцом говорили по душам. Шериф был в шоке, узнав, что его сын и его друзья, даже их парни, являются сверхъестественными существами. Но он принял этот факт и часть жизни его сына, при этом грозясь отстрелить Питеру и его бетам ноги, за соблазнение подростков. Стайлз же нервничал, обдумывая говорить отцу о беременности или нет.       — Эм…пап, прошу только не злись и…пожалуйста прими то, что я тебе сейчас скажу…       — Хорошо, сын. Я постараюсь.       — Фух… пап, я…я…ношуребенкапитера. — Проговорив свои последние слова скороговоркой, Стайлз аккуратно следил за выражением лица отца. Что он никак не ожидал, так это то, что его отец подпрыгнет и крикнет: «Я ВСЕ ЖЕ БУДУ ДЕДОМ». — Пап?       — А? — Шериф удивленно смотрел на своего застывшего сына и принял обратно нормальное положение тела. — Кхм…да.просто я обдумывал, раз мой сын гей, то и про внуков можно забыть, а тут вот оно как…       — Тебя даже не смущает, что я беременный П-А-Р-Е-Н-Ь?       — А должно? Я нормально переварил информацию, что ты не совсем человек, так почему же я не могу нормально принять тот факт, что ты скоро подаришь мне внука?       — Ну не знаю…я просто подумал, что это для тебя будет шоком…       — Ребенок, пойми я очень сильно тебя люблю. То что я тогда сорвался моя ошибка, просто я представил, что ты, как и Клаудия, бросишь меня, и когда Питер пришел ко мне просить твоей руки, я…       — Стой, что?! Питер просил моей руки у тебя?       — Конечно, я ведь должен был дать ему благословение на дальнейшие действия, только я его тогда прогнал, вот решил заехать и еще раз поговорить, но как я вижу в доме только вы.       — Да, Питер и ребята поехали за город по делам, для чего я и сам не знаю, но в Бейкон Хиллз я их не ощущаю. — Шериф удивленно посмотрел на свое чадо. — Что? Да, я могу чувствовать, что происходит в городке, и могу влиять на это.       — То есть те убийства ты почувствовал, а не покопался у меня в компьютере? И каждый раз, когда я забирал на местах преступления ты тоже чувствовал, а не был подключен к волне полицейского участка?       — Да… просто эти отговорки самое лучшее, что приходило ко мне в голову. Тут дверь открывается и в комнату заходит Джексон, говоря, что он и Скотт пойдут побегать.       — Хорошо, но будьте осторожны, не перенапрягайтесь оба, и далеко не забегайте, лучше побегайте взади особняка.       — Есть сер! — Джексон шутливо отдал честь и пошел обрадовать Скотта, при этом постоянно поглаживал свой пока еще плоский животик.       — А… они тоже…       — Да, они тоже, но они раньше меня.       — А, Питер знает о твоем положении?       — Мммм…нет, я не знаю, как ему об этом сообщить…я…я просто боюсь ему об этом сказать…       — Почему? Он не любит детей?       — Не знаю, вот поэтому и боюсь. Мне страшно представить его реакцию на эту новость.       — Слушай, Стайлз, я не думаю, что Питер, если был бы не серьезен, приходил ко мне за разрешением, мне кажется, что он настроен серьезно по отношению к тебе, и поэтому новость, что ты под сердцем носишь его детей, должна обрадовать его.       — Ты прав, пап. Ладно я буду спать, а то глаза слепаются…       — Хорошо, сын. Я пойду, мне тоже пора на дежурство… Пока, сладких снов.       — Пока, пап. И. спасибо тебе еще раз. — Стайлз посмотрел на шерифа счастливыми глазами, но морфей его сморил, и он отрубился. Шериф же, поцеловав в лоб своего сына, начал вспоминать, как прошлым вечером Питер сам ему обо всем рассказал, и даже про беременность Стайлза, что-что а нюх и восприятие мира от альфы не скрыть. (Стайлз просто забыл, что на истинных пар настойки, скрывающий запах, не действуют, и естественно Питер знает, что его малыш носит его волчат, но продолжает играть неизвестность, потому что от Стайлза пахло настойкой.).              Через несколько дней вернулись Питер, Дерек и Айзек. Скотт и Джексон были так счастливы, что наготовили много мяса с разной закуской. Стайлз же просто лежал в кровати и думал над предстоящим разговором с Питером. Он все время прокручивал этот разговор в своей голове, что даже не заметил зашедшего в комнату Питера. Питер заметил, что его пара чем-то обеспокоен, и решил сделать ему приятный сюрприз. Он тихонько подошел к кровати и, ложась на нее, приобнял Стайлза со спины, от чего тот вздрогнул.       — Питер? Что ты тут делаешь?       — А что же я могу еще делать здесь? Конечно же я хотел пригласить свою пару на свидание, а то мы сексом уже занялись, а на свидание еще не сходили. Как думаешь, м?       — Я."ох, что же ему ответить, я так сильно волновался в эти дни, что просто не могу нормально ходить, всю энергию волчата забирают», давай в следующий раз, я не очень хорошо себя чувствую… — Стайлз повернулся лицом к своему парню и поцеловал его.       — Мммм.....тогда что же я могу сделать для своего лисенка? — Питер навалился на Стайлза, облокачиваясь на локти, целуя Стайлза очень страстно и начиная поглаживать его чуть выпуклый животик, задевая соски, которые стали чувствительнее в последнее время.       — Аххх… Питер, я.....не трогай их…ахххх…ммммм, не…не.НЕЛЬЗЯ! — Когда Питер начал пробираться к жатому колечку, Стайлз с напором оттолкнул его, начиная потихоньку плакать.       — Стайлз? Что-что случилось? Что-то болит?       — Ннет, ппросто…просто…я…я....."уф, была не была»…Я НОШУ ТВОЕГО РЕБЕНКА!!! И…и.я в последнее время слишком много думал об этом, поэтому это сказалось на здоровье.....я…я просто не могу нормально встать или шевелится…а малыш продолжает питаться моей силой…вот. — Стайлз, пока вываливал на Питера всю информацию, все время смотрел на одеяло, которое с каждым сказанным словом сжимал все сильнее. Он боялся поднять глаза на своего парня, тихо ожидая его реакции.       Но чего он точно не ожидал, так это того, что Питер поднимет его и понесет в ванную. Пытаясь хоть как-то брыкаться и умолять Питера отпустить его, Стайлз ощутил настоящий страх того, что же сделает Питер. Мелкая дрожь начала нарастать все больше, а истерика начала потихоньку проявляться, когда Питер начал стягивать с него свою футболку.       — П-пит…аххххх — Стайлз всем телом ощутил расслабляющее тепло, которое дарила чуть горячая вода. — Что ты делаешь? Питер? — Питер разделся и тоже сел в ванную к Стайлзу, приобнимая его чуть округлившийся животик.       — Я знал. — Шепотом произнес Питер в ухо Стайлза.       — Что? И ты не сказал мне? Я же себя так сильно извел, думая как приподнести тебе эту новость, а ты…ты знал…ненавижу тебя!!! — Стайлз в пол оборота повернулся к Питеру лицом и зарядил ему пощечину, роняя в теплую воду свои слезы.       Готовя дать Питеру еще одну пощечину, он ощущает тепло на своих губах. Понимая, что Питер его целует, Стайлз по новой начинает вырываться из плена таких желанных губ. Но Питер не дает Стайлзу выбраться из его плена, он сильнее прижимает его к себе, страстно начиная покусывать шею Стайлза, опуская свою руку все ниже и ниже, пока не вводит свой палец в колечко Стайлза. Стайлз же забылся в ощущениях, а когда Питер насадил его на свой член, то от разума Стайлза ничего не осталось. Питер брал его нежно и медленно, давая своей паре насладится сполна их соитием. Когда их обоих настигла кульминация, Стайлз сам потянулся к Питеру и поцеловал его, очень сильно покусывая его губы так, что на них выступала кровь.       — Думаешь…хах…раз ты поимел меня и довел до сногсшибательного оргазма, то я сразу же прощу тебя, м???       — Лисенок, я не хотел тебе говорить, потому что я знаю тебя, и я знал, что ты сам захочешь мне все рассказать.       — Хммм, ты прав. Но как ты узнал? Я ведЬ принимал настойку скрывающую беременность. Не могла же она быть неправильной, я сам ее настаивал.       — Малыш…       — Что?       — Ты видимо забыл, что я тебе рассказывал в ту нашу встречу, когда я привозил документы к вам домой. Альфа всегда узнает, что случилось с его истинной парой. И никакая настойка не скроет это.       — Ввот как, то есть тогда возле бункера…       — Да. Я уже тогда знал, что в тебе начала зарождаться жизнь. Я был так счастлив, что мне хотелось прям там тебя повалить, но я не мог быть уверен в этом. Поэтому я ждал, пока запах беременности станет отчетливее. А когда моя догадка стала истинной, я сразу же решил ехать к твоему отцу и просить твоей руки. — В это время, пока Стайлза отвлекали поцелуи в шею и плечи, Питер дотянулся до брюк и вытащил оттуда бархатистую коробочку, протягивая ее Стайлзу. — Мечислав Стилински, я хочу провести с тобой всю свою жизнь и в горе и в здравии, хочу познать всю твою любовь и любовь наших будущих детей, я знаю, что это немного эгоистично, но на нем мы не остановимся, я желаю видеть тебя в окружении наших детей. Милый, родной, самый любимый…выходи за меня. — Питер открывает коробочку, где уже поблескивает аккуратненькое колечко, с милыми маленькими бриллиантами.       — Черт, Питер… ДА, КОНЕЧНО ДА!!! — Стайлз прыгает на Питера, насколько позволяет ванная, и глубоко целует его, а альфа тем временем надевает кольцо на палец Стайлза.       