Поражение гордости

Гавань шумела как всегда, несмотря на приближение предзакатных часов. Предвестник глубоко вздохнул, делая очередную паузу в своём разъяснении перед подчинённым. — Чайльд! — низкий голос позади заставил прервать разговор с одним из солдат Фатуи. Тарталья обернулся, узнав этот голос, и слегка раздражённо поджал губы. Прежде чем ответить, он поднял руку, останавливая мужчину и снова переводя взгляд на солдата. — Надеюсь, вы все поняли. Если будут вопросы, свяжитесь со мной через Екатерину. Теперь свободен, — он махнул ладонью кивнувшему рядовому, который по тону голоса понял, что лучше не спрашивать ничего сейчас, и встретился глазами с Чжун Ли. — Я искал тебя, — начал говорить тот слегка взволновано, но Чайльд недовольно перебил его. — У меня сейчас нет с собой наличных, — отрезал он, надеясь, что на этом их разговор закончится. Напряжение, которое создал Чайльд, чувствовалось в воздухе. Наверняка его ощущали даже прохожие. Но только не Чжун Ли, который даже не поменялся в лице, упорно игнорируя то, как юноша нахмурил брови и поправил шарф на шее. — Нет-нет, — начал он в ответ на грубый тон Тартальи, — я вовсе не по этому вопросу. Я хотел повидаться с тобой и поговорить. Мы давно не пересекались. Чайльд качнул головой. Несколько недель назад это разве давно? — Потому что у меня ещё остались рабочие обязанности даже после той неудачи. Это прозвучало как упрёк. Бывший архонт теперь был свободен перед городом, переставая опекать его, сбросив с себя огромный груз. Удивительно, что и Чайльд приложил к этому свою руку. Отвратительное воспоминание снова ударило в голову, он поморщился, отворачиваясь. — Мне не о чем говорить с вами, Чжун Ли. Я услышал уже всё, что можно было, — он сложил руки на груди, закрываясь, но даже не попытался отступить. Видимо что-то держало его рядом все ещё. Может простое любопытство или поиск возможности получить хоть какую-то часть раскаяния и извинений. — Даже если сейчас ты не настроен на откровения, я понимаю, — на этих словах, слетевших с губ Чжун Ли, Чайльд недоверчиво поднял брови в ожидании, — в любом случае я не хочу терять тебя. — Вы натворили слишком много, чтоб отделаться простыми извинениями, — он повысил голос, не замечая, что на них двоих начинают косо посматривать. — Это не извинения. Почву как будто выбили из-под ног. Чайльд стиснул зубы, отводя руку за спину в попытке удержаться и не призвать водяной клинок от нахлынувшей ярости. — Как вы вообще можете так спокойно говорить со мной после всего, что произошло! — он стиснул кулак, болезненно поднимая взгляд. — Извинения предполагали бы, что я сожалею о том, что совершил, и что хотел бы поступить иначе, — в привычной покровительственной манере начал Чжун Ли, — но я не сожалею. Я принимаю все последствия, в которых виновен прямо или опосредованно, даже в тех, которые не смог предвидеть. Я не чувствую вины, потому что я сделал всё, чтоб получить нужный результат, которым я был удовлетворён. Почему-то это объяснение смогло утихомирить гнев Чайльда, по крайней мере, ему больше не хотелось схватиться за оружие. — Даже если это ранило мои чувства? — бросил он, понимая, что для бывшего архонта чужие чувства скорее всего не более чем очередное недолгое увлечение на протяжении его тысячелетней жизни. Какой же наивный дурак. — Это не было моей целью, поэтому я и хотел поговорить, когда, как я думал, твой гнев успокоится. Тарталья прикусил внутреннюю сторону щеки, не зная, что произнести в ответ. Правота Чжун Ли казалась ему сейчас очевидной, но это не отменяло, что он все ещё чувствовал обиду за обман с сердцем бога. — Как видишь, я ещё не успокоился, — с раздражением в голосе, он опустил глаза в пол. — Ты всегда был вспыльчив, и я принимаю это, — Чжун Ли проговорил это как-то нежно, что заставило юношу удивиться, — просто дай мне знать, когда будешь готов. Можешь встретиться со мной в Ваншэн, рабочее время ты помнишь. Чайльд кивнул, надеясь, что на этом разговор будет закончен и у него появится время на раздумья. На пару секунд они пересеклись взглядами, но