Чужая

Травмы Фандорина после подрыва повозки оказались намного серьезнее травм Вари. Она даже не заметила как, падая, он закрыл ее своим телом, тем самым принял весь удар и все осколки на себя. Она лишь мельком увидела его после взрыва: он лежал рядом, а все лицо было залито кровью, тёкшей из ран на брови и виске. Варя была без сознания около суток, отделавшись испугом, парой царапин и растяжением лодыжки. Очнувшись, она увидела испуганные лица медсестёр, начала разыгрывать трагедию, просить воды, а как встала с кровати-легко прихрамывала (несмотря на то, что нога уже болела не сильно). Она ходила, придерживаясь за стену и охая на каждый плинтус. Регулярно жаловалась на головокружение, хотя сотрясением и не пахло. Разыгрывание драмы продолжалось недолго-примерно до момента, когда ей разрешили навестить ещё находящегося без сознания Эраста. Когда Суворова в первый раз увидела его-ужаснулась. Загорелое лицо потеряло краску. Волосы и одежда были в пыли и крови. И без того худой и высокий, он осунулся и теперь совсем стал похож на осиновую ветку. Разбитая бровь и забинтованная рука, как оказалось, были только поверхностью. Варя убедила медсестру, ухаживающую за Эрастом, рассказать, что с ним. Тучная, пахнущая компотом(?) женщина не смогла ей дать медицинскую папку, но на словах рассказала про перенесенную из-за многочисленных осколочных ранений операцию, про тяжёлое сотрясение и переломы рёбер. У него была лихорадка из-за инфекции попавшей в раны(как оказалось, нашли их спустя 2 часа после взрыва) и огромная потеря крови. «Бедный юноша,- подумала Суворова- практически ценой своей жизни спас меня, даже не задумываясь». Ей стало стыдно не за подозрения, за то, что называла его эгоистом и шпионом, а также за бессмысленно разыгранную драму. Ведь вот он: настоящий герой, а она просто жалкая притворщица. После выписки Варя не спешила возвращаться в лагерь, где без Фандорина ей все равно было делать нечего. Мало того, что расследование на момент «больничного» было приостановлено, так ещё и осада Плевны, длившаяся уже пару месяцев, тоже не собиралась заканчиваться. Поэтому Суворова приняла решение остаться с Эрастом, следить за его состоянием и регулярно (по приказу) докладывать генералу. Первые дни были самыми тяжелыми. Из-за большой потери крови Фандорин то метался в бреду и лихорадке, то, дыша через раз, проваливался в небытие. Она обтирала его холодным полотенцем и говорила с ним(хотя последнее, вероятно, было бесполезно). Все случилось, как она и планировала: в первый раз очнувшись, он первым увидел ее лицо. Как же многое значат глаза во внешности человека. Лёжа без сознания, ему можно было дать и до 35 лет. Приятные, статные 35 лет, но никак не 22, как было Эрасту на самом деле. Варя, ежеминутно глядя на Фандорина, не могла не ловить себя на мысли, что просто им любуется. Он-вроде бы классический смазливый юноша, но то ли время оставило на нем отпечаток, то ли что то такое, о чем Варе только предстояло узнать, но кроме красоты в его чертах было много силы, характера и мужества. Общую картину из прямого носа, идеальных глаз и бровей, точёного и волевого подбородка дополняли загар и идеальная чернота волос. Все в нем было идеально. Он - был идеален. Конкретно конечно запутывали абсолютно седые виски. Но когда Фандорин открыл глаза, ярко-голубые, как море после бури, и посмотрел на Варю, она чуть не ахнула. В них не было растерянности, страха или непонимания, как обычно бывает после ранения и трёх дней отсутствия в мире, его взгляд был ясным, направленным и жёстким. Первое, что он спросил было: «К-как ты? Не ранена?». Поморщился своему охрипшими и тихому голосу и только собрался извиниться, Варя успела его перебить и сказать: «Все прекрасно...и..спасибо вам, вы меня спасли» Не надо было говорить про ногу, смысловой нагрузки эта информация не несла, а обидеть могла очень сильно. Варя, как ее ранее просили, сразу же позвала медсестер, а сама отправилась отправлять генералу срочную депешу. Генерал очень быстро отправил ответ, что скоро приедет и просит Варю возвращаться в лагерь. Но она не вернулась. Во-первых, ей хотелось остаться с Эрастом до его выписки, а во-вторых, хотелось лично встретиться и поговорить с генералом как можно быстрее, они ведь как-никак должны быть выдвинуты на награду(ну или хотя бы Эраст, он заслужил). Только Мизинов приехал в госпиталь, а Варя попыталась к нему подойти, она заметила, как напряжённо он разговаривал с медсестрой и после попросил ее никого постороннего в крыло с Фандориным не пускать(все равно все больные были без сознания). Варю это заинтересовало. Она встала за угол перед входом и стала слушать. Только Лаврентий Аркадьевич зашёл в помещение, лицо Эраста озарилось искренним счастьем. Он был действительно рад видеть старого друга. - Как себя чувствуете, Эраст Петрович? Вы показали себя большим молодцом и настоящим героем,- спросил генерал. - Лучше, уже намного лучше, с-спасибо,- ответил Фандорин- через п-пару дней буду упрашивать медсестер меня отпустить, дела не ждут - Мне приятно твоё рвение, Фандорин, но твои травмы слишком серьёзны, чтобы возвращаться в поле, если вообще вернёшься.. - Я не маленький мальчик, Лаврентий Аркадьевич, сам...