Новогодняя музыка

      31 декабря, 5:00. Небо за окном только начинало сереть. Я накрылась одеялом в безуспешных попытках заснуть, но быстро сдалась и просто смотрела, как солнце окрашивает в яркие цвета небо, как из дымки все более ясно и четко, будто подчеркнутые лучами, выступают ближайшие дома. Провалившись в какую-то мечтательную полудрему, я и не заметила, как настало время подниматься и начинать новый день. Например, будить сестру. Накануне Зои допоздна сидела с гитарой, поэтому наверняка еще спит. Я еле слышно хихикнула, представив ее, спящую в обнимку с инструментом.       Прошло уже полтора года с тех пор, как мы с Зои начали жить вместе. Это много, хотя кажется, что они пролетели как один месяц. Наши родители развелись, когда я была совсем маленькой, а моей сестренки еще вообще не было, и до того, как я пошла в старшую школу, я даже не знала о ее существовании. Я росла с папой, а она — с мамой. И потому нам пришлось налаживать контакт с самого начала. Только вот я сразу ощутила к Зои нечто большее, чем обычная сестринская любовь… совсем не похожее на нее… Мы через многое прошли, пережили долгое расставание, и тогда в отчаянии я уже думала, что больше никогда не увижу Зои. Но однажды в моей жизни все-таки просиял луч света — я нашла ее. С тех пор мы окончательно вместе.       Сегодняшний день обещал быть веселым — и очень важным для нее и для меня. Должно состояться первое сольное выступление Зои. Моя сестра — гитаристка, которая еще со школы играет в группе. Я легонько улыбнулась. Она всегда знала, чего хочет достичь в жизни, и сегодняшний концерт важен для нее как никогда. Если честно, я так за нее волнуюсь! А еще сегодня Новый год, конечно. Зои с нетерпением ждала его, ведь теперь, когда мы вместе, каждый праздник для нее — маленькое чудо, а может, и не маленькое. Раньше все было не так. Наша мать не баловала ее вниманием, а о драконовских порядках в школе и говорить не стоит. Я тоже всегда была одинока — отец часто подолгу оставался на работе. Но сейчас, с тех пор, как мы нашли друг друга, ожидание новогоднего чуда наполняет наши сердца теплом.       Собравшись с мыслями и выдохнув, я встала и отправилась к сестренке. Может быть, я смогу на нее немного посмотреть — она такая милая во сне, когда ее волосы разметались по подушке, а грудь мерно поднимается и опускается. Обычно мы спим вместе, но в последние дни она все чаще засиживается до глубокой ночи и остается ночевать в гостиной, чтобы случайно не разбудить меня.       Вопреки ожиданиям, я увидела ее почти одетой.       — О, Ирис. Доброе утро.       Я улыбнулась ей.       — Доброе, Зои. Ты сегодня рано встала. Волнуешься?       Она смяла край футболки пальцами, но тут же отпустила его и взглянула мне в глаза.       — Сегодня очень важный для меня день. Я так долго добивалась этого, так что просто не могу позволить себе проиграть.       Это точно. Если уж Зои чего-то захочет, обязательно сделает. А я буду ее поддерживать и подбадривать. Она улыбнулась и добавила:       — Я справлюсь, ведь рядом со мной будешь ты.       Я заговорщически подмигнула ей:       — Твоя старшая сестренка не даст тебе упасть в грязь лицом.       Зои фыркнула, а после притянула к себе и поцеловала.       — Мне кажется, или кто-то нарывается, м, Ирис?       Я смущенно покраснела и отвернулась. В любой другой день я с удовольствием бы ответила на это, но сегодня еще столько предстояло сделать. Ей надо сосредоточиться на предстоящей игре…       — Да шучу я, успокойся, — приводя в чувство, легонько потрясла меня за плечо Зои. — Пойдем лучше перекусим?       Завтрак прошел быстро и даже как-то обычно, хотя в воздухе уже витал аромат праздника. Свет заливал комнату, освещал наши лица, придавал всему вокруг оттенок легкости и воздушности. Мне казалось, будто мы попали в сказку, и Зои — абсолютно точно принц. На душе было легко и спокойно, только немного волнительно перед важным вечером. Но до этого у меня был ещё один сюрприз для сестренки.       