Фото на память - фото на смерть

Понт обожал свою вторую работу иногда даже больше основной, криминальной. Будучи не самым законопослушным жителем своей страны, он всегда ходил по грани. Неизвестно было, какой фортель судьба выкинет в следующий раз, и как это на нём отразится. Здесь же, в свете алой лампы, среди химических веществ и странных приборов, Максим чувствовал себя абсолютным хозяином своего положения. Было в этом что-то мистическое, завораживающее: нажимать на кнопку, вырывая момент чьего-то времени и хранить его в тёмной комнате, подальше от чужих глаз. Люди, оказавшись на фотографии, словно обнажили перед ним свою душу. Эмоции, страхи, потаённые желания. Кажется, он знал о них буквально всё... Кажется, всё изменяется И бесконечного давно в природе нет. Максим познавал их постепенно, всегда стараясь продлить удовольствие. Он читал каждого, словно интересную книгу. Но чтение быстро надоело ему, а сюжеты казались слишком однотипны. Люди бесили его своей примитивностью... Он стал сам выбирать себе книги. Понтонов обладал феноменальной памятью, поэтому большого труда это не составляло. Неинтересных он отсеивал без раздумий, игнорируя и чин, и количество шуршащих бумажек. А избранных, будь это даже обычный прохожий, он с огромным удовольствием запечетлял на свою камеру. За годы практики у Максима набралась целая коллекция лиц. Худые и толстые, вытянутые и сплющенные, словно блин, с огромным носом или густыми бровями, с ресницами, как у кукол, пуговками-глазами, с морщинами, с веснушками, а то и со шрамом. Они были абсолютно разными, но всех их Понт любил до безумия. Это была его мания. Его личная болезнь. Со временем Максиму стало казаться, что его коллекция уже окончательно собрана и никаких новых экземпляров он уже не встретит, пока однажды в студию не зашёл о н... Пол шага до твоего лица, - И я как будто в первый раз увидел свет! Это было нечто сродни озарению. Максим застыл посреди комнаты, жадно впиваясь глазами в его лицо. Словно высеченное из мрамора... Идеальное... Оно ни шло в сравнение ни с одним из его бывших клиентов. Максим обязан был заполучить его в свою коллекцию. Странно ведь себя обманывать, Когда расставлены все точки по местам. О н был соткан из множества масок. Понт слой за слоем вскрывал с него кожу, обнажая нерв, но никак не мог добраться до сердца. Весь его образ - завеса и прах. Но он жил этой ложью, он был ее... И в этом - его болезненная б е з у м н а я искренность. Она пугала... Порой Максиму казалось, что он, подобно Алисе, упал в кроличью нору. Летит-летит, а конца норы так и не видно. Словно и не нора это, а чёрная бездна. Хотя нет Не бездна Два чёрных омута Он до дрожи боится навсегда потеряться в них, не раскрыть, не п о н я т ь... Их связывала эта маленькая игра. Догони-Поймай-Пойми-Разгадай Он помнил каждую совместную фотосессию, каждое сказанное им слово. И он точно знал - Олег хочет быть разгаданным. И он даёт для этого всё. Максим так и не смог понять, когда из интересной игры это превратилось в зависимость. Заново исчезнуть в мареве, И прыгнуть в облако с высокого моста. Лампа давала слабые красные отблески. - Иногда мне кажется, что ты любишь мои фотографии больше меня самого. - заливисто рассмеялся Меньшиков. Он развалился на постели рядом, вытянув руки к изголовью. Мягкое, словно воздушное одеяло комком лежало между бёдер. Понтонов мягко улыбаясь придвинулся ближе и навис над ним. - Ты восхитителен. Так что я не виноват, что постоянно хочу запечатлеть тебя на камеру. Тебя вообще невозможно не хотеть. Неважно как. Олег вновь рассмеялся и, обвив руками вокруг шеи, притянул Максима к себе. Понт стоял у окна. Руки нервно подрагивали. В одной была фотография, в другой - сигарета. На фото - Олег. Разомлевший после сна, укрытый белым одеялом. Волосы, словно нимб, разметались по подушке, карие глаза были чуть прищурены и смотрели прямо на него. Максим сделал затяжку. Табачный дым проник в лёгкие и с дыханием покинул тело. Во рту остался горький привкус. Но дай наконец понять: — Чего ты хочешь от меня? Максим помнил каждую их фотосессию. - У вас очень изящные руки, Олег. Давайте обыграем это. Уже давно заученным движением он высвободил затвердевшую плоть. ..Олег.. — Чего ты хочешь? - Очень, очень хорошо! А если положить ногу на ногу? Идеально! Дыхание участилось. .. Олег !.. — Чего ты хочешь от меня? - Чуть прогнитесь в спите. Да! Да, замечательно! В особенно яркие моменты голос срывался на хрип. ... ОЛЕГ!.. — Чего ты хочешь? Понт с протяжным стоном излился в ладонь. Он обессиленно оперся руками на подоконник, пачкая его поверхность. Забытая сигарета тлела рядом на окне. * * * Незачем менять на мелочи Свою огромную, наивную мечту. - Ты серьёзно сейчас? - Понтонов не понимает. Он совершенно его не понимает. - Максим, пожалуйста... - устало просит Меньшиков - Я и так тянул до последнего. Съёмки уже через четыре дня. Незачем терять иллюзии, Играть по правилам и полюбить не ту. - Ты бросаешь меня? От этого предположения Максима бросает в холодный пот. - Ну что за глупости! - отмахнулся артист - Это ведь просто съёмки. Они не продлятся долго. - Ну и когда ты вернёшься? - Пока не знаю. - Не хочу тебя отпускать. - признается фотограф, прижимая к себе Олега. - Что поделать. Это моя работа и тебе придётся меня отпустить. Олег мягко выпутывается из объятий и отходит на шаг. Чуть подумав, просит: - Поцелуй меня - И ты останешься? - Посмотрим.. - расплывчато Понт рычит и с отчаянием впивается в его губы. Олег недовольно щурится, но отвечает с не меньшим запалом. Они словно хотят выпить друг друга до капли. - Ну что? - пытаясь уравновесить дыхание интересуется Макс. - Ммм..Самолёт через пять часов. Пойду вещи собирать. - Тц.. Хитрец! - И я люблю тебя! * * * Всё идёт и всё меняется, А мы по прежнему стоим на полпути. Распахнутое настежь окно пропускало в помещение терпкий морозный воздух. По комнате летали перья из разорванных подушек и одеяла. Крепкий дубовый стол завалился на бок. Всё, что некогда было на этом столе оказалось на полу, перемешавшись в одну сплошную кучу хлама. Кусочки разбитого о стенку фотоаппарата лежали на ковре. Пол шага до твоего лица, - А мне их, кажется, и за год не пройти! На подоконнике лежала брошенная газета. Половина титульного листа была заляпана, но несмотря на это можно было различить некоторые строки. Громкий заголовок гласил: << Народный ар....ст Рос...... Олег Меньшиков отды......т во Франции с молодым любовником. На фотографиях видно как возлюбленные воркуют в знаменитом кафе «Cafe de Flore». После пара была замечена в парке Бют-Шомон, где любовники самозабвенно отдаются романтики Парижа... >> Стена напротив окна испачкана кровавыми разводами. На полу неподвижно лежал молодой фотограф. Лоб его украшала дыра, из-за чего голова была обрамлена кровавым венцом. Алая река стекала по лицу на паркет. Возьми себе на память, что было между нами; И что не сбылось — тоже возьми! Возьми себе на память засыпанный снегами Свой дивно-перевёрнутый мир!