Стриптиз как обнажение чувств

      Оставить мерседес на охраняемой гостиничной парковке было верным решением. В случае непредвиденных обстоятельств спасение машины точно не будет стоять на первом месте. Это ведь не прописано в контракте, в отличие от жизни хозяина…       К мерседесу Сиэль относился бережно и не хотел им рисковать. Как и не собирался раскрывать Себастьяну причину столь трепетных чувств к какому-то «куску металла», который совершенно не трогал демона.       Однако сейчас Сиэлю и самому хотелось бы остаться на парковке у отеля, а еще лучше — в их теплом и безопасном номере. Он всегда недолюбливал Сохо за двусмысленную репутацию этого района — здесь никогда не происходило ничего хорошего. Не могла не напрягать и Олд-Комптон-стрит с ее известными заведениями… Иными словами, негоже молодому человеку его положения появляться в таких местах. Но дело есть дело. Порой расследования заносили их и в куда менее привлекательную обстановку, вынуждая внедряться в самые разные компании…       …в компанию молодежи, с которой Сиэль тогда засиделся в баре, притворяясь таким же пустоголовым студентом. И даже выпил, вроде бы немного, просто чтобы не выделяться… но Себастьяну потом пришлось нести его до машины. И укладывать на заднее сидение…       Щеки вспыхнули, и Сиэль нахмурился навязчивым мыслям, не дающим ему покоя последние месяцы.       — Господин, с таким кислым выражением лица вы не вписываетесь в столь радостную обстановку, — заметил идущий на полшага позади Себастьян.       — Заткнись, — процедил Сиэль и ускорился, увеличивая расстояние между ними, чтобы демон уже не мог заглядывать ему в лицо. Хватало и того, что им пришлось радикально сменить имидж, чтобы смешаться с буйной и бесшабашной толпой, обитающей здесь, в одном из главных тусовочных районов Лондона. Сиэлю не переставая хотелось подтянуть джинсы со слишком низкой талией, а в «по-модному» рваные штанины поддувал холодный декабрьский ветер. Впитанная им с детства, еще от покойного отца, любовь к классическим костюмам имела и более веское обоснование — они куда удобнее и практичнее. Да и смотрятся прилично…       Себастьян же, в соответствии с его человеческим возрастом, надел узкие джинсы и пиджак, довершив свой образ намотанным сверху декоративным шарфом. Обогревательной функции этот шарф не нес — демоны ведь не мерзнут. Только треплют нервы и находят способ вывести из себя. Уж лучше бы они мерзли…              Сиэль вздохнул, считывая глазом проходящих мимо людей. Вечерняя улица светилась от вывесок завлекающих баров, шумные скопления молодежи в сумасшедших нарядах стояли кучками или проходили мимо. Снега почти не было: он не шел несколько дней, а его остатки давно растаяли. Близость Рождества и вывешенные в честь грядущего праздника украшения тоже делали улицы ярче. Но серьезного юношу, на чьих хрупких плечах после смерти родителей осталось детективное агентство его отца, мало волновала такая ерунда. А волновало его нечто другое… Однако он все равно пытался концентрироваться на задании.       Удерживая в голове фотографию, он мысленно накладывал ее на каждого встречного молодого человека, подходящего по возрасту и типу внешности. Обычно они не берутся за такие мелочи: обеспокоенная мамаша, некая миссис Лорайн, просила проследить за ее сынком, связавшимся с плохой компанией. Но вот одним из «дружков» объекта слежки оказался Чес Годвин, чьего сводного брата они посадили в прошлом месяце за подпольную торговлю оружием. Миссис Лорайн свято верит, что ее Фрэдди просто не может общаться с подобными товарищами по доброй воле: наверняка их связь обусловлена чем-то криминальным. Это и предстояло проверить детективам. И, возможно, объединить семью, отправив и второго братца-преступника за решетку.       Тут Сиэль заметил, что демон приблизился к нему, словно хотел что-то сказать. Это могло означать только одно: Себастьян обнаружил их цель. Юноша нахмурился и максимально обострил внимание, чтобы не дать демону с умным видом раскрыть рот и выдать информацию первым. Нужно напомнить, кто здесь хозяин. Хозяин во всех смыслах.       — Вот он, — торжественно проговорил Сиэль, с трудом подавляя просящуюся победную ухмылку.       Фрэд Лорайн — тот самый маменькин сынок — стоял под светящейся фиолетовым вывеской какого-то бара. С ним рядом терся никто иной, как Чес Годвин, главный подозреваемый. Они беседовали, перетаптывались от холода, и их лица просияли, когда к ним подошел еще один, неизвестный детективам парень.       — Ровно в назначенное время, — заметил Сиэль, замедляя шаг. — Не думал, что они окажутся настолько пунктуальными.       — Вероятно, не хотят пропустить шоу, — Себастьян кивком указал на плакат, висящий у входа в бар, куда зашла троица. Надпись на плакате обещала «море сладкого восторга», а странное и явно недетское название этого бара прекрасно дополняло картину.       — «Горячий шоколад», — поморщившись, прочитал Сиэль. — Ясно…       — Если вас смущает специфика этого заведения, мы можем подождать их на улице, — предложил демон, заметив напряжение хозяина, на что юноша недовольно мотнул головой.       — Ничего меня не смущает! Идем.              Они зашли в узкое фойе. Там их поджидало новое препятствие в лице женщины в красном — «рождественском» — корсете, украшенном мишурой, и в таких же красных высоких сапогах на платформе. Ее внушительная, приподнятая грудь оказалась прямо на уровне зрения юноши, и Сиэль быстро отвел глаз вниз и в сторону. Однако это мало помогло: его взгляд остановился на выпирающем достоинстве какого-то молодого человека в обтягивающих кожаных шортах, который стоял рядом с пышногрудой коллегой.       — Мы рады видеть вас в «Горячем шоколаде». Окунитесь в сладкие пучины, где вы найдете шоколад на любой вкус… — на низких нотках произнесла женщина-хостес, окончательно выбив пришедших из колеи. — Но, для начала, позвольте убедиться, что молодой человек совершеннолетний.       В иной ситуации Сиэль мог бы показать ей поддельный документ, но сейчас в этом не было необходимости. Чувствуя покалывание на щеках, он вынул из кармана водительское удостоверение и, не глядя, протянул женщине.       — Благодарю… У вас сегодня день рождения! Поздравляем! — женщина воодушевленно встряхнула грудью. — В таком случае, вас ждет подарок за счет заведения! Прошу, снимите верхнюю одежду. У нас вам будет жарко.       В фойе действительно было слишком тепло и душно, видимо, чтобы полуголые хосты не замерзли. Но не успел Сиэль убрать права в карман джинсов, как к нему уже подкрался тот самый мужчина в облегающих шортах.       — Давайте я вам помогу, — улыбающийся хост с оленьими рожками на голове протянул было руки, чтобы помочь юноше снять пальто, но его деликатно отодвинул Себастьян.       — Спасибо, мы сами справимся.       Как личный телохранитель и, по совместительству, верный слуга и помощник во всем, Себастьян часто прислуживал хозяину подобным образом. Он взялся за плечи пальто Сиэля, и даже за этот короткий миг юноша умудрился почувствовать теплые руки демона так близко-близко, что не покидающее его головокружение усилилось.       Сам же Себастьян раздеваться не стал. Демоны не мерзнут. И не потеют.       — Какой шоколад предпочитаете? — между делом поинтересовалась женщина. — Белый, темный? Или, может, молочный?       Сиэль, только освободившийся от пальто и беспокоящих мыслей, решил, что это какая-то неудачная шутка. Но хостес обвела рукой фойе, указывая на три прохода: слева от гостей, справа и прямо напротив входа, каждый из которых был прикрыт занавесками — белой, черной и коричневой соответственно.       Тогда юный детектив понял, что оказался на развилке. Вошедшей сюда компании уже и след простыл, а вот куда именно они пошли — было загадкой. Но на этот раз Сиэлю несказанно повезло: ткань коричневого цвета была чуть сдернута в сторону, тогда как другие занавески висели ровно. Возможно, это было лишь нарочитым совпадением… но Сиэль доверился шестому чувству. И, стараясь не глядеть на хостов, кивнул вперед:       — Туда.       — Значит, все-таки молочный? — женщина с улыбкой прошла к коричневой занавеске и отодвинула ее, освобождая проход. — Наслаждайтесь вечером. Внизу вас встретит официант.       Сиэль постарался подбодрить себя предположением, что на официанте уже будет побольше одежды. Он нырнул под занавеску и начал спускаться по лестнице.       — Вы думаете, они пошли сюда? — поинтересовался следующий за хозяином Себастьян.       — Да, — пытаясь подавить неприятное волнение, буркнул юноша. Он не хотел ошибиться. И не хотел, чтобы демон, который наверняка нашел бы способ выяснить местоположение их объекта, оказался прав. Он и так оказывался прав слишком часто…              Коридор уходил назад, вдоль лестницы и, судя по указателю, вел к уборным. Входом же в зал служила широкая арка, пикантно чуть прикрытая коричневатым занавесом. Только подойдя к ней, Сиэль почувствовал, как к горлу подкатывает неприятный ком.       Свет был приглушен, помещение преимущественно освещали софиты. Звучала быстрая музыка — какой-то современный ремикс. Сиэль всегда переключал подобное, когда оно начинало играть по радио в машине, но сейчас это было его меньшей проблемой.       Центральным элементом зала была сцена буквой Т. Сцена… на которой поблескивали оголенными телесами и извивались в непристойных танцах молодые представители обоих полов. Вдоль ее длинной, похожей на подиум части располагались маленькие круглые столики, за которыми сидели особенно озабоченные гости, желающие брызгать слюной непосредственно на танцоров. Девушки на сцене бодро трясли ягодицами и прочими прелестями, крутились вокруг пилонов, невообразимо разводя ноги, не уступали им и юноши.       — Насколько мне известно, в зале под названием «Белый шоколад» проходят шоу с девушками, в «Темном шоколаде» — с молодыми людьми, — заговорил прямо у засмотревшегося Сиэля над ухом демон, заставив хозяина вздрогнуть. — А здесь, как мы видим, учитываются предпочтения «всеядных» представителей обоих полов.       — Как они могут сравнивать такую мерзость с шоколадом?.. — оскорбленно выдохнул Сиэль и с сомнением обернулся на Себастьяна. — И откуда ты об этом знаешь?       — Это было написано на афише, господин. Смотрите, вот и наши клиенты. Интуиция вас не подвела.       И в самом деле: Фрэд Лорайн, Чес Годвин и их третий товарищ разместились на полукруглом диванчике у стены, подальше от сцены и творящегося на ней непотребства. Сиэль не успел сказать, что дело не в интуиции, а в логическом умозаключении, потому что к ним подоспел коротко стриженый официант, к сожалению юноши, одетый в расстегнутый жилет и бабочку прямо на голый торс.       — Добрый вечер, — томно произнес молодой человек, разглядывая посетителей с якобы неподдельной заинтересованностью. — Вам столик на двоих?       — Да, будьте добры… — ответил за хозяина демон, но Сиэль, тут же вернув себе контроль над ситуацией, отобрал инициативу обратно в свои руки.       — Да, вон туда, на диван.       Официант, согласившись, проводил гостей к выбранному столику у дивана. Этот столик также находился в отдалении, у противоположной стены, прямо напротив их объекта, что делало место не только уютным, но и крайне удобным для слежки.       — В честь вашего дня рождения, мы приготовим для вас подарок — коктейль дня за счет заведения! — бодро объявил официант, выдавая скромное меню в один заламинированный лист — на первом месте в этом баре все-таки были «зрелища», а не «хлеб».       — Ага, — Сиэль уже прицелился взглядом на столик подозреваемого, пытаясь, несмотря на отвлекающую музыку и общий гул, читать по губам и уловить нить разговора молодых людей.       — Нефильтрованного пива и куриных наггетсов, пожалуйста. С сырным соусом, — Себастьян глянул на хозяина, и тот рассеянно кивнул. Фастфуд не был для него привычной пищей и вызывал пренебрежение, потому что обычно он мог позволить себе ужинать в хороших ресторанах. Но, в конце концов, сюда они пришли не трапезничать, а для отвода глаз нужно было заказать хоть что-то.       