Weakness

Сколько это продолжается? Несколько недель, месяцев, полгода? Секрет на двоих. Порочный грязный секрет, когда Лидер вваливается в бар после очередного задания, с запекшейся кровью на своем теле, щелкает пальцами и проводит в компании бутылки самого ядреного виски весь вечер, а потом жалит её таким взглядом, что вмиг подкашиваются ноги. И она сразу всё понимает. Понимает, что сегодняшней ночью будет стонать в его постели. Ей снова придется отыскать среди вороха вещей огромную черную толстовку с капюшоном, чтобы ни одна живая душа не могла узнать в крадущемся в комнату Лидера силуэте простую официантку. Каждый раз она кутается в неё, словно в кокон, и на диком адреналине петляет лабиринтами фракции. Запутывает следы, потому что никто не должен знать. Потому что Эрик не таскает в свою комнату девок во избежание лишних слухов. Он трахает их где придется, а потом молча бросает использованную резинку в ближайшее ведро и уходит. У Лидера не должно быть слабостей. А у неё не должно быть ключа от его комнаты. Но она открывает дверь, не сразу сумев дрожащими пальцами попасть ключом в расщелину. Эрик не слишком доверяет компьютерным ключам, потому что их можно взломать. Он предпочитает по старинке пользоваться тяжелыми стальными замками, предварительно опробовав их на самом искусном взломщике. Крадется мышкой в комнату, тут же хлопает дверью и прижимается к ней спиной, берет паузу, чтобы вернуть в норму сбившееся дыхание. В мыслях – предвкушение, внизу живота – сладкая тягучая карамель, на губах его поцелуи, которые так и не получилось стереть после прошлого раза, когда он с порога жадно накинулся на её рот. Она помнит тот металлический вкус. Эрик в очередной раз с кем-то подрался, но боль в разбитой губе не способна была помешать ему поиметь языком её сладкий рот. В ванной шумно. Лидер наверняка смывает с себя перемешанный с кровью пот, пыль и чужой страх, который обычно пропитывает каждый сантиметр его кожи. Толстовка летит прочь, туда же отправляются джинсы вместе с грубыми ботинками на толстой подошве, чтобы казаться хоть чуточку выше. Белье остается. Простой черный хлопковый комплект, потому что она предпочитает удобство и комфорт. А еще потому что Эрик уже видел все вариации кружева на других, и его не удивить трусами в сеточку. – Дверь закрыла? – не дожидаясь ответа, Эрик сам проверяет замки – доверие вообще не самая развитая черта Лидера. Она не обижается. Понимающе кивает и скользит взглядом по его телу. Через пару дней где-то под ребрами на левой стороне появится новый шрам, а пока там красуется ножевой порез со вздувшимися краями. Выглядит жутко, но они действительно давно знакомы. Это в первые разы Эби испуганно вытягивала губы и бросалась к нему с призывами немедленно пойти к «мяснику» в белом халате, а теперь вот всего лишь пожимает плечами и без проблем находит аптечку в шкафу. Потому что уже успела выучить, где именно она лежит. – Будет больно, – констатирует очевидное, пока пальцы легко расправляются с оберткой какой-то синтетической дряни, которая позволяет заживлять раны куда быстрее обычного. – Похуй, – Эрик вообще немногословен, а грубые выражения составляют процентов сорок от его речи. Она больше не вздрагивает от них. Эби сама переняла у Лидера парочку привычек, которые значительно облегчали жизнь. Рана под ватой шипит, тело Эрика напрягается, потому что хоть он и пытается казаться каменным – нет. Он из плоти и крови, он чувствует. Ей впору менять квалификацию и записывать себя в медсестры – слишком уж быстро Эби справляется с оставленной на всю жизнь памятью какого-то, явно уже убитого, изгоя и клеит поверх аккуратную повязку под недовольное ворчание Лидера о сраном лишнем куске дерьма на его теле. – Готово, – улыбается скорее сама себе. Благодарности не будет, к этому пришлось привыкнуть в первую очередь. Эрик обнажен по пояс, на нем лишь свободные тренировочные штаны, которые сидят настолько низко, что видна дорожка жестких волос в районе паха. Она не может сдержать своего привычного желания коснуться его внушительных мышц и прижимается губами к плечу, пока пальчики с облупившимся черным лаком пересчитывают кубики у него на животе. – Я не