— Три куска, пожалуйста, — вежливо просит Лиам, когда Тео кладёт ему на тарелку кусок торта. — Я не обедал, — объясняет он, потому что в две тысячи восемнадцатом году вам всё ещё нужно оправдать себя за то, что у вас есть основные человеческие потребности. Не то чтобы он ничего не ел, на самом деле он съел две тарелки макарон, но он съел их на диване, а обед считается только в том случае, если вы едите его, сидя за столом, иначе это всего лишь закуска.
— Это половина торта, — отвечает Тео, и его рука не двигается, потому что он действительно имеет наглость отказывать в еде голодающим людям.
Лиам ничего не говорит, но с грустным вздохом смотрит на свои руки, а потом снова на Тео, стараясь выглядеть очень несчастным. Он чувствует себя несчастным всё время, поэтому ему не нужно особо стараться.
Тео некоторое время смотрит ему в глаза, но его губы слегка дрожат, и в конце концов он качает головой, накладывая ему ещё один большой кусок торта. Лиам победоносно ухмыляется. Он так преуспевает в том, чтобы получить выгоду, выглядя несчастным, что скоро все будут у его ног.
— На, только перестань смотреть на меня щенячьими глазами, ладно? — бормочет Тео, кладя третий кусок на тарелку Лиама.
Лиам хмурится.
— Подожди, что? Я не делаю
щенячьи глазки, что бы это ни значило, я несчастен и голоден!
Тео пожимает плечами.
— Окей, но ты выглядишь как щенок, когда тебе плохо.
— Но я всё время чувствую себя плохо, — надувшись, бормочет Лиам.
Тео мягко улыбается.
— Вот именно, — а затем он наклоняется, чтобы взъерошить Лиаму волосы.
Лиам никогда в жизни не чувствовал себя таким оскорблённым.
— Что ты… я могу убить тебя, понятно? — он не может позволить людям думать, что они могут просто взъерошить его волосы без последствий. Возможно, ему придётся прятать там жуков. — Я всё время хочу убивать людей.
— Я в этом не сомневаюсь.
— Я опасен, — настаивает Лиам, пытаясь сделать злое лицо. Он не совсем преуспевает, потому что в его тарелке так много торта, и он на самом деле чувствует себя менее злым, чем обычно.
— Я знаю, — соглашается Тео.
— Как ротвейлер, — что ж, он менее злой, чем обычно, но больше, чем среднестатистический человек.
— Скорее, один из этих агрессивных чихуахуа, — ухмыляется Тео сквозь набитый тортом рот, и Лиам задыхается, едва не подавившись. Он не мог сказать это. Он, чёрт возьми, не мог сказать
это.
— Возьми свои слова обратно, Теодор, — угрожающе рычит он. — Ты знаешь, у кого есть злая чихуахуа? Ты живёшь рядом с ней, как ты мог не знать, — у миссис Дженкинс, вот у кого. — Ты заберешь свои слова
сейчас же, или это сделаю я… я сделаю с тобой такое, о чём ты даже представить себе не можешь. Кошмарные вещи. Вещи, из-за которых фильмы ограни…
— Ладно, как бешеная такса, — уступает Тео, явно напуганный угрозами Лиама. — В любом случае они милее чихуахуа.
— Да, — соглашается Лиам, потому что Скотт намного милее Монро, даже когда он встречает его дома с какашками на полу. — Но я не милый. Я горячий. Я ужасно горяч. Я могу сжечь тебя, вот насколько я горяч, — иногда Лиам теряет контроль над своими действиями, и именно это происходит сейчас, когда он тянется указательным пальцем к предплечью Тео и касается его, издавая шипящий звук.
Тео хихикает, и в его глазах столько нежности, что Лиаму хочется немного растаять. Но потом Тео откашливается, отводя взгляд, и момент упущен.
— Итак… — говорит он, когда Лиам снова принимается жевать торт. — У меня почему-то сложилось впечатление, что ты злился на меня сегодня утром.