После того как мы доели, Зои пошла мыть посуду, а я незаметно выскользнула из комнаты. Так, быстрее переодеваться… Ужасно неловко натягивать на себя такую одежду. Я чуть не упала, запутавшись в узких брюках, и сестра, судя по ее приближающимся шагам, бросила свое занятие и направилась ко мне. Скорее, скорее, Ирис, еще чуть-чуть… Одежда на мне была похожа на ту, что носят панки: джинсы с цепью, кожаная куртка, браслет с металлическими шипами, лента-чокер на шее. Для Зои такой стиль привычен, хоть она и не носит шипованные вещи, а я — с любовью к розовым платьям — очень стесняюсь, несмотря на то, что обожаю переодевания. Но, учитывая то, что мои вещи сестра как-то назвала «девчачьим адом», ей должно понравиться…       Зои открыла дверь и сначала изумлённо замерла на пороге, а потом тихонько прыснула. Я обиженно надула губки.       — Для тебя ведь старалась.       Сестенка не переставала хихикать.       — А кто сказал, что мне не нравится? Я, наоборот, оценила, — в ее глазах плясали искорки. — Только это так не похоже на мою обычную Ирис.       Я зарделась и облегченно выдохнула. Зои не любила переодевания, но смотреть на меня в непривычном облике ей иногда казалось забавным.       После веселой беготни по квартире в одежде и без мы решили прогуляться по магазинам. Улицы, украшенные к Новому году бумажными фонариками, с выставленными возле домов кадомацу [1], со светящимися гирляндами в самых популярных местах города навевали светлое, праздничное настроение. Возле храмов уже было много людей, хотя по традиции хацумодэ [2] совершается в новогоднюю ночь или первые дни января.       Совсем недавно мы переехали, поэтому можно было не волноваться о том, что нас кто-то узнает. Так что мы могли быть просто обычной парочкой — останавливаться возле украшенных витрин, фотографироваться, выбирать подарки папе, пробовать сладости из разных лавочек и магазинчиков и, в конце концов, долго целоваться, укрывшись от посторонних глаз за заснеженным дубом.       — Знаешь, Ирис… Что бы ни случилось, мы всегда будем вместе, правда?       Я положила голову ей на плечо.       — Конечно же. Я всегда и во всем поддержу тебя, Зои.       — Спасибо тебе.       Мы вернулись домой около двух часов дня. Зои ведь ещё надо было подготовиться к концерту. Она настраивала свою гитару, а я устроилась рядом и слушала, как она нежно перебирает струны своими тонкими пальцами. Наверное, она очень сильно волновалась. Хотя она всегда на вид очень спокойная и серьезная, я уже научилась почти безошибочно угадывать ее настроение. И сейчас, слушая немного учащенное дыхание сестры, я поймала ее за руку, крепко сжала ладонь, а Зои едва заметно улыбнулась и погладила мои пальцы в ответ.       Когда мы подошли к месту проведения концерта, уже начало темнеть. Зои должна была выступать на большой открытой сцене, которая стояла в центре новогодней ярмарки. Разбегаясь во все стороны, сияли огоньками лавочки с едой и сувенирами. Думаю, если подняться на возвышение в центре всего этого великолепия, захватит дух. Ты будто взлетишь над толпой, над светом огней, в самом центре праздника, станешь его сердцем и зазвучишь вместе с ним. И она будет там. Моя сестра, моя любимая.       В толпе было много женщин, одетых в праздничные зимние кимоно, мужчины тоже были одеты очень нарядно. Зои взяла меня за руку, чтобы не потерять среди стольких людей. Скоро наступит Новый год, колокола храмов отобьют 108 ударов, а в небо взлетят салюты. Моя сестра обязательно выступит лучше всех, а потом мы обойдем всю ярмарку, купим праздничный моти и останемся в парке. Зои положит голову мне на плечо или даже на колени, и, медленно кружась, пойдет снег. Один за одним будут гаснуть огни на деревьях, и над нами величественно взойдет первый рассвет нового года.       