Плохие дни случаются

Сегодня меня встретила идеальная, звенящая, а от того сильно пугающая тишина, хотя я точно был уверен, что Таннор дома. Он даже не вышел в прихожую, чтобы встретить меня, а это была моя любимая традиция. Мальчишка с ходу запрыгивал на меня, зацепляясь ногами за талию, и практически душил в крепких объятиях. Я подхватывал его под задницу, утыкался носом в шею, и мы стояли так несколько минут, а потом я тащил своего ненаглядного на диван или сразу в спальню, и если у нас были силы и настроение, мы здоровались уже более горячо. Я привык к таким встречам, они стали нашим своеобразным ритуалом, который показывал, что мы нашли друг друга, мы вместе и влюблены. Поэтому предельно насторожился, когда не услышал знакомый топот босых пяток по полу. Куртка Таннора висела на крючке, его кроссовки стояли на полке, и он точно был дома. Я тоже разулся и, стягивая на ходу куртку, прошел в квартиру. — Дорогой, я дома, — пропел я, желая услышать в ответ фырканье Таннора и его довольный смех, но снова тишина. Зато на диване в гостиной обнаружился кокон из подушек и пледа, внутри которого, собственно, и засел бета. Вокруг дивана были хаотично разбросаны скомканные салфетки, а из своеобразного гнезда доносились приглушенные шмыгающие звуки. И вот это последнее мне совсем не понравилось. Кто посмел обидеть моего драгоценного любимого мальчишку?! — Детка, — я присел на диван и дотронулся до торчащего уголка подушки. — Что случилось? В качестве ответа из теплого убежища высунулась тонкая рука с зажатым в ней телефоном и ткнула им в меня. Я аккуратно забрал мобильник и уставился на экран. Страничка в твиттере с он-лайн премией за видеоролики для взрослых. Я пролистал стену немного вниз, читая знакомые имена, нашел себя и закусил губу. — Детка… — Меня там нет! — гнусаво донеслось из-под пледа. — Это не так уж важно… — Да-а-а! Кто бы говорил! — лохматая макушка Таннора показалась наружу. Его нос и глаза сильно покраснели, а губы дрожали. У меня невольно сжалось сердце. — Ты был номинирован на пять премий, и хоть одну выиграл! А я всего лишь на две. На две! И ничего. А еще в прошлый раз на ПорнХабе ты тоже выиграл, а меня даже не упомянули нигде. Ну конечно, зачем им какой-то бета! Выкрикнул в конце сорвавшимся голосом Таннор и опять скрылся в своем гнезде, откуда сразу же донеслись звуки рыданий. Я аккуратно отложил телефон на столик и только потом сжал кулаки, тихо выпуская воздух через нос. Чертова премия! Мой малыш действительно получил всего две номинации и проиграл эталонным омегам — двум хрупким, потрясающе красивым ангелочкам с кукольными чертами лица. Я с ними не снимался, лишь знал о каждом понаслышке, знал, что они хороши, но разделял обиду моего любимого. — Таннор, детка, вылезай, пожалуйста! — я чуть дернул на себя плед в попытке отыскать своего бету, но он лишь глубже зарылся в диван. — Ладно. Тогда послушай оттуда. Это просто премия, она ничего не значит. Она не показывает, какой ты человек, не дает полного представления о тебе. Это просто список людей. — Это не просто список людей! — буркнул Таннор. — Это список самых офигенных людей за последний год, людей, которые чего-то добились, которые смогли. Которых любят просто за то, что они такие! — Детка, я тебя люблю просто за то, что ты такой, — напомнил я и добрался все-таки до мордашки Таннора. Я смотрел на него ласково, пытаясь этой простой фразой донести свою мысль до мальчишки. Он на секунду раскрыл глаза шире, а потом сморщился, и слезы с новой силой побежали из глаз: — Да-а-а, только ты и любишь! — он нырнул лицом в подушку, что уже и так сильно намокла, но я его перехватил и наконец-то прижал горячее, вздрагивающее тело к себе. Таннор мокрыми пальцами цеплялся за мою футболку и подвывал куда-то в шею, а я слегка покачивался, баюкая его в объятиях. Это была настоящая полноценная истерика, которая все не прекращалась. Я не знаю, сколько мы так