— Я был чертовски зол на тебя, — уточняет Лиам.
— Да, — кивает Тео. — Потому что я тебя запутал.
— Сумасшедший, противоречивый, ходящий по краю мудак.
— Ладно. Что ж… — Тео вздыхает, потом встает и кивает ему, чтобы он шёл к дивану. Лиам не уверен, что такого особенного в этом диване, и почему они не могут поговорить за столом, так как они едят, и, возможно, в этом смысл, Тео хочет, чтобы он перестал сосредотачиваться на торте, и именно поэтому он ведёт его к дивану. Волнительно. Этого не случится. Лиам быстро крадёт ещё один кусок торта, прежде чем взять тарелку с собой на диван. Он всё равно слушает не ртом. — Прежде чем ты решил напасть на меня с живым жуком, которого ты засунул себе в карман, и я до сих пор повторяю себе это, потому что мне всё ещё не верится, что подобное действительно случилось со мной, я собирался сообщить тебе, что я только что…
Торт так хорош даже без золотой клубники, и если грубый кондитер действительно плюнул в него, Лиаму придётся попросить его плюнуть на всё, что он будет есть с этого момента, потому что его слюна чертовски вкусна. Он продолжает счастливо жевать и рассматривать свой торт довольно долго, прежде чем понимает, что Тео больше не говорит.
Он поворачивается, чтобы посмотреть на него, и именно это Тео, очевидно, хотел, потому что, как только их глаза встречаются, он продолжает.
— …расстался со своим парнем.
— Твой парень? — бормочет Лиам с набитым ртом. Взгляд Тео задерживается на кусочке глазури, упавшем прямо на чёрную кожаную обивку дивана, поэтому Лиам вежливо облизывает палец и поднимает его, но как только он отправляет кусок в рот, Тео с отвращением отводит взгляд, потому что в наши дни именно это ты и получаешь за заботу. В следующий раз он просто оставит кусок на его драгоценном диване, посмотрим, как ему это понравится.
— Да, мы расстались всего за несколько дней до моего переезда сюда. Так что это довольно ново, понимаешь? Я был одинок не более месяца, — Лиам действительно не видит в этом проблемы, он был одинок всю свою жизнь, и месяц не так уж долго, чтобы привыкнуть — это более чем достаточно, по его мнению. Ты одинок и никогда не занимаешься сексом, вот и всё. — И мы были вместе с тех пор, как я учился в средней школе, так что я действительно не планировал ни с кем встречаться в ближайшее время, но ты всё время появляешься из ниоткуда, и по какой-то причине мне это очень нравится, но я не должен этого делать, потому что, как я уже сказал, я только что расстался с Брэдом и не знаю готов ли я к…
— Ну, может быть,
я ещё не готов, чтоб ты знал, — с горечью обрывает его Лиам, — мир не вращается вокруг тебя, Теодор. Может быть, я только что купил новый холодильник и сейчас не готов к другим переменам в своей жизни.
— Твой холодильник старый и сломанный, — напоминает Тео, и Лиам рычит, как ротвейлер.
— Твой бывший — старый и сломанный!
Невероятно. Его холодильник не сломан. Просто потому, что внутри не совсем
холодно, это не значит, что он сломан. Грёбаный осуждающий мудак с идеальным холодильником и идеальным диваном.
— Мой бывший — двадцативосьмилетний богатый врач, — отвечает Тео, потому что теперь ему нравится хвастаться.
— Ты думаешь, меня волнует, богат ли этот доктор Брэд? Меня не волнует, — Лиаму не нравится, куда идёт разговор, почему они сейчас говорят о достоинствах бывшего Тео? — Так почему у вас ничего не вышло? — небрежно добавляет он, удерживаясь от победной ухмылки. Какой блестящий ход — отвлечь внимание от того, насколько хорош его бывший. Он будет рад обсуждать это весь день.
Тео, похоже, не в духе, судя по тому, как долго он задумчиво кусает губу, прежде чем наконец ответить.
