school confession

У Ибо в любви одни промахи, криво выжженные на сердце шрамы и неприятные воспоминания. Он с любовью на ножах. Но почему-то стоит сейчас перед ним и жутко краснеет, в очередной раз облажавшись и не сумев держать язык за зубами. Пульс подскакивает со скоростью света, отдаваясь где-то в горле большим комом. — Что ты сказал? Эти слова доносятся до Ибо словно сквозь вату, потому что он сразу же разворачивается и убегает как можно дальше. Во рту пересохло, а всё тело жгло от резких движений и напряжения, внезапно охватившего его. Это чувство не желало отпускать даже после признания, намертво вцепившись своими когтями и мешая кислороду нормально поступать в организм. Ибо бежал со всех ног, не заботясь о том, что он выглядел во время этого не лучшим образом. Благо, школьные коридоры уже пустые, иначе позже он корил бы себя и за это. Он еле как смог вписаться в резкий поворот, чудом не врезавшись в стену, но руки, сомкнувшиеся на его плечах, заставили резко выдохнуть от страха. Уже хорошо, что он не закричал, а то им бы точно было не избежать наказания. А Ибо этого совсем не хотел. Нет, конечно, это было для него вполне привычным делом, но ему не хотелось подставлять друга вот так, из-за своей глупой оплошности. Всё-таки решив бороться до последнего, Ибо пытался ускользнуть, ведь боялся реакции на такую свою выходку. Он был бы не прочь получить пару тумаков под рёбра или даже в лицо, чтобы это всё перевести в шутку и забыть как страшный сон. Только бы не видеть отвращения или чего похуже в уже привычно мягком и игривом взгляде тёмно-карих глаз. Признание вышло таким случайным и несуразным, что Ибо даже не понимал, смеяться ему или плакать. «— Она так на тебя смотрела, — он поиграл бровями, закидывая в рюкзак тетрадки и отмечая, что класс почти опустел. — Как её там..? — Цзинли? — подсказал Чжань, снисходительно улыбаясь, и Ибо щёлкнул пальцами, кивая и наигранно прижимая руки к груди, как недавно это делала девушка, ставшая новой мишенью его шуток и насмешек. — Перестань. Чжань закатил глаза, несильно ударяя друга в грудь, но это подействовало в обратную сторону. Ибо лишь ухватился за чужую руку, прижимая её ближе, и продолжил маленькую постановку, состоявшуюся только для них двоих. — Чжань-гэгэ, — произнёс он наигранным женским голоском, хлопая ресницами и невинно заглядывая в глаза. — Она не так разговаривает, — Чжань фыркнул и вырвал руку, резко отвернувшись и нервно собирая сумку. Это означало, что разговор окончен и лучше бы прекратить эти издёвки, но Ибо слишком разошёлся, чтобы вот так просто всё оставить. — А что не так? По-моему, очень в её стиле, — он закусил губу, чтобы ненароком не цыкнуть или ещё чего, что бы выдало его обиду. — Если она тебе нравится, то так и скажи. — Да не нравится мне она, — возмущённо выкрикнул Чжань, но тут же поумерил свой пыл, беспокойно оглянувшись на дверь. — А что тогда? — Ибо попытался сдержать обидчивый тон, но по лицу Чжаня было видно, что этого не получилось. Гнев был не только на себя за ревность, на которую он совсем не имеет права, а и на друга, который даже не удосужился словом обмолвиться о своём новом увлечении. Сяо Чжань стоял напротив, такой злой аки бык, увидевший красную тряпку: его ноздри раздувались, словно из них вот-вот пар пойдёт, кулаки плотно сжаты, а потемневшие глаза пожирали, заставляя казаться меньше, чем есть на самом деле. И Ибо бы соврал сам себе, если бы не признал, что такой вид Чжаня внушал ему трепет и даже банально коленки дрожали, что уж говорить об остальных частях тела. Но сам он не хуже, далеко нет. В эту игру можно играть вдвоём, и он притворялся, что они на равных. Чтобы руки не дёргались, он скрестил их на груди, приняв оборонительную позицию, и смотрел на Чжаня с усмешкой, будто раскусил или застукал на чём-то постыдном, что, конечно, не могло не раздражать другого. — Ты обвиняешь? — Чжань говорил ровно, и его ярость выдавали лишь напряжённая поза и тяжёлый взгляд. — Вовсе нет, — Ибо равнодушно повёл плечом, размыкая руки и делая медленные шаги, чтобы сократить расстояние между ними. — Просто ты всё отрицаешь и врёшь мне, но не она ли недавно стояла так близко и дышала тебе на ухо как паровоз? Ибо приблизился, отмечая, что Чжань напрягся сильнее и подозрительно прищурился. Его бровь вопросительно выгнулась на чужие действия, но Ибо лишь закусил губу, будто пытаясь скрыть наглую ухмылку, но на самом деле прятал таким образом настоящие эмоции. В животе образовался тугой узел, мешая нормально дышать и делая движения более скованными, но он решил рискнуть. Впервые за долгое время ему надоели его же страх и неуверенность, ведь Ибо всегда любил, чтобы всё было под контролем. То, что он не может руководить своими чувствами, вводило его в замешательство и делало слишком слабым. И другие не могли этого не заметить, особенно Чжань. А этого никак нельзя допустить. — Не она ли, — продолжал Ибо свою тираду, точно так же, как несколько минут ранее это проделывала Цзинли, приближаясь вплотную и чуть ли не касаясь носом чужого подбородка, — что-то шептала тебе на ухо, хотя ты ненавидишь, когда