разрешал, – Лидер перехватывает её запястье, сжимает до боли. Завтра на этом месте точно проступят синяки, а сегодня Эби понимает, что они лишь начало. Либо на задании все пошло через задницу, что на протяжении их отношений случилось лишь один раз, вероятность крайне мала, либо Эрик дошел до высшей степени концентрации тьмы внутри него. В эти моменты у Эби на теле остается особенно много следов, а на следующий день она берет выходной в баре, потому что просто не в состоянии держаться на ногах после ночи слишком жесткого траха. Она не знает, что за демоны у Эрика в душе, но точно улавливает каждый раз его настрой, когда и без того властный грубый Лидер становится еще опаснее. Улавливает, почему его все боятся. Эрик не выпускает её руку из своей хватки. Наоборот, давит пальцами сильнее и следит за реакцией охуенно пахнущей корицей сладкой девочки, проверяя её порог допустимого. Эби кивает, жмурит глаза, когда терпеть уже совсем невозможно – рука немеет, боль волнами расходится по телу – и лишь после этого Лидер отпускает её запястье. Отпускает, чтобы в следующую секунду намотать на кулак распущенные кудряшки и приказать: – Отсоси мне. И она послушно сползает с кровати, чтобы встать на колени перед своим Лидером. Эрик не любит прелюдии. Она это усвоила после саднящего несколько дней горла, когда в первый раз решила его подразнить, а он надавил пальцами на её скулы и толкнулся бедрами на всю длину возбужденного члена. Он трахал её в горло, пока она давилась слезами и полосовала ногтями его бедро от безысходности, а потом заставил проглотить всё до капли, хоть её едва и не вывернуло после первого в жизни ощущения спермы во рту. Это уже после он узнал, что девочка отсасывала первый раз в жизни. Но это же Эрик. Он не извиняется. Вот только его язык между её ног в тот день довольно быстро вытеснил из головы неприятный момент, а отметин его пальцев на теле к утру было чуть меньше привычного пульсирующего алого узора. Язык обводит крупную головку с выступившей каплей смазки, пальцы ложатся на основание члена, потому что Эрик вообще-то везде очень крупный и одними губами без перспективы задохнуться здесь просто не справиться. Эби накрывает ствол горячим влажным ртом и слышит довольный шумный выдох, когда сразу начинает быстро насаживаться, не забывая поглаживать его аккуратными тонкими пальчиками. Она не хочет знать, скольких до неё он видел в той же позе, какими невероятными умениями его удивляли, ей просто хорошо от мысли, что в данный момент Эрик нетерпеливо сжимает её волосы на затылке и иногда гладит сбитыми костяшками по щеке, когда она задерживает дыхание и берет его особенно глубоко. Свободной от волос рукой Эрик находит ее грудь. Тянет лиф ниже и тут же сжимает пальцами затвердевший сосок, перекатывает подушечками тугую вершинку и пускает новые электрические разряды по телу стоящей на коленях девчонки резким сильным сжатием. Она стонет с его членом во рту и плотнее смыкает губы, а он продолжает играть с её сосками и болезненной хваткой на затылке вынуждает малышку двигаться еще жестче. Кончает Эрик красиво. Отстраняется, обхватывает себя рукой и в пару коротких рваных движений доводит до пика, когда густая вязкая сперма ударяет по припухшим, покорно распахнутым губам понимающей чувственной крошки. Что-то попадает на язык, часть Эрик собирает подушечкой большого пальца с губ девочки и вталкивает его в рот, почти мгновенно вновь твердея от этого зрелища, когда Эби вылизывает сперму с пальца, а после языком собирает остатки со ствола. Эби выпрямляется в полный рост, цепляет свои трусики по бокам и тянет их вниз, потому что Эрику всегда нравится смотреть, а ей нравится открытая порочность его взгляда. Лидер не выдерживает. Рывком оказывается у неё за спиной, сжимает хрупкую шею пальцами, а второй рукой до боли сдавливает грудь сквозь эластичный хлопок. Дышит ей в волосы, пахом вжимается в обнаженные ягодицы, втягивая дрожь её страха, потому что абсолютно нормально бояться, когда у тебя за спиной стоит человек, который убивает и наслаждается этим. – Ты же понимаешь, малыш? – Эрику не сложно, репутация уж точно не пострадает от брошенного нежного обращения, зато девочка в его руках