— Я не очень любил себя, когда был с ним, — медленно говорит он. — Скажем так, он не был хорошим человеком. Он буквально в тюрьме сейчас.
— Он кого-то убил? — тут же спрашивает Лиам, широко раскрыв глаза и чувствуя, как колотится его сердце. — Я не хочу умирать.
Тео смущённо хмурится.
— Хорошо…?
— Я имею в виду, он собирается убить меня за то, что я пытался поцеловать тебя?
Лиам начинает настороженно озираться, внезапно осознавая, что бывший Тео может ворваться в дверь и напасть на него в любой момент. Его это не устраивает, у него с собой даже нет жуков, как он собирается защищаться от ревнивого серийного убийцы?
— Никто не собирается убивать тебя, кроме твоего образа жизни, Ли. И я же только что сказал, мы больше не вместе. Я порвал с ним.
Лиам не любит, когда люди распространяют ложь о его образе жизни, но сейчас Тео его заинтересовал.
— Ты? — это же хорошо, правда? Лиам не уверен, как это работает, так как у него никогда не было кого-то, с кем он мог бы расстаться, но если это сделал Тео, то это значит… Лиам не совсем понимает, что это значит. Отношения так запутанны. Он счастлив, что у него никогда не было девушки, за исключением того случая в начальной школе, когда он неделю думал, что у него есть девушка, но оказалось, что она об этом не знает. Это действительно путает.
— Да. Я тоже чуть не угодил в тюрьму из-за его… вещей, так что да. Я переехал сюда и решил начать всё заново.
— Я новенький, — машинально отвечает Лиам и кашляет. — Я имею в виду, вещей как…
— Наркотики, он был наркоторговцем.
— О, наркотики, да, да, я видел Нарко, крутой, — ложь, Лиам не видел его, но он не может позволить Тео думать, что он настолько дезинформирован о чём-то, в чём его бывший был хорош. — И Во все тяжкие тоже.
Тео наклоняет голову в сторону, явно впечатлённый, и Лиам запихивает то, что осталось от торта, в рот, чтобы выиграть время. Значит, Тео любит плохих парней.
Ну, угадайте что: Лиам — самый худший из всех.
— Я тоже сидел в тюрьме, — гордо заявляет он, и это даже не ложь. Лучшие два дня в его жизни — никаких жуков, бесплатная еда, и никто с ним не разговаривал.
Тео улыбается и качает головой.
— Да? И что же ты сделал, о безжалостный преступник?
Лиам уверен, что он наверняка уже возбуждён.
— Я ударил парня, который дотронулся до скелета в музее. Там был знак «не трогать» больше, чем его мозг, — объясняет Лиам, и ярость просыпается в его груди, когда он думает об этом. — Грёбаный придурок.
— А что ты делал в музее?
— Наблюдаю за динозаврами. Они такие классные.
Тео выглядит удивлённым.
— Ты любишь динозавров? — спрашивает он с любопытством.
— Мне нравится всё, что произошло в прошлом, — объясняет Лиам очень обобщённо, потому что люди всегда становятся странными, когда он делится своим сокровенным желанием вернуться в прошлое и жить с динозаврами. — Ну, а что тут может не нравиться, в прошлом всё лучше. Люди? Все мертвы, я люблю мёртвых людей. Животные? У них были
динозавры, а что у нас — чихуахуа — вот что. Они даже не существовали тогда, я узнавал, что первый чиху…
— Это очень странно и в то же время очаровательно, но ты разбудил меня сегодня в шесть утра не поэтому, — говорит Тео, и единственное, что слышит Лиам — это то, что он находит его очаровательным.
— Нет, не поэтому. Ну и какой он? Он тоже был странным и очаровательным? У него была собака?
— У него не было собаки. У него был аквариум.
Лиам кивает.
— Да, типично.
Тео хмурится.
— Для кого?
— Для таких людей.
— Каких, например?
