Глава 2 "Расплата"
15 сентября 2013 г. в 13:20
Рыжий цвет волос у эльфов — редкое явление, но в нашей семье этим никого не удивишь: у половины моих домочадцев огненная шевелюра. И я как раз отношусь к этой половине.
Классическая внешность нолдор — темные волосы и светлые глаза. Ваниар имеют золотистые косы, что и служит отличительным внешним признаком. Наконец телери известны бело-серебристыми локонами. Но, похоже, я отношусь к какому-то невиданному племени. Кроме рыжей косы, доходившей уже до пояса, у меня была еще одна часть внешней индивидуальности среди родственников: темные глаза. У большинства квенди цвет колебался от серого до светло-голубого, или даже зеленого, как у Майтимо и Нерданель. Ещё у одной знакомой девочки были ярко-синие глаза, потому что ее родители большую часть времени проводили в плаваниях, вот море и подарило ей свою частичку. Темно-синие были и у моего кузена Финдекано. У меня же в наследство от бабушки Мириэль были карие глаза. Стоит ли говорить, что наша семья сильно выделяется.
Помню, как-то давно один глупый мальчишка, не знавший, что я его принцесса, подразнил меня, мол, я совсем не похожа на нолдор (а это оскорбление, в Тирионе особенно). Когда я пришла домой и решила узнать, чем я не достойна своего рода, Турко удивился и спросил, с чего это такие мысли пришли мне в голову. Я с чистыми глазами пересказала ему беседу с мальчишкой, оказавшимся сыном пекаря, и Тьелькормо его побил… Неделю мальчишка ходил с фингалом и вспухшей губой, а потом родители его увезли за город, и больше я его не видела.
Я задумалась, размышляя над тем, что могло с ним случиться, и больно дернула колтун. Закончив болезненную процедуру, я заколола прядь серебряными заколками. Папа хотел было отобрать у меня одну, чтобы она у него была в сохранности, но я его переспорила и теперь довольно разглядывала свое отражение. Однако, любоваться мне некогда. Долг зовет! Сегодня истекал последний день наказания, а посему я с легким сердцем пошла будить остальных провинившихся.
Так странно было ходить по тихому дому: все спят и видят сны, одна я иду, как призрак, в полутьме! Ведь на работы нам приходилось вставать раньше всех. Поначалу для меня это было пыткой. Но я собрала силу воли в кулак и с мыслями о том, что скоро я поломаю этот режим к раукарам, вставала в несусветную рань.
Ой! Теперь бы только с лестницы в темноте не упасть. Я на ощупь побрела по коридору к спальне Курво, она была ближе всех к моей. Открыла дверь и первым делом убедилась, что зашла в нужную комнату. Заваленный инструментами стол, разбросанные по комнате железки и камушки, вечно зашторенное окно (как только он может работать при отсутствии нормального освещения?). Все правильно, это и есть комната Атаринкэ. Подойдя к окну, я раздвинула тяжелые шторы:
— Проснись и пой!
Ответом мне было какое-то бурчание.
— Курво, вставай! Сегодня же последний день! — я радостно протянула последние слова. Наконец-то этот кошмар закончится!
— Угу, — братец перевернулся на другой бок и накрылся одеялом с головой.
— А ну поднимайся! — я ухватилась за край одеяла и изо всех сил потянула его с кровати. Куруфинвэ продолжал упорно защищаться. Наконец я изловчилась и сдернула одеяло с постели, вот только с ним на пол грохнулся еще и младший брат.
— Я пыталась поднять тебя по-хорошему, но ты сам виноват.
Выпалив это, я юркнула за дверь, так как Курво уже выпутался из одеяла и с быстротой кошки прыгнул на меня. Еле сбежала!
Теперь я на всех парусах неслась к комнате близнецов. Эти двое не пожелали разлучаться и теперь живут в самой большой спальне вместе.
Чуть не сорвав дверь с петель, я тут же с треском ее захлопнула: из коридора слышались шаги разгневанного Курво. Я лихорадочно соображала, чем бы подпереть дверь, замка-то тут не было. Но тут от непривычного с шума зашевелились Амбаруссар.
— Спасайте! — прошептала я им, таща кресло к двери.
Близняшки и Курво были очень непохожи как характером, так и поведением. Особенно ярко это проявлялось во время подъема: Питьо и Тэльво могли хоть через мгновение после пробуждения оценить обстановку и действовать, тогда как другой мой младший брат долго не желал возвращаться в реальность. Правда, если его побуждение было неприятно-необычным, как сейчас, то…
Вот и теперь Амбаруссар мгновенно вскочили с кровати и принялись помогать, чем могли. Мы с Тэльво двигали кресло, а Питьо толкал шкаф, стоящий ближе от входной двери.
— Кена! — вопль сопровождается глухими ударами в дверь.
— Курво, я же случайно!
Вместо ответа последовала новая попытка выбить дверь (или открыть?). Только кресло сдерживало натиск. После наших совместных усилий удар на себя принял еще и шкаф.
— Что это с ним? — спросил у меня Питьо.
— Головой ударился! — я нервно наблюдала за трясущейся дверью.
— Думаю, дверь долго не протянет… — Тэльво меланхолично потянулся.