бьется сильнее от мгновенно простреливающей волны возбуждения. Лидер успел выучить её фетиши. Когда он так называет её – один из. Кивок. Она понимает. Понимает, что нужно забраться на кровать, лечь на живот и сцепить зубы, потому что, пока она возится, у Лидера в руках появляется ремень из грубой кожи. А у неё мысленно на заднице появляются багряные полосы и кровоподтеки. Первый удар всего лишь разогревает. Подготавливает её кожу к последующим мучениям, после которых Эби еще долго не сможет сидеть на чём-то твердом. А дальше начинается её личный маленький ад, когда девушка способна лишь извиваться под градом ударов и хныкать в подушку. Царапать постель и поджимать пальцы на ногах от каждой новой порции боли. Умолять Эрика прекратить и где-то в самых дальних уголках души надеяться, что он не послушает. Потому что каждый раз после порки она бесстыдно влажная между ног. Настолько мокрая, что Эрик может беспрепятственно грубо толкнуться внутрь на всю его впечатляющую длину и сразу сорваться на жёсткие рывки, заглушая ладонью на губах стоны малышки с плывущим сознанием под ним. Вот только сегодня он хочет иначе. Поэтому после того, как упругие женские ягодицы покрываются космическим фиолетово-алым узором, он дергает выдвижной ящик близко стоящей к кровати тумбы и нашаривает в нем рукой небольшой тюбик смазки. Эби до сих пор сладко постанывает в своей нирване, она не замечает всех манипуляций Эрика и в себя приходит, лишь когда у неё между ягодиц расплывается что-то холодное. Первые секунды Эрик просто смотрит, как смазка стекает ниже к её и без того мокрой промежности, и старается не упустить последние крупицы контроля, когда после их падения грубо выебал бы её маленькую неподготовленную задницу без подготовки, не обращая внимания на слезы и зажимающееся от боли тело малышки. Прожженным опытным шлюхам можно вставлять с размаха, менять дырки в процессе, и они будут только подмахивать, умоляя драть их жёстче, получая собственный кайф от действий Лидера, а с этой разомлевшей доверчивой девочкой так не прокатит. С него достаточно на сегодня крови. Своими габаритами он мог бы просто порвать её. И так уже охренел один раз, когда в самую первую встречу малышка до последнего молчала о своей долбанной девственности, и зарыдала прямо под ним, сменив свои сладкие стоны всхлипами острой боли. Ему тогда нестерпимо хотелось выкинуть её за шкирку из своей квартиры, голую и использованную. Мало того, что она вывела его своими зажиманиями и писком о том, что не хочет трахаться в подсобке бара, куда в любой момент может зайти кто угодно, так еще и про богатый опыт наплела. Богатый, мать его, опыт, который заключался в «один раз подрочила парню в шестнадцать из любопытства». Дура, блядь. Из воспоминаний выталкивает нетерпеливый стон Эби, которая сама же раздвигает стройные ножки и слегка прогибается в пояснице. Хочет быть наконец-то оттраханной, но ни за что не признается вслух. Она вопросительно смотрит на него через плечо, хлопает своими ресницами, когда взгляд наталкивается на флакончик смазки. Крошка решает, что Эрику виднее. Может, он думает, что перегнул с ремнем и она не смогла достаточно возбудиться, поэтому и использует дополнительно лубрикант. Первые попытки непослушания происходят, когда Эрик обводит пальцами тугое сжавшееся колечко мышц. Эби всхлипывает и приподнимает задницу выше, желая получить его пальцы в правильном месте. Не сегодня. Лидер настойчиво втирает смазку там, где и задумывалось, а после парочки движений вдавливает палец внутрь, легко преодолев сопротивление постепенно осознающей все девчонки. – Нет… Эрик, нет! – взвизгивает, стоит ввести палец глубже. – Только не туда… Пожалуйста, я не хочу… – Тихо, – грубо припечатывает, давит на неё большей частью веса, прижавшись грудью к спине с капельками пота, и мучительно медленно тянет на ухо. – Хорошие девочки не сопротивляются, когда их хотят выдрать в задницу. Они послушно выгибаются и раздвигают ягодицы руками. Хочешь быть моей хорошей девочкой? – Нет… Да… Эрик, я не хочу…туда! – путается в собственных показаниях, пытается оттолкнуть Лидера руками, но куда её трепыхание загнанного оленёнка против его дикой натуры