Ночной Кошмар

Бесконечно длинные коридоры. Пытаюсь найти выход. Но выхода нет. Пытаюсь сбежать. (от кого?) Мой преследователь был неизвестным. Дыхание сбилось, усилилась боль в боку. (а она была?) Коридоры, по которым я бегу, освещены мигающими лампами дневного света. Голубые стены заляпаны чем-то (кровь, это точно была кровь) темным. Мягкий синий ковер усеян чем-то (дробленые кости, что же еще?) светлым и мелким. Вдруг я услышала чей-то сладкий голос. Было чувство, что звук идет отовсюду. - Милая моя, не надо бежать. Это абсолютно бессмысленно. Остановись, и мы поговорим. По-взрослому. Но вместо того, чтоб подчиниться, я побежала еще быстрей, пытаясь сбежать от этого голоса, точнее, от его обладателя. Вдруг я обнаружила себя на том, что пробираюсь через поле кукурузы. Все тело ныло. Оно было в мелких порезах, начала выступать кровь. Но я не могла остановиться, иначе он (кто?) Убьет меня. (мам, а почему люди убивают других людей?) (они сходят с ума, любовь моя) Я выбралась на какую-то огромную, ярко освещенную поляну, хотя источников света я не видела. - Ну вот мы и встретились, милая моя, - сладкий голос шел из неоткуда. - Да кто ты такой?! – Я чуть не сорвала голос. - Ты прекрасно знаешь кто я, милочка. Да. Я знала. (ты сумасшедшая!) (а где дела тело?) (…пропал без вести...) Я пыталась сбежать, но поняла, что не могу сдвинуться с места. - Как видишь, это все правда. Сад. За садом лужайка. На лужайке бассейн. Вечеринка. (вечеринка?) В восемь обед, в полночь маски долой! (маски???) Вдруг ко мне подошли шесть человек в одинаковых белых масках идеально прилегающих к лицу. Где-то (в бальном зале) (в бальном зале???) Пробило полночь. Шестерка сняла маски. За ними я увидела знакомые лица. (откуда я их знаю?) Но они были изуродованы. Опухшие, в порезах, синяках. Лица и руки были побиты какой-то болячкой, из язвочек сочился зеленоватый вонючий гной. (и наступила Красная Смерть!) Я оказалась привязанной к креслу. Возле меня стоял поднос с разными хирургическими инструментами, что зловеще блестели в свете операционных ламп. Ко мне подошел один из той немного странной шестерки. - Не беспокойся, будет очень больно, - улыбка искривила и так изуродованное лицо, и от этого оно стало еще страшней. (У тебя есть выбор мучений: Колючая проволока в интимном канале, Кладу на раны соль и гной – То ты мертва, то ты воскресаешь.) Он взял с подноса огромный и очень острый нож, провел по нему рукой и улыбнулся. (Ты боли ждёшь, Я к ней привык.) А потом полоснул этим ножом мне по животу, и меня пронзила дикая боль. Крик вырвался у меня из груди, принося еще большие страдания и облегчение одновременно. (И ты орёшь В счастливый миг!) Сквозь пелену боли и наслаждения (наслаждения?) Я услышала леденящий душу хохот. - Солнышко, это только начало. Когда я с этим закончу, у меня еще есть на тебя планы… (У меня есть планы, большие планы.) Все, что я смогла сделать, это плюнуть ему в лицо. Дальше, я начала проваливаться в темноту, падать все глубже и глубже ( и никто тебя не найдет, ля-ля-ля) в пропасть боли и мучений. Времени нет. (Ничего нет для тебя) Никого нет. (Ничего и не было для тебя, Ничего тебе не останется ...и так будет всегда.) Навечно. Я резко села на кровати. Сердце бьется слишком быстро. Дыхание сбилось. По лбу стекал холодный пот. Руки сами полезли под майку проверить, нет ли там огромного пореза. Нет, кожа гладкая. Взгляд сразу наткнулся, на раскрытое «Сияние» Кинга на коленях. - Тогда все ясно, - с улыбкой прошептала я. Взглянула на часы. 6:17. До будильника еще час сорок пять. Я медленно поднялась с кровати и пошла в душ, смывать остатки ночного кошмара. Спать уже не было смысла.