— Эй! — я гневно взглянула на брата. — А какой выход?
— Туда! — ответил мне дружный дуэт, указывая руками на окно.
— Ну, терять мне все равно нечего…
В доме было три этажа, я жила на последнем, а близнецы — на втором, и, хоть отсюда до земли было ближе, перспектива приземления в колючие кусты шиповника меня не очень прельщала.
— Ладно, встречусь с врагом лицом к лицу.
На этих словах дверь не выдержала и в комнату влетел, с грохотом опрокинув шкаф, злой Куруфинвэ и бросился на нас. С громким визгом мы разбежались в стороны, опрокинув небольшой диванчик. Но, прежде чем я успела выбежать за дверь, Курво повалил меня на пол и началась драка. Амбаруссар не могли упустить такой возможности и присоединились.
— Атаринкэ, как нехорошо! Драка с утра! — хохотала я, отбиваясь от яростных атак брата.
На этот раз близнецы были на моей стороне, и вместо эпичного равного боя получилась куча-мала.
Мы бы так и катались по полу хоть все утро, но вдруг чья-то фигура заслонила проход:
— Что же это такое? — раздался насмешливый голос Карнистира.
— Это месть за несправедливое унижение! — пропыхтел Курво.
— Морьо, присоединись к обороняющимся! — призывала я на помощь брата.
— Еще чего! Вы и так втроем против меня! — обиженно сопел Куруфинвэ-младший.
— Морьо, что э-э-это за шум? — Майтимо безуспешно пытался подавить зевок.
— Доброе утро. Тут, видишь ли, драка! — любезно объяснил Морьо.
— Между кем же?
— Объединенная команда рыжих против Искусника!
— Рыжих? — Майтимо заглянул в комнату. — Так-так, неравный бой!
— Нельо, помоги же ты мне! — Курво не терял надежды переманить кого-то из старших на свою сторону.
— Нет кровопролитию! — вместо помощи в борьбе, Нельо, как самый благоразумный, оттащил нас друг от друга за шиворот.
Теперь у меня был шанс отдышаться и осмотреться. Красавица, нечего сказать! Рукав платья отодран, волосы растрёпаны, на щеке неприятно жгло, наверное, и лицо поцарапала.
Когда миротворческие действия брата закончились, я заметила, что Курво, конечно же, досталось больше всех. Пижама больше напоминала лохмотья, руки все красные от царапин, зато глаза горят.
— Успокоились? — все так же насмешливо спросил Морьо.
Только теперь до нас дошло, что эти же, смеявшиеся над нашей бедой, стоят прямо тут. Безоружные. И мы вчетвером, забыв недавние обиды, обрушились на старших.
Хоть нас и было вдвое больше, все же возрастное превосходство дало о себе знать. Майтимо был почти уже взрослым юношей, тогда как Амбаруссар — почти детьми. Морьо был не сильно старше меня, но зато куда чаще практиковал физические нагрузки. Конечно, Нельо не дрался, только пытался разнять спутавшийся комок принцев и принцессы Первого Дома, но все же и ему досталось. Похоже, он осознал свою вину и не сопротивлялся «избиению». Сражение все равно кончилось боевой ничьей. Зато как мы душу отвели! Когда спускались вниз к завтраку, между нами уже царили мир и дружба.
Мама, правда, распереживалась. Побежала за коробочкой с лечебными травами и мазями и по очереди всех обработала, попутно читая лекцию о вреде драк в семье и драк вообще.
За едой Турко с интересом слушал пересказ утренних приключений и хохотал до слез.
— А я-то думал, что это был за грохот. Все ясно: это Кена так по утрам ходит! — все веселился он. — Ну ты же девушка! А как же врожденная грация и неспешность движений?
— Вот побегай от злых братьев по темноте в Час Смешения Света, а потом говори про грацию! — огрызнулась я.
— Майтимо, ну почему же ты не остановил их? — все вопрошала мама.
— Я пытался! Но они как вцепились…
Мать укоризненно посмотрела на Нельо, он тяжело вздохнул и замолчал, поняв, что Нерданель переубедить невозможно.
— Да ладно тебе, мам! Мы же шутя! — младшим детям стало жаль брата за несправедливые упреки.
— Да-да!
— Вы посмотрите, какая у нас дружная семья!
В дверях стоял отец и улыбался, видно, только что из мастерской. На ходу снимая грязный фартук и стряхивая пыль со штанов, он подошел и плюхнулся на место во главе стола.
— Доброе утро, отец, — мы дружно поприветствовали Феанаро.
— Доброе, вы не забывайте, что у вас все еще день наказания! — папа не мог не испортить счастливый момент воссоединения семьи после ночной разлуки и дать детям позавтракать спокойно.
— Спасибо, что напомнил, — мы с Атаринкэ насупились.
— А у нас, между прочим, еще две недели рабского труда! — тут же пожалели себя Амбаруссар.
Все это могло вылиться в новую семейную потасовку, но мама вовремя вмешалась, напомнив одно из самых скучных, но очень полезных в нашей семье, правил: когда я ем, я глух и нем. Всем пришлось уткнуться в тарелки и выгребать ложками овсянку с курагой…