просидели — я немного отключился — и очнулся от теплого дыхания на своей коже и легкой щекотки. Это Таннор, уложив голову мне на плечо, чертил пальцем какие-то узоры на моей шее. — Любимый… — Они не выбрали меня, потому что я некрасивый, — тихо и хрипло выдал Таннор и сильно вцепился в меня, когда я захотел отодвинуться, чтобы заглянуть ему в глаза. — Детка, ты самый красивый в мире. — Ты так говоришь, потому что любишь меня и не хочешь расстраивать. — Я так говорю, потому что это правда. Ты очень красивый! На это бета не ответил и только горько-горько вздохнул. Он всегда очень переживал из-за своей внешности, считал себя чересчур угловатым, резким, неуклюжим на фоне омег. Для меня это никогда не было проблемой, для меня Таннор — идеален, но он так молод и пока так сильно зависит от мнения окружающих! И к моему большому неудовольствию совершенно мне не верит, когда я говорю о его красоте и необычности. — Это просто зрительское голосование, Таннор. — Вот именно! Они выиграли, потому что у них фанатов больше. А фанатов больше, потому что они красивые. Я тихонечко вздыхаю — опять старая песня и всё о том же. — Детка, твои фанаты тоже тебя любят. — Их слишком мало. — Родной, ты снимаешься профессионально не так давно, — мягко начал я. — Ты еще не успел обрасти фанатами так сильно. Может быть, стоит запустить рекламу твоих видео в инстаграмме? — Не думаю, что это поможет. — Попробовать стоит. И можем снять совместное видео. Как пара. — И ты сделаешь это? — я не вижу лица Таннора, но могу ручаться, как его глаза округляются. По возможности, ибо сейчас они похожи на две щелки от пролитых слез. — Конечно. Что в этом такого? — Но… — бета начинает, но не договаривает. Я встряхиваю Таннора в руках и все же заглядываю ему в глаза. — Что «но»? —Остин, ведь это же ты! — Я. А это ты, и ты моя пара. О чем я с радостью поведаю всему миру. Почему ты так в себе сомневаешься? — Когда тебе всю твою жизнь говорят о твоих недостатках, сложно не начать в себе сомневаться, — прошелестел бета, пытаясь отвернуться. — Кто тебе такое говорил? — я чуть жестче, чем надо, удержал Таннора на месте. — Были такие люди. Лично бы их разорвал голыми руками! Кто-то когда-то навязал впечатлительному мальчишке свою точку зрения и наполнил до краев неуверенностью и комплексами. В голове словно щелкнуло — Таннор, скорее всего, стал сниматься в порно, чтобы доказать кому-то, и в первую очередь себе, что он может понравиться. Каждое новое видео — это прорыв, слом одного из множества барьеров внутри него, доказательство. Каждый новый зритель или комментарий — причина прожить день. Именно прожить, без плохих мыслей и лишнего самокопания. Господи, каким же я был слепым! Мои глаза зажглись этим открытием, и Таннор чуть отпрянул от меня в легком испуге. Наверное, я стал похож на помешанного. — Таннор, детка, любовь моя! — я держал лицо беты в ладонях и просто прожигал взглядом. — Ты самый красивый и необычный человек! Я безумно рад, что когда-то наткнулся на твой стрим, а потом смог собрать яйца в кучу и встретиться с тобой. И влюбиться. В твою искреннюю, заразительную улыбку, в яркие глаза, в вечно лохматую прическу. Я обожаю тебя и ревную к каждому твоему фанату по ту сторону экрана, а твоих партнеров по фильмам готов просто загрызть, потому что они не достойны даже пальцем тебя касаться. Ты мое маленькое чудо, восхитительный малыш, моя причина улыбаться по утрам и возвращаться вечером домой. Я никогда не устану это повторять, только верь мне, пожалуйста! Пожалуйста! Таннор снова плакал. Он сейчас был максимально несексуальным, но таким маленьким, беззащитным, уставшим и потерянным. Я приблизился к его лицу и стал быстро и коротко покрывать его поцелуями: лоб, щеки, глаза, нос, губы, — подолгу нигде не задерживаясь. Сейчас моя главная задача — успокоить и защитить моего мальчика, а с его комплексами мы начнем бороться позже. Я снова прижал бету к своей груди