Пространство вокруг возвышения заполнено уже чуть больше, чем наполовину. Окружающие нас люди негромко переговариваются, где-то слышен смех. Зои крепче сжала мою руку. При приближении к сцене пробираться сквозь все более и более плотную толпу становится труднее. Возле входа сестренку должен встретить организатор концерта, а потом — провести ее в гримерную. Она несколько раз встречалась с ним при подготовке, но, несмотря на это, я сильно волнуюсь за нее. Зои держится уверенно, и ее спокойствие дает мне надежду на то, что все будет отлично.       Мы подходим… но у входа стоит какой-то совершенно незнакомый человек. Он бросает презрительный взгляд в нашу сторону и бормочет что-то вроде «Никого пропускать не велено». Зои в замешательстве оглядывается на меня, затем упирается суровым взглядом в этого, вероятно, охранника.       — Простите, но что это значит? Я являюсь одним из участников концерта. У меня есть официальное приглашение, — Зои достала из чехла для гитары бумагу-пропуск. В ее голосе звенит сталь.       В ответ наш собеседник натягивает на себя понимающий взгляд.       — А, Вы, вероятно, та девушка из группы «Lead and Pink». Сожалею, но организатор концерта был изменён, и новый менеджер решил исключить Вас из списка выступающих и заменить на более престижного исполнителя. Это посчитали более рациональным. Ваш номер телефона был только у предыдущего организатора, так что связаться с Вами не удалось. Сожалею, но я ничего не могу для Вас сделать. Вы можете посмотреть концерт, если хотите, — он махнул рукой куда-то в сторону.       Зои какое-то время молча стояла, сдвинув брови и впившись ладонями в пальцы. Ее губа прокушена до крови. Я же будто приросла к месту и хватала ртом воздух от подобной несправедливости. Этот день должен был быть невероятно важным для нее, мы обе очень волновались, Зои потратила бессчетное количество часов на отработку того, что играла бы на сцене, и все обернулось вот так? Мне было бесконечно больно смотреть на сестру, слышать гул радостной толпы за спиной. Толпы, которая была уже не ее… Я опустила взгляд вниз и услышала слишком хриплый голос. — Понятно. Мы уходим, Ирис. До свидания.       С этими словами она развернулась, взяла меня за руку и быстрым шагом пошла прочь от сцены. Мне приходилось бежать, чтобы успевать за ней, я даже выронила ее ладонь, но, несмотря на мои слабые оклики, она не сбавляла темп. Я видела, что Зои невероятно сильно рассержена и расстроена. Ее плечи заметно подрагивали. Воздух вокруг будто начал сгущаться, и, хоть для всех остальных светили яркие огни, над нами словно нависла грозовая туча.       Зои шла все быстрее и быстрее, время от времени оглядываясь, чтобы посмотреть, не отстала ли я. Вдруг меня окликнул мужчина, по виду иностранец, и попросил указать, в каком направлении находится храм. Я лишь на секунду отвлеклась, как тут же толпа нас разделила. Все смешалось, я попыталась ее окликнуть, но мой голос утонул в шуме. Я пыталась догнать ее, но дорогу перекрыло праздничное шествие. Меня подхватил бурный поток людей и уносил все дальше, дальше. Я пыталась выбраться, но никак не получалось. Наверное, Зои уже искала меня…       Я долго блуждала по ярмарке в ее поисках. Кое-где мне даже говорили, что видели девушку, похожую на нее, но я все равно теряла след. Уставшая и разочарованная, я подошла к реке, что протекала неподалеку от храма, и начала медленно идти вдоль берега. Мобильник Зои не отвечал — наверное, в нем кончился заряд. Она говорила мне о том, что телефон разряжается, когда мы только пришли сюда. Сейчас мне казалось, что все просто ужасно плохо, так, что хуже быть не может. Много всего случилось так быстро… Я вспомнила яркую солнечную улыбку Зои в тот момент, когда она только сообщила мне, что будет играть, и тяжело вздохнула. Я уже успела обойти всю ярмарку несколько раз, так что теперь могла лишь медленно брести здесь, надеясь на чудо. Мне уже начало казаться, что лучше пойти домой, ведь туда она точно придет, как вдруг передо мной на ступеньках мелькнули черные волосы, знакомая фигура… Мое сердце будто перестало стучать. Я бросилась к ней. Она радостно помахала мне рукой, когда заметила, но тут же опустила глаза вниз.       