— Докторов. Наркоторговцев, — неопределённо жестикулирует Лиам. Он понятия не имеет, о чём говорит. — У них у всех есть аквариумы. Так неоригинально.
Рыбы. Пожалуйста. Перестань нести это дерьмо. Кто заводит рыбу в качестве домашнего животного, так скучно.
— Вообще-то, они были хорошенькие, — комментирует Тео. — Такие яркие и артистичные.
— У меня наверху есть филе лосося, — Лиам пожимает плечами. — Он полностью оранжевый. Хочешь посмотреть на него? Раз ты любишь цвета и рыб.
Тео прикусывает губу, сдерживая улыбку.
— Не, спасибо.
— Хорошо, — говорит Лиам и делает вид, что сморкается, просто чтобы что-то сделать.
Некоторое время они молчат, потом Тео прерывает молчание.
— Знаешь, он поддержал моё пение, — небрежно говорит он.
— Я поддерживаю тебя, — тут же замечает Лиам. — Я плачу тебе.
— На самом деле ты этого не делаешь. У тебя всегда есть оправдание в конце месяца.
— Но я
говорю, что заплачу тебе, больше никто в здравом уме не скажет тебе это.
— Ты такой грубый, — жалуется Тео, как будто Лиам виноват в том, что так звучит правда. — Мне это нравится.
Лиам растерянно моргает.
— Тебе нравится, когда я груб, — удивлённо повторяет он.
— Да, — подтверждает Тео. — Брэд всегда говорил:
о, Тео, твой голос как мёд, спой мне что-нибудь.
— Он что, оглох?
— Нет, это просто чертовски ужасно, ведь кто угодно может слышать моё пение, но только ты действительно сказал мне правду, — улыбается Тео. — Мне это нравится.
Не то чтобы Лиам не согласен, но теперь он действительно чувствует себя потерянно.
— Погоди, что ты хочешь этим сказать?
— М?..
— Ты сказал, что твой голос ужасен.
— Да, я не умею петь.
— Но ты же всё время это делаешь.
— Я люблю петь. Это не значит, что я хорош или что мне действительно это важно.
— Разве ты не записывался на прослушивание в какую-то знаменитую музыкальную школу?
— Вообще-то нет.
— Ты этого не делал, — недоверчиво вторит ему Лиам.
— Нет, у меня есть работа, и я планирую получить степень по иностранным языкам и литературе, я не планирую зарабатывать голосом, — объясняет Тео небрежно и спокойно, как будто не он только что снял маску, чтобы показать своё лживое лицо. Что ещё он скрывает? Ему вообще нравится Игра престолов?
— Значит, ты солгал мне в первый раз, когда мы разговаривали, — напоминает ему Лиам, всё ещё ошарашенный. — Буквально
в первый раз.
Тео хмурится.
— В первый раз, когда мы разговаривали, ты велел мне заткнуться, и я сказал нет.
— А да,
во второй раз, — Лиам фыркает, потому что дело не в этом. — Почему ты солгал?
— Потому что я не знал тебя, а ты появился из ниоткуда, задавая вопросы и ведя себя как мой босс? — Тео выразительно поднимает брови.
О, тогда ладно.
— Понятно, — пробормотал он, прежде чем его осенило. — Тогда что же это было?
— Что именно?
— Почему ты перестал петь?
Он видит нерешительность на лице Тео, когда тот со вздохом откидывается на спинку дивана и смотрит в потолок, размышляя, достоин ли Лиам правды или нет. Похоже, что нет, потому что тишина заполняет комнату на долгое время, но в конце концов низкий голос Тео снова нарушает её.
— Моя сестра была единственным человеком, который всегда говорил мне прямо в лицо, что я ужасно пою, — в его голосе слышится нежность, но в то же время и печаль, и Лиам сразу понимает, почему он звучит
так. — Мои родители всегда читали ей лекции по этому поводу. Они до сих пор притворяются, что я хорошо пою, — он мягко улыбается и качает головой. — В любом случае я не пел потому, что это была годовщина её смерти, а она всегда умоляла меня дать ей отдохнуть. Так что каждый год в этот день я не пою, — он пожимает плечами и снова смотрит на Лиама. — Я не знал, что ты заметишь и будешь возражать.
