Воздух моих иллюзий

На часах уже давно перевалило за полночь. Мерцающая Одесса постепенно погружалась в глубокий сон. Улицы окутал мрак, а ночное небо затянулось звездной паутиной. Снаружи царила необыкновенная тишина, был слышен лишь скрип колёс машин и веселый смех подростков в соседнем дворе. Пленники унылых многоэтажек только начинали просыпаться. Открытые настежь окна балкона впускали внутрь июльский ветер, выдувая все чувства наружу. Свежий воздух будоражил, заставляя приходить в себя и отбирая желание спать. Яркий свет луны падал вниз, освещая уставший город. Его лучи скрывались за кронами высоких деревьев перед окнами, не позволяя им проникнуть в помещение. Разве что небольшие просветы блекло освещали его стены. Это единственный источник света, помимо старых фонарей внизу улицы и огня на концах сигарет. Его хватало, чтобы находить лица друг друга в темноте. Прокуренную квартиру окутала умиротворенная атмосфера. Они могли стоять часами на балконе и молча курить, засматриваясь на засыпающий город. И оба не понимали, почему каждый раз они оказываются вместе. Но никто и не стремился это менять. Желание курить поглотило их полностью. На подоконнике лежит одна единственная пачка. А в ней две последние сигареты. Рядом валяются ещё четыре пустые, но у Юры уже неделю не доходят руки убрать их. Ещё дальше, возле стеклянной пепельницы, разместились две пластинки феназепама, на что оба смотрели с отвращением. Искать спасение в таблетках — одна из их слабостей, помимо тоскливых глаз друг друга. Худощавое тело Юры разместилось у подоконника, а локти плотно удерживали его. Настя стояла сбоку, подперев голову рукой и безжизненно заглядывалась на исходящий дым от недавно затушенной сигареты. Из-за разницы в росте иногда она поглядывала на него из-подо лба, надеясь увидеть хоть каплю эмоций в его огромных зрачках. Он вытягивает заветную никотиновую палочку из пачки и, не задумываясь, протягивает оставшееся ей. Юра стеклянными глазами смотрел в сторону, точно не на Настю, будто нарочно пропуская её мимо глаз. На его пухлых губах тут же уложилась толстая сигарета. В сжатой ладони зажигалка, которая ещё днём отказывалась работать. Он преподнёс её ближе ко рту, не спеша щёлкая по кнопке. Словно зная наперёд, что она плохо действует, но все равно надеясь на что-то. Ещё один щелчок и блеклый огонь на мгновение блеснул, а содержимое между зубов быстро загорелось. Юра передал Насте зажигалку, по-прежнему не глядя на неё, лицом высунувшись наружу. Кудрявые волосы перебирал теплый ветер, он с головой был погружён в собственные мысли. Настя молча рассматривала пустую пачку, нервно теребя её у себя в руках. Девушка в точности повторила его действия и отбросила в сторону уже нерабочую зажигалку. Никотин тут же заполнил лёгкие обоих. Оба вовсе не щадили их, только лишь тяжело затягивались, заставляя организм отравляться. Они стояли, руками упираясь в прохладный подоконник и глядя вперёд. Но так и не осознавали полностью, что происходит между ними. Оба упустили тот момент, когда переступили все границы простого общения. Оба не успели осознать, как их разум затуманила влюблённость. Сизый дым выходил изо рта ежеминутно, проникая в ноздри и заставляя Юру щурится. Где-то на корне языка щиплет от переизбытка никотина в организме. А вещи целиком пропитались едким запахом табака. В зрачках обоих отражалась сверкающая Одесса. Меж серых облаков парил мигающий самолёт, увозя людей в другие страны и города. Оба смотрели на железную птицу и вместе с ней летали в уголках своего подсознания, задевая нежеланные мысли. Те, которые давно никто трогал, и которые успели покрыться пылью. Те, к которым молодые люди боялись прикасаться, зная, что это рано или поздно случится. Теплый воздух пролезал через открытые окна, развевая длинные волосы Насти и путаясь в русых локонах. Огни ночного города завораживали, заставляя задуматься