опаснейшего хищника. – Я сильнее, малыш, и все равно трахну тебя туда. Вопрос лишь в том, будет тебе больно или нет. Расслабься. Это всего лишь пальцы. Пока что. Эби пытается привыкнуть к новым ощущениям, потому что другого выхода все равно нет. Потому что после очередной попытки выбраться из-под Лидера он стягивает впереди ремнем её запястья, чтобы не мешала, и сильнее опускается весом на её бёдра – не спастись. – Хочешь ты, или нет, но я буду первым везде. И Эрик сам удивляется, что осознание этого бьёт узлом в пах. Потому что до неё было насрать, сколько херов обслужила та или иная шлюшка. Все они были одинаковыми, просто способ на какой-то миг забыться во влажной дырке и опустошить яйца. Неожиданно. Малышка хнычет, когда к пальцу добавляется второй. Ёрзает под ним, кусает губы, когда Эрик резче вталкивает фаланги в слишком узкое отверстие, тихо стонет, стоит ему нажать на клитор и отвлечь крошку от пульсации между ягодиц. На третьем пальце Эби уже откровенно всхлипывает, прячет от него заплаканные глаза, когда он нарочно шепчет ей о том, что его член гораздо толще и через пару минут она сможет это прочувствовать. Страх возбуждает. Эрик добровольно записывает себя в список извращенцев, когда от писка малышки под ним член буквально разрывает от желания оказаться, наконец, в этой сладкой заднице. Ей будет больно. Как бы он ни старался подготовить её пальцами. А ему будет до одури охуенно в ней, поэтому Эрик постарается отвлечь девочку от разрывающих ощущений, чтобы и дальше иметь её в своей постели. Эгоист? Да. Мудак? Несомненно. Думал, что после первого раза, когда он отхлестал её по заднице, Эби будет обходить его стороной и звать на помощь каждый раз при уменьшении дистанции между ними. Но через неделю она пришла сама. Сняла трусы и улеглась перед ним с голой задницей, попросив повторить, потому что запуталась в собственных ощущениях. Девчонка сорвала голос тогда, а ему пришлось самому втирать в её кожу какую-то заживляющую хрень. Перестарался. Только даже после этого она всё равно использует ключи, который он ей дал. И будет продолжать это делать. – Не надо, Эрик! Это насилие… – тихий, приглушенный всхлипами шепот, когда Лидер вынимает пальцы и скользит головкой по припухшим от пальцев краям тугого колечка. – Насилие, говоришь? – рычанием на ушко, упирая одну ладонь возле её лица. – Да ты же сама от него тащишься, девочка. Думаешь, я не видел, как ты в зеркале рассматриваешь синяки? Ты от своего долбанного шоколада так не прешься, как от моих следов. Тебе нравится, когда я зажимаю тебе рот и деру у стены, когда ты еще не совсем готова к члену между своих охуенных ножек. Знаешь, почему нам так пиздато вместе? Потому что мы оба любим боль. Только ты любишь получать её, а я – причинять. – Но… – Тихо, – мужские пальцы между её зубов, лишив возможности сказать хоть что-то. – Потерпишь сначала. Придется, девочка, потому что я тебя не выпущу. Зато потом ты улетишь. Малыш, обещаю. Сжать собственные зубы до скрипа и медленно протиснуться головкой внутрь её задницы, слизав языком соленую дорожку со щеки заплаканной крошки. Толкнуться глубже, прикусить мочку аккуратного ушка в ответ на глубокие царапины на предплечье руки, которой он продолжает зажимать Эби рот. Остановиться, сдернуть подушку у изголовья и подложить под худые бедра, чтобы было удобнее трахать теперь вздернутую узкую задницу. Рычание в ответ на её скулеж, синяки на бедре от грубой хватки пальцев, обоюдная боль от каждого нового толчка, потому что она слишком маленькая там, а он дорвался. Укусы на пальцах, которыми Эрик одновременно с толчками члена трахает её рот. Всхлипы, стоны, вскрики. Кровавые борозды от её ногтей на всё том же предплечье. Остро. Пошло. Невероятно горячо. Член исчезает в тугом отверстии, яйца шлепают о влажную плоть при новых рывках. Она так сильно сжимает внутри его член, что Эрик, как пацан в пубертате, готов взорваться через пару минут непрерывного темпа. – Больно… – она вновь хнычет, когда Эрит отрывает руку от её рта, чтобы убрать со щеки налипшие пряди. – Ш-ш-ш, терпи. Скоро станет хорошо. И он не обманул. Стало. Правда. Когда Эби совсем потерялась в болезненных спазмирующих волнах, где-то