Чжун Ли кивнул ему напоследок, разворачиваясь. Глядя тому в спину, предвестник расслабленно вздохнул. Какого чёрта это все свалилось именно на его плечи? Почему в проблемы древнего архонта втянули именно его? У богов впереди вся вечность, верно? Подумал Чайльд, осознавая, что он может оставлять Чжун Ли без ответа достаточно долго. Однако его человеческое время наоборот твердило скорее разобраться в себе. Постель была холодная. Впервые за столь долгий срок ночной Ли Юэ подарил ему расслабляющую прохладу. Прошло пару дней, он так и не решился на новую встречу с Чжун Ли, прося Екатерину узнать, нет ли какой грязной работы, которую мог бы взять предвестник, облегчая ношу низших чинов. Когда-то он тоже поднимался с самого дна, но даже на своей высокой должности под покровительством Царицы не растерял прежнее упорство. Работа избавляла от иных мыслей, сражения горячили кровь и помогали сублимировать телесное напряжение. Ночи с архонтом подошли к концу, когда раскрылась вся правда, но привыкшему к удовольствию телу было не объяснить, что теперь даже мысль подпустить мужчину ближе к себе ему неприятна. Он мог бы увлечься кем-то другим, но почему-то видел в этом что-то неправильное. Глушить чувства к одному отношениями с другими было бы нечестно. Ему понадобилось ещё несколько одиноких вечеров, полных раздумий, чтоб появиться возле бюро. Встретившая его на пороге госпожа Ху Тао мягко дала понять, что желаемого консультанта нет на рабочем месте. Он закончил раньше и ушёл к себе, оставив всё на неё с помощницами. Поблагодарив её, Тарталья усмехнулся тому, насколько точно Чжун Ли подобрал день и время, чтоб не оказаться на обещанном месте. Он мог расценивать это как знак судьбы, что не стоит видеться с ним сегодня, но к сожалению в судьбу Чайльд не верил, поэтому направился сразу домой к Чжун Ли. Как бы он не пытался глушить свои чувства, он не мог их преодолеть. Также как не мог пересилить обиду, оставшуюся у него. Когда Чжун Ли приблизился и несмело протянул руки для объятий, Тарталья, не в силах совладать с собой от близости, уткнулся ему в плечо с тихим хныканьем. Ладони коснулись его спины, в ответ он тоже поднял руки, хватаясь за мужчину, как за последнюю надежду. Он потерпел поражение, ещё когда только начал игру с желанием убить бога. Чайльд лежал перед ним на постели с растерянным расфокусированным взглядом. На лице все ещё оставались следы слез от всхлестнувшихся обид и разочарования. Эта спальня пробирала на воспоминания, не самые приятные сейчас. Однако он так легко отзывался на ласку, давая понять Чжун Ли, что позволит делать с собой что угодно. Коснуться лица, утереть щеку, прижаться к изгибу шеи и поцеловать под ключицей. Тарталья тихо проскулил, сжимая чужой затылок ладонью. Маска предвестника лежала выброшенная у подножия кровати. Бывший архонт расстегнул его одежду слишком быстро, но не отбрасывая её в сторону, плавно опустился, сцеловывая каждый бледный шрам от груди до пояса, задержался на ямке пупка, от чего Чайльд только выгнулся со звучным вздохом. Запомнил, что там чувствительное место. Чжун Ли провел пальцами по бокам, дразняще, медленно, смотря, как партнёр жмурится и кусает губы. Затем он расстегнул ремень и снял с него брюки, раздвигая худые бедра. Тарталья дрожал, а выпуклость в паху показывала, что от возбуждения тоже. — Тебе неприятно? — тихо произнес Чжун Ли, снова поднимаясь на уровень лица, чтоб заметить, каким взглядом Чайльд смотрит на него. — Нет, — голубые глаза посмотрели прямо, но как будто сквозь, мужчина заметил, как у того подрагивают губы, — может замёрз немного. — Думаю, я смогу это исправить, — Чжун Ли прикоснулся рукой, поглаживая щеку, и почувствовал, как Тарталья прижался теснее к ладони, — как ты рассказывал, каким образом пары согреваются в Снежной. От упоминания родины дрожь прошлась по телу. Это было явно не то, что поспособствовало романтической атмосфере. След прошлого провала оставался ещё достаточно ярким. С учётом того, что Чайльд не выезжал из Ли Юэ все это долгое время, факт напоминал о себе слишком