***
За окном как обычно пасмурно, погода не меняется уже на протяжении недели, вроде обещают дождь, но видимо он не собирается начаться. Может для других погода кажется прекрасной, но есть те которые не могу различить хорошая ли погода или плохая. Это те люди которые уже разочировались в жизни, это те которых предовали неоднократно много раз, это те люди которые любят по-настоящиму, то есть любили. Для них теперь нет той самой прекрасной погоды, у них обычный серый день, который повторяется каждый день, ничего не меняется, им совсем не страшно, им не важно что будет завтра, они знаю что завтра день будет таким же серым и мрачным. Таким людям сложно понять человеческие эмоции или чувства, они опустошены, в них нет теперь той самой любви, или чувства прекрасного, они не знаю что такое счастья, и кого улыбаться. Юнги издаёт истощенный стон, и пытается привести себя в чувства, сон ему на пользу не идёт, он это понимает, но всё равно ложился спать всегда в одно и тоже время. Садиться на край кровати и рассматривает свои бледные руки, ноги, он уже не помнит когда последний раз нормально ел, вены настолько просвечиваются через кожу, похож на мертвеца. Утро начинается с того что он все по новой начинает ненавидеть себя, не всегда утро начинает с кофе. Ему настолько надоело жить, но он не может покончить жизнь самоубийство, считает что это слишком легко, поэтому он продолжает жить как ни в чем не бывало. От завтрака отказывается, наливает себе кружку кофе, попутно набирая друга. Спеша набирая друга, проливает кипяток себе на руку, нет ни стона, нет эмоций. Видит, что рука краснеет, а он не чувствует, раньше ему было страшно от этого непонятного чувства боли, он его взял и закрыл в себе, так чтобы больше не появлялся, натерпелся он с полна. Отвлекает на телефон, видит что тот уже давно весит. — Доброе утро, — голос настолько сильно сел, что его в принципе не слышно, поэтому задумывается о том чтобы позавтракать, ибо он рано или поздно потеряется сознания. Он и так бледен, и настолько истощен, что в нем не видно человеческого обличия, просто мертвец восстал, ничего не обычного. — Опять несколько дней не ел? — возмущеный голос издаётся из трубки телефона. — Та так, не хотелось что то, — голос ещё ниже сделал так чтобы его почти не было слышно, за что получает мычание в ответ, — сегодня снова не появишься в университете? — Ммм, нет. Не хочу там появляться, приду только сдам экзамены и зачёты. Не вижу смысла появляться там, — плетется с кружкой кофе в комнату, включает компьютер, садиться за стол, продолжая разговаривать по телефону. — Преподаватели, уже забыли как ты выглядишь. — Ну и славно, не так уж меня это огорчает. Ты сегодня придёшь? — смотрит в одну точку, и ждёт ответа, ему этот ответ важен? Возможно, он сам не может понять, он давно подавил в себе эти чувства, теперь пытается понять самого себя. Издаётся из уст собеседника смех, он доволен ответом. — Конечно, после университета заскочу. А то уже давно не виделись, я то уезжал, — весёлым голосом отвечает. — Как съездил? — пытается заинтересовано смотреть на ручку, но что то не получается. Если бы был ад и рай, то Юнги не совневно попал ад. — Отлично, мне очень понравилось, — смеётся в трубку собеседник, от этого у юнги проявляется еле заметная улыбка. Демону бы понравился такой чертенок, — ладно, я пошел, звонок. До встречи, — ответ собеседник получает молчание, он понял, что тот опять в пал в себя, значит, опять не слушал. Он не обижается на него, он знает кого Юнги сейчас и тогда было. Отключается. — Хосок, — ели слышно говорит Юнги, он снова понял что опять впал в себя, его начинает трести, — только не снова. Если бы дьявол был человеком, Юнги бы встал перед ним на колени, просил бы его убить. Его чёртовы воспоминания не дают покоя, каждую ночь просыпается в холодном поту, каждый раз одно и тоже, сколько же кругов ада, их точно не девять. Он ждёт, когда его кто нибудь убьёт, пусть придёт его личный палач, пусть уже отрубит ему голову, чтобы ему не приходилось так мучятся. Когда Юнги только родился, судьба уже была предрешена свыше, он уже не мог на неё не как повлиять, ему было это преднозначино, значит, так и будет. Юнги здесь не ангел, а самый страшный и могучий демон, который одним своим взглядом может превратить человеческую душу в пепел, сломать может не руками, а лишь взглядом. Юнги не умел любить с самого начала, его этому не научили, с рождения ему только показывали и учили как убивать и как не дотрагиваясь крошить человеческие кости. Снаружи обычный парень, а внутри, ставит котлы для новых жертв, продумывает новые варианты убийств, точит ножи, подавляя свои чувства жалости к людям. Юнги считает до десяти, и постепенно трясти его перестаёт. Снова начинается паника, который раз, сколько раз думал, откуда она проявляется, так и не понял. Поворачивается к экрану компьютера слышат как кто-то стучится в его квартиру. Он нехотя встаёт и идёт к двери. Открыв дверь Юнги не успевает опомниться как его уже повалили на пол. — Кого хрена? — их всего человек восемь, слышно как об кафель бьются, настолько знакомый звук туфлей. Когда этот человек подходит, так что Юнги может разглядеть его чёрный как смола туфли, — отец! — Отпустите его, — большой и достаточно высокий главорез опускает его, и Юнги резко встаёт и скалатлся на отца. В голове столько эмоций отрицательных, что готов здесь устроить кровавое месиво. Отец видит, он видит как в глазах его сына разгорается страсть к убийству, ему нравится. Отец спокоен, а вот у его сына огромные проблемы, он ненавидит когда к нему прикасаются.***
С раннего детства у Юнги появилась такая защита, вообще то её таковой нельзя назвать, ведь когда кто то прикоснется, он автоматом убивает его. Первое убийство было в семь лет, даже тогда он не побоялся убить собственную няну, в этом возрасте Юнги мыслил как взрослый. Развивался он достаточно хорошо и быстро, схватывал на ходу все, в его возрасте дети играли в игрушки, а он уже ходил с папой на собрании, и присутствовал при насилии или даже участвовал. В тот самый день, вся его жизнь перевернулась, стала совсем другой, убив няню он испытал адреналин, почувствовал новые эмоции подавляя другие.