Лиаму сразу становится немного не по себе оттого, что он ругал его в тот день, потому что даже если он любит быть единственным ребёнком, то видит в глазах Тео, что потеря сестры ещё хуже, чем нашествие жуков. Он не уверен, что должен сказать сейчас, поэтому просто кладёт руку на диван рядом с Тео, очень небрежно, так что их мизинцы соприкасаются.
Уголки губ Тео слегка приподнимаются, и некоторое время они так и сидят, не говоря ни слова, пока Лиам внезапно не выпрямляется, пораженный осознанием.
— Подожди, на самом деле ты не собирался перестать петь. Это было всего лишь на один день.
— Да.
— И ты всё равно собирался начать всё сначала на следующий день? Даже если бы я не постучал в твою дверь?
Тео пожимает плечами.
— Конечно, я бы так и сделал, я же сказал, мне это нравится.
Лиам задыхается от возмущения.
— Значит, ты обманул меня, заставив заплатить тебе за то, что ты сделал бы в любом случае!
— Да, но ты обманул меня, заставив думать, что заплатишь мне за это, когда на самом деле только начал красть у меня Netflix и еду.
— Ну что ж, ты позволил мне это! — огрызается Лиам и тут же жалеет об этом, потому что они превысили допустимую громкость и теперь миссис Дженкинс может слышать всё, о чём они говорят, и все соседи в мгновение ока узнают об этом.
— Потому что ты милый и весёлый, и мне нравится, когда ты рядом, даже если я теперь боюсь, что жук может выползти из твоей одежды в любой момент! — единственное утешение в том, что Тео говорит так же громко, как и он.
— Тогда почему ты не поцеловал меня в ответ, — бормочет Лиам едва слышно.
— Потому что я не готов к отношениям, я же говорил тебе, — вздыхает Тео и тоже понижает голос. По крайней мере, они довольно синхронизированы.
— Поцелуй — это не отношения, — бормочет Лиам, потому что даже если он и не эксперт, то знает слишком много.
— Мы уже видимся каждый день, и я готовлю тебе еду, и мы обнимаемся на диване во время просмотра Netflix, если мы добавим поцелуй к этому, то это отношения, — отвечает Тео, и Лиам удивлённо хмурится.
— Правда?
Тео пожимает плечами.
— Вроде того.
— Я не знал, — честно бормочет Лиам.
— Нет?
— У меня никогда раньше не было настоящих отношений, — немного смущённо признаётся он, пристально глядя на свои ногти. У Тео, наверное, было много отношений, раз он такой красивый и умный. — Всего лишь попытка с девушкой, но очень короткая. Она увидела жуков и больше не перезванивала.
— Ну, она была глупа, — заключает Тео, постукивая мизинцем по дивану рядом с рукой Лиама. — Она могла просто купить тебе инсектициды.
— Ну, ты тоже глупый, — интуитивно бормочет Лиам. — Ты мог бы просто поцеловать меня в ответ.
Он встаёт, оставляя за собой изумлённое молчание, и подходит к двери.
Не оборачивайся, не оборачивайся, всё отлично, не испорть это.
Ему это почти удаётся, но прежде чем открыть дверь, он украдкой оглядывается узнать, смотрит ли на него Тео. Он смотрит.
Черт. Лиам сбегает.
***
Лиам думает, что они снова будут молчать, но не прошло и двадцати минут, как Тео постучал в его дверь.
— Я принес тебе поесть. Можно мне войти? — спрашивает он с улыбкой, держа в руках коробку поп-тартс.
— Естественно, — Лиам отходит от двери, потому что он впустит самого дьявола, если тот принесёт ему печенье.
Тео колеблется.
— Я имею в виду, могу ли я войти, даже если не собираюсь тебя целовать?