часто. Он вздрогнул, потираясь бёдрами о брюки Чжун Ли, вспоминая, что лежал под мужчиной, который и являлся главной причиной провала. Архонт подпустил его так близко и так легко обвел вокруг пальца. Он злился первое время очень сильно, но сейчас это отступило, сменяясь безразличием. Его использовали, его обдурили. Однако ещё свежи были воспоминания о душевных беседах, тёплых прикосновениях, дорогом внимании и такой сильной и глупой влюблённости. Он явно скучал по ласке, закаляя себя видами кровавых побоищ и перестрелок с юности, что не мог отказать себе, желая получить больше и продлить чужое тепло рядом. Руки Чжун Ли, горячие и мягкие, заскользили по его ребрам, Чайльд слабо отозвался стоном. Теперь было все равно, кто перед ним. Моракс, Рекс Ляпис, Властелин камня, Чжун Ли... Неважно. Пока этот человек даёт ему желаемое, пока по телу идёт такая приятная нега от прикосновений, он будет требовать большего. Ему хорошо, а остальное не имеет значения. Он хочет забрать свое удовольствие, даже если для этого нужно спрятать гордость куда подальше. Губы Чжун Ли оказались на лице, скользнули за ухо, мягко кусая, и Чайльд взялся за его плечи, обнимая и притягивая вплотную. В бездну гордость и самолюбие, сейчас он готов сдаться и признать поражение. Мужчина вжался в его шею, вылизывая, целуя, припадая к ней, как к роднику, будто его действительно мучала жажда, удовлетворить которую мог только Тарталья. Он нуждался в нем, какая ирония. Юноша сильнее подставил шею, не сопротивляясь щекочущему дыханию и той возможности, что на его коже останутся следы. Достаточно яркие, чтоб привлекать внимание над воротником формы предвестника. Он заставил Чжун Ли оторваться, кожа горела от поцелуя, и сам прильнул к его рту. Игнорируя нежность, Чайльд кусал губы и проталкивал язык между них, чувствуя насколько резко вдыхает мужчина. Свою пассивную расслабленность постарался компенсировать ртом и руками, которые сейчас пытались расправиться с чужой рубашкой. Чжун Ли взял его за затылок. Чувствуя, как рука сжимает короткие волосы, Чайльд растерянно поднял глаза. Он открыл рот, смог издать жалобный стон. — Чжун Ли... — он тряхнул головой, освобождаясь, и осторожно протянул руку вперёд к его груди. Мужчина продолжил расстегивать одежду, обнажая широкую грудь, и Тарталья приложил руку туда, где когда-то было сердце бога. Он слабо усмехнулся с какой-то скорбью, что в свое время досталось оно не ему. Злиться сейчас не было какого-то смысла, особенно когда руки бывшего бога коснулись его ягодиц, снимая бельё. Чайльд вытянулся на кровати, задумавшись, достаточно ли соблазнительно он выглядит на этих простынях. Блеск в золотых глазах говорил, что весьма. Обхватив одной ногой за талию, а другую согнув в колене и опустив в сторону, юноша из-под ресниц выжидающе посмотрел на Чжун Ли. Руки коснулись внутренней поверхности бёдер, а губы заскользили от одной тазовой косточки к другой. Он дернулся, отчего Чжун Ли пришлось опустить взгляд чуть ниже к требующему внимания естеству. Прижатый к животу возбужденный член задрожал, и Чжун Ли коснулся его губами. Тарталья поднялся на локтях, осматривая эту картину и не сдержал стон, как приятно это было. Некогда могущественный архонт перед ним раздетый и желающий доставить удовольствие. Много ли смертных заслужили такую честь получить минет от самого Моракса? Самодовольные мысли сменила колкая ревность, и Тарталья надавил ладонью на затылок мужчины, вынуждая взять глубже. Плевать, что было раньше, сейчас этот рот занят его членом, сейчас этот уже-не-бог уделяет внимание только ему, старательно зацеловывая все обиды партнёра. Освободившись от руки, Чжун Ли прошёлся поцелуями по внутренней части бёдер, ладонью продолжая все также уделять внимание паху. Дрожь пробила Чайльда, он выгнулся, вжимаясь в руку мужчины, пока язык находился в непростительной близости к очагу возбуждения. Тарталья равнодушно проследил, как достаётся флакон с маслом откуда-то из-за подушек, и слабо двинул бёдрами, будто приглашая ближе. Скользкие пальцы входили туго. Чайльд