Возможности

Все началось в летнем лагере. Звучит подростково и глупо, словно в романтическом фильме с крайне низким бюджетом, неоднозначной завязкой, поцелуем на прощание и долгими отношениями на расстоянии. Но это слишком приторно, слишком нереально, слишком... Слишком не в стиле Цукишимы. Отдавать все силы какому-то клубу в старшей школе — бессмысленная трата скоротечного времени. В конце концов, все вокруг предает ожидания. Брат рушит надежду и мир, построенный на глупых мечтах, общество ломает характер и заставляет встретиться лицом к лицу с раздражающей реальностью. Больше не получается видеть сны об удивительных динозаврах. Теперь Цукишиме снятся кошмары и серое небо. Приходится брать на плечи много и сразу: учебу, занятия волейболом, отвратительных людей. Но никто не понимает его антагонизма с жизнью, Кей привык пропускать замечания через пальцы и соответствующе отвечать, стрелять языком самым высококачественным порохом. В ответ успел повидать всякого: ненависти, обиды, колкого осуждения, апатии и осознания несправедливости. Но в какой-то момент все пошло не по плану. Задели уже его, посмотрели насмешливо, видимо, не отдавая отчета о действиях, как сам юноша делал тысячу раз. Этот идиот ничего не понимает. Как добившийся успеха капитан чужой команды вообще может что-то понять? К Куроо копилась исключительно едкая агрессия, а так же желание высказать все в лицо и одновременно заглушить игнорированием нелепой симпатии. Цукишима не любил тех, кто делал вид вселенского индивидуума и мудреца. Только внутренний разум осознавал, что даже какой-то никчемный незнакомец вскрывал его давно загнивший труп с легкостью и точностью, разрезая душу одними пальцами. Такому не нужны скальпель или ножницы, хватает одной фразы и вопроса: "Хочешь поговорить?". Хочет, но ни за что не признает. Сам еще слишком глуп и несостоятелен, но поддается неведомым чарам. Знает правоту: Тецуро опытен и умен, отлично играет, его блок сложно пробить, а все якобы ненароком брошенные советы имеют смысл. После, тренируясь уже без надзора, пытается воспроизвести их на практике. Перед самым отъездом ненароком застает разговор собравшихся вместе капитанов, собирается поспешно ретироваться, но речь, по неизвестной причине, заходит о нем самом. Не вслушивается, проходит вдоль стены, но отчетливо слышит "Кей", бессовестно произнесенное Куроо, и сбегает в автобус первым. Не пугается, ни в коем случае, наверняка в отношении к кохаю от него - называть по имени вполне нормально. Но ощущение правильности, зародившееся в груди, отравляет не хуже брошенных с горяча слов. Возможно они стали бы друзьями, будь в их распоряжении чуть больше вечности. *** Значимость и красоту столицы преувеличивали втрое. Люди те же – злые и несуразные, с подозрительными рожами, мотивами, видимыми на открытом лбу. Цукишима не дурак, достаточно отрастил шевелюру. Кудрявые волосы закрывали и уши, и все те места, что могли бы выдать обман, поэтому по приезде в Токио ему удается выторговать себе однокомнатную квартиру недалеко от университета за бОльшую скидку, чем предусмотрена приезжим. Хочешь жить – умей вертеться, а та старушка сама упомянула схожесть парня с каким-то ее пятнадцатым и самым любимым внуком. Единственное, в чем он напортачил, так это сообщил о своём приезде Льву. Уж кто услышал бы – не поверил, но еще на втором году старшей школы этот нелепый блокирующий штормовал своими идиотскими шутками, все лез рассказывать что-то о сестре, а в конце заставил обменяться номерами. Ямагучи, по большей степени тренирующийся на износ ради будущей должности капитана, приторно поздравлял с выстроившимся типажом на высоких некомовцев. Кей, конечно, отомстил, отправив тусоваться вместе с арбузами по всей территории лагеря. Что будет, если сказать вообще все, что угодно? Ответ очевиден – продолжится невероятно длинная цепочка. Сначала об этом узнает Яку, после Кай, от Кая уже целая тусовка из чата бывшего состава Некомы. Как Цукишима об этом узнал? Очень просто. Ему написал Куроо. Высокий бывший некомовец, строго по типажу. По началу их общение было настолько неловким, что соседи сверху пару раз стучали в дверь с просьбой не визжать среди ночи. Это вообще не Кей виноват, чтоб они знали, но со смирением просил прощения. Буквально через пару дней оба заметно расслабляются под напором воспоминаний о тех единственных днях встречи и химических шуток Куроо. Они настолько абсурдные и, сразу заметно, проверенные сборником «1000 и 1 анекдот», что юноша справедливо блокирует его на полчаса, а после выслушивает голосовое сообщение о том, какой Тецуро несчастный, что на него напала кошка и что ему в подарок к кофе достались клубничные пирожные, которые точно некуда деть. Цукишима, конечно, нашёл им законное место. Ради этого пришлось рассказать Куроо свой адрес, и юноша до сих пор не понимал, жалеет ли об этом или нет. Теперь тот в любую свободную минуту заскакивал, обязательно притаскивая с собой что-нибудь жутко клубничное, иначе его и за порог не пускали. Как-то вышло, что в скромной квартире Кея с одним набором посуды только для него появилась кружка «Самому лучшему боссу» и старая тарелка с Человеком-пауком. И, возможно, лишнее одеяло. Но ни подушки, ни футона так и не оказалось. *** Куроо: «Ладно, договорились, у тебя последняя попытка познать всю глубину юмора, понял, парень?» Доставлено, 2:35 Прочитано, 2:36 Цукишима: «Куроо-сан, это заранее провальный план». Доставлено, 2:37 Прочитано, 2:37 Куроо: «Слушай! На зачете по химии студент не может вспомнить ответ на вопрос. Преподаватель решил пожалеть его: — Ну хорошо, давайте я напишу формулу, а вы мне скажете, что это за вещество. Нарисовал формулу. Студент все равно не может назвать. — Ну хорошо, я Вам подскажу: о чем Вы думаете, идя на свидание с девушкой? Студент думал-думал, и вдруг как заорет радостно: — ЭБОНИТ!!! Преподаватель: Ну юноша, я в ваши годы был поскромнее — ЦЕЛЛУЛОИД».

