Чуваки, у меня свидание!

— Эй, чуваки, зацените прикид! — Рыжеволосый паренёк покрутился перед столиком, демонстрируя свой новый блестящий костюм, чем-то похожий на мантию Дракулы, только персикового цвета.        Монстры оценивающе прошлись взглядом по яркой форме и дружно подняли вверх большие пальцы.        — А тебе идёт, — заметил Фрэнк. Он грузно развалился в широком кресле, вольготно расположившись на удобном сидении, и попивал из стакана какую-то жёлтую бурду, о происхождении которой Джонни старался не спрашивать.        Жить с монстрами было чертовски увлекательным занятием. Но в некоторых аспектах их жизнедеятельности всё же лучше было проявить полную неосведомлённость.        — Куда собираешься? — спросил Уэйн. Оборотень сидел по другую сторону столика, заботливо обхватив лапой свою жену, Ванду. Волчица расслаблено лежала в тёплом кольце сильных объятий супруга, прислушиваясь к разговору.        Джонатан смущённо улыбнулся.        — У нас свидание с Мэйвис.        Если бы ещё год назад кто-нибудь сказал ему, что он влюбится в вампира, а поздравлять его с этим будут оборотни и синее чудище Франкенштейна, то Джонни бы просто рассмеялся и покрутил пальцем у виска.        А покрутить пришлось — но Джонатан ни капли не жалел, что теперь его удел — скитаться под покровом ночи вместе с тем, кто искренне тебя любил и тебе верил. Дзынь было лишь раз в жизни, и этот раз должен был стать счастливым.        Джонатан всерьёз решил подарить счастье своему вампиру. Вот только была вещь, о которой следовало бы рассказать заранее.        — Только это, как бы, моё первое свидание. Чуваки, помогите: чё да как там делать?        — Где делать, на свидании?        Осторожный кивок. В конце-концов, тут все профи…        Уэйн крякнул и ухмыльнулся во всю свою зубастую пасть. Обычный человек сразу упал бы в глубокий и продолжительный обморок, завидев такую «улыбочку».        Но Джонни не был простым Homo sapiens.        Он видел графа в гневе.        Говорили, что после такой психологической атаки не страшно уже ничего.        — Первое свидание — это очень важный шаг в отношениях, — тихо заметила Ванда, поглаживая свой круглый живот. — К нему надо подойти ответственно. Как правило, на первом свидании влюблённые лучше узнают друг друга.        Уэйн негромко засмеялся. Его смех напоминал собачий лай.        — Помнишь наше? — он хитро подмигнул подруге и протянул: — Давно я так не бегал…        Волчица смутилась и посмотрела на заинтригованного Джонни.        — У оборотней… несколько иные свидания, — пояснила она. — Наше племя дикое, живущее инстинктами. Поэтому на первой встрече мы действительно ближе узнаём друг друга…        — Сражаясь, — влез оборотень и, наклонившись, лизнул Ванду в мочку чёрного носика.        — Ага, — подтвердила волчица, погладив мужа по мохнатой щеке. — На первом свидании оборотни, которые решили создать общую семью, дерутся друг с другом не на жизнь, а насмерть. Если оба продержатся до рассвета — семья создаётся. Если нет…        — … то нет, — закончил Вольфыч.        Джонатан съёжился. Какое счастье, что Мейвис — не оборотень…        — Жёстко, — пролепетал он.        Волк пожал плечами.        — Чистокровных оборотней не так уж и много осталось. Вот и стараются отмести всяких полукровок.        — Да уж, напугайте тут мальчонку, — встрял Фрэнк, цокнув языком. Он дождался, пока Вольфыч отвернулся, и доверительно обратился к Джонатану, склонившись к его уху: — Ты шибко ему не верь, такие обряды вообще уже шестьсот лет нигде не используются. — И громко добавил: — А первое свидание — это всегда что-то романтичное, запоминающееся... — Он зажмурился и мечтательно произнёс: — Когда у нас с Нюсей такое было, мы отправились в Страшный лес и всю ночь гуляли по лунным тропинкам. Ах, какое это было завораживающее зрелище! Нюська до сих пор с улыбкой вспоминает…        — И почему же она с улыбкой вспоминает? — заинтересовался Джонатан.        