так делают? Признаться честно, Ибо до глубины души было обидно, что какой-то девчонке его лучший друг позволял такое делать, а его в таких действиях всегда упрекал. Мол, Ибо, ну хватит, мне неприятно, когда ты так дышишь мне в ухо. Так возмущался, будто бы над ним какие-то физические расправы проводили, ей-богу. — Ты бредишь, — тихо выдохнул Чжань, но уже не так уверенно, как раньше, останавливая Ибо, чтобы тот не приблизился ещё больше. Его руки покоились на чужих запястьях, всё ещё позволяя вольничать, но в то же время удерживали, в любой миг готовые остановить, чуть что случись. И внезапно Ибо осознал, что Сяо Чжань почти не сопротивлялся, неподвижно застыв вместе с ним на таком близком расстоянии и тяжело дыша. Ещё сантиметр, и они точно столкнутся носами, но, похоже, их обоих это несильно волновало сейчас. Чжань всегда относился к Ибо и его выходкам снисходительно, ни разу не упрекнув в чём-то серьёзно, но было видно: он замечал, что в последнее время поведение друга стало, мягко говоря, необычным. Всё больше Ибо кидал неловкие улыбки, которые чаще начали появляться на его лице, и не отвечал на довольно прямые вопросы, уходя от разговоров. И Чжань не настаивал, лишь тяжко вздыхая и обеспокоенно поглядывая на того, и Ибо искренне уважал эту черту в нём. Он таким качеством, увы, не обладал и не смог бы спокойно всё оставить, выпытав подробности сразу же. Но теперь почему-то не хотелось придумывать глупые оправдания и отводить взгляд, чтобы не раскусили, не хотелось нарочно отдаляться и закрываться в себе, чтобы всё это не вышло наружу. Даже если Чжань не ответит взаимностью, он ведь должен помочь, не так ли? Они же лучшие друзья, всё просто обязано быть хорошо. Поэтому Ибо впервые решился отбросить в сторону все свои сомнения и страхи, наконец признаться в том, что так долго сжимало его нутро, постепенно накапливаясь, словно чаша, наполняемая ядом. И сейчас жидкость уже касалась краёв посудины и в любой момент грозила вылиться, отравляя всё его существо. — Гэ.. — тихо выдохнул он в чужое лицо, прекрасно осознавая, что его дыхание коснулось кожи Чжаня. Но тот не вздрогнул, лишь перевёл взгляд на губы Ибо, как-то слишком тяжело и шумно взглотнув, а затем вновь вернул внимание его глазам. — Чжань-гэ, ты мне нравишься.. очень нравишься. Какого чёрта Ибо решил, что слов для признания недостаточно, он и сам едва ли понимал. Только смотрел на Сяо Чжаня и не мог оторваться, запечатлевая каждую чёрточку и неровность, все эти идеальные несовершенства, на которые Чжань в редких случаях жаловался, но на которые Ибо готов был молиться. Когда он аккуратно высвободил свои запястья из чужой хватки, его не стали удерживать, поэтому Ибо с лёгкостью заключил в плен своих ладоней мягкие щёки и погладил их большими пальцами, чтобы уже в следующую секунду припасть к таким желанным губам. Сердце стучало чуть ли не в глотке, мешая трезво мыслить и создавая белый шум в голове, а глаза в страхе зажмурились, и Ибо ничего не слышал и не видел, полагаясь лишь на ощущения. Чувствуя только сухие губы под своими. Всё так же поглаживая пальцами ровную кожу щёк. Даже не поцелуй, а соприкосновение, но такое трепетное и долгожданное, что невольно Ибо начал подрагивать, будто тысячи иголок пронзают его тело. Заставило очнуться его касание к плечам, ненавязчивое, но достаточно ощутимое для того, чтобы он сразу же выпал из своих грёз и в страхе отпрянул. — Что ты сказал? — Сяо Чжань застыл, едва сумев пробормотать эти слова от шока, и его лицо, такое удивлённое и удивительно трогательное, совсем невинное в этот момент, вызвало чувство вины, и Ибо внезапно испытал к себе отвращение за все свои действия. Имел ли он вообще право вот так вот целовать его? И хотеть чего-то? Надеяться на взаимность? Чжань был довольно терпимым человеком и многому мог позволить сойти с рук, но Ибо никогда его не спрашивал, как тот относится к парням или однополой любви. Не к конкретным людям, ведь Чжань, Ибо знал, ни в коем случае не хотел кого-то обидеть, а просто в общем. От этой эгоистичности хотелось бежать, и Ибо попятился назад, стараясь взять эмоции под контроль и не показать свои слабости. — Прости, я.. я просто.. я не должен был этого делать, — на одном дыхании выпалил он и развернулся, сбегая из класса и краем глаза заметив, что Чжань попытался схватить его за рубашку, но было поздно.» — Сбежать после признания вздумал, что ли? — тихо прошептал Чжань на ухо, прижимая к себе. — Пусти. — Не-а. Ни за что, — он стиснул в объятиях ещё сильнее, целуя чувствительное место под ухом и вызывая табун мурашек, а Ибо внезапно осознал, что Чжань не смеялся и совсем даже не злился, скорее просто был счастливым, а ещё очень крепко прижимал к себе, стискивая пальцы на худой талии. У Ибо всегда с любовью проблемы и недопонимания, они с ней всегда по разные стороны баррикад. Но сегодня судьба подарила ему шанс, и он дал себе обещание, что чуть погодя он обязательно признается как подобает. А пока можно развернуться, чтобы дрожащими руками обвить корпус Чжаня и уткнуться в чужую шею, пальцами сжимая его школьную рубашку.