Пользователь внес вас в чёрный список

*** Не успевает и глазом моргнуть, как студенческая пора помахала белым платком и пожелала удачи в поисках работы. Цукишима ощущал себя странно. Вроде ничего толком не изменилось, но теперь времени стало вдвое меньше от переменных смен в музее, режим совсем испортился, желание заниматься старым исследованием о найденных вместе костях велоцираптора и протоцераптоса улетучилось вместе с возможностью хоть на секунду прикоснуться к телефону. Его нашли и без связи. Куроо стоял у двери во всю ту же квартиру посреди ночи и дул на покравневшие от холода руки. Кей не уверен, сколько конкретно тот простоял зимой на, фактически, открытой местности лестницы второго этажа дома, но пустил внутрь без слов. Что странно – не заговаривал и сам Тецуро, вплоть до тех пор, пока прямо ему перед носом не поставили растворимый кофе, где ровно половина – холодное молоко. Они говорят тихо, изредка замолкая для ощущения тишины в маленькой гостиной, но в основном делились самой отборной мелочью жизни. Куроо, оказывается, где-то посеял парное кольцо, подаренное год назад в знак их лирики. А Цукишима схлопотал на работе, случайно уснув стоя у экспоната. Стрелка часов перевалила за три часа ночи, в комнате уже с десять минут оглушительно мирная тишина. Кей осторожно смотрит на тёмный силуэт, который и без света способен воспроизвести в голове, видит протянутую руку. Не знает уж, своеобразное ли это предложение помочь, а может еще что, но цепляется за неё обеими ладонями. Глаза встречаются в полумраке, чарующе долго смотрят, словно проверяют время на бесконечную тягучесть. С ними творится что-то невообразимое уже который год, но лирика остаётся лирикой без подтверждений. Это ненормально странно, это отношения на грани, но почему-то терпят до конца. До ночи с пятницы на субботу, когда через четыре часа Тецуро уже необходимо быть на работе, а Цукишима нормально не спал последние несколько суток. Возможно, дело в жалости о слишком позднем осознании друг друга. Возможно, губы Куроо имеют отчетливый вкус кофе. Возможно, в покупке футона действительно нет необходимости.