Фрэнк в ответ лишь засмеялся — да так, что ближайшие столики сразу обернулись, на всякий случай втянув головы в плечи: синий великан сам по себе был добрейшим существом, но, напившись, мог стать чрезвычайно буйным.        Джонатан невольно улыбнулся, хотя реакция Франкенштейна была малость неадекватной. Так как Фрэнк из-за внезапно проглоченной смешинки не смог понятно объяснить, вместо него это сделал Вольфыч, а Джонатан подумал, что эта компания знала всё про всех:        — Да было за что. Пошли, значит, Фрэнк и Нюся на своё первое свидание. Ночь, луна, лес, цветы, приятный ветерок — словом, всё, как полагается. Шли они, шли по извилистым тропинкам, любовались друг другом, смеялись и просто наслаждались ночью. А Фрэнк — он у нас выдумщик ещё тот был — вдруг увидел пчелиное гнездо. Не долго думая, решил он достать оттуда немного мёда — ведь, как я уже говорил, была ночь, пчёлы спали, и наш друг решил, что ему ничего не грозит. — Оборотень остановился и перевёл дух, улыбаясь во всю свою клыкастую пасть. — В общем, полез он в это гнездо. А пчёлы не спали. Вот и весь сказ.        — Но как он бежал… — с непроницаемым лицом вставил Мюррей и, не выдержав, звонко расхохотался.        Фрэнк стёр невольно выступившие слёзы и добавил сипло:        — Ага! А Нюся смеялась. Я ещё долго не понимал, что она нашла в этом забавного, пока не вспомнил, что монстры вроде нас не чувствуют боли…        Джонатан улыбнулся, про себя отмечая, что даже на первом свидании голову настолько не потеряет и к пчёлам лезть не будет. Найдёт что-нибудь другое, чтобы удивить Мэйвис.        К столику подошёл Гриффин. Невидимка помогал Дракуле и до этого мгновения разносил посетителям напитки. Когда те закончились, он решил, что на сегодня работы достаточно. Подойдя к друзьям, он остановился и прислушался, о чём, собственно, они говорили.        Вольфыч отхлебнул из стакана и наморщил мохнатый лоб.        — А у тебя как? — обратился он к Мюррею.        Тот лишь рукой махнул.        — Было, значит, дело, — начал свой рассказ Мюррей, задумчиво разглядывая листочек мяты в своём стакане. Он любил мохито, причём не какое-нибудь второсортное, а самое настоящее — из мяты, лимона, ещё каких-то добавок, о половине из которых никто из монстров не имел ни малейшего понятия. Вот и сейчас: он, поколебавшись, отхлебнул из стакана, прикрыв от наслаждения глаза, и продолжил: — Как-то встретил я одну красотку. Жгучая брюнетка, чёрные глазки, кожа, как персик, чарующий голос…        — В общем, ты был сражён стрелой амура, — перебил его Вольфыч, не отличавшийся терпением. Пространственные диалоги мумии раздражали его.        Мюррей укоризненно посмотрел на наглеца, но утвердительно кивнул:        — Да. Влюбился, как младенец в леденец. Мы встречались около пяти сотен лет. Я дарил её цветы, возил любоваться на звёзды на своём ковре-самолёте, гулял по гробницам вместе с этой крошкой...        — А потом она тебя бросила, — снова перебил его оборотень.        Мумий раздражённо цокнул языком.        — Можно было и не так прямолинейно всё высказать, — проворчал он. — Да, Дэнди нашла себе более молодую мумию… Тутанхамона какого-то, кажется… В общем, теперь я плачу алименты. Девушки — самое страшное из зол, созданных богами.        — Ну не знаю, не знаю, — тихо пробормотал Гриффин, бесшумно передвигаясь к соседнему столу. Разговор друзей смутил его, хотя невидимка пока и не понял, чем именно.        