Гордость Лиама болезненно стонет.
— О боже, да, не придавай этому большое значение, я не умоляю тебя о поцелуе или о чём-то ещё, на самом деле, чтоб ты знал, я могу получить поцелуй от кого угодно, когда захочу, люди
бросаются на меня, когда я иду в Синему.
Тео слегка хихикает, следуя за ним на кухню, пока Лиам пытается найти безопасное место, где можно спрятать поп-тартс от жуков. Кажется, они просто повсюду.
— Тогда почему ты до сих пор один?
— Потому что я ненавижу людей, которые бросаются на других людей, чёрт возьми, что с ними не так, они не знают о личном пространстве. И вообще, я никогда не хожу в Синему, я всегда ввязываюсь в драки и меня выгоняют.
— Видимо, часто тебя выгоняли, — комментирует Тео, прислонившись к столу, наблюдая, как Лиам закрывает крышкой кастрюлю, которую он только что использовал в качестве сейфа для печенья. Посмотрим, смогут ли эти маленькие ублюдки поднять крышку. — Ты пойдёшь со мной в Синему? Если не дам людям бросаться на тебя?
Лиам застывает, совершенно сбитый с толку. Он что, пригласил его на свидание? Он хочет кричать, что да, он пойдёт с ним куда угодно, но он также хочет иметь достоинство, поэтому он делает вид, что обдумывает предложение.
— Пойду ли я? Тебе просто надо спросить и выяснить это, — говорит он наконец и так гордится собой.
Играй недотрогу, Лиам, давай. Пришло время расплаты. — Да, я бы пошёл с тобой в Синему, когда идём? Завтра?
Дерьмо. К чёрту его язык.
Тео прокашливается и проводит рукой по волосам.
— Конечно, но я имел в виду, как друзья.
Он имел в виду, как друзья.
Лиам умирает, и его душа пытается покинуть комнату через потолок, как раз перед тем, как пол расколется, и дьявол утащит её обратно в ад, даже не предложив поп-тартс взамен, но его лицо остаётся совершенно счастливым. Ему даже удаётся улыбнуться. Немного истеричная улыбка тоже улыбка.
— Да, разумеется, как друзья. Никаких изменений. Холодильник и бывший. Мы уже говорили об этом. Друзья. Так мы идём?
Тео тоже улыбается. Только он не выглядит так, будто у него инсульт.
— Да, идём. Приходи ко мне завтра после обеда.
Почти десять минут после ухода Тео Лиам продолжает улыбаться в дверь своей фальшивой улыбкой, потом Скотт пукает, и он бросается на диван, чтобы закричать в подушку.
Как друзья. Лиам ненавидит друзей. Он счастлив, что у него их нет.
***
Отправлено, 15:40: Мейсон: я знаю, что ты злишься на меня за то, что я не рассказал тебе о Тео, и я ещё раз прошу прощения, но мне нужна твоя помощь сейчас, или я стопроцентно умру сегодня вечером, и ты будешь чувствовать себя плохо из-за этого всю оставшуюся жизнь, пока я буду лежать МЁРТВЫЙ под землёй.
Отправлено, 15:42: Мейсон: МЁРТВЫЙ.
Отправлено, 15:43: Мейсон: еда для муравьев.
Получено, 15:45: Мейсон: Что случилось?
Отправлено, 15:48: Мейсон: Тео пригласил меня на свидание, и я сказал да, и я думал, что у нас будет свидание, и мы собираемся поцеловаться в конце, но оказалось, что я согласился быть его другом вместо этого.
Получено, 15:50: Мейсон: Окей.
Отправлено, 15:51: Мейсон: Это же не так?
Получено, 15:55: Мейсон: Всё в порядке, Лиам, вы двое не останетесь просто друзьями, если я так решил. Я всё понял. Приходи ко мне через пять минут, я одену тебя, и к концу ночи он будет у твоих ног.
Друзья — действительно самое лучшее в жизни, Лиам никогда в этом не сомневался.
