Кубок огня или Турнир Юных Волшебников

      Альбус Поттер       — Ал, принеси, пожалуйста, бокалы в гостиную, — приказала ему мама, накрывая последние вкусности на рождественский стол.       Альбус взял палочку в руки и аккуратно отлевитировал бокалы на стол.       Для Альбуса это было самое странное Рождество из всех, что у него были. Для Поттеров оно всегда являлось семейным праздником. Альбус каждый год с нетерпением ждал маминых вкусностей, папиных веселых историй и того, как они ночью с Джеймсом и Лили шли в магловскую часть Годриковой впадины веселиться с остальными, запускать салюты, кататься на ледянках с горок.       Но сейчас все только лишь делали вид, что счастливы находиться друг с другом.       На Джеймса было больно смотреть. Он лежал на диване и лениво ловил снитч, который летал по гостиной, изредка подлетая к нему. С ним пытались говорить и мама с папой, успокаивая, что проигрыш в квиддич не страшен, и они сделают бразильцев и все равно выйдут в финал, что он сможет вновь заниматься любимым делом, вернувшись к профессиональным тренировкам, ну и наконец то, что на Милане жизнь не заканчивается, и если им суждено быть с ней вместе, то они будут, ведь свадьба — это не смертный приговор, а Альбус надеялся, что не только он, но и отец скажет Джиму, что лучше послезавтра не лезть и ничего не портить, не злить этих людей.       И если перед Джеймсом он чувствовал свою вину, что молчал о Милане, что ему придется вновь с ним разговаривать, прося его забыть о своей любви к ней, убеждать в том, что ему отныне опасно быть с ней, то по праву считал себя обделенной и обиженной стороной в их конфликте с Лили. Он понимал, что Лили маленькая глупенькая девочка, которая влюбилась в плохого мальчика (был у него в жизни уже такой пример и к его сожалению совсем не в его пользу), которая с помощью Скорпа хочет забыть о своих проблемах с магией, но ведь для этого и нужны более мудрые старшие братья. Он же не желает Лили зла. Он уже даже не против того, чтобы у нее появился какой-то парень. Но этот парень должен быть самым лучшим, считать Лили своей единственной, быть с ней здесь и сейчас, а не с невестой.       Да и у самого Альбуса была душа не на месте. Он понимал, что до их встречи с Холли еще четыре дня, что еще рано волноваться или ждать от нее писем, если вдруг у нее не получится и она не приедет. Но сама мысль, что она сейчас с теми людьми, которых она ненавидит, доставляла ему боль. Ему не хватало ее улыбки и тепла, которые были еще утром, когда они проснулись вместе. Он был рад, что они помирились и все выяснили, потому что он бы не пережил второго предательства от девушки.        Но ещё Альбус часто ловил себя на мысли, что скучает и по Ацуко. Ее вчерашний образ на балу не шёл у него из головы. Да и в такой напряженной обстановке она была нужна ему как никогда, поговорить, успокоиться, глядя в ее чёрные глаза.        Хотя кое-что о вчерашнем вечере ему напомнило ещё — записка, которую он обнаружил у себя в кармане, уже вернувшись домой. От Бриттани. Но он тут же разорвал и сжёг этот клочок пергамента, даже не читая, стоило заметить до боли знакомый из прошлого почерк.       Гарри был тоже более хмурым, чем обычно. Альбус уже привык, что у него частенько случались проблемы на работе, и он был загруженным. Но сейчас эти проблемы напрямую касались их семьи.       Наверное, все изображали улыбки и праздничное настроение только ради мамы, которая очень всегда расстраивалась из-за их ссор. Но ведь сейчас это не просто детские обиды, потому что Джеймсу разрешили полетать, а ему нет, или что Лили не дали очередную конфету. Они выросли, и их проблемы сейчас стали далеко не детскими.       — Я очень рад, — встал Гарри со своего места с бокалом для своего традиционного первого тоста главы семейства. — Я очень рад, что несмотря на некоторые трудности, которые навалились последнее время на нашу семью, в этот праздник мы по-прежнему все вместе, что мы всегда были и будем оставаться семьей. А главное, прислушиваться к желаниям друг друга, учиться прощать и понимать своих близких.       Раздался звон бокалов, а Альбуса чуть уколола совесть, потому что ему показалось, что отец сказал это ему.       Он не понимал, почему родители достаточно спокойно относятся к Лили и Малфою, хотя прекрасно по ним видел и даже случайно слышал один из разговоров, что оба против такого союза. Может, считают, что у Лили это подростковое и просто пройдет? Ведь знают, что если что-то Лили запретить, то она все сделает наоборот.       А вот про понимать скорее относилось к Джеймсу, потому что Ал молил Мерлина, чтобы их предстоящий разговор, на который он набирался сил, брат именно понял.       