Сохраняй спокойствие

— Если наших слов недостаточно, — говорит Ханако Арасака. — Возможно, вас убедит мой отец. И все взгляды обращаются к центру стола, над которым в полный рост встает голографический Император. Ви медленно выдыхает сквозь зубы, надеясь, что никто не заметит, что он испытывает облегчение. Когда они смотрели на него — десяток пар холодных, расчетливых корпоратских глаз, — ему казалось, что он не справится, забудет, что должен сказать, сам усомнится в том, что видел. “Кто ты такой, мальчик?” будто спрашивали эти глаза. “С чего ты решил, что твое слово хоть чего-то стоит?” И даже сейчас, когда все они — в шоке, в ярости, в ужасе, — смотрят на своего уже-не-такого-мертвого владыку, Ви не знает, куда деть руки. Он то складывает их на груди, то сцепляет пальцы в замок, то отдергивает себя и приказывает им повиснуть вдоль тела. Император ставит на место зарвавшегося корпората, и в этот момент Ви чувствует прикосновение. Прохладные гладкие пальцы скользят вдоль его кисти — легко, на грани восприятия, — и Ви боится посмотреть вниз и увидеть, что это ему померещилось. Ханако Арасака стоит на полшага впереди: спокойная, уверенная, гордая. Он не видит ее лица — только прямую спину, и край скулы, но легко представляет ее улыбку. Даже под таким давлением она сохраняет спокойствие, и Ви тоже пытается, но это совсем не просто, особенно когда подушечка ее пальца очерчивает круг по центру его ладони. Ви сглатывает, быстро осматривается, — одними глазами, не поворачивая головы, чтобы ничем себя не выдать. Кажется, никто не смотрит. Он осторожно сжимает пальцы. Она не отдергивает руку. Ви не знает, что это: знак поддержки… или внимания? Или тщательно просчитанный шаг в игре, которую — ход за ходом — расчетливая коропоратка ведет с глупым кочевником? Ви не знает. Ви не хочет знать. Когда холодные пальцы выскальзывают из его ладони, он думает только об одном: на гладкой поверхности ее имплантов остались его отпечатки.