подумал, что в другой позе он мог бы спрятать лицо, отвернуться и уткнуться в подушку, но сейчас, разложившись прямо перед архонтом, он сдерживался и смотрел вниз на себя. Более пристыженным, чем когда сердце бога на его глазах уплыло в руки Синьоры, он не почувствует себя никогда. На его самолюбии уже успели хорошенько потоптаться, играть в невинность больше не было желания. Чайльд успел в достаточной мере позабыть прикосновения к себе между ягодиц. Понадобилось время, чтоб привыкнуть к добавившимся пальцам внутри. Он тяжело задышал, Чжун Ли успокаивающе погладил низ его живота, язык только больше заскользил по коже. Тарталья зажал рот, когда губы в очередной раз прошлись от талии до лобка, также уделяя внимание бокам, ставшим чувствительнее. Его мягко потянуло вниз, подбадривая насаживаться глубже. Чжун Ли, увлечённо добавляющий ещё один палец, встретился с растерянным взглядом под предательский стон, который Тарталья не сумел сдержать от изменившегося угла давления. Его лицо, краснеющее от возбуждения, и нечеткий взгляд дали понять, что все делается правильно. — Не стесняйся, — Чжун Ли свободной рукой провёл по дернувшемуся возле лица члену. Чайльд раздражённо нахмурился. Не было никакого смущения, его не первый раз растягивали, и уж точно этот мужчина не первый раз собирался его трахать на этих простынях. Стеснялся он первые разы, уже тогда чувствуя, насколько больше опыта у его партнёра, неумело отвечая и взаимно лаская его. Сейчас же он абсолютно расслабился, отпуская все на самотёк, позволяя трогать себя везде. Ощутив, как на анус добавляется ещё масло, стекающее вниз по бедрам и пачкающее постель, Тарталья поднял взгляд, рассматривая, как Чжун Ли избавляет себя от брюк и белья. Брови приподнялись, будто он впервые увидел пенис таких размеров, как раз под стать богу гео. Он взял ещё масла, смазывая головку. Чайльд самостоятельно развёл ноги, лизнув сухие губы, и поднял глаза, когда Чжун Ли вновь прижался к нему и ладонями надавил на ягодицы. Опыта Тартальи хватало, чтоб достаточно терпеливо принимать входящий в него член. Сзади стало очень горячо, обилие смазки и подготовка в процессе прелюдии значительно облегчили дело. Слабые толчки делались будто на пробу, проверяя, насколько трудно будет снова заставить Чайльда принять в себя полностью. Контролировать мышцы, не сжимаясь сильнее положенного от подобного вторжения, у него получалось плохо. Чжун Ли остановился и глухо застонал, не часто удавалось слышать от него подобное. — Ты очень приятно сжимаешься, но, пожалуйста, постарайся расслабиться. Я не хочу делать тебе больно. Даже в сексе голос оставался спокойным и строгим, пока Чайльд, стискивая зубы, старался удерживать стоны хотя бы в начале. Он тихо всхлипнул и потер глаза, чувствуя, как раскрывают его сильнее. Не было других вариантов, кроме как постараться расслабить зад, чтоб легче выносить усилившиеся толчки. Сфокусировавшись, Тарталья честно старался подстроиться под движения, ощущая насколько сам туго охватывает член. Чжун Ли продолжил, глубоко дыша, снова входя и выходя в половину длины. Может раньше Чайльд и не был против грубых действий, но атмосфера сейчас точно не располагала к злоупотреблению его доверием. Разве что совсем немного. Остановившись, он несильно хлопнул ладонью по приподнятым бедрам, юноша с ухмылкой вызывающе уставился ему в глаза. С желанием сделать что-то в ответ, Чайльд надавил на его поясницу пятками и, двинувшись, насадился до конца, прикусывая губу. Чжун Ли со стоном выдохнул, также улыбнувшись. Он опустил руки, уперевшись ими в кровать, чувствуя, что партнёр, лёжа снизу, сам двигается, толкая сильнее и глубже в себя. Свое лидерство Чайльд пытался показать, даже в принимающей позиции. Именно к такому нахальному поведению мужчина уже привык. Тихо посмеиваясь, Тарталья продолжил покачивать бёдрами, следя, как Чжун Ли кусает губы и удерживает стон. Он сел, выпрямляя спину, рассматривая, как хитро щурятся голубые глаза, когда Чайльд снова резко толкнулся к нему. — Не перестарайся, — отрезвляюще произнёс мужчина, заставляя