Наверное, это было самое скучное Рождество. Родители спрашивали об их семестре, но рассказать что-то нейтральное было практически невозможно. Альбус не мог рассказать о том, как продвигается его работа над зельями, потому что не хотел при Джеймсе упоминать Милану. Не мог рассказывать о каких-то их посиделках и вечеринках в Выручай-комнате, потому что ему было противно вспоминать о Малфое, да и боялся не сдержаться и снова кричать на Лили, вправляя ей мозги. Поэтому Альбус рассказывал о Холли и о том, какая она замечательная, и он ждет скорее канун Нового года, чтобы познакомить ее с родителями чуть ближе.       И едва перевалило за полночь, все отправились по своим комнатам.       — Не спишь? — в два часа ночи Альбус постучался в комнату к Джеймсу.       — Нет, — пробурчал в ответ брат, который, к удивлению Ала, сидел с ночником и рассматривал их детские фотографии в альбомах, которые раньше ненавидел.       — Джеймс, мне надо с тобой поговорить, — собрал всю свою волю в кулак Альбус, присаживаясь на кровать брата.       — Она просила, да? — фыркнул Джеймс.       — И она просила, и я с ней согласен, — выдохнул Альбус. — Я понимаю, что ты упертый. И все всегда сделаешь по-своему. Но я прошу тебя, просто один разговор, ты меня выслушаешь, а дальше решение за тобой, и если ты примешь не то, что все от тебя ждут, то это будет твое право.       — Валяй, — безразлично ответил Джеймс.       — Знаешь, какое мое первое воспоминание? — улыбнулся Альбус, смотря на их с Джеймсом фотографию в его руках. — Как ты отбирал у меня конфеты. Они мне на самом деле не очень нравились. Но я их ел, потому что они нравились тебе. И я хотел быть похожим на тебя. Что если тебе нравятся эти конфеты, они не могут быть не вкусными, и значит что-то не так со мной, а не с конфетами.       Джеймс удивленно поднял одну бровь.       — И с каждым годом прибавлялось все больше и больше вещей, которые я «любил», — хмыкнул Альбус, чуть качнув головой. — И если ты считаешь, что квиддич это самое ненормальное, что я повторил за тобой, то ты ошибаешься. Я полюбил Лили только потому, что она понравилась тебе. Нет, конечно, потом я вырос и осознал, что она моя сестра, а после ее первого выброса и разговора с папой понял, что она нуждается в моей любви и заботе, но сначала…       — Я думал, что наш разговор должен был быть не о твоем несчастном детстве, — сказал Джим.       — Меня очень задевали твои шутки надо мной, — Альбус будто не заметил реплики брата и продолжал свои откровения, смотря куда-то в одну точку. — Я не понимал, почему ты шутишь только надо мной, а о Лили заботишься. Почему ты стал не сам отбирать у меня конфеты, а заставлял отдавать ей. И я все делал так, как ты скажешь, потому что хотел иметь твое уважение.       — Извини, — просто ответил Джеймс. — Я не думал, что мои безобидные шутки так тебя задевали.       — Я мечтал о Хогвартсе, слушал твои рассказы первые два года, представляя, как мы будем вдвоем бродить под мантией, — улыбнулся Альбус. — Но ты, видимо, думал иначе. Потому что начал говорить, что я попаду на Слизерин. При этом рассказывая, какие они все отморозки. Мне было так больно и обидно, что ты считаешь меня таким же. И моей мечтой было попасть на Гриффиндор, чтобы доказать тебе, что я достоин находиться рядом с тобой.       — Ал… — начал Джеймс.       — Но вот шляпа сказала «Слизерин», — снова, не замечая брата, продолжал свою исповедь Альбус. — И на этом моменте моя жизнь закончилась. Я понял, что окончательно потерял брата. Ведь он больше никогда не подойдет к какому-то вонючему слизеринцу, которым я для него стал.       Альбусу показалось, что глаза Джеймса стали чуть влажными.       — Я проплакал всю ночь, — Альбус тоже подавил ком в горле. — Я даже не особо понял, кто мои соседи по комнате. Я шел на завтрак с мыслью о том, что я сейчас пойду к Макгонагалл. И если она не согласится перевести меня на Гриффиндор, то я уйду из школы, перейду на домашнее обучение, лишь бы ты не считал меня предателем.       — Ал, я никогда не думал бы так, — заверил его Джеймс.       — Возможно, ты не помнишь, но именно тем утром ты меня выловил перед Большим залом и извинился, — ответил Альбус, видя, что Джеймс это уже забыл. — Сказал, что я все равно остаюсь твоим братом. Мне было очень приятно это слышать, я чуть успокоился, но все равно хотел, чтобы ты мной гордился. Не хотел отставать от тебя, поэтому и решил, что буду играть в квиддич, но при этом не ловцом, а вратарем, чтобы не соперничать именно с тобой. Но все равно все мои мечты терпели крах. Может, ты и не держал на меня зла, но я не мог с тобой общаться. Я видел, как вы сидели с Розой за одним столом на завтраке, а мне было больше не место среди вас. Но все равно в голове оставались твои слова и что слизеринцы предатели, и что я все равно твой брат. Мне было очень одиноко. И видимо, жизнь меня услышала и подкинула друзей. Наверное, совсем неожиданных. Но именно