К несчастью, слух у Уэйна был прекрасный. Он успел перехватить невидимку и вернул на место.        — Ты что-то говорил про девушек? А ну-ка, давай своё первое свидание!        — У меня не было… — начал было протестовать Гриффин, но оборотень и Джонатан, внимательно слушающий разговор, сделали щенячьи глазки, и он раздражённо буркнул: — Ну ладно, ладно… В общем, началось всё в дождливый осенний день… Я, как всегда, работал по дому. — Гриффин сделал паузу, видимо, вспоминая что-то. — Дракула опять улетел куда-то — по-моему, на охоту, а на мне осталось всё хозяйство.        Друзья замолчали и заинтересованно уставились на рассказчика. Джонатан понял, что история невидимки была, похоже, той единственной, которую они ещё никогда не слышали.        — Она появилась словно бы из ниоткуда, — продолжал Гриффин тихим отстранённым голосом. — Вышла из леса, словно прекрасная нимфа. Мне тогда было всего шестнадцать, я был ослаблен вампирами, но всё равно почувствовал к незнакомке болезненное влечение. Она подошла к самым воротам и поинтересовалась, где находится. Ну, а я что? Я ответил, это правилами не воспрещалось. Оказывается, она переехала жить в один посёлок, что находился за лесом. Мы стали часто встречаться, когда Дракула отсутствовал.        — А…        — Марта знала о наших встречах, но не препятствовала. Пока хозяин был на охоте, у меня были развязаны руки. Мы гуляли под луной, рассказывали друг другу о своём житье-бытье. Конечно, она не знала, что я — слуга, причём слуга вампира. Думала, что просто отец строгий. И это нас сгубило.        — Почему? — тихо спросил Джонатан, когда невидимка замолчал и задумчиво прикусил губу.        — Каким-то образом Дракула узнал о наших встречах. Он был очень зол. Но он уже понял, что меня бесполезно бить — я буду молчать. Нет, он придумал кое-что похуже. Он поймал мою красавицу и выпил её на моих глазах. Я ничего не мог сделать… — Гриффин печально вздохнул и резко поднялся. — Ну ладно, засиделся я с вами! Пойду дальше работать.        Друзья проводили его взглядом.        — Ужасно, — пробормотал, наконец, Джонатан.        Остальные согласно закивали.        Дракула слышал весь этот разговор. Он стоял в самом тёмном углу, прислонившись к стене спиной, и угрюмо наблюдал за друзьями. Тема их разговора что-то всколыхнула в душе вампира.        Он вспомнил Марту — та улыбалась, глядя на взъерошенного молодого вампира, только что бесцеремонно сбившего её с небес на грешную землю. Вспомнил свой собственный восторг, когда понял, что смотрит на Дзынь. Ведь он всегда мечтал найти свою истинную пару, завести детей…        Помнил Дракула своё первое свидание. В его времена у вампиров не в чести было долго ходить вокруг да около: уже на первой встрече они с Мартой оторвались не по-детски. Дракула вспомнил бурную жаркую ночь, обжигающие поцелуи в шею и в грудь. Вспомнил тихие стоны, которыми, как драгоценностями, награждала его Марта, извиваясь на потных простынях. Вспомнил ярчайший миг ослепительного удовольствия, что испытали они оба, доведя друг друга до пика.        Это была лучшая ночь в жизни Дракулы. Эта и ещё полсотни других, проведённых совместно с Дзынь. Марта была лучшей вампиршей на свете.        Была…        Ярчайшая вспышка боли пронзила сознание Дракулы, так не вовремя вспомнившего о гибели супруги. Крепко сжав зубы, чтобы не зарычать и, не дай луна, напугать кого-нибудь из постояльцев, Дракула поспешно обратился в мышь и, резко вспоров тьму кожистыми крыльями, бросился прочь из залы, в тишину и мрак катакомб, чтобы подумать в одиночестве.