Дышать не забывай

      Утро, как обычно, началось в семь утра с зарядки. Настроение паршивое, за окном дождь, отопление отключили, уже середина апреля как бы, в общем, красота. Встаёшь с кровати, в квартире холодно, пока голыми ногами добежишь под горячий душ — ступни покрываются тонкой кромкой льда. Самое классное, что кофе быстро остывает, пока ты одеваешься, скрипя костями и мышцами об одежду, а потом приходишь на кухню, пьёшь еле тёплые помои. В такие моменты предложение моего горячо любимого дедушки о том, чтобы нанять мне домработницу, выглядит ооочень заманчивым. Хотя мы оба понимаем, что он, в первую очередь, будет искать мне не домработницу, а сиделку, подкалывать ещё потом этим будет. Моему дедушке почти семьдесят, но он достаточно крепкий в плане здоровья, чего обо мне не скажешь. Хотя раньше так нельзя было сказать и про меня.       Два года назад, когда мне исполнилось шестнадцать, мы с моим другом, который старше меня на целых двенадцать лет, поехали на отдых. Собственно, почему меня отпустили с Виктором, он был взрослым, серьёзным и бывшим тренером по фигурному катанию, которое я сам забросил в тринадцать лет, но не суть. Уже когда мы приехали, а отпуск намечался в Японии, там я понял, что Виктор привёз меня туда не просто так. Виктор был геем, я это знал, он это знал, его парень это знал, все это знали, но я не думал, что тот, о ком он при каждой нашей встречи чуть ли не серенады мне заливает, уроженец Японии. И наш отпуск был такой себе завуалированный способ нас познакомить, на грани сознания промелькнула мысль о намёке на тройничок и тут же была отправлена куда подальше. Виктор — звезда фигурного катания, весь такой мускулистый, красивый и харизматичный, да, не буду спорить, но! Есть несколько очень важных «но»! Первое, он мне почти в отцы годится, второе, он не в моём вкусе, в-третьих, он романтичен, как последняя портовая блядь. Извините за мой французский, но с таким шквалом романтических соплей каждый божий день я бы не выдержал, и у меня поехала бы кукуха. Парень оказался неплохим, симпатичный тихоня такой, пока его губы не коснуться бутылки, и тут я познакомился с тёмной стороной Юри Кацуки, сексуальный манипулятор, вся скромность куда-то улетучивалась и таяла, как пенка в пинте пива, и уровень его развратности потряс бы все рекорды на сайте порнохаб. Да ладно, видео хранится в телефоне на случай, если мне от Кацуки что-нибудь понадобится, но нельзя было не поиздеваться над японцем, видели бы вы их лица, выползающие из спальни утром следующего дня. Тогда я понял, что в таких случаях Виктор реально классный парень, помоет, накормит и спать уложит после таблетки "антипохмелин".       С Виктором мы потом ещё долго смеялись, что его «лапушка» совсем пить не умеет, про себя не говорю, мне просто не наливали, «несовершеннолетним не наливаем», сказал мне тогда красивый бармен и подал колу со льдом. Ну, как сказать, грусть, тоска, печаль, обида прошли быстро, когда я увидел бармена, который вообще не бармен, у пульта диджея. Вечер был крут, диджей был крут, а его треки — произведение искусства, жаль, шазамить не получилось, Виктор мне говорил, что конкретно этот бармен играет только свои сочинения. От обилия света, музыки и количества людей, я упустил его из виду. Жаль, конечно, классный парень, к слову, о вкусах, осознание пришло, и кругозор расширился лет в пятнадцать, когда нас с Виктором впервые на улицах Москвы приняли за парочку, и мне это даже польстило, но быстро накатило осознание, и мы с Виктором между собой поставили негласное правило, мол друг к другу не подкатываем.       Отдохнуть в Японии получилось три дня, на третий день мы возвращались из турпоездки в отель, в экспедиторский автобус, битком набитый пассажирами, врезался грузовик. Естественно, кровь, переломанные конечности, страх, слёзы… была даже смерть. Виктор и Кацуки отделались незначительными переломами, Виктору вообще повезло, его карьера как фигуриста могла закончиться по щелчку, а вот мне повезло так повезло. Я ничего не сломал, но сильно ударился головой, черепно-мозговая травма прошла довольно быстро и даже после курса у психолога восстановил все воспоминания о том дне, да я даже бармена-диджея того вспомнил, но всё же остаточные явления остались. В виде "побочки" вылезла такая проблема, как синдром мышечной дистонии, я гуглил, чё это такое.       