и гладил по спине и волосам, слушая затихающие всхлипы, изредка переходящие в хрюканье. — Господи, я сейчас максимально отвратителен, — промямлил Таннор устало. Истерика знатно его вымотала. — Не говори ерунды. Тебе просто надо умыться и отдохнуть. Пойдем, — я перехватил свою ношу поудобнее и поднялся с дивана. Таннор залез в душ и провел в кабинке почти тридцать минут. Чтобы ему не мешать, я ушел на кухню и заварил для своего драгоценного чай. Он пришел сам, с мокрыми волосами, в полотенце, устроился в любимом уголке и зыркнул на меня из-под бровей. — Чай, — я сел напротив с чашкой. — Вкусный. Горячий. Пей. Бета подтащил к себе кружку и, уткнувшись в нее носом, шумно прихлебнул. Максимально неприятный звук и поведение, но я никак не отреагировал. — Спасибо, — через пять минут хлюпанья выдал Таннор и отодвинул от себя пустую чашку. — Пожалуйста. Может быть, хочешь поесть? — Я хочу картошку фри с сырным соусом, чизбургер, домашний баскет, пончик и молочный коктейль. — Клубничный, — не спрашиваю, а констатирую я. — Клубничный, — впервые за вечер улыбается Таннор. Мы перемещаемся в спальню, где бета натягивает пижаму и вцепляется в меня мертвой хваткой, не позволяя отходить от себя ни на шаг, и мне приходится заказывать доставку. Пока мы ждем, Таннор устраивается у меня под боком и крепко держит в пальцах мою майку, которая за сегодня пережила тоже очень много и сейчас почти трещит под сильным хватом длинных тонких пальцев. Бета умудряется задремать, пока еда медленно, но верно едет к нам, но тут же просыпается от яркого запаха курицы в панировке. Сегодня такой день, когда можно все, поэтому ужинать мы устраиваемся прямо в спальне, на кровати, стараясь не крошить и капать соусом на постельное белье. Таннор немного оттаивает, позволяет себе коротко улыбаться, но все еще под впечатлением от своей истерики. Краснота с носа сошла, но глаза до сих пор сильно блестят, и голос у мальчишки низкий и с хрипотцой, от которой у меня каменеет член, и невольно выделяется слюна. Я его безумно хочу и чувствую себя из-за этого похотливым животным. Таннор ворует мою картошку, потому что свою уже съел, а курица в него уже не лезет. Молочный коктейль медленно тает и оставляет после себя липкую сладкую лужу на тумбочке. Бета тычет трубочкой мне в нос и хватается холодной мокрой рукой за мою голую щиколотку, не замечая, как я шумно вздыхаю от этого совершенно неэротического прикосновения. Старательно гоню все пошлые мысли прочь и послушно допиваю за мальчишкой розовую жижу из стакана. Конкретно эта марка коктейля мне не нравится, но что поделать! После ужина Таннор валится на спину на кровать, раскидывая руки и ноги в стороны. Он занимает собой всю постель и лежит, зажмурив глаза в попытке переварить гору поглощенной еды. Спасибо быстрому обмену веществ — на его боках и попе ничего не отложится, а мне придется завтра добавить лишний час к тренировке. Я возвращаюсь из душа и сдвигаю любимого на его половину кровати. Он немного сопротивляется, но сдается, обнимая свою подушку. Когда я укладываюсь, Таннор поворачивается ко мне лицом, и мы оказываемся очень близко друг к другу. Он смотрит на меня пытливо и жует нижнюю губу. — Спасибо за сегодня. Я вел себя как настоящая истеричка. — Брось, плохие дни бывают у всех. — Да. Я кстати тебя не поздравил, — бета погладил меня по щеке. — Я так горжусь тобой! Сначала лучший папочка, теперь лучший топ. Я очень рад за тебя. Извини, что наговорил всякого. — Спасибо, сладкий. Мне очень важна твоя поддержка. И не извиняйся ни за что, я все понимаю. — Хорошо, хорошо, — пробормотал Таннор, придвигаясь ближе ко мне и не прекращая гладить по щеке. — Поцелуй меня, пожалуйста. Мне это очень надо. Мы быстро дотягиваемся друг до друга и медленно соединяемся губами. Я прикрываю глаза от наслаждения и передаю Таннору всю свою энергию и любовь. Он с благодарностью все принимает и потихонечку перетекает мне на