внутри начало зарождаться сначала ментальное удовольствие – осознание, что она находится во власти сильного мужчины, сладким узлом стягивало низ живота – а потом и физическое, когда Эрик подключил пальцы. Легкие касания к пульсирующему бугорку между ног, он растирал смазку по её коже и тяжело дышал куда-то в шею, принявшись толкаться резче и глубже. Эби хватило и этого, когда она внезапно начала постанывать совсем не от боли. Когда сама втянула в рот его пальцы под довольную усмешку Лидера, когда выгнулась чуть сильнее, упираясь коленями в матрас. – Хорошая девочка. А после сбивчивого рычания Эрика ей на ухо новая волна предательской дрожи. Грудью прижаться к постели, выставить бедра еще выше и вцепиться в уголок подушки руками, закрыв глаза и позволив Лидеру трахать её задницу так, как ему нравится. Грубо. Глубоко. Оттягивая ягодицы в стороны, сплевывая на колечко мышц, потому что смазка потерялась в смятых простынях. Эби взорвалась первой. Заскулила, начала вертеться, так что Эрику широкой ладонью на пояснице пришлось придавить её к кровати. Он прижал пальцы к её клитору, продлевая сладкую агонию малышки, и кончил следом, финальным толчком похоронив себя глубоко внутри её жестко оттраханной задницы. Вышел и вновь прижал головку к едва сузившемуся отверстию. Надавил, преодолевая сопротивления уставших мышц, и вновь выскользнул из её тела, услышав тоненький писк. Погладил пальцами только что разработанное отверстие и рухнул на спину рядом с Эби, подтянув девчонку ближе к себе, потому что та была не в состоянии сдвинуться даже на жалкие двадцать сантиметров. – Эрик… – Я знаю, малыш. Знаю, – Эби подумала, что так он просто отмахнулся от неё. Вместо колыбельной в стиле Эрика. Она мгновенно провалилась в сон. Липкая от пота, вся в его сперме и со счастливой улыбкой на губах. Эрик осторожно, чтобы не разбудить, выбрался из-под девочки, когда та размеренно засопела ему в подмышку, и долго курил на балконе, опустошив почти новую пачку сигарет. Утро наступило слишком рано. Эби ощущала ломоту во всем теле, выпоротая задница горела огнем, а между бедрами неприятно саднили засохшие на коже за ночь следы. Ванная у Эрика – слишком личное. Она, в те редкие моменты, когда они спали рядом, обычно натягивала толстовку, подхватывала джинсы с пола вместе с бельем, потому что они всегда валялись именно там, и ускользала из его комнаты на рассвете, когда Лидер принимал душ после сна. Не хотела мешаться. Не хотела наткнуться на грубость от мужчины, который внезапно за все это время стал ей слишком дорог – она обязательно была бы, эта грубость, потому что с девочками для траха только так и можно. А поплакать от ощущения использованности можно и в своей душевой. Пусть и не такой просторной как у Лидера фракции. Эби пошатнулась, когда вылезла из постели. Отсутствие ужина, слишком короткий сон, ноющие после Эрика мышцы. Как-то навалилось все. Момент, когда Лидер вышел из душа, был упущен – она упрямо растирала виски и жмурила глаза, стараясь отогнать обессиленное головокружение. Не получалось. Сознание упрямо уплывало, Эби взмахнула рукой в поисках опоры, но стена оказалась слишком далеко. Вместо этого её внезапно подхватили на руки и прижали к влажному горячему телу. Она прислонилась головой к его плечу. Открывать глаза было страшно. Эрик явно поймал её, чтобы Эби при всей своей удачливости не разбила голову и ему не пришлось бы потом объяснять, откуда в его комнате взялся труп простой незаметной официантки. Ведь поэтому, да? А не потому, что Лидеру захотелось обнаружить нежную девочку в своей постели вечером. Только что-то он не спешил выкидывать её в коридор. Пришлось всё-таки посмотреть на него. Все стало совсем странно, когда он осторожно опустил её на кровать и подтянул одеяло почти до самого её носа. – Спи, – приказом в удивленно приоткрытый рот и быстрое смазанное касание мужских губ к виску. У неё не должно быть ключа от его комнаты. Она не должна просыпаться в постели Лидера по утрам. Эби не имеет права мыться его гелем для душа и украдкой таскать слишком крепкие сигареты. Сколько еще будет таких «не»? Сколько их еще будет прежде, чем они поймут, что запреты никогда не работали?