Если коротко, синдром мышечной дистонии представляет собой двигательные расстройства, при которых устойчивые мышечные сокращения вызывают скручивание и повторяющиеся ненормальные движения. Непроизвольные и иногда болезненные движения могут вовлекать как одну мышцу, так и группу мышц в конечностях, шее, лице голове. Как правило, у пациентов с мышечной дистонией интеллект не страдает и не бывает каких либо психических проблем. Это не совсем то, что со мной происходило, но очень близко. Мышцы в конечностях начинали наливаться свинцом, и двигать ими не представлялось возможным, и ещё это больно. То же самое происходило с мышцами спины и брюшного пресса, но у меня ничего не перекручивалось, и странные позы я не принимал, просто отсутствовала возможность двигаться какое-то время, потом ты в прямом смысле чуть ли не заново учишься ходить. В общем и целом, мы прошли курс терапии, и теперь мне на ближайшие пару десятков лет нужно стабильно ходить на физиотерапию раз в неделю и два раза в неделю, на массаж. Лечение затягивалось ещё и из-за того, что у меня аллергия почти на все препараты, кроме мазей, и как-то в очень сжатые сроки моё расписание начало пестрить зелёненькими пометками о том, что вторник и суббота у нас массаж, а в четверг физиотерапия. Медцентр и массажиста на постоянку мы нашли быстро и бед не знали в принципе, по крайней мере, я честно ходил и туда, и туда, оберегая дедушкины нервы. Виктор долго извинялся передо мной, виня во всём себя, что он меня потащил в эту турпоездку, на этот курорт, и доверия ему теперь нет в семье Плисецких, в общем, задрал конкретно и успокоился только после двух рюмок водки, что я им с дедушкой собственно и наливал. Барменом себя чувствовал, как тот бармен, отказывающийся наливать несовершеннолетним.       Но тут случилось следующее, девочка по массажу "резко и неожиданно" решила уйти в декрет. Игралась свадьба, налаживалась личная жизнь по всем фронтам, и всё у неё было в шоколаде. Встал вопрос о том, что нужен массажист, вот тут дедушка конечно подсуетился, мама не горюй. Через каких-то там своих знакомых, которые пестрили не только белыми халатами, но и погонами, бейджиками юркантор и кожаными куртками, скрывающие кобуру, он нашёл мне специалиста. Дед в красках расписал мне этого золотого человека, учился в Америке, докторская степень, пять лет стажа, своя клиника в славном городе Санкт-Петербург. Кстати, переехал я сюда только из-за болезни, позже поступил в ВУЗ, а вот дед перебираться не спешил, ему нравилось жить в Москве, и он терпеть не мог пасмурный климат, да и дела компании ловчее было вести из столицы. Я не спорил и спокойно себе жил, учился и ходил на дополнительные, балет и художка, развивался в разных отраслях одновременно. И вот сегодня у меня первый визит к этому массажисту, мастеру на все руки из Америки.       Не торопясь прокручивая в голове события последних двух лет, чтобы дать вам хоть какое-то о себе представление. Окончательно остывшие помои полились в раковину, как это можно пить? А ведь пил, почти половину кружки влил в себя. Накинув на худи зелёный бомбер, а на ноги кросы, я почти неспешно почапал к метро. До клиники одна станция, фантастика, а не расположение. И как же этот молодой и амбициозный массажист смог заполучить, пусть и небольшое, помещение под клинику в центре Питера? Хотя почему молодой? Про возраст дедушка ничего не говорил, а если учитывать, что этого мастера нашли по связям, то на вскидку там где-то от чуть больше тридцати и выше. Главное, чтобы мог сам себя с кровати по утрам отскребать от пастели, остальное не важно. Уже выйдя из метро, глянул на карту, нужно пройти всего двести метров, и я на месте, глянув на часы, ещё двадцать минут есть. Перед глазами мелькнула вывеска кофейни, очень кстати. Зашёл и хотел, как и обычно, взять крепкий американо, но на массаж же иду, взял чаёк зелёный, без сахара. Выйдя и пройдя пару магазинчиков, нажал на звонок клиники.       