Официант, запомнив нехитрый заказ, убежал его исполнять, и демон обратился к сосредоточенному хозяину.       — Что-нибудь заметили?       — Сидят, — констатировал факт Сиэль.       Троица действительно просто сидела. При них не было ни сумок, ни рюкзаков, где можно было бы пронести крупные нелегальные вещи. Они ничего друг другу не передавали, не озирались украдкой, не шептались — это юный детектив видел по их мимике, тщательно следя за каждым жестом и взглядом. Напротив, развалились в свободных позах, громко и непринужденно болтали, смеялись и выпивали. Это не было похоже на общение клиентов и поставщиков.       — Возможно, они перейдут к обсуждению истинной цели своей встречи позже? — озвучил мысль Сиэля демон, и юноша стиснул зубы: его бесила эта нарочитая безупречность и прозорливость слуги, распространяющаяся буквально на все сферы их жизни…       — Да, — все-таки согласился он. — Они выбрали лучшее место для прикрытия. Здесь все слишком заняты собой и своими страстями… — взгляд его синего глаза скользнул от стола напротив к сцене-подиуму, где пышногрудая девушка склонилась к сидящему за столом престарелому мужику, так что ее груди грозили вот-вот выкатиться из лифа. — До чего же тут мерзко…       — Другие бы сочли за счастье вести слежку в стриптиз-баре, — с улыбкой, которая чувствовалась даже в его голосе, заметил демон. На это Сиэль лишь фыркнул. Он всеми силами старался подавить в себе возмущение, чтобы не дать Себастьяну повода позлорадствовать. Демон и без того не упускает возможности уколоть его и поухмыляться… Юноша и теперь чувствовал на себе слишком пристальный, жгучий взгляд, отчего его левая половина лица, повернутая к слуге, начинала покалывать.       — Вы могли бы тоже попытаться получить удовольствие от этого.       — Я не собираюсь уподобляться им.       — Верно, вы же не умеете веселиться… Предпочитаете играть роль скучного зануды…       Твердя себе не злиться, Сиэль сухо ответил:       — Возьми слова обратно.       — Не могу, господин, я же обещал не врать вам, а это будет ложью. Или это был приказ? — демон помолчал. Вздохнул. Но не оставил попыток докопаться до хозяина. — Не сердитесь, господин. Но я вижу, как сильно вы напряжены. Скажите, из-за чего? Может, я могу помочь вам расслабиться? В прошлый раз у меня это получилось…       — Не напоминай… — лицо горело еще сильнее, словно огонь с его левой щеки распространился на всю возможную поверхность.       — Почему? Чего вы стесняетесь?       Сиэль все так же смотрел сквозь сидящих напротив людей, чувствуя, как своими бьющими точно в цель вопросами демон загоняет его в угол.       — Я не стесняюсь. Я не намерен это обсуждать.       — Вы никогда не намерены это обсуждать…       Тут к столику подоспел их расторопный официант с подносом в руке. Молодой человек торжественно поставил перед Сиэлем бокал с коктейлем насыщенно оранжевого цвета, с торчащими из него трубочками, зонтиком и засушенным колечком апельсина.       — Коктейль дня — Секс на пляже, — объявил он, так что Сиэль замолчал еще напряженнее, тогда как демон, перед которым полуголый официант ставил его заказ, не сдержал усмешки.       — Не могли придумать ничего получше?.. — все же выразил недовольство юноша, помешивая черной трубочкой плавающий в жидкости лед, когда они остались одни.       — Ну да, вы же предпочитаете в машине… — отозвался Себастьян, заставив хозяина моментально вспыхнуть. Нет же, нужно было промолчать! Ведь он только этого и добивался!.. Хотя, молчать в такие моменты сложнее всего…       — Кстати… — вдруг протянул демон, и Сиэль не сдержался и в этот раз.       — Ничего не «кстати», сосредоточься на деле.       Но, подавленно помолчав, Себастьян все-таки выдохнул:       — Да, господин… Но позвольте хотя бы выпить за ваш восемнадцатый день рождения?       