слегка унять пыл. Чайльд поднял руки к спинке кровати, упираясь, теперь двигаясь более расслабленно и щадяще. Чужая ладонь вновь легла на живот, пробивая на дрожь поверхностным прикосновением короткими ногтями. Пальцы прошлись по грудной клетке и спустились к напряжённым соскам, Чайльд в ответ только с шумом резко втянул воздух, пытаясь сильнее подставиться под настойчивое прикосновение. Он не стеснялся подавать голос прежде, но сейчас Чжун Ли заметил, как старательно Чайльд пытается глушить любые звуки. Вытянувшись на постели и сжимая ногами, он закинул руки вверх, сминая пальцами подушку над головой. Позволив партнёру хорошенько наиграться, Чжун Ли решил снова перенять инициативу, схватившись за ягодицы и притянув к себе, задавая теперь уже свой темп. Смирившись, Тарталья раскрыл рот, с шумом вздыхая при каждом болезненно приятном движении. В попытках подстроиться, он несколько раз толкался невпопад, вызывая раздраженный стон сквозь зубы у партнёра. Чжун Ли сильнее сжал его бедра, практически оставляя на светлой коже следы от пальцев, направляя нужным образом. Юноша обмяк в его руках, без какого-либо сопротивления, пока его задницей двигали, прижимая крепче к себе. — Выгни спину, — в паузе между толчками произнёс мужчина. Чайльд растерянно поднял взгляд, чувствуя руку на талии, помогающую ему прогнуться, и послушался. Следующее движение пришлось ровно по простате, вышибая из лёгких воздух со вскриком. То, как повысился собственный голос, удивило Тарталью. Он закрылся ладонями, прикрывая смущение на лице. Чжун Ли усмехнулся, погладив его по растрепанным волосам. — Всё хорошо, Аякс, тише, — нежно прозвучал голос вместе с касанием пальцев по щеке и новым грубым толчком. Он всхлипнул от звука собственного имени, тяжело хватая ртом воздух. Больше не получалось удерживать стоны, он все сильнее отзывался каждый раз, когда тела ударялись друг о друга. Возбуждение превращало каждый нерв в электрический проводник, заставляя чувствовать тепло от низа спины до макушки и кончиков пальцев. Тот раскрыл глаза, смотря в лицо Чжун Ли на сжатые веки и открытый рот, пока тот уверено трахал его, проходясь головкой члена как раз по чувствительным местам. С каждой секундой Чайльд всё сильнее сгорал от стыда, не в силах контролировать голос. По его талии заскользили ладони, темп движения только усилился, тугое нарастающее возбуждение обещало подарить желаемую разрядку вскоре. Чжун Ли сжал в руках ягодицы, резко и грубо натягивая партнёра на себя, Чайльд с трудом произнёс сквозь стиснутые зубы: — Если ты сейчас остановишься, клянусь, я прикончу тебя. Затем он издал такой гортанный стон, что мужчина никак не смог воспротивиться его словам. Чжун Ли ухмыльнулся, перехватил ноги, раздвигая сильнее и поднимая, вместе с ритмичными толчками губы прошлись по одной голени. Чайльд закрыл лицо руками, ёрзая в нетерпеливом ожидании нарастающего оргазма. Он напряг все мышцы, крепко сжимая внутри член, слишком хорошо ощущая, насколько тот каменный и большой. Ладонью прикрыл рот, кусая указательный палец. Рука Чжун Ли сжала его член неожиданно крепко, добавляя к глубоким толчкам ещё и движения по стволу. Тарталья задрожал, пытаясь сдвинуть ноги, но его колени плотно удерживали, мешая. На очередном ударе его бёдер о бедра и пениса о кулак он отпустил себя, кончая с дрожью и ослабленным стоном. Чжун Ли нежно погладил его по талии, выходя и также кончая на без того испорченную простынь. Тарталья уставился в потолок, с трудом переводя дыхание, будто после марафона. Так скоро возникшее ощущение пустоты внутри заставило отпустить руки, чувствуя перепачканный спермой живот, и глянуть на партнёра. Тот старался вернуть дыхание и поднялся с постели в поисках чистого полотенца, чтоб помочь очиститься. Потягиваясь, Чайльд смотрел ему в спину, медленно опуская взгляд на крепкие ягодицы. Он чувствовал приятную опустошающую расслабленность, даже позабыв, как сильно его оглушало от злости сперва. Оказалось, как просто для него было все вернуть на круги своя и восстановить прежнее партнерство.