Так они и пробыли там, пока Стайлз не стал чихать.       6 месяцев пролетели незаметно. И каждый день был наполнен красками. Например, Дерек уговорил родителей Джексона приехать на недельку в город, чтобы его пара успокоилась и перестала порываться сесть на самолет с большим животом, в котором ютилась будущая маленькая папина принцесса. Айзек же познакомился с мамой Скотта, получил по голове сковородкой от него за то, что Айзек сделал ему предложение. Ну конечно же потом, по закону жанра, Скотт сказал «да» и у них была жаркая ночь.Также ребята сыграли тройную свадьбу, она была настолько шикарна, что ослепляла каждого. Скотт и Айзек после уехали в другой город, Джексон и Дерек, поехали в медовый месяц на пляж. А Питер же увез Стайлза в путешествие, где они проводили все время вместе, а когда малыши стали пинаться и живот вырос довольно большим, они решили вернуться.       Беременность у всех троих протекала хорошо. В канун нового года начались схватки у Джексона, а через неделю у Скотта. У Джексона с Дереком родилась миленькая девочка с зелеными глазами, но на лицо похожа на Джексона, за что Дерек и прозвал ее «моя милая маленькая принцесса». У Айзека и Скотта родились близнецы мальчики с красивыми черными кудряшками и темно-голубыми глазами. Роды протекали хорошо и плавно.        У Стайлза же был настолько огромен живот, что Мелисса положила его в больницу на сохранение. У мед. персонала конечно же были вопросы по поводу беременного парня, но после двух предыдущих род, они перестали этим интересоваться. Пролежав в больнице почти месяц, у Стайлза начались схватки глубокой ночью. Питер, только услышав болезненные стоны своего мальчика, сразу позвал врача. Роды были тяжелыми и Стайлз потерял много крови, но благодаря поддержке своей стаи, любимого и силы ведьм, передавшейся ему в наследство от матери, он смог выжить, правда ему пришлось погрузить свой разум в сон. Но когда он проснулся, его уже ждали четыре пары глаз, три из которых смотрели с счастьем и любопытством, а четвертые с любовью и вселенским облегчением. Он проспал год, и его дети, 2 мальчика и девочка, уже успели подрасти. Еще Стайлз заметил очень сильную схожесть своих детей с теми, кого он встречал во снах. Он не мог поверить, что до этого видел их, своих детей. Дети накинулись на него, счастливо лепеча слово «мама», а Питер наклонился к нему и глубоко поцеловал.       — Ты проснулся, любовь моя, мой лисенок. Я так долго ждал…       — Я проснулся, мой мохнатый рыцарь. — Стайлз с любовью и счастьем посмотрел на Питера.       — Что? Т…ты помнишь нашу прошлую жизнь?.. — Питер не мог поверить, он думал, что только у него остались воспоминания о их прошлой жизни, где ярость и несправедливость не позволили им любить друг друга открыто и не позволили появление на свет их дитя. Тогда в ту зловонную ночь, он потерял своего любимого и их дитя из-за того, что жители деревни обозвали его мужа «ведьмой, носящая бастарда демона». Но как не странно, именно в эту ночь было уничтожено все королевство вместе с деревней. А сам Питер, похоронив свою жизнь в землю, покончил с собой. Но когда он очнулся, то понял, что переродился с воспоминаниями о прошлой жизни. Именно поэтому он тогда еле как сдержал своего волка и не навредил своему мальчику, отнеся того домой. Ведь мозгом он понимал, что переродился и что этот ребенок слишком мал, но сердцем и душой он не мог не радоваться тому, что его мальчик жив и сейчас ходит и разговаривает с ним. Именно поэтому он уехал тренировать своего волка, и дать возможность быстро скоротать время взросления своего малыша.       — Да, волче. Я вспомнил все…Прости, что не смог тогда защитить нашего сына…       — Ничего, это в прошлом. Главное, что ты сейчас со мной, живой и здоровый. К тому же ты подарил мне таких прекрасных деток. Детка, я так сильно люблю тебя, очень-очень сильно.       — Я тоже волче, я тоже очень сильно тебя люблю и буду любить на протяжении всех веков, которые мы проведем вместе. Вместе навсегда?       — Да, лисенок. Вместе навсегда.       Они слились в новом поцелуе, в таком нежном и чистом. А детишек забрал шериф, давая возможность ребятам побыть наедине. Из комнаты целые три дня доносились вздохи и скрипы, и только к вечеру третьего дня все звуки затихли, а на большой кровати спал милый парень с ушками лисы и взрослый мужчина с бакенбардами на лице. А на их пальцах блестели, от пробирающего заката через занавеску, пара золотых колец.