грудь, оказываясь сверху. Мои руки начинают движение с его лопаток ниже к пояснице и забираются под пижаму, поглаживая чуть влажную кожу над резинкой штанов. Дальше я не иду, все вожу подушечками пальцев по ямочкам и пересчитываю позвонки. Таннор чуть ерзает и устраивает колени около моих боков, сжимая их. Он подключает язык к поцелую, и это уже не выглядит как простое выражение любви, это начинает наливаться страстью и желанием. Бета в какой-то момент сладко вздыхает и подставляет шею, которую я с удовольствием покусываю. Солоновато и лимонно. Сейчас бы текилы! Но я и без алкоголя пьянею, когда мальчишка упирается мне в грудь ладошками и выпрямляется. Кусает губы и смотрит темным взглядом. Я заворожено слежу за ним и держусь за его попку, чувствуя давление на член — Таннор сидит ровно на моем пахе. — Ты и правда считаешь меня красивым? — Да. — Даже с опухшим носом и красными глазами? — Всегда. И готов это доказывать каждый раз, — я перевернулся, а бета ойкнул, оказавшись подо мной. — Готов целовать тебя, пока воздух не кончится в легких, готов ласкать твое тело до оргазменных судорог, а после обнимать крепко-крепко, готов быть твоим нижним! Лишь бы ты улыбался и был доволен. — Докажи! — выкрикнул Таннор и вцепился мне в плечи, отчаянно притягивая к себе. И я охотно придавил его к кровати, оставляя маленький поцелуй в уголке губ и сразу же скользя по щеке к краснеющему ушку, чтобы прикусить мочку. Я все делал медленно и максимально нежно, заставляя Таннора чувствовать себя желанным, самым красивым и любимым. Кофта с очередными милыми картинками полетела на пол, а мой язык пошел путешествовать по шее и ключицам любимого. Он постепенно заводился и держал ладони на моей голове, стараясь незаметно спихнуть меня ниже, туда, где изнывал от возбуждения член, но я задержался на его сосках, аккуратно и быстро скользя по самой вершинке. Это было щекотно, а когда я царапнул их самым краешком ногтя, Таннор вздрогнул. Я продолжил влажно скользить дальше, оставляя на ребрах слева небольшой засос. Мой любимый периодически вскидывал бедра, тычась членом мне куда-то в горло, но я не поддавался на провокации и действовал в своем ритме. И только после того, как вылизал бете весь живот и пупок, пощупал его член через ткань штанов. Кажется, Таннор захлебнулся воздухом и вскрикнул. Самодовольно улыбаясь, я стянул их с него и, не торопясь, встал с кровати, услышав расстроенное хныканье. Много времени, чтобы раздеться мне не потребовалось, я уже был без майки, и за секунду свободные трикотажные шорты упали к моим ногам. Мое возбуждение просто бросалось в глаза, член был налитой, крепкий, темный от прилившей крови. — Посмотри на меня, — приказал я Таннору, демонстративно проводя по себе ладонью и обхватывая член. — Посмотри, что ты со мной делаешь. Я рядом с тобой возбужден постоянно. Мне тридцати секунд будет достаточно, чтобы стояло строго вертикально. Посмотри, и это я даже не касался себя. От одного твоего вида моим членом можно гвозди забивать. И ты все еще не веришь, что ты самый красивый? — Верю, — всхлипнул Таннор. — Правильно, — хищно осклабился я. — Не трогай себя, пока я буду готовить твою роскошную попку для своего члена. Кончишь, когда я буду внутри тебя. Понял? — Да! — почти проскулил бета, теряясь от такого властного тона. Я не собирался его подавлять или действовать как-то жестко. Но был уверен, что эти слова отпечатаются в голове Таннора на некоторое время, и он сможет мысленно к ним возвращаться в минуты сомнений. Когда я растягиваю любимого, то всегда начинаю с языка. Даже сейчас, хотя бета не был в душе. Никакого пренебрежения, никакой брезгливости. Я обвожу дырочку языком по кругу, собираю во рту побольше слюны и толкаюсь внутрь. Стараюсь забраться глубже с каждым разом и добываю из Таннора просто чарующие звуки. От настолько сильно возбужден от моих слов и действий, что течет. Предсеменная жидкость уже образует