о смысле. Оба молчали, но оба немо кричали. И именно сейчас, находясь посреди ночи наедине с друг другом, скуривая уже по которой сигарете, оба решают разобраться в нахлынувших переживаниях. Между пальцев тлеет сигарета, а из горла выходит густой дым. Запах табака кружил голову, заставляя рассудок мутнеть. Рука то поднимается, то опускается ниже, удерживая никотиновую палочку. И сколько раз за эти несколько часов это повторилось? Может пять, десять, а может и больше. Но оба отметили у себя в мыслях, что это последний, потому что компанию старым пачкам на подоконнике составила ещё одна. Все ближайшие ларьки с табаком давно закрыты. Они вдвоём боялись момента, когда последний огонь внезапно угаснет, не успея загореться. — Это, наверное, уже шестая, — прохрипел он, безразлично оглядывая содержимое меж пальцев. Долгое молчание совсем не смущало. Это тишина, в которой оба обретали покой, ведь молчали они не поодиночке, а вместе. И это значило гораздо больше. Настя разглядывала его начиная с ног, медленно поднимаясь выше. Её глаза вонзились в обнаженный торс парня. Она сжимает зубы, мечтая как-нибудь проснуться с этим телом в одной постели, вместо того, чтобы просто курить. Но несмотря на всё, это было чем-то интимным, принадлежащим только им двоим. Оба не позволяли себе проводить так время с кем-то иным. И в десятый раз оставаясь у него на ночь, она точно убедилась, что успела выучить каждую родинку на его бледном теле. Настя не смущается, потому что точно знает: Юра не смотрит на неё. Он уныло глядел на многоэтажный панельный дом напротив. Но его взгляд размещён далеко за него, будто мысленно отодвинув здание в сторону. А Настя внимательно изучала его татуированные руки, хотя давно знает наизусть каждый эскиз. Параллельно останавливаясь на выпирающих венах, на тыльной стороне руки. Оба давно осознали неправдивость эмоций друг друга, но продолжали игнорировать это. Холод в глазах Юры заставлял умалчивать Настю о истинных чувствах. Но она отлично помнила, если вдруг станет плохо, может позвонить ему. Никто другой не сохранит её сердце. И, девушка не раз заставала себя за мыслями о том, что ему вовсе наплевать на неё. Но и не подозревает, что она одной из первых входит в список его дел. А Юра каждый раз с трепетом в грудной клетке ждёт её появления в своей квартире. Но и не понимает до конца, что же заставляет его утопать в таблетках, пока она ложиться спать не рядом. Оба боялись чего-то. Боялись увидеть разочарование в желанных глазах друг друга. Боялись раскрыть свою истинную слабость. Они курят ночами, пьют чай на кухне, а потом встречают вместе рассвет. Порой, это значит гораздо больше, чем просто бессвязные предложения. Никто не произнес ни слова. Но зачем они здесь, если молчание говорит все за них? Облака быстро летели и на глазах закрыли весь лунный серп, который оба ещё не успели разглядеть. На балконе стало темнее. Горели лишь концы недокуренных сигарет. Девушка пальцем побарабанила по одной, стряхнув с неё лишний пепел. Она спустилась по стенке вниз, усевшись на полу, опрокинув ногу на ногу, а голову откинула слегка назад. Тяжело затянувшись, Настя вздохнула, а её потерянный взгляд так и стремился прожечь дыру в стене. Юра повернулся, облокотившись о подоконник. Оглядев оставшийся окурок, он принялся тушить его. Пепельница стоит посреди подоконника, на своём обычном месте, а в ней десятки других бычков. Он помнит, прекрасно помнит, что её подарила ему Настя в самом начале их общения. А она по сей день хранит в голове его щенячий взгляд в знак благодарности. В приглушённом свету Юра нащупал руками гаджет рядом с собой. Яркость экрана слепила глаза, вынуждая парня поморщиться. На часах три сорок девять. Город только начинает просыпаться. В глубине души начинают просыпаться новые, но уже давно таившиеся там чувства. Парень включает авиарежим и, заблокировав телефон, откинул