Небольшое двухэтажное здание, сигнализация и звонок на двери. Через стеклянную дверь увидел девушку в медицинской одежде, она нажала на кнопку и впустила меня. Холл был светлый, диван, подушки декоративные, искусственные цветы, плитка на полу, ресепшен, и всё в кофейных и светлых тонах. А ничего так, уютненько, чисто. Девушка улыбнулась мне одной из заранее подготовленных улыбок для клиентов.       — Здравствуйте! У вас назначено?       — Да, на девять, — она достала из кармана телефон и попросила подождать одну минуту.       — Вы, Юрий Плисецкий?       — Всё верно.       — Верхнюю одежду можете повесить в шкафчик, он справа от вас. Присаживайтесь, ваш мастер вас заберёт, — она указала на диван, я снял бомбер, поставил телефон на вибро. — Если вам нужна уборная, то она прямо за углом.       Уборная была нужна, не хочу бегать во время сеанса. Я насчитал в клинике пять дверей, это с уборной, одна в большинстве случаев вела в комнату для персонала, понял, что в одном из кабинетов работает эта девушка, и, мазнув взглядом по плакатам, понял что её специализация в основном косметология, женская и мужская. Разницу одно от другого мы знаем, и на этом всё, пробовать что-то на себе не особо хочется. Вернулся на диван, левая рука начинала ныть, ну класс… вовремя ты. Я как-то задавал вопрос о том, пройдёт ли это когда-нибудь? Врач сказал, цитата: «Может да, а может и нет». Классно, правда?! Достал телефон, который вибрировал в кармане, Виктор, да твою мать…       — Вик, я занят, — тут я увидел как к девушке на ресепшене подошёл высокий молодой парень. Он мазнул по мне взглядом и посмотрел на девушку. У него был прикольный костюм, чёрные штаны, а медицинская рубашка с анимационным принтом в виде котов разной расцветки.       — Юрочка, мы можем переночевать у тебя завтра? В моей квартире ремонт!       — Чё? Фельцман вас уже к себе не пускает? Не удивлён. Через пару часов позвоню, — я убрал телефон, когда этот парень развернулся ко мне всем корпусом. Красивый. Хоть и не русский.       — Юрий, позвольте вам представить нашего специалиста по массажу, Отабек Алтын, он учился в Америке…       — Высшее образование, две докторские степени, стаж пять лет, я в курсе, — и всё это я сказал с добродушной улыбкой и, как удав, спокойным голосом. Не знаю, как у меня это получилось, но повторить вряд ли смогу, да и удивления на своих лицах они тоже не смогут повторить, наслаждаемся моментом.       — Ну, раз презентация не нужна, Отабек, он твой, — в смысле, он твой? А! Приехали.       Специалист по массажу Отабек Алтын, интересно. Имя узбекское, фамилия казахская, смесь бульдога с носорогом прям, и у них получился неплохой такой опыт. Я, как и все в этой стране, ко всем приезжим отношусь достаточно посредственно, но этот экземпляр, мне кажется, с другой планеты. Другие манеры, другое воспитание, и вот ты уже не чурка, и называют тебе по полному имени, уважаемый человек, хотя на вид ему чуть больше двадцати пяти. Среднего роста, метр восемьдесят на вскидку, крепкое телосложение, чего даже медицинская форма скрыть не в состоянии, да и на лицо он приятный, и причёска моднявая, виски выбриты. В общем и целом, красавчик с крепкими руками, хоть прям сейчас жених на выданье. Это дедушка виноват, разрекламировал мне его. Мы вошли в одну из оставшихся трёх дверей, кабинет отличался от старого, в который я ходил, здесь чувствовалось… Наличие денег в клинике тут чувствовалось, что деньги реально идут в клинику, а не директору в карман. Кабинет тоже был в кофейных тонах, массажный стол был совсем новый, не кушетка какая-то, а прямо целый стол, комод, на котором много разных баночек, скляночек и тому подобное, кресло для пациентов, стол и стул самого массажиста. Я сел в предложенное мне кресло.       — Юрий, я могу к вам так обращаться?       — Как угодно.       — Ваш дедушка мне прислал вашу медкарту, предлагаю сразу составить расписание, — какой "прыткай", а!? Я лишь поднял уголки губ, как-то после той аварии из меня будто все эмоции выкачали, раньше я был, как дедушка говорит, громкий и шебутной. А теперь даже улыбаться в падлу.       — Не возражаю, — он окинул меня ещё раз взглядом, наверное хотел удостовериться, в порядке ли я и хорошо ли себя чувствую.       — В какие дни вам будет удобно?       — Вторник и суббота, — по глазам видел, что ему не подходит суббота, щас начнёт предлагать своё, чтобы в выходной не приходить ради одного клиента, но я снова поймал на себе взгляд.       — Хорошо, вторник, время?       — Лучше вторая половина дня, после шести.       — Пол седьмого?       — Нормально.       — Задерживаться не будете?       — Нет, живу недалеко, — и зачем ему эта лишняя информация?       — Хорошо, в субботу в какое время? — а может он в штатном режиме по выходным работает?       — После двух.       — Три часа?       — Нормально, — он указал мне на ширму, где мне придётся раздеться. Никогда с этим вопросов не было, и проблем тоже, сейчас резко одна нарисовалась, я его стесняюсь. Приехали.       — Юрий, у вас всё в порядке?       — Вполне, — я вышел из-за ширмы, и мне указали на стол, за последние два года я частенько на эту процедуру приходил и знал вдоль и поперёк, что сейчас будет делать этот молодой специалист. Но сейчас, укладывая свою тушку на стол, у меня совсем другие чувства, будто меня на панель пригласили, а я как раз в одних трусах и такой, а почему бы и нет?! С лицом красным, как у краба, провалился в стол, и слава богу, объясняться перед незнакомым человеком, что у меня больные фантазии, хуже, чем смотреть с подругой сумерки, и она до сих пор плачет на каких-то моментах.       — М-да… — какое-то разочарованное «м-да» надо мной раздалось. — Раньше спортом занимались?       — Очень давно, — слушай, не настроен я на разговор, не говори, пожалуйста, а ещё лучше выйди, я стесняюсь, а ещё лучше сам разденься, не стесняй меня.       — Вижу, что давно, — вот так можно обосрать и назвать тебя дрищём вполне в культурной манере. Его руки коснулись спины, а меня будто током ёбнуло! Не ударило, не шандарахнуло, а именно ёбнуло. — Больно?       — Нет, всё нормально, — да нихуя не нормально. Так, релакс только сейчас, пока тебя разогревают, потом он начнёт тебя ломать, аж звёзды из глаз посыпятся. И я почти угадал, было не так больно, как у моей прошлой массажистки, но вполне себе ощутимо, особенно ноги и левая рука, но зато какой эффект. Два часа пыток явно стоят того, чтобы нормально функционировать ближайшие три дня, хотя иногда было не просто ощутимо, а прямо-таки больно, в эти моменты я уже был перевёрнут на спину, и так хотелось врезать ему коленкой! Эх… Газпром мне в этом не поможет, да и не надо, он мне жить вообще-то помогает.       — На сегодня всё, — стоило рукам покинуть пределы тела, как мне стало холодно и как-то неприятно. Я встал и с удивлением отметил, что левая рука больше не тянет и не болит. Покрутил, проверил, хорошо. — Всё в порядке? Ничего не беспокоит?       — Нет, всё в порядке, — разговор у нас явно как-то не клеится, да и хочу ли я с ним разговаривать? Я оделся, подождал пока он домоет руки и подойдя ко мне, скажет приветливое заранее выученное с вымеренной до градусов улыбкой «До встречи».       — До субботы, Юрий, — он протянул мне визитку, я прямоугольник в руки взял, но не понял. — Если не сможете прийти или форс-мажор, предупредите меня заранее.       — Если я не приду, потом вообще двигаться не смогу, так что никаких форс-мажоров, — я вернул ему визитку и ушёл. Уже на выходе из клиники я достал телефон.       Идиот! Его номер будто бы так много места занял бы в памяти телефона, а ведь сам отказался. Дедушка оплатил моё посещение за месяц, можно не париться об этом, хотя бы об этом. В субботу не пойду в художку, посплю. Обычно днём ничегонеделанья было воскресенье, но если добавится утро субботы, хуже я не сделаю. Хоть я и осёл, что номер не взял, он мне понравился, и не только как специалист. Но чувство у меня такое, будто видел его уже где-то. А, может, мне просто кажется? Не ну с красивыми людьми всегда так, а он был красив, в этой рубашке с котами.       