Клоун

      Заседание Большого жюри наша команда «мечты» полностью слила, что было довольно печально, с учетом наличия доказательств моей невиновности... Точнее отсутствие нормальных доказательств вины. В законодательной системе штата, где расположен Готэм, человек по умолчанию считается невиновным, а задача прокурора заключается в предоставлении улик против обвиняемого.       Эх, а ведь такая красивая комбинация была, если бы не угроза семье моего защитника, то уже к вечеру я вполне мог быть свободен, да еще и с гешефтом...       Хотя может мы провалились из-за моей просьбы зачитать список прегрешений Джокера с именами обвинителей? Предыдущий этап суда прошел с небольшим нарушением, когда судья просто перечислил в чем меня обвиняют, но я позволил ему реабилитироваться, вот только после моей просьбы во мне попытались прожечь дыру все присутствующие в зале. Даже Алан неодобрительно покосился, его вариант подразумевал повторные опросы всех свидетелей, но я решил действовать более радикально. Да и какого черта мой адвокат вообще так на меня посмотрел?! Сам же проворонил свою семью и далеко не факт, что, выполнив требование похитителей, он смог бы вновь увидеть свою дочь и внучку живыми. К тому же у меня не было уверенности, что Барбара за день справится со спасением заложниц. Вот и решил по максимуму затянуть время... А списочек-то претензий к клоуну-психопату был о-о-очень длинный.       Судья восемь раз делал перерыв на отдых и каждый раз бросал в мою сторону гневные взгляды, но продолжал добросовестно выполнять свою работу.       К шести вечера список подошел к концу:       – Полицейский офицер с бейджем номер семь-четыре-два-ноль обвиняет вас в нарушении правил парковки на Риджн авеню в Провиденсе, – устало дочитывал Фрэнк Каприо, сверяясь с распечаткой, это было тридцатого февраля две тысячи седьмого года... – Последний лист перекочевал в высокую стопку справа от пожилого мужчины. – Считают ли присяжные, что для начала судебного процесса достаточно оснований?       – Да!!! – Вскочил председатель Большого жюри, которого они умудрились выбрать в перерыве.       – Простите? – Несмотря ни на что судья Каприо старался сохранять профессионализм.       Мужчина замялся и достал откуда-то из-под трибуны измочаленный листок.       – Кхм-кхм, Большое жюри присяжных изучило представленные доказательства и постановило, что оснований для начала судебного процесса более чем достаточно.       – Спасибо. Поскольку у нас довольно много времени ушло на зачитывание обвинений, то следующий этап заседания переносится на завтра на двенадцать часов.       ~Стук~       Молоток с силой опустился на трибуну, и пожилой мужчина смог наконец расслабиться.       Тихо завибрировал мобильник моего адвоката, который после короткого взгляда на экран облегченно выдохнул. Он словно сбросил многотонный груз с плеч и на его лице появилась слабая улыбка. По его реакции я понял, что Мышонок успешно справилась.       [Квест «Спасти семью адвоката» завершен: спасти членов семьи Алана Дершовица 2/2. Награда 5 свободных очков.]       Отметила достижение система.       Вовремя, блин... Вот буквально пять секунд назад и решение Большого жюри можно было бы оспорить. Жаль, что назад теперь не отыграть... Хотя тут есть варианты. С учетом происходящего – карьере нынешнего прокурора трындец. Обвинение прошло со множеством нарушений, начиная от забывчивости судьи с указанием всех обвинителей и заканчивая быстро вынесенным решением Большого жюри. Никто так не делает, они просто обязаны были покинуть зал для совещания, хотя бы формального, но этого не сделали, а советовались в перерывах, что транслировалось в прямом эфире.       