его в сторону от себя. Он молча садится сбоку, рядом с девушкой. Легкая прохлада защекотала коленки. Она не поворачивает голову. Изредка слышатся его тяжелые вздохи. А Юра немо ещё раз задается вопросом, что его держит здесь, если не она. Из-за туч снова выбились слабые лучи лунного света, попадая на бледное лицо девушки. Он глядел на её длинные чёрные ресницы, что медленно соприкасались друг с другом. А за ними скрывались бледно-голубые глаза, которые напоминали ему бездонный океан. Но они по-прежнему оставались в темноте, словно в тумане. Она не спешила выбросить свою сигарету, будто затягивая этот момент, продолжая с фальшивым любопытством разглядывать её. А Юра рассматривал её в местах треснувшие губы, которые так и манили его, отчаянно скрывая своё желание коснуться их. На уставшее лицо спадали русые локоны, которые закрывали Насте весь обзор на парня. Но даже за ними Юре удалось увидеть её чётко выделяющие скулы и легкий румянец на щеках. Настя потянулась рукой за пепельницей, небрежно затушив в ней свою скуренную до фильтра сигарету. Она ещё раз оглядела стеклянное изделие, убедившись в сотый раз, что это точно её. Неожиданно для обоих, голова Насти навязчиво разместилась на оголенном плече Юры. Неприятный ком подобрался выше к горлу. Тяжелая рука обхватила худые плечи девушки, неловко, но по-свойски прижимая к себе. Он расплылся в глупой ухмылке, ощущая, как сердечный трепет разрывает его грудную клетку, а боковым зрением продолжая смотреть на Настю. Потому что был уверен: она не видит этого. Молодые люди вслушивались в происходящее на улице, улавливая каждый раздающийся звук по ту сторону балкона. Огни на концах сигарет давно угасли. Но не угасли внутри них. И ни для кого не секрет, что столь разных людей связывает только одна единственная пачка сигарет, купленная на последние деньги. А потом скуренная в кромешной тишине. Настя поворачивает голову в его в сторону. Голубые глаза Юры задумчиво вглядывались в пустоту, а затылок все так же упирался в подоконник. Она по-детски смотрела на него из-подо лба. И даже в сумраке он сумел развидеть еле заметные веснушки на её носу. Невинный взгляд девушки заставил уголки его губ потянуться вверх. Настя не заметила, как живот изнутри вновь защекотали бабочки, а пульс стал постепенно увеличиваться. Девушка склонилась ещё ниже, разместив руку на его обнаженной груди и вслушиваясь, как бешено бьется его сердце. Оно словно бежало марафон. Глупая мышца разрывала грудную клетку от нелепого трепетания, но с ним Настя ощущала необыкновенное спокойствие. Юра положил голову на её макушку, кончиком носа зарываясь в русых волосах. Он томно выдыхал, стараясь перевести дыхание, а горячий воздух обжигал её бледные щеки. Девушка носом утыкалась в его шершавую кожу на шее, расслабленно прикрыв уставшие веки. Запах табака вперемешку с одеколоном дурманил сознание. А он во все легкие вдыхал приятный аромат её светлых локонов, умиленно поглядывая на сонную девушку. Мурашки с трепетом бродили по спине Насти, окутывая все тело. Мягкие черты её лица украшала улыбка, а непокоренные Юрой глаза блестели. И это, сказать, слишком откровенно для просто друзей. Никто не видел его таким уязвимым. Она первая. Оба не припоминают, когда в последний раз вели себя настолько открыто. Его загадочный взгляд переключился выше, на бетонный потолок. Таинственные глаза скрывали что-то за собой, каждый раз заставая девушку в интриге. Настя смотрела на него не отрываясь, желая узнать, что прячут за собой большие зрачки. Но, всё же, сколько было сказано этим длительным молчанием? Изнутри что-то толкает. Вырывается наружу то, что уже долгое время стоит поперёк горла. — Ты знала? — замирает, — я люблю тебя. Насколько желанными и одновременно переломными могут быть эти три слова? Оба не знали сколько ещё просидят на этом старом балконе. Но точно осознавали, что это было только начало.