Вот уже как пару месяцев хожу к Отабеку на регулярные процедуры, и я с ним, по сути, времени провожу больше, чем со всеми своими друзьями вместе взятыми, но разговоры у нас по прежнему состоят из фраз, количество которых можно посчитать по пальцам одной руки. И меня это напрягало, очень дико, за два часа сказать три фразы — это в сервис им можно ставить минус в рейтинг, ну я же не буду это делать только потому, что он не предложил свой номер ещё раз? Если бы можно было переиграть. Я бы взял не только номер, но и самого Алтына тоже в оборот. Но момент, как мне кажется, упущен, и рыпаться не стоит. За два месяца нашего так сказать сотрудничества я не узнал о нём ровно счетом ничего. Но я любил на него смотреть, когда он работал, и мне нравились его прикосновения, которые не всегда были нежными, а иногда откровенно грубыми, но это массаж. Радует, что с физио оставалась ситуация стабильной и моя медсестра не собиралась в декрет или отпуск, и так плохо схожусь с людьми. Ну как плохо, я с людьми вообще, считай, не общаюсь, игры онлайн не считаются.       Сегодня суббота, в два сорок пять я уже был на месте, девушка на ресепшене сказала, что Отабека пока нет на месте, но к назначенному времени он приедет. Впервые он где-то задерживается, но это не моё дело, может, у девушки задержался. А внутри от этой мысли начинала подниматься такая родная злость, давно я её не испытывал, а раньше взрывался по каждому поводу и без. Повзрослел? Вряд ли, во всём виновата авария, и то, что я здесь уже второй месяц, тоже виновата авария. Хотя, при других обстоятельствах, я бы с ним не встретился. Отабек Алтын, наверное, только для меня тёмная лошадка, девочки в клинике только о нём и шепчутся, какой красивый, умный, пригожий, так и хочется сказать им заткнуться. Я и сам знаю, вижу, не слепой. Но кого ебёт чужое горе, а моё опаздывает на десять минут, девушка на ресепшене предложила мне чай и отошла заодно позвонить, наверное, моему массажисту, по которому я вздыхаю и слюни пускаю, и дрочу по ночам, но это не важно. Я не виноват, что он мне снится. Девушка вернулась с чашкой и натяяяяянуто так улыбаясь, сказала, что Алтын будет через пять минут. Пять минут помножим на её улыбку, нервно подёргивающийся глаз и на выходе получаем пятнадцать, в итоге полчаса. Классно он, наверное, задержался… по каким-то там причинам.       Не успел сделать и первого глотка, как дверь клиники пропищала магнитным замком и вошёл Отабек, он опустил на меня взгляд, а опустил кружку с чаем себе на штаны. Мой специалист был совсем на себя не похож, белое худи, чёрная косуха, кожаные перчатки держали мотоциклетный шлем, рваные джинсы, кеды и очки капли, чёрные. Мама, с которой я не знаком, роди меня обратно, ведь весь такой брутальный и крутой Алтын будет преследовать меня теперь не только в фантазиях, снах, но и рискнёт перейти в галюны, самое страшное, что я совсем не против. Ведь до него мне как до луны, не дотянуться. Он кивнул девушке на ресепшене, которая подбежала ко мне, а я пялился на мужчину своей мечты, не скрывая, собственно, ничего. Хорошо, что ещё не встал, ебать позорно было бы!       — Я прошу прощения за опоздание, заберу вас через три минуты, — блять, а навсегда слабо?       — Ага, — он ушёл, джинсы мокрые, это не я, это чай, хотя, если бы был ещё и я, никто бы не заметил. Девушка на ресепшене принесла бумажные полотенца, извинилась за то, что Отабек меня испугал и так далее. Милочка, он меня не напугал, а ранил в самое мурчало.       Отабек ровно через три минуты, а там я не засекал, сколько у меня времени отойти от… него. Его вид, там в каждой мелочи была какая-то крутизна, описать которую сложно, даже русским языком. Но он пришёл максимально быстро в чопорном медицинском костюме, темно-синего цвета, без котов. Пригласил меня в кабинет, я уже машинально ушёл за ширму, и зачем она здесь? Всё равно он и так меня видит почти голым, меня дед даже в детстве голым так часто не видел, как он. У него есть доступ к телу, а у меня к его — увы и ах. Так нечестно, я же, наверное, теряюсь в его памяти на фоне остальных клиентов, для него я - работа. Приехали, здравствуйте. У всех объекты воздыхания звёзды, актёры, а у меня массажист, который помогает физически и уничтожает морально.       — Я ещё раз прошу прощения, больше такого не повториться, — я уже вышел и стоял около стола, он повернулся и нахмурился. — Юрий, с вами всё хорошо?       — А? Да, всё ок.       — Вы бледны, бледнее чем обычно, — я кинул на себя взгляд в зеркало, и правда, как полотно. Это всё из-за тебя! А там хер знает.       — Чувствую себя нормально, — он достал из комода плед и сказал пока присесть на массажный стол, укрыл пледом.       — В таком вашем состоянии начинать работу я не буду, я попрошу принести чай.       Как всегда уверен в себе. Молодец. Видимо, вид у меня и правда жалкий, раз даже не покраснел, а он был близко. Близко, как до луны. Плохи наши дела, Плисецкий, очень плохи. Чай принесли тут же, а вообще я как в прострации летаю, не смотрю за временем, утром в художке всё было нормально, только вместо горшков я теперь рисую тебя. И у меня получается всё лучше и лучше. Но с оригиналом не сравнить. Обняв ладонями чашку, сделал глоток, поставил на колени.       — Не выспались?       — Возможно, сессия. Сон большая роскошь.       — Понимаю. И всё же не стоит вам перегружать себя.       — Давай на «ты», дедом себя чувствую, когда выкают постоянно.       — До деда тебе далеко, — о, как быстро переобулся. — И всё же учёба дело хорошее, но без фанатизма. И спать больше.       — Тоже не выспался?       — Про опоздание? Нет, но причина всё же не уважительная.       — Удиви?       — Запчасти на мот забирал, магазин на другом конце.       — Нормальная причина, не нужно быть Вангой, чтобы предсказывать пробки.       — Согласен. На вид ты уже получше.       — На труп не похож? — и что-то в его глазах блестело во время нашей беседы, мне кажется, ты просто влюблённый дурак, и всё себе придумываешь! Он зажал губы в тонкую полоску.       — Не похож. Начнём? — я кивнул, он снял с меня плед, мы с ним почти породнились. Лёг. И понеслась бомбёжка по мышцам, смягчающими обстоятельствами было только, что массаж делал Отабек Алтын и руки были его же. — Раз сессия, пока выходные, нужно высыпаться.       — Утром у меня художка, селяви.       — Плотное расписание?       — Ага.       — А когда ты живёшь? — хороший вопрос.       — Что ты имеешь ввиду?       — Друзья, девушка.       — Мой список друзей начинается и заканчивается на мне же.       — И спутника жизни у тебя тоже нет?       — Не то что спутник, — я перевернулся на спину. — Там даже космический мусор мимо пролетает. А у самого спутник есть?       — Вообще на работе о себе предпочитаю не говорить.       — Ебать многоходовочка! — он улыбнулся, за всё время он впервые улыбнулся.       — Но ты прав, будет не честно, — итааак, я весь во внимании. — Спутника нет, но есть звезда, которая греет, но не дотянуться.       — Романтик. А со стороны такой суровый.       — Внешность обманчива.       — С тобой-то уж точно, — звезда, значит?! До которой не дотянуться? Знал бы ты, как я тебя понимаю?! И от этой информации в груди ещё долго будет больно сжиматься, отрывая от сердца по кусочку, и я снова превращусь в чувака, которому на всех фиолетово.       — Про тебя можно сказать тоже самое.       — Возможно, — я почти услышал, как скрипнула дверь, и я снова закрылся от него. Звезда, звезда. Мешать не буду, может, когда-нибудь дотянешься.       — Юрий, у тебя что-то болит? — сердце, а ты массажист, а не кардиолог. А я простой пацан, а не твоя звезда. От боли в груди перестаёшь дышать, так она быстрее проходит, хотя нужно ли ему об этом знать? Глубокий вдох, а выдох можно сделать и последний.       — Нет, всё нормально, — и он замолчал, долгие минуты тишина растекались по кофейным стенам, а в груди кололо только сильнее.       — Юр… — я открываю глаза, а он смотрит на меня так пристально. — Дышать не забывай.       — Звезде своей скажи. А я в порядке, — это что сейчас было? Здраааавствуйте, госпожа ревность. И нахера ты пришла? Мне и без тебя херово было.       — Когда-нибудь повторю.       — Чё?       — Повторю то, что сказал тебе, — и на что я… Уже не важно. Я глубоко вздохнул, в груди не кололо, но было мне изрядно паршиво.       — Только не забудь, слово в слово, –играем, так сказать, до конца. Я буду не я, если язвить не получится.       — Запишу себе в ежедневник, рядом с твоим номером. Если забуду, позвоню тебе, напомнишь, — он и правда мастер многоходовок.       — Можно уже оформлять визитку? «Юрий Плисецкий, помощь в амурных делах любого уровня сложности. Онлайн и в сети 24/7», — мы посмеялись, и мне уже можно было вставать. Вспомнив, что штаны мокрые от чая… Как это всё «вовремя», когда от собственный высказываний хочется провалиться сквозь землю. Визитка? Помощь в амурных делах? Да кто мне помог бы?       — Эм… А где у вас можно просушить штаны? Я чай на них разлил. И есть ли кто-то после меня?       — По субботам у меня только ты. А штаны, в общем-то, негде, отопление не работает, сушилку в туалете вчера кто-то сломал. Если только утюгом, но, боюсь, штаны будут сухие, но безвозвратно испорчены.       — Похуй, в смысле, пофиг. Тащи свою шайтан машину, ща налажу, — Отабек смеётся. Я опять скрылся за ширмой. Смеётся долго и раскатисто. Звезда, в груди опять стало больно. Ебучая звезда! Да откуда ты, нахуй, взялась-то в городе-миллионнике? Ну почему именно он?! Больше не было, что ли?! Ассортимент же в городе небольшой…       — Юр? — как-то мне не хорошо… В глазах потемнело… Вспыхнуло… Опять погасло.       Деда меня убьёт. Говорил он мне, не сиди перед экзаменами допоздна, раньше надо было учить, а я? Даже Алтын говорил, что оно того не стоит, и что? Отабек и его звезда. Мне не мерзко, не противно, мне никак. Никак, это полное описание наших с ним отношений. Полнейшее никак. В глазах всё-таки прояснилось, его лицо было близко. Не то близко, что близко для меня, добрых полметра, а вот реально близко, почти нос к носу. Не знаю что меня подстегнуло, кольнуло или дало пинка, но рука как-то сама, у меня же этот синдром, при котором руки-ноги сами как-то без меня могут двигаться, легла ему на шею и притянула ближе, пока мои губы не почувствовали температуру его. И мне было похуй на звёзды, на луну, на всю космическую солнечную систему, мне было замечательно, он мне ответил, прелестно. И как бы сопливо не звучало, заканчивать этот момент совсем не хотелось, селяви.       — Юр? — прекрасная минута счастья и позор на всю оставшуюся жизнь.       — Ну мне, в общем, пора! — влетел в мокрые штаны, как в сухие, и как пуля вылетел из клиники. Позорище, как? Ну вот как теперь с этим жить?! Как приходить в клинику, а ведь это было важно… Всё засрал… Вот хуй себя поймёшь, не делаешь — херово, сделаешь — хуёво! Да почему так?       А как должно быть? Как в сопливых романах? Типа, вспыхнула страсть и ага, конечно, такой как он не может быть… Не может мне настолько повезти. А вообще хочется, очень-очень. И вспоминать я это буду долго, очень долго, всегда. Пока не отпустит. Я даже не знаю, радоваться или плакать? Или от радости плакать? И всё же, я идиот, стоил миг двух часов просто находится рядом? Его касаний, стоило оно того? Нет. Можно было бы и потерпеть, ну звезда, и что теперь?! Там с первых минут было всё понятно, он меня теперь на пушечный выстрел к себе не подпустит.       И сколько я ещё готов валяться на кровати, обнимая подушку и заниматься самобичеванием вместо того, чтобы по ночам спать? Сессия ещё хорошо идёт, сука, ни одной четвёрки, даже в художке забрали последний портрет Отабека на выставку. Лилия, тренер по балету, хвалить начала, всё хорошо, кроме того, что на душе. Всё как назло идёт хорошо, кроме того, что я ночами спать не могу, а всё из-за него. Грёбаный казах, вот угораздило же меня так сильно? Игра не стоила свеч, за две недели, я смог прийти только к этому варианту. Деда звонил каждый день, последние два дня он тонко намекал о том, как дела с массажем. С массажем пока что всё ок, уже две недели не ходим, на следующей недели ходить уже не буду я. Если эту проблему как-то не решить. Найти другого массажиста? А я не хочу другого, я хочу того, причём хочу во всех смыслах. Видимо, из клиники деду звонили и настучали, наверное, что я не хожу, может даже сам Отабек и звонил, он же какой-то там дедушкин знакомый.       Сессию закрыл, и даже стипендию вернули, это ли не повод для радости? Мой портрет выиграл на выставке первое место, обеспечил клинике бесплатную рекламу, понимаешь ли. Портрет, кстати, выкупили за кругленькую сумму, не как Ван Гога, конечно, но для начинающего художника весьма прилично. А вот на балет я не хожу, мышцы опять начали костенеть, я хожу и передвигаюсь более или менее сам, но по стеночке. Грёбаная авария, вот надо же найти виновного, хотя достаточно посмотреть в зеркало — и увидишь во всей красе. Сегодня суббота, даже к Отабеку ещё успеваю, может, сходить? Не самая моя здравая мысль.       