Я молча сидела возле нее. Вокруг нас расцветал праздник, множество людей сновало туда-сюда. Но сейчас мы будто были невообразимо далеко отсюда.       Я вздохнула и попыталась подбодрить ее.       — Послушай, Зои. Я правда понимаю, что ты чувствуешь…       Она невесело усмехнулась.       — Но то, что было сегодня, не важно. Ты все ещё остаёшься очень хорошим музыкантом. Я искренне восхищаюсь тобой. У тебя есть мечта, и ты добиваешься невероятных успехов в том, что тебе на самом деле нравится. Пусть ты не смогла сегодня выступить, ты так многого достигла за совсем короткое время. А ещё, — тихий выдох, — я люблю тебя, Зои.       Мы смотрели друг другу в глаза, практически не дыша. В ее зрачках отражались самые разные чувства: грусть, любовь, немного неуверенности… Я медленно, не отрывая взгляда, наклонилась к лицу сестры. Наше дыхание перемешалось, и казалось, будто ничего больше не существует, и нет в нашем мире минут, секунд, часов. Зои потрясла головой, будто отгоняя лишние мысли, и резко подалась вперед. Ее теплые нежные губы коснулись моих. Она обняла меня, прижала к себе… Часы пробили полночь. Раздался первый удар колокола. И над нашими головами, над храмом, над пагодой вверх взлетели салюты, расцвечивая небо, раскрываясь огненными цветами. Гудели храмовые колокола, небо горело яркими красками, отражаясь на тихой глади воды, берега сияли тысячами огней… Зои восхищённо выдохнула. Ее пальцы сжали мою руку, и мы молча смотрели на это великолепие, считая про себя удары. Когда все стихло, а люди сверху потянулись по направлению к храму, Зои достала гитару. Нежная мелодия, украшенная мягким бархатистым голосом, полилась из-под ее пальцев, вплетаясь в атмосферу ночи, заставляя следовать за собой. Гитара пела, заставляя грустить и радоваться вместе с ней, оплакивать ту любовь, которой не было, или ту, которая была… Заставляя всех вокруг шире распахнуть глаза и затаить дыхание, не заставляя ветер утихнуть, а ложась на ветер, перебирая мои волосы, перелетая от человека к человеку, даря ему частичку души чудесной девушки, что сидела рядом со мной. Зои слегка склонилась над гитарой, лаская струны и отдавая инструменту всю себя. Я думаю, она рассказывала нашу историю: и расставания, и новые встречи… Всю боль и всю любовь она вложила в эту мелодию. А вот уже струны поют не о нас, а о мире, что раскинулся вокруг, о невероятной его красоте и чудовищных несправедливостях. Зои пела и о своей любви к свободе, и о том, какую цену за нее приходится платить. Я думаю, она спела и обо мне… Я смотрела на нее во все глаза, боясь упустить хоть одну ноту, хоть каплю этих звуков, что разносились вокруг. По воздуху будто плыла золотая дымка… Люди, которые проходили мимо, начали останавливаться, чтобы послушать песнь. У самой реки парень и девушка покачивали головами в такт, а поодаль остановилась пожилая пара. Старые и молодые, грустные и веселые — сейчас всех людей захватила невесомая чудная музыка, и не было силы, которая смогла бы помешать этому волшебству. Слезы капали на землю… Но мелодия, как и любая магия, неизбежно закончилась. Зои встала, отряхнулась и подняла гитару. И в следующий момент ей начали хлопать, так сильно, как никогда не хлопали раньше. Какой-то маленький мальчик подбежал и обнял ее за ногу. Она улыбнулась всем вокруг, поправила свои черные волосы и взяла мою руку.       — Ирис… Я рада, что сегодня концерт отменили. Пойдем домой?       Я только крепче сжала ее ладонь и улыбнулась ей сквозь капельки слез.