Обещаю, что куплю тебе еще мороженого, много-много, и буду покупать всегда, столько, сколько потребуется

Самое первое в их жизни мороженое они едят вместе, одно на двоих. Сначала пробует Микаса — застенчиво и неуверенно, чуть-чуть. Мороженое белое-белое и приветливо сверкает на ярком марлийском солнце, а еще холодное и жжется, как настоящий первый снег. Правда, в отличие от него угощение сладкое и приятное на вкус, зато быстрее тает на языке. Микаса вспоминает что-то из далекого, давно забытого детства. Впрочем, она уверена: мама совершенно точно не умела готовить что-нибудь подобное. Не могла та и угощать: любые сладости в Шиганшине достать было не так-то просто, и родителям они оставались не по карману. — Теперь ты. Микаса все еще робко, но уже куда более настойчиво предлагает ему рожок, который ребята купили для нее, пока Эрен держался в стороне, глядя на причал неподалеку. В последнее время они вдвоем ссорились куда меньше, но словно без причины стеснялись друг друга, чего раньше не бывало. Эрен заранее знает, каким мороженое окажется на вкус, хотя, подобно Микасе, видит его впервые. Он берет рожок в руки, внимательно изучает, будто долгий взгляд может что-нибудь изменить, а потом все-таки пробует — одним кончиком языка, скорее для вида: Микаса смотрит с таким нетерпением, что обижать ее совсем не хочется. И снова отдает мороженое ей. — Держи, оно твое. Эрен знает, что Микаса разочарована и не таким представляла его ответ, но ни за что в этом не признается даже себе. Микаса ничего не говорит, а мороженое тает, и она торопливо доедает его; вафельные крошки остаются на подбородке и розовых щеках, падают на воротник белой блузки. Вдруг Эрен берет Микасу за руку и тянет за собой, обратно в шумную толпу, что окружила довольных лавочников: те уже пересчитывали заработанные монеты, не понимая, откуда на улице собралось столько прохожих в этот ранний час. — Пойдем, купим еще. Я точно знаю, какое тебе понравится больше всех.