Звонок в дверь. Деда приехал! Отвечаю! Всё, мне тотальный пиздец. Он же меня точно убьёт, месяц не ходить на массаж, и это с условием, что я всё-таки могу ходить кое-как, он меня сам добьёт. Открываю дверь, глаза округляются, и я дверь захлопываю. Ну нет, блять, почему сейчас поговорка с Магомедом и горой в тему? Звонок повторно, он методично меня добьёт, причём это как с дедой, не важно, чем он орудует, ремнём, пистолетом, домофоном или дверным замком. А может вообще быть ничем не вооружённым и всё равно пересчитать все кости и суставы, и мышцы, и много чего ещё, устроить расчленённку, например.       Звонок в дверь, ладно, я дома, уже спалился, открывать придётся. Открыл и прям тут же, двери широко раскрыли, с покерфейсом как у товарища Берии, в коже и со злыми глазами, вошли. Аккуратно за собой закрыли, мне точно хана.       — Здрасте.       — Тебя сейчас ушатать приветом от дедушки или после процедуры?       — Желательно никогда.       — Юра, месяц!       — Я в курсе, — я сидел на антресоли, не хочу показывать ему, как всё плохо, у меня же всё нормально. — Я в порядке.       — Почему ты пропускаешь процедуру за процедурой? — он снял касуху и повесил на крючок в прихожую.       — Я в порядке. Ещё раз повторить? — я демонстративно перекинул ногу на ногу, не буду говорить, какой болью это раздалось по всему телу, меня как будто всего верёвками перетянули и верёвки начали тереть кожу.       — Да? Встань.       — Я не обязан отчитываться…       — Просто встать, я посмотрю, если всё хорошо — уйду. В клинику можешь больше не приходить, — так просто? Хотя чего я ожидал? Что его зацепит? Что его должно зацепить? Я, что ли? Какой же бред. Я умею притворяться, и ты уйдёшь, поверив мне. Я встал, и ноги как-то сами подкосились, стоял же до этого?! Предатели. Я не упал, меня поймали. Обругали, не уйдёт. Радоваться ли мне? Определённо да.       — Юр, зная своё состояние, пропускать процедуры глупо и безответственно, — а тебе меня вот обнимать тоже весьма безответственно, если бы знал, что со мной происходит. На руки взял, давай, добей меня, вперёд. Он внёс меня в спальню и положил на кровать. Потом взял покрывало и, сложив его, постелил на пол, туда же переложили и меня. — Ты мне причину назовёшь?       — За тот случай стыдно было.       — Стыдно за то, что сделал, или за то, что сбежал? — он обрабатывал руки антисептиком и стаскивал с меня футболку, как же уши горят.       — За всё сразу.       — Предупрежу сразу, будет больно. Зато не будешь потом пропускать, массаж с воспитательным уклоном, — и это был ад! Самый настоящий ад, мне как будто мышцы перешивали снова и снова. Он меня в такую «зюзю» выворачивал, что, мне кажется, человеческий организм так не должен уметь, Отабек, ты меня сломал! Но через пару часов с небольшим он и сам выдохся. Всё же массаж это тяжело, особенно с такими пациентами, как я. Он повалился на спину, а мне впервые за месяц стало легче дышать.       — Признаю, воспитывать ты умеешь, — он тихо посмеялся, наблюдая за моими кряхтениями.       — Умею, но лучше у меня получается наказывать.       — Ролевые любишь?       — Плохой и хороший полицейский? Нееет. В другом смысле.       — Так и я не про это, — мы переглянулись, и он перевернулся на бок лицом ко мне.       — Значит, что мы имеем. Поцеловал, сбежал, забил.       — Я не забил!       — А как это называется?       — Не знаю, но я не забил!       — Хочешь, объясню твою логику? — я кивнул, валяй Шерлок, раскрой дело! — Ты меня поцеловал. Испугался этого и сбежал, не давая возможности объясниться двум сторонам. Если бы я заранее знал, что из-за этого ты перестанешь ходить в клинику и пустишь коту под хвост своё здоровье, я бы тебя зацеловал. Хоть по десять раз на дню.       Ушам своим не верю, но слуховые галюны мне эти нравятся. Бек, продолжай, и он продолжал навис надо мной, и такой довольный, улыбался.       — Представляю, как проснусь, до еды, после, между завтраком и обедом, до обеда…       — Ты мои просрочки сейчас перечисляешь? — трудно сдерживать смех, смеяться теперь не больно. И вообще можно, нужно, с ним всё можно.       — Пойдёшь со мной на свидание? — слегка касаясь своими губами моих, у меня перехватило дух. — Дышать не забывай.       — Руку, ногу, я вся ваша…