подождите, что вы имеете ввиду?- насторожился Фандорин - Ну, если честно, это то, ради чего я оставил лагерь и приехал к вам лично, как только вы очнулись. Не, конечно, и для того, чтобы поскорее вас увидеть)) но в первую очередь- по делу С каждым словом лицо Мизинова напрягалось все больше и больше. Как и фандоринское. - Вы разумеется понимаете, о чем я говорю Вот теперь напряглась Варя. - Я попросил не рассказывать медсестер вам об этом, не хотел чтобы она знала. Это должно решиться между нами и прямо сейчас - Я все ещё не п-понимаю, что вы имеете ввиду» - Сейчас поймёте, и .. прошу.. не верите мне больше. На вашем теле обнаружены следы пыток. Жестоких пыток. По правилам я должен передать вас психологам для дальнейших разбирательств. И не имею права допустить к службе Варя от шока закрыла лицо руками. Был в плену, еще и пытали. Господи, какой же она была ужасной. Ещё и удивилась, тогда в таверне, почему он опустил ответ на вопрос. Стала слушать дальше - Но я доверяю вам, Фандорин. Если вы мне все нормально объясните и убедите в том, что вы в порядке, я смогу убедить комитет не отстранять вас Эраст потупил глаза. - Мне приятно в-ваше доверие. Если честно, это то, чего я боялся. Я действительно в полном порядке. И абсолютно работоспособен. Нас вели на н-новое место стоянки, и я увидел тонущего мальчика. Совсем рядом, в реке. Вырвался я из строя и вытащил его. Это было наказанием...если можно так сказать. 10 ударов. Не б-больше и не меньше. Не думаю, что вам понадобится это проверять,- он замялся, было видно, что сохранять лицо ему было трудно- один из пленных моих товарищей подогнал иглу и нить. А т-там я уже сам справился. К счастью, воспаление быстро прошло, осталась лишь боль Глаза у Лаврентия Аркадьевича были по пять копеек минимум - И ВЫ УМУДРИЛИСЬ ОБ ЭТОМ ПРОМОЛЧАТЬ?! А что вы тогда скажете, про сломанные рёбра?!.- взбесился генерал, добавляя ещё одну немаловажную деталь. - Это уже не наказание. Так поступали со всеми, я не был исключением» - То есть вас ещё и избивали? - Новоприбывших. И то, не всех - Боже..,- Мизинов схватился руками за голову «прости, что вспылил.. я... понимаешь, я волнуюсь за тебя... и ... если тебе нужна помощь, я с радостью..» - Не нужна. Правда. Я в порядке - Господи, храни этого мальчика- оба посмеялись- тогда об этом никто не узнает. Никто, слово даю. Эх, я поговорю со штабом, тебя восстановят - Спасибо Л-Лаврентий Аркадьевич. Вы спасаете мне жизнь - Тут спаситель вы. Отдыхайте, скоро жду вас в лагере Варя была в шоке. Она, конечно, не побежала сразу с Эрастом говорить, прибегла это хотя бы до его возвращения. Через 3 часа, попрощавшись и так и не удивившись с генералом-уехала Фандорин вернулся через 2 дня. Под предлогом обсуждения дела и хода расследования Варя пришла к Эрасту в палатку и долго не решала зайти Как поздороваться? Что сказать? С чего начать разговор? Она уехала из госпиталя не попрощавшись с ним, и она даже не могла быть уверенной в том, что он мог адекватно понять, что произошло. Что он вообще помнит, что она с ним говорила. В любом случае, поблагодарить его за спасение будет не лишним. Он сидел на стуле перед столом(ну или его подобием) на котором лежало нечто, похожее на карту. Варя решила, что он спит, и что она могла бы зайти попозже. Как только она собралась уходить, услышала «Вы что-то хотели, Варвара Андреевна?» Она засмеялась. Просто так, без причины. Она была невероятно рада видеть его, живого, без бинтов и обставленным баночками с лекарствами. - Вы что то хотели?,- он повторил вопрос - Да.. я хотела ещё раз извиниться и.. поблагодарить - Так б-благодарили же уже,- улыбнулся Эраст - Я.. я думала, вы не помните - Да, да. Вы хотели что-то ещё? Момент истины, подумала Варя - Я слышала ваш разговор с Мизиновым - Я знаю - Знаете?,- удивилась Варя - Конечно. Вы, даже со своим умом, забыли про банальные тени на полу. Мне было легко их разглядеть. Если честно, я д-думал, вы приедете раньше. - начал Фандорин Варя опустила глаза. Мало того, что подслушивала, так ещё и выставила себя полной дурой. «Господи, с каждой нашей встречей он считает меня тупее и тупее» - Почему вы мне не сказали? Ну, тогда в таверне?,- возмутилась Варя - Вы могли п-проболтаться, что было бы крайне неприятно, это раз. Это заставило бы вас смотреть на меня другими глазами, это два - И все? Страх быть раскрытым и страх унижения в моих глазах?- Варя засмеялась- не думала, что вам так важно чужое мнение - А я сказал, что вы чужая?.. Варя замялась, не зная, что ответить. Она давно поняла, что Фандорин видит в ней немного большее, чем надоедливую девочку, но никогда лично не могла из него вытянуть ни слова. А теперь откровения лились из него рекой. - Простите. П-простите за недоверие. К сожалению, так сложилась моя жизнь, что мне проще стало отвергать людей, чем... ну, вы поняли - Конечно. Конечно я все понимаю, -она не понимала совсем ничего, хотя это было и не обязательно. Его тон и его взгляд говорили сами за себя -