они стали моей поддержкой и опорой. Со Скорпом все понятно. Мы парни, нам всегда было что обсудить, да потом еще и сестры пошли в школу. А вот с Миланой у меня сложились более особенные отношения. Она чувствовала меня. Своим женским чутьем. С ней я мог поделиться какими-то вещами чуть раньше, чем с Малфоем. И она один раз мне сказала, что Слизерин — это как раз мое спасение, чтобы я не стал тенью тебя. И она была права. Абсолютно. Ведь на меня смотрели, потому что я тоже Поттер, Поттер на Слизерине. А кто бы на меня смотрел, если бы я был на Гриффиндоре? Никто. До ее слов я переживал, что у меня нет девушек, что за мной не бегают толпы. Но именно Милана мне сказала, что значит, мне это не нужно. И то, что это мое отличие от тебя в положительную сторону. И я в тот момент поверил в себя.       — Да, я помню, что ты мне сказал недавно в Хогсмиде, — кивнул Джеймс.       — Милана знала все всегда обо мне, а я все всегда о ней, — вновь продолжал Альбус. — Более того, крутясь в этой слизеринской тусовке, я знал кое-что об их правилах и жизни. И если я понимал, почему ты не подходишь к слизеринкам, то не понимал, почему наши девушки сами ни с кем не встречаются и целомудренно сидят в гостиной. И Скорп мне тогда рассказал, что им нельзя вступать в отношения и связи до брака.       Джеймс очевидно напрягся, садясь чуть ровнее.       — Но Милана же… — испуганно начал он. — Она же сама мне позволяла, я не настаивал, мы же прям на этом самом месте…       — Джеймс, избавь от подробностей, — Альбус чуть подвинулся. — И если парням можно без обязательств трахать все, что плохо лежит, то девушкам нет. И я восхищался Миланой и ее выдержкой. Конечно, она как любая девушка хотела влюбиться, но не давала себе, потому что потом будет только больнее.       — Что с ней будет?! — взревел Джеймс, тут же вскакивая.       — Сядь, успокойся, ничего с ней не будет, Скорп подкупил врача, который на осмотре подтвердит ее девственность, — усадил обратно на кровать брата Альбус. — Я не знаю, чем ты руководствовался, когда обратил на нее внимание в начале года, но я и Скорп были уверены, что тебе ничего не светит, потому что помолвка была подписана, и теперь она уже точно знала свою дальнейшую судьбу. И я снова не знаю, каким образом, но ты не просто добился ее, но влюбил в себя. Ты не просто влюбил ее в себя, ты изменил ее до неузнаваемости. Она стала делать то, чего никогда не сделала бы Милана, которую я знал все эти шесть лет. Она по-настоящему влюбилась в тебя. Я был уверен, что она не допустит ничего, но и тебя я очень недооценивал. Не думал, что ты тоже можешь влюбиться настолько. И просто мы со Скорпом опомнились, когда точка невозврата вами была пройдена. Милана не хотела делать тебе больно. Надеялась, что ты узнаешь о ее свадьбе, будешь настолько на нее злиться и ненавидеть, что забудешь ее и выкинешь из сердца, не замечая той боли.       — Но это же невозможно, — возразил Джеймс.       — Мы все надеялись, что возможно, — печально вздохнул Ал. — Но ты не был бы ты, если бы не начал копать глубже. И докопался до того, когда это стало опасно для тебя. И если ты любишь Милану, то выполни, пожалуйста, ее желание. Больше всего она хочет, чтобы ты был не только жив, но и счастлив. Поверь, эти люди могут устроить так, чтобы ты лишился совсем всего, не случайно Нотт теперь спонсор Ассоциации квиддича.       — Но я же не смогу жить счастливо, зная, что она несчастна, — снова закипал Джеймс. — Мы можем попробовать найти компромат на Нотта, который приведет к разводу…       — Джеймс, — застонал Альбус. — Ты не понимаешь… Браки чистокровных делаются с одной целью. Наследники.       — Ты хочешь сказать, что… — на лице Джеймса было озарение.       — Именно, — кивнул Альбус. — Даже если ей разрешат доучиться семестр, она будет беременна от него. Ее уже никто не отпустит. И единственное, что можешь сделать ты, не подставлять себя, не злить Нотта, чтобы ценой себя не добиться все равно ничего.       Джеймс с болью смотрел на него, а у Альбуса от этого взгляда побитой собаки разрывалось сердце.       — Она правда хочет, чтобы я ее оставил? — прошептал Джеймс.       — Сердцем, конечно, нет, но головой да, так будет правильно, — кивнул Альбус. — Ты спрашивал, зачем я тебе рассказывал все это в начале… Сказать, что, конечно, все изменилось, и если я нашел в себе силы уйти из квиддича, я, действительно, смог стать собой. Но кое-что из прошлого все же осталось. Джеймс, я по-прежнему очень люблю тебя и ценю, хочу продолжать восхищаться тобой и вдохновляться. Пожалуйста, не лишай меня старшего брата, который всегда был для меня всем.       Альбус встал и направился на выход, надеясь, что Джеймс его услышал.       — Я хочу, чтобы ты знал мое решение, — сказал Джеймс, когда Альбус был уже в дверях. — Я сделаю так, что Нотт будет уверен, что нас никогда больше ничего не будет связывать, но я все равно буду искать на него компромат, обещаю, что не так явно, но буду. Мое сердце будет всегда принадлежать ей, даже если у меня ничего не получится. Но если она передумает, я ее приму даже с ребенком от этого мудака, если в нее полетит луч Авады, я все равно брошусь на ее защиту. И ей я тоже скажу то же самое при случае, чтобы она была спокойна за меня и знала, что она не одна, я ее всегда во всем поддержу. Ну и да, знай, что тебя я люблю и ценю не меньше, и ты всегда можешь со мной всем поделиться, а я поддержу любое твое решение, даже если ты захочешь вернуться в квиддич.       Альбус чуть улыбнулся и вышел из комнаты брата. В целом, он был доволен разговором. Конечно, его поразил тот факт, что Джеймс сказал, что будет готов принять ребенка Миланы от Нотта. Ведь именно на этот аргумент он рассчитывал больше всего, показать ему, что это точно конец для них. Черт, ну как он это делает? Почему Альбус снова им восхищается? Ведь ту недолгую неделю, что он думал, что Холли забеременела не от него, он даже не допустил мысли, что если он ее любит (а любит ли тогда в таком случае?), то готов принять не своего ребенка. Он понимал, что Джеймс не отступил бы от Миланы. Но хотя бы не полезет к Нотту в открытую. Он ему пообещал это. А значит сдержит свое обещание.       А вот с Лили, кажется, ему договориться будет не так просто. И если в Джеймсе, действительно, говорили осознанность и взрослость, понимание ситуации, когда Альбус ему показал и опасность Нотта, и будущее Миланы, то Лили в силу своего возраста и отсутствия опыта совсем не представляла, куда она хочет вляпаться. И Альбус совсем не понимал, с чего начинать с ней разговор. Он хотел выбить из Лили всю правду, о чем она думает. И хоть его удивлял тот факт, что к ним на каникулы приедет погостить Урсула, но он решил, что и ее может подговорить убедить Лили, что такая жизнь со Скорпом совсем не то, что она представляет.       С утра на столе их ждал завтрак, но родителей не было, видимо ушли на работу.       — А ты куда? — ужаснулся Альбус, когда увидел и Джеймса, который был одет, а в руках держал мантию невидимку.       — Дела накопились, — ответил Джеймс.       — Ты же мне обещал… — разочарованно сказал Альбус.       — И я выполняю свое обещание, — заверил его Джеймс. — Я ничего не собираюсь делать, это мои личные дела, мне нужно в Косой переулок, кое-что купить для тренировок.       — Джим, — окликнул брата Альбус. — Мне завтра нужна будет твоя помощь.       — Именно завтра? — усмехнулся Джеймс, который понял, что Альбус завтра, в день свадьбы, точно не спустит с него глаз.       — Да, — серьезно сказал Альбус. — Мне нужно составить новогодний маршрут для нас с Холли по Лондону. Ты же хорошо его знаешь, особенно всякие пабы. Хочу, чтобы ей все понравилось.       Так как писем с утра не было, Альбус решил, что у Холли все хорошо, и раз ничего не отменяется в их праздновании Нового Года, то стоит к нему подготовиться.       — Ладно, — кивнул Джеймс и вышел из дома.       Ну вот они и остались с Лили одни. Альбус совсем не хотел идти к ней в комнату, чтобы она не думала, что он затеял этот разговор специально. Нужно как-то подстроить случайно. А вот и Лили.       — Доброе утро, — поздоровалась она.       Альбус лишь кивнул.       — Родителей нет, и у тебя появилось снова настроение со мной не разговаривать? — фыркнула Лили, наливая себе сока.       — А что с тобой разговаривать? — Альбус даже не взглянул на сестру. — Если тебе плевать на мое мнение.       — Ну тебе же плевать на мои чувства, — в голосе Лили слышалось раздражение. — Да и вы же с ним помирились…       — Как раз мне на них не плевать, раз я не хочу, чтобы тебе в который раз очередной козел плюнул в душу, — проворчал Альбус. — Мы не помирились, а согласились не враждовать в открытую, но это не значит, что я одобряю все происходящее.       — Вы завтра с Джеймсом куда-то идете? — спросила Лили, очевидно, желая перевести тему.       — Да, — ответил Альбус. — Что-то лучший друг меня променял на свою невесту, придется гулять со старшим братом.       — Ал, не начинай, пожалуйста, — закрыла глаза Лили, медленно выдыхая.       — А я не начинаю, — Альбус почти целиком отправил яичницу в рот. — Если тебе плевать, что тебе предпочитают других, то я себя уважаю.       — Альбус, я пыталась его столько раз за столько лет забыть, и мне ни разу не удавалось, — ответила Лили. — И лучше, если ты поможешь своему лучшему другу и своей любимой сестре, которые любят друг друга, найти выход из всей этой ситуации.       — Знаешь, я специально не буду ничего делать, чтобы ты поняла, что и Малфой тоже не собирается чесаться в разрыве помолвки, — пожал плечами Альбус. — Зачем мне что-то тебе доказывать, если Малфой снова сам все сделает? Тебе первой все это надоест, смотреть на него целыми днями с невестой. Сказать, почему ты согласилась на все это? Просто из-за страха того, что ты никому не нужна в мире магии. И если не карьера, как у Роуз, то тогда любовь. Ну посмотри же ты, как себя ведут уважающие себя девушки! Доминик тут же бросила Диего, не когда узнала о наличии невесты, а просто от информации о том, что она должна быть! Лили, ну если ты хочешь любви, то все у тебя будет, но только не с Малфоем! Ни за что не поверю, что ты сегодня всю ночь спала и видела прекрасные сны, а не думала, чем он там со своей невестой занимается. Ничего нельзя по контракту… Да для Малфоя это никогда не было никаким препятствием. Ты правда хочешь такой жизни? Сидеть у окошка и ждать его? Я вижу, как ты вздрагиваешь от каждого прохожего. Надеешься, что он придет? Лили, он не придет. Ни сейчас, ни в будущем. Ты уже… попала в неприятную историю из-за него. Думаешь, он оценит, что ты сядешь за него в Азкабан, будет ждать твоего возвращения? Я уже понял, что Малфой был прав, что ты была инициатором всего да так, что тебе не отказать. И я надеюсь, что в твоей глупенькой головушке не созрел план залететь от него. Сразу тебе говорю, что в лучшем случае Малфой построит тебе избушку в лесу, чтобы никто не дай Мерлин в чистокровном обществе не понял, что у Малфоев бастарды от всяких нечистокровных есть, да еще и от Поттеров, мы для них как красная тряпка. А в худшем случае уберут ребенка и тебя заодно. Поверь, за Драко не станется. Он не ненавидит сына, что женит его против его воли. Он прекрасно знает, что Скорп сможет быть с тобой, если захочет. И ему плевать, что ты будешь любовницей. Но на статус любовницы не плевать нашей семье, которая тебя любит. Но если не веришь, можешь попробовать.       — Я верю, что Скорпиус больше никогда не позволит ничего лишнего… — начала Лили.       — А что будет, если позволит, Лили? — Альбус старался успокоиться. — Ты меня знаешь. Я тот, кто всегда говорил о Малфое лучше, чем он есть на самом деле. Если бы он правда был хороший, любящий и заботливый парень, думаешь, я был бы не рад, что моя сестра и лучший друг нашли свою любовь?       — И я о том же… — начала Лили.       — Ну так значит я знаю что-то такое о нем, чего я бы не хотел родной сестре, — продолжил Альбус. — Лили, он не я и не Джеймс. Он рос в другой семье. Для них любовь это нечто другое. А для самого Скорпа… Не все созданы для семьи. Вот ты и я хотим больше всего на свете уютный дом, детский смех. Джеймс уже немного другой. И если бы не Милана, он бы точно еще долго таскался по своим вечеринкам с девушками на одну ночь. Есть Роза. Которую ты не понимаешь, которая отталкивает такого замечательного парня, ради каких-то проектов. Ей нужна семья. Но позже. Намного позже. А есть Малфой. Который рос с детства с осознанием того, что ему придется жениться. И у него отвращение к свадьбе, потому что он не семейный человек. И поверь мне, ну ты не та девушка, которая вдруг изменила его. Если бы ты была та, то он бы серьезно поговорил со мной, не спал бы с Рейчел. В конце концов, что ему мешало сразу рассказать тебе о невесте? Ты бы и тогда его поняла. А ты не думала, что у него просто чувство вины? Скажи, ведь не он предложил восстановить ваши отношения после того случая. Я же прав? А еще он прикрывался благородными действиями. Что он с радостью, но так не хочет, чтобы ты страдала, была любовницей. И если ему первому все это надоест, он будет специально ходить со своей невестой за ручку, чтобы снова бросила его ты, а не он сам.       Лили уронила стакан. Альбус направил палочку, собирая осколки воедино, надеясь, что ему хоть немного удалось достучаться до Лили. Жаль, что нет заклинания, которое собирает осколки души после предательств.       — Скорпиус Малфой отличный брат и неплохой друг, — выдохнул Альбус, смотря на прохожего в окне, в которое уже не посмотрела Лили. — Но он совсем не герой женских романов.              На следующий день Альбус с Джеймсом бегали по всему Лондону, узнавая, где в новогоднюю ночь будут самые крутые вечеринки, в каком ресторане подают самых вкусных лобстеров, и где лучше встать под Биг Беном, чтобы поцеловаться.       — Ну, вроде, все, — Альбус довольно смотрел на обычную магловскую карту, где было все помечено.       — И еще от меня подарок, — Джеймс обвел какой-то причал на Темзе. — Скажешь, что от меня, и на два часа прогулочный кораблик полностью ваш.       — Спасибо, — у Альбуса загорелись глаза.       Они вернулись домой под вечер, из прихожей слыша, что Урсула уже здесь.       — О, мальчики вернулись, — Джинни тут же встала с дивана. — Будем кушать, мойте руки, Лили, помоги мне, пожалуйста.       — Мам, я не голодный, — Джеймс тут же поник, стоило ему увидеть Малфой, хотя план Альбуса удался, ведь за весь день он не вспомнил о свадьбе Миланы, только постоянно говорил о Холли.       — Привет, — чуть улыбнулась ему Урсула, когда они остались вдвоем в гостиной.       Альбус не знал, как ко всему этому относиться. Дружба Лили и Урсулы была чем-то странным для него. Ему казалось, что Урсула, как и Скорп, преследует какие-то свои цели.       — Здравствуй, — ответил Альбус.       — Милана вышла замуж… — как-то неуверенно проговорила Урсула.       — Да, я догадываюсь, — кивнул Альбус. — Думаю, что следующая свадьба Скорпа, на которую меня не пригласят?       — Ал, Скорп очень переживает за тебя и за… Лили, — тихо проговорила Урсула. — Наверное, ты задаешься вопросом, почему я стала так резко дружить с Лили. Скажу честно, что меня и Скорп просил, и мне самой в какой-то момент ее захотелось поддержать. И я хочу сказать, что и ты, и я, и Скорп, мы заодно.       — То есть? — удивленно поднял брови Альбус.       — С Савар ничего не получилось, — пояснила Малфой. — Она хочет свадьбы. И, похоже, к Рейчел она не имеет никакого отношения, это все Симона сама, а вот зачем ей это было надо, никому не ясно. Скорпиус не может сам сказать Лили, сколько у него не получалось с ней расстаться, все равно все сводится к одному. Он ее правда любит, но поэтому, как и Милана, не хочет, чтобы Лили страдала. Он попросил меня, чтобы я общалась с Лили и так ненавязчиво со временем давала ей понять, что у них ничего не выйдет.       — Я же сказал, что Малфой найдет способ соскочить, — проворчал Ал.       — Нет, Альбус, он не соскакивает, — заверяла его Урсула. — Он просто не хочет давать Лили ложных надежд. И я не хочу, чтобы ты думал, что он будет ходить по школе с Савар специально, чтобы делать Лили больно. Ему придется это делать, а я для того, чтобы ее боль сделать не такой сильной, ведь если она не слушает вас, то мне ей нет оснований не доверять. Но если ему удастся разорвать помолвку без вреда мне, можешь не сомневаться, он будет с Лили. Хоть Савар оказалась не той, кем он ее представлял, все равно, он ее не полюбит…       — Да делайте вы все, что хотите, — махнул рукой Альбус, у которого тоже пропал аппетит. — А Скорп Савар полюбит, потому что она уже его заинтересовала и не только в физическом плане, мне хватило той минуты это понять, что я видел их вместе за день до бала.              На следующий день в «Пророке» появились фотографии со свадьбы Миланы. И сова вручила ее как назло именно Джеймсу. Брат, едва взглянув на фото, тут же отшвырнул газету на пол.       — Джеймс, ты куда? — забеспокоился Альбус.       — К бабушке, — ответил Джеймс. — Я не хочу весь день выслушивать ваши пустые утешения.       — Я сейчас, — сказал Альбус, трансгрессируя вслед за братом.       Он облегченно выдохнул, когда просидел на холме около Норы в течение часа, но Джеймс там оставался. Хоть Джеймс ему пообещал и всегда держит свои обещания, Ал не мог за него не волноваться. Но, видимо, он не соврал, что ничего не знающая бабушка, которая накормит пирожками и не будет лезть в душу, поможет ему пережить этот нелегкий день.       — Как я могу к этому спокойно относиться? — послышался голос Рона с порога, едва Альбус вернулся домой. — Да, он сам, вроде, неплохой парень, но Роуз еще ребенок…       — Рон, ну не ребенок она, — заверяла брата Джинни. — Ребенок — это Лили, которая без памяти влюбилась в Малфоя, а тот со своей невестой живет… И мы с Гарри разговаривали с Драко. Он нам ясно дал понять, что не желает идти на поводу у сына и помолвку не отменит.       — Так, мне срочно нужно поговорить с Крамом старшим, — послышалась какая-то возня. — И пусть только попробует сказать, что он не принимает Розу… Слышала же, что… жених Доминик пошел против семьи, которая не одобряет его выбор? Не вернулся в Бразилию, они явились за ним, у Билла дуэль была…       — Да, — ответила Джинни. — Я разговаривала с Биллом, и он сказал, что ему не важно, что думает та семья, а важно то, что Диего любит его дочь.       — А мне важно, что думает Викки по поводу Розы, — не успокаивался Рон.       — Гермиона сказала, что он будет во Франции на следующей неделе, — сказала Джинни. — Там съезд Ассоциации квиддича. Напиши ему и попроси, чтобы заехал в Англию. Как раз успеет с Розой познакомиться и пообщаться, вы обсудите с ним все.       — Да, так и сделаю, — сказал Рон.              Альбус так устал от этих вечных любовных разборок, что у всех все плохо или обязательно с какими-то интригами, что безумно ждал вечер, когда его любовь уже будет с ним, а он будет счастлив.       Но в назначенное время Холли не объявилась. И Альбус чувствовал, что что-то случилось. Даже если бы ей не удалось приехать, она бы ему написала, значит, что-то не так.       И Альбус не собирался оставлять все так.       — Альбус, пожалуйста, — Джинни была готова расплакаться, когда Альбус следующим утром собирал рюкзак. — Вдруг, она приедет сегодня, ты перепутал дату…       — Я ничего не перепутал, — одернул Альбус.       — Ал, но как ты доберешься до Америки? — пытался вразумить его и отец. — Я тебе закажу портал по своим связям, что через три дня…       — Я не могу ждать, — огрызнулся Альбус. — Я полечу на самолете…       Он быстро надел себе на плечи рюкзак и направился вон из дома.       — Гарри, что с ними всеми делать, — послышался плач мамы.       Альбусу было жаль так бросать мать, но он не мог бездействовать, прекрасно зная, что Джинни его поймет и простит, а вот мать Холли могла запереть ее в каких-нибудь подземельях и больше никуда не выпустить.       — Мне билет до Америки на ближайший рейс, — сказал Альбус, чуть с удивлением наблюдая за жизнью аэропорта, в котором он был впервые.       — В какой город? — спросила девушка, приветливо улыбнувшись ему.       А Альбус только сейчас понял, что не знает, где живет Холли. Почему он не спрашивал? Единственное, что он помнил, так это то, что Смит упоминала ему о доме подруг, в котором должна была оставить оборотное со своим волосом.       — Не важно, просто ближайший рейс в ближайший город, — поторопил Альбус.       Девушка удивленно на него посмотрела, но выполнила просьбу, давая ему билет, который оказался до Лос-Анджелеса.       Наверное, если бы не переживания за Холли, ему было бы безумно страшно и некомфортно в этом месте. Сначала его заставили надеть какую-то неудобную маску (зачем эти маглы в этом ходят?), он дважды потерялся, совсем растерялся на пункте какого-то контроля, что ему пришлось применить Конфундус. Но благодаря какой-то женщине, которая всю дорогу рассказывала ему о своей деревне и то, как она тоже первый раз очутилась в огромном Хитроу, он оказался возле своего самолета.       Альбус вцепился в свое кресло руками, когда самолет начал разгон, но тело тут же расслабилось, когда они очутились в воздухе, потому что благодаря квиддичу чувство невесомости и высоты было ему знакомо.       Ал проклинал все и всех на свете, каждые пять минут смотря на часы. Наверное, он проведет остаток жизни в этом самолете, и быстрее было бы три дня ждать портала. Наконец, спустя десять часов, он был на месте.       Хоть Лос-Анджелес не был его конечной точкой, ему нужен был город Финикс, который был достаточно далеко, но Альбус лучше десятки раз трансгрессирует на небольшие расстояния, чем еще раз полетит на самолете.       На выходе из аэропорта его поймал таксист, который сказал, что знает, куда его везти. И Альбус даже купился на это, подумав, что перед ним легилимент, но таксист его доставил туда, где было больше всего народу. На Венис бич.       Альбус стоял среди танцующих на пляже возле океана маглов, которые катались на каких-то досках с колесами. И во всей этой свободе он чувствовал американцев. Чувствовал Холли, понимая, откуда в ней такая легкость, а не его английская чопорность.       В кармане Альбус нащупал какой-то клок бумаги. Это оказалась та самая карта Лондона с их маршрутом. Точно, ему нужна карта.       Альбус безумно хотел спать, но не мог позволить себе, чувствуя, что Холли нужна его помощь.              Спустя целые сутки он очутился в Финиксе. Огромный город. И ведь он даже не знает ни улицу, ни дом…       — Смотри, еще один ненормальный, — послышалось от какого-то мужчины, когда Альбус стоял на автобусной остановке, разглядывая карту. — Из Техаса, наверное, привык оружие в кармане носить, вот чтобы не чувствовать себя неуютно, палку в карман запихнул.       — Точно, — еще громче сказал его собеседник. — Наверное, в этот арт район Гринтейлс, там все такие ненормальные…       Альбус тут же открыл карту, выискивая нужную ему точку.       Да, мужчины не ошиблись. В отличие от Лос-Анджелеса, Альбус здесь чувствовал магию. И учитывая то, что в основном толпы маглов с основной улицы заворачивали направо, а прямо никто не шел, хотя там был целый район, ему было нужно туда.       Ал шел по тихой улочке. Конечно, все дома защищены. Даже если бы он знал нужный, то не мог же просто ворваться…       — Альбус? — послышался откуда-то голос.       Ал резко обернулся, увидев Кристину, которая выходила из калитки.       — Крис! — воскликнул Альбус, не веря своему счастью, что у него получилось найти ее.       — Ты из-за Холли тут, да? — поджала девушка губы.       — Да! — Альбус буквально начал трясти девушку. — Она у тебя? Почему она не приехала? Вы встретились, она оставила вам зелья?       Кристина пригласила его в дом и налила кофе, видимо, его вид оставлял желать лучшего.       — Она не приехала, — ответила Кристина. — Кажется, она сбежала из дома.       — Я так и знал! — вскочил Альбус. — Скажи мне ее адрес, я убью ее мать, которая…       — Ал, ты не все знаешь, — тихо сказала Кристина. — Оказалось, что… Холли чистокровная. И ей на каникулах грозила помолвка…       Альбус почувствовал, как в душе что-то рухнуло. Нет, она не могла подписать помолвку… Она бы не предала его.       — Почему она мне ничего не сказала? — прошептал Альбус.       — Потому что хотела уйти из дома, хлопнув дверью и сбежать к тебе, — пояснила Кристина. — Она и не планировала ехать ко мне. Помолвка должна была быть как раз в тот день, когда она должна была появиться у тебя, а до этого дня она должна была быть дома. И она вернулась домой, но уже на следующее утро ее не было…       — Откуда ты знаешь? — прищурился Альбус.       — Мать ее приходила, — ответила Крис. — Сказала, что она исчезла. Руна ничего не показывает. И сказала, что… убьет тебя, если она уехала к тебе.       — Но у нас она не появлялась… — судорожно соображал Альбус, жалея, что сейчас с ним нет Ацуко, которая могла бы ему дать ответ на вопрос, где же Холли и что у нее в голове.       И он впервые в жизни проклинал идею снятия руны. А если ей нужна помощь, а они ее не смогут найти. Почему она до последнего продолжала ему врать, не сказав о чистокровности, он бы ее понял…       — Куда она могла пойти? — Альбус начал расхаживать по кухне. — К кому?       — Ал, я не знаю, — вздохнула Кристина. — Последнее время у нее был только ты…       Разговорить Кристину ему не удалось. Хотя он прекрасно по девушке видел, что она что-то знает о Холли, чего не знает он. Но обида за это предательство и недоверие нарастала в нем, перекрывая его личную вину, которую он последние пару месяцев имел перед Холли, что она была бы в праве на него обижаться.       Однако дорога далась ему с трудом, что заметила и девушка, предложив остаться у нее и на следующее утро решить, что ему делать дальше. Несмотря на все переживания, как только его голова коснулась подушки, он тут же уснул. Проснулся он, когда снова за окном было светло (значит, он проспал почти сутки?!), поэтому быстро оделся и спустился в гостиную, чтобы поблагодарить за все Кристину и вновь отправиться куда-то на поиски Смит.       Но не успел он поздороваться с девушкой, как в дом влетела сова и кинула Альбусу сверток. В нем оказались какая-то заколка и письмо. Альбус быстро открыл пергамент.              Это твой портал в Англию.       Срочно возвращайся.       Отец              — Холли? — воодушевилась Крис.       — Надеюсь, — Альбус тоже снова почувствовал надежду.       Через несколько минут он уже стоял в Министерстве магии Англии в кабинете отца, в котором была еще и женщина, похожая на… Смит.       — Что Вы с ней сделали?! — Альбус направил палочку на нее.       — Альбус, тихо, — осадил его отец. — Ты нашел Холли? Где ты все это время был?       — Не нашел! — продолжал кричать Ал. — Она сбежала из-за Вас! Она даже не рассказала друзьям, куда направляется, потому что Вы ее запугали! Как Вы смеете ее принуждать к браку…       — Значит, она не у вас, — прищурилась женщина, которая, видимо, сомневалась, что они ее не спрятали. — Что ж, хоть в чем-то она сделала правильный выбор. Ну ничего, в школу вернется, как миленькая. Найду, голову отверну…       С этими словами женщина вышла из кабинета отца.       — Папа, мы должны ее найти! — суетился Альбус. — Мы должны ее найти, вдруг она в опасности…       — Боюсь, что это невозможно, — виновато поджал губы Гарри. — Ее мать упоминала про отслеживающие руны. И если она их обошла и не хочет осознанно, чтобы знали ее местоположение… Мы не сможем ее найти.       — Но что мне делать? — Альбус чувствовал на своей щеке слезу.       — Главное, не делать глупости, — отец обнял его. — И больше не расстраивать маму, договорились?       Оставшиеся три дня каникул дом Поттеров был похож на траур. Урсула уехала, видимо, все же поселив первые сомнения в голове Лили, которая ходила с задумчивым видом. Джеймс уехал бы на какую-то спонсорскую встречу во Францию в дырявой майке, если бы мама его как маленького не одела в костюм.       А Альбус не понимал, что с ним не так, что его все девушки предают (хотя если с Бриттани он был ни в чем не виноват, то в случае с Холли с каждым днём чувство вины начинало его съедать, ведь раньше он предпочитал закрывать глаза на все свои действия и мысли, которые отдавались сейчас совсем новыми смыслами). И хоть родители его убеждали, что она его не предала и скорее просто сбежала от надзора матери и помолвки, его это не успокаивало. На душе скребли кошки, когда он осознавал, что она называла «проблемой» помолвку, говорила, что все решит, а на деле…       Слабая надежда оставалась на то, что она правда вернется в Хогвартс, хотя сам прекрасно знал, что там будет ждать ее мать, и она не могла этого не понимать. И в первый же вечер по возвращению он подошел к спискам иностранцев. Однако в них Холли Смит больше не числилась.