Двое подошедших полицейских сопроводили меня и Алана из зала суда, к счастью, в этот раз никакой сумасшедший больше не стремился меня захватить или убить. Хотя о журналистах у здания я не могу такое сказать, они вели себя, как настоящие пираньи, если бы не мое сопровождение и мрачная репутация Джокера, то до полицейской машины было бы очень тяжело добраться. А так, мне потребовалось лишь рассмеяться, вспомнив междумирье, когда работники пера нас слишком плотно обступили, не давая пройти. Я даже извинился, миновав испуганно отпрянувших людей, но сделал это уже в машине. Пока я не видел смысла давать интервью, особенно с учетом нашего слива, да и не хотелось мне задерживаться, как и моим сопровождающим, которые немного напряглись при моем смехе, но все же сумели взять себя в руки, не первый раз они видят такую реакцию.       В полицейском департаменте Готэма нас завели в комнату и оставили наедине, чтобы я смог пообщаться со своим адвокатом и спланировать защиту.       Молчание затягивалось.       – Извини... – Тихо произнес Алан Дершовиц, не зная куда деть взгляд и мусоля крышку дипломата.       – Алан, что за детский сад? – Моему возмущению не было предела. Я, конечно, предпочитаю быть героем, но не идиотом, готовым всё простить после одного слова.       Мужчина, сидящий передо мной, конкретно облажался... Естественно, я не отрицаю и свою вину, ведь мог защищаться сам, но, черт, банальное «Извини»?! Это явно не то, что желаешь услышать, когда тебя грозит больше десяти пожизненных сроков.       Пожилой мужчина сделал пару глубоких вздохов, приводя свои мысли в порядок.       – Перенервничал, вот и ляпнул глупость... Итак, в качестве извинений я могу помочь твоей подруге избежать уголовного преследования.       – Подруге?       – Харлин Квинзель. Это же у неё ты попросил помощи? – Мужчина протянул мне смартфон с открытой фотографией, на которой была запечатлена моя помощница, обнимающая маленькую девочку, рядом стояла незнакомая женщина, а на заднем плане виднелся какой-то захламленный гараж.       Хм, значит Барбара все же обратилась за помощью... Умничка, всё правильно сделала.       – Допустим, но ты сам должен понимать, что этого мало. – У Харли ситуация была даже лучше, чем у меня. Она всегда воспринималась, как дополнение к Джокеру, и на самом деле не успела натворить слишком много жести. Она вполне может отделаться большим штрафом, если присяжные не будут жестить. Хотя с ней можно даже не доводить дело до суда.       Я откинулся на стуле:       – Меня тут посетила хорошая идея, чем заняться на свободе, если мы все же выиграем судебный процесс...       – Джей, я понимаю ситуацию, но криминалом заниматься не буду... Репутация дороже, лучше уж деньгами. У меня есть пара миллионов... – Дершовиц выглядел взволнованно, похоже он действительно не хотел принимать участие в мутных делах, но я и не собирался предлагать нелегальные или полулегальные схемы для обогащения.       «Черт, а два миллиона – это очень хорошее предложение. Я бы даже сказал превосходное... Нет, Джей, ты выше этого и, вполне возможно, заработаешь гораздо больше денег.»       – Соблазнительно, но ничего криминального я не предлагаю. Мне нужна помощь с оформлением патентов. У меня родилось несколько прекрасных идей, и я хотел бы получить на них право интеллектуальной собственности, да и парочка интересных концептов появилась.       – Вот как? – Мужчина выглядел крайне удивленным, но потом обрадовался. – Конечно помогу и возьму на себя все издержки, без возражений!       – Да я и не собирался, – на моих губах появилась легкая улыбка, которая не выглядела отталкивающей с моей внешностью, – тогда поговорим об этом после снятия обвинений, а то сам понимаешь... Когда тебе грозит несколько пожизненных сроков тут уже не до долгосрочного планирования...       Мы еще раз обсудили, что мне отвечать на суде и разошлись. Алан отправился проведать семью и подготовить материалы, которые дополнят мое дело (давление на адвоката в такой период довольно серьезная вещь). Я же отправился обратно в камеру, где наконец смог поесть. Еда была, как и в первый раз, практически безвкусной, но зато я смог наполнить свой желудок, перестав чувствовать небольшой голод. А ведь странное дело, мое тело вышло за человеческий предел, но вместо увеличения потребности в пище, оно, наоборот, стало требовать меньше, скорей всего, это может быть связано с её более качественным усвоением.       ~Пип~       Резкий звук под потолком заставил напрячься.       Это кого там нелегкая принесла? Число людей, которые хотели бы меня увидеть, относительно большое, но вот количество тех, кто способен это сделать в самом сердце полицейского участка, удручающе мало.       – Вижу дела у тебя пошли не очень. – За стеклом стоял комиссар Гордон собственной персоной.       – А ты этому не рад? – Пришлось в два присеста доесть скромный ужин и поставить посуду его в специальный отсек. Хотя название «посуда» для пластмассовой тарелки, стакана и ложки слишком сильное название.       – Не так сильно, как мне хотелось. – Рыжеволосый мужчина погладил забинтованную руку.       – Почему? Я сяду за решетку, причем не в Аркхем, а в настоящую тюрьму. Разве не об этом ты мечтал совсем недавно?       – После твоего захвата Пугалом всё стало совсем иначе...       Хм, зря он так. На самом деле оригинал вполне мог замутить нечто подобное, чтобы сыграть в великолепную игру. Он даже не постеснялся бы нанести себе увечья, лишь бы всё выглядело правдоподобным. Клоун в одной из версий вселенной ДиСи даже позволил отрезать себе лицо!       Когда надо Джокер мог быть изворотливым, словно угорь, да и про прекрасную актерскую игру и знание человеческой психологии не стоит забывать. Обмануть, а затем влюбить в себя девушку, считающуюся прекрасным психологом – это сильно.       Эх, все же предыдущий владелец этого тела был гением, причем безумным.       – Ну... Это не отменяет ранее совершенные мной преступления.       – Но ты же о них совсем ничего не помнишь. – Джеймс выглядел серьезно. Неужели кто-то удосужился прочитать то, что написали доктора из лечебницы. – Теперь это выглядит, словно мы пытаемся посадить человека... Который не может отвечать за свои прошлые поступки.       – Хах, это ты сейчас мягко пытаешься назвать меня умственно отсталым?       – Нет...       – Ладно, не затягивай, зачем пришел, сомневаюсь, что мне выделили целого комиссара для выноса посуды.       – Нам поступили данные, что семья твоего адвоката была похищена... – Гордон странно переминался с ноги на ногу, выжидательно глядя на меня.       – И-и-и? Я, типа, в курсе, иначе мы бы не слили так позорно заседание Большого жюри.       – Кхм-кхм... – Комиссар поправил воротник. – Это можно использовать в суде...       Стоп, он мне сейчас пытается помочь?! Джокеру?! Человеку, который, по его словам, два года терроризировал Готэм?! Неужели наше совместное небольшое приключение так сильно на него повлияло...       – Это же не твоя идея? – Похоже, я знаю, кто его надоумил.       – Я тут с дочерью немного поссорился, вот она и попросила... Там еще твоя подружка в спасении участвовала...       Ох, Бабс, какая же ты милашка!       – Умная у тебя дочь, сразу видно, что вся в папку пошла. Даже интересно будет с ней познакомиться.       Секунда у него ушла на осознание моих слов, а потом, словно взорвался вулкан.       – Не смей, понял! Даже не приближайся к ней. – От неловкости Джеймса не осталось ни следа. Теперь за стеклом стоял собранный мужчина, грозно посверкивая очками из-за мерцающих наверху ламп дневного света. Блин, а эффектно смотрится.       – Ха-ха-ха-ха! Теперь я узнаю старого доброго комиссара, а то пришел и сопли распустил. Ха-ха-ха! Не сцы, может когда-нибудь я буду звать тебя папой, ха-ха-ха-ха-ха! – Сейчас я смеялся искренне, представив эту картину, которая вполне может стать реальностью, особенно, если вспомнить наши встречи.       – Ты!!! – Мужчина матерился, используя многоэтажные конструкции, которые он узнал за годы службы в полиции, вот только я не мог в полной мере оценить их, поскольку от избытка чувств Гордон отпустил кнопку интеркома. В конце он сплюнул и пошел к выходу.       Сделал гадость – сердцу радость. Признаю, что сейчас я поступил, как говнюк, но зато не только помог комиссару прийти в тонус, но сам повеселился.