на его животе небольшую лужицу, которую я слизываю и надеваюсь ртом на член, получая взвизг неожиданности. Таннор выгибается в спине и молотит кулаками по постели. Долго кайфовать я ему не даю и возвращаюсь к его заднице. Словно по мановению волшебной палочки из-под подушки появляется тюбик со смазкой, и скользкие пальцы проникают в бету. Сразу два, потому что мой детка способный. И хорошо разработанный, ведь мы регулярно занимаемся сексом. Я даже точно знаю, под каким углом мне надо толкнуться, чтобы сразу попасть по простате. Надо добавить третий палец и чуть повернуть кисть. И тогда сразу Таннор выпрямится и сильно сожмет мои пальцы мышцами сфинктера. Но гораздо приятнее и удобнее толкаться в нужную точку своим членом. Бете это нравится больше. Я смазываю себя и приставляю головку к раскрытому входу, который так и манит протолкнуться в глубину быстро и резко. Но мне хочется в очередной раз напомнить Таннору свои слова. Поэтому я захватываю его за заднюю часть шеи и понуждаю взглянуть на себя. Темно-синие глаза мальчишки смотрят с мольбой, он учащенно дышит и хочет потереться возбужденным членом о мой пресс, но я нахожусь к нему недостаточно близко для этого. — Ты чувствуешь, как я возбужден? — измученный кивок в ответ. — Ты знаешь почему? — снова бета трясет головой, мокрые волосы падают ему на лоб. — Потому что ты сейчас лежишь подо мной. Такой горячий, чувственный и готовый ко всему. Ты же готов? — Готов, — выдыхает Таннор просто огненный воздух мне в лицо. — Мне так это нравится! Ты даже не можешь себе этого представить! — я проталкиваюсь внутрь беты по миллиметру с каждым словом и останавливаюсь, когда вплотную притираюсь бедрами к его заднице. — Но можешь почувствовать. Чувствуешь? — Да. — Только для тебя мой член такой крепкий. Только тебя я готов трахать часами. Потому что люблю и хочу. Тебя, Таннор. Таннор захлебывался от эмоций. Я влажно долбил его дырку, шлепаясь яйцами о попку беты, и мой шепот ввинчивался в его мозг. Каждое слово я подкреплял глубоким толчком и не позволял любимому отвернуться или отодвинуться. Все его вдохи таяли на моих губах, и я их слизывал, а потом возвращал мальчишке в мокрых поцелуях. — Хорошо? Тебе хорошо, детка? — Да! — Ты хочешь кончить? — Да! — Кончай! Мой приказной тон пробирает Таннора до костей, его глаза закатываются, тело деревенеет, и член выстреливает несколько длинных густых струй спермы. Бета лежит в ступоре, а я толкаюсь в неподвижное тело с неясным рычанием на губах. Десны чешутся от клыков, мне очень хочется пометить моего мальчика, но в самый последний момент я просто вскидываю голову наверх и издаю что-то отдаленно похожее на вой. Привет, соседи! Узел распухает внутри беты, и я переживаю очень мощный оргазм. Мышцы непроизвольно напрягаются, мне даже больно от этих спазмов, но удовольствие затмевает все болезненные ощущения. Оно настолько острое, что мне кажется, будто я попал на небеса. Бессильно роняю голову, упираясь лбом в подушку, и дышу, дышу, дышу, как загнанный зверь. Через пару минут оживает Таннор. Он хлопает глазами и случайно задевает мою голову рукой. — Ой! — Ш-ш-ш! Все хорошо, — я выворачиваюсь, чтобы увидеть любимого, упираясь взглядом ему в висок. Он тоже каким-то образом поворачивается, и вот мы уже оба косим глазами друг на друга. А потом легко смеемся. На душе становится спокойно, любимый в моих объятиях улыбается вполне счастливо и довольно, и от этого мне самому хорошо. — Мне понравилось, как ты меня убеждал, — протянул Таннор. — Хоть каждый день готов доказывать свою точку зрения, детка. — Спасибо, мой самый главный человек в жизни, — шепнул мальчишка и потерся носом о мой нос. Когда узел спадет, мы сходим вместе в душ, а потом устроимся в кровати, прижимаясь друг к другу максимально тесно, и будем охранять чужой сон. Потому что плохие дни бывают у всех, но если рядом правильный человек, то переживать их получается значительно проще.