неоднозначный

жан шумно вдохнул сквозь зубы воздух, когда рваный кусок ваты, насквозь пропитанный кровью, вновь коснулся раны. армин осторожно заклеил свежую царапину пластырем и поспешно отстранился от ноги кирштейна, перед этим виновато улыбнувшись пострадавшему. - вот и все. жан, ближайшие несколько дней о драках даже думать не смей. слишком уж последствия у твоих кровавых стычек неприятные. – арлерт вскарабкался на облупленный порог сарая, устраиваясь рядом с жаном. — прошу заметить, синяки у эрена на руках появились не просто так. он действительно ляпнул лишнего. – свободной рукой кирштейн притянул к себе армина, во второй сжимая ручку пустой кружки. ещё пару минут назад по дну ее ползали капли горькой микстуры, которую блондин притащил из своих закромов, убеждая, что выпив ее, раны на теле заживут быстрее. жан в магию лекарств не особо верил, но арлерта расстраивать не хотел, слишком уж этот кроткий белобрысый парень волновался о самочувствии, а ведь не стоил он таких переживаний. ну, подумаешь, царапинка. а началась драка действительно глупо: йегер распинался о силе и ее носителях, начав клонить мысль к тому, что не все солдаты выкладываются на полную. под раздачу обвинений попал, как ни странно, и армин. даже микаса была оговорена за излешнее внимание к несносному братцу, что так громко распинался сейчас о всех грешках разведчиков. жан, ясное дело, проигнорировать такую щекотливую ситуацию не смог; сначала отстаивал честь обвиненных на словах, но, справедливости ради, эрена пару раз по загривку стукнул. йегер же ответил бодрящим ударом в живот. так и завязалась бойня, идущая от силы минут десять. за это жалкие минуты успела пострадать и нога кирштейна, и губа эрена, кровоточащая подозрительно долго. армину в конце концов удалось оттащить явно довольного собой жана и громко огласить ничью, сажая соперника йегера на порог и наказывая ждать его на этом самом месте, не двигаясь и остывая после перепалки. кирштейн тогда молча кивнул, попутно подмигивая микасе, что суетилась вокруг эрена, не замечая ничего вокруг, кроме покрасневшей и распухшей губы брата, да алого шарфа, то и дело сползавшего с шеи. - да нет, не стоило тебе лезть туда. знал ведь, что чистым не выйдешь. – настаивал на своем блондин, посильнее прижимаясь к крепкой руке. ** на дно чашки упало несколько дождевых капель, издавая глухой звук. угрюмые серые тучи скопились на потемневшем небе, вытесняя яркое солнце, пряча его в стремительно набухающих облаках. жан отставил кружку в сторону, наблюдая, как посудина наполняется грязной ледяной водой. когда же спецефичное зрелище наскучило ему, он перевел взгляд на притихшего армина, вжавшегося в чужой промокший жилет. - замерз? - кирштейн нагнулся вперед, заглядывая блондину в лицо. к его удивлению, арлерт плакал. растирал по щекам жгучие слезы, бесшумно всхлипывая, да чуть подрагивал. - что случилось? тебе больно? холодно? давай вернемся в комнату, помочь тебе дойти? – поспешно одернул руку парень, растерянно оглядывая приятеля. - замолчи. - что? - заткнись, жан. – только сейчас кирштейн заметил, что на заплаканном лице заиграла еле заметная улыбка, а глаза потемнели, подобно тому, как темнеет море в шторм. армин жестом показал жану опуститься, а когда их лица оказались на одном уровне, быстро поцеловал кирштейна в губы, в момент руша все границы досягаемого. жан обомлел. поднял было ладонь, поднес к щеке арлерта, но так и не осмелился опустить ее на гладкую, по-детски мягкую кожу. тогда блондин сам сел ближе, и подбородок его коснулся нелепо выставленной вперёд руки жана. слезы смешались с каплями дождя, постепенно превращавшегося в ливень, и теперь скатывались вниз по шее армина, наверняка затекая под прилипшую к телу рубашку и попадая на запястье кирштейна. — думаю, теперь и правда пора возвращаться — блондин встал на ноги, перекатываясь с пятки на носок. — сам идти сможешь? кирштейн, будто совершенно позабыв о совсем свежей ране, медленно поднялся с порога, схватив с земли влажную кружку и прижав к себе так, будто она была самой ценной в его недолгой, но вполне насыщенной жизни, вещью. армин тихо рассмеялся и обнял жана, попутно забирая у него чашку с застывшими на стенках ее каплями воды, и касаясь острым локтем плеча. — ты такой неоднозначный, жан. — длинные пальцы, с погрубевшей на подушечках кожей, сместили светлую челку в сторону, а сухие губы горячо поцеловали арлерта в лоб, подтверждая его слова. точно подмечено, ведь ошибался армин редко. жан — человек неоднозначный.