Кофе, ваниль и сливки

Она сидела за столом на уютной маленькой кухне, положив голову на руки и не ощущая внутри ничего, кроме холодной пустоты. Глаза она зажмурила, чтобы больше не видеть его улыбающегося лица напротив, там где он так любил сидеть с чашкой кофе. Он ушёл. И больше никогда не вернётся. Чёрной волной незваной тоски нахлынули воспоминания. Они были наполнены теплом и светом, но от этого становилось только больнее, хотя прошедшие полгода притупили ноющую боль. Вот они впервые вошли в только что купленный дом, придумывают как и что оформить, в какие тона красить стены. Они тогда много спорили. Спорили и смеялись. Вот они ремонтируют кухню. И опять спорят: где поставить стол, какие купить стулья, какие вешать занавески. Они спорили очень часто, но никогда не ссорились. Сложно было представить двух людей с более различными мнениями. Он по вечерам хотел смотреть фантастику, она желала шпионов. Чай он пил только чёрный, она - исключительно зелёный с жасмином. Он любил ореховое печенье, она - шоколадное. Он пил капучино с корицей, она предпочитала чёрный кофе с шариком сливочного пломбира. И так много-много различных мелочей. Они сходились только в одном, только одно они обожали оба - время, проведённое вместе. Каждый день, каждый час, каждую секунду... В то утро было пасмурно. Холодный осенний ветер трепал полу облетевшие деревья. Он вышел из дома и помахал ей рукой на прощание. Она махнула из окна в ответ. Он открыл дверцу машины, сел и улыбнулся ей. Последний в жизни раз улыбнулся ей. А потом он уехал. Весь день все дела сыпались у неё из рук, её настойчиво терзало какое-то смутное беспокойство. Словно что-то было недосказано, недослушано, что-то безвозвратно потеряно. Она наконец села в гостиной на большой светло-голубой диван. Сразу пришли воспоминания как они вместе его выбирали. Он хотел салатово-зелёный, она - цвета морской волны, но потом они увидели этот и сразу поняли - то, что нужно. Диванчик идеально встал в гостиной. Она включила телевизор. Там шла какая-то ерунда, сейчас она даже не сможет вспомнить какая. Вдруг мелькание картинок прерывается и появляется женщина, сидящая на фоне заставки местного новостного канала. "Внимание, срочный выпуск новостей! Сегодня в 10 часов утра по местному времени произошла авария в одной из крупнейших лабораторий страны. Точное количество жертв пока неизвестно. Ущерб уже оценивается в десятки миллионов долларов". Картинка меняется, на экране возникает изображение покорёженных автомобилей. "На шоссе, проходящем недалеко от места происшествия, в это время была большая пробка". Останки людей и машин. Разбросанные вещи. И тут она видит его. Он лежит на асфальте недалеко от своей машины. Голова его раскроена почти пополам. В спине торчит кусок покорёженного металла. На экране появляется женщина с девочкой лет пяти на руках. Она с трудом разбирает её слова. "Мы даже сначала не поняли что случилось. Была вспышка где-то вдалеке, потом накатил грохот и наконец пришла ударная волна. Что-то перемкнуло в моей машине и она начала гореть. Я быстро сумела выбраться и попыталась отстегнуть дочь, но ремень заклинило. Тут подбежал этот юноша, - женщина указала рукой на него, - он резко отпихнул меня в сторону и скомандовал отбежать как можно дальше. Сам же достал нож и перерезал ремни детского кресла. Он схватил мою девочку и побежал от машины прочь. И тогда машина взорвалась. Я была чуть в стороне и видела как он упал, закрывая собой мою девочку. Через мгновение меня накрыло ударной волной уже от машины и я потеряла сознание. Когда я очнулась, то увидела, что наш спаситель мёртв. Но моя девочка... моя девочка уцелела!" Больше она ничего не помнила из событий того дня. С трудом она вспоминала и последующие несколько недель. Похороны, нелепые попытки попрощаться, та мама с дочкой и их тёплые слова - все смешалось в её голове в сюрреалистический калейдоскоп. Но вечер, когда были завершены все церемонии она помнила с ужасающей чёткостью. Она помнила как звонко щёлкнул ключ в замке. Как она переступила порог холодного, тёмного, пустого дома. Как уши словно заложили ватой, такая внутри стояла тишина. Наверно только в тот момент она окончательно осознала что его больше нет. Что он больше не шагнёт в парадную дверь, принося с собой что-то новое и интересное. Больше не позовёт на кухню пить кофе. Больше не улыбнётся. Больше никогда не улыбнётся. Он словно забрал с собой на тот свет все тепло и уют дома. Она медленно сползла спиной по стене коридора. В открытую дверь задувал холодный ветер и кружась залетали первые в этом году снежинки. Она потрясла головой, попытавшись отогнать воспоминания, заново вскрывающие уже казалось бы зарубцевавшуюся рану и вздрогнула от неожиданного, хотя знакомого и безумно родного звука поставленной перед ней чашки. Нос мягко пощекотал запах кофе и ванили. Она открыла глаза. Он сидел перед ней, улыбаясь тёплой и солнечной улыбкой. Его руки таким безумно привычным жестом подпирали голову. В глазах плясали весёлые лучики. Она опустила глаза на чашку. В чёрном и очень горячем кофе плавал большой шарик ванильного мороженого, расплываясь по поверхности напитка нежной молочной пенкой. Он взял в руки свою чашку и поднёс её к губам, взглядом предлагая ей сделать тоже самое. Она, как заворожённая, последовала его примеру. Губ коснулась горечь кофе, смешанная со сладостью и холодком мороженого. Он встал, наклонился к ней и запечатлел на её губах поцелуй. Тёплый и нежный. Она прикрыла глаза, а когда открыла вновь - он исчез. Остался только поцелуй. Прощальный поцелуй со вкусом кофе, ванили и сливок...