Юноша был совершенно удивлен этой просьбе. У демона нет потребности в пище или воде, от которых он попросту не получает ни удовольствия, ни физической пользы, да и до человеческих традиций ему никогда не было особого дела. Более того, он прекрасно знает, что хозяин никогда не отмечает свой день рождения — годовщину убийства его родителей.       Стоило Сиэлю вопросительно заглянуть в вишнево-карие демонские глаза, кажущиеся особенно темными в тусклом освещении, как в его животе все стянуло горячим волнением. До чего же Себастьян дотошен в последнее время… Ведет себя странно, и этим поведением постоянно вызывает какие-то неприятные ощущения…       Но на лице демона не было того ехидства, которое Сиэль ожидал обнаружить. Он, напротив, выглядел на редкость кротким. И так же кротко поднял свою кружку.       — За вас, мой господин.       Тост прозвучал скорее как вопрос. На который Сиэлю совершенно не хотелось отвечать.       Он отвернулся, снова глядя прямо перед собой. Склонился к столу, облокотившись, и потянул коктейль через трубочку. На вкус напиток оказался приятным, кисло-сладким, особенно ему понравились персиковые нотки, за которыми, однако, ощущалось и наличие в коктейле водки. Пожалуй, его можно даже выпить много. Можно выпить… А, если выпить, можно и многое другое…              Себастьян словно чувствовал его мысли. Едва заметно подвинулся ближе, перебираясь по полукруглому дивану. Сиэль заметил боковым зрением, как рука демона протянулась к нему.       Он застыл. Не зная, действительно ли хочет отбить эту руку. Или хочет выждать, когда демон пересечет допустимую черту. Чтобы тогда иметь право ударить его по руке с большим недовольством, наказав уже за дело, а не за намерение. Загипнотизировано, с клокочущим волнением и нетерпением, юноша глядел на неумолимо приближающуюся руку…       Длинные пальцы демона чутко взялись за зонтик в коктейле и поправили его.       — Прекращай, — выдохнул Сиэль. В груди мерзко и болезненно жгло нечто, напоминающее разочарование.       — Вы думали, я возьму вас за руку? — голос Себастьяна был тихим и ровным, но ответом ему послужило еще более тихое и ровное молчание. — Господин, мы должны поговорить…       — Нет, — обрубил Сиэль. И, снова стараясь не смотреть на демона, остановил взгляд на безопасном бокале.       Он чувствовал двоякость. Преследующую его двоякость, которая ему абсолютно не нравилась. Она ломала его сознание. Раскалывала надвое, словно разжигая в нем гражданскую войну. Он привык к тому, что все всегда ясно. Он привык знать, чего хочет от жизни. Привык отвечать за свои мысли, слова и поступки. Привык быть хозяином самому себе. Быть хозяином себе… и демону. И ему категорически не нравилось текущее состояние дел, в котором он чувствовал шаткость своего положения.       Нечего тут обсуждать. Нужно прекращать этот цирк…       — Добрый вечер, джентльмены, — перед ними возникла рыжеволосая миниатюрная девушка, на вид — едва старше Сиэля, в сетчатом черном белье и таких же сетчатых чулках, закрыв своим бюстом весь обзор. — Желаете дополнительную шоколадку? — промурлыкала она, обводя мужчин соблазнительным взглядом. — Белую или темную? Сразу обе? Или, может, вас хватит и на троих?       — Чего?.. — слишком уж неловко выразил изумление Сиэль, отпрянув от стола к спинке дивана.       — Приватный танец, — пояснил хозяину Себастьян и вежливо улыбнулся девушке. — Спасибо, не нужно.       — Какие же они навязчивые… — Сиэль поежился, глядя вслед зарулившей к соседнему столу танцовщице.       Он ненавидел подобные ситуации. И подобные места, провоцирующие эти ситуации. Ненавидел чувствовать себя предельно уязвимым. И уязвленным.       Но, чтобы избавиться от этого едкого ощущения, подобно кислоте разъедающего его чувство собственного достоинства, нужно было дать отпор. Показать, что он не боится «запретной» темы и не пытается от нее бежать… пусть так оно и было на самом деле.       Нет. Нужно было говорить откровенно и непринужденно. Что Сиэль и сделал, продолжая толочь лед в коктейле трубочкой.       — Они такие же навязчивые, как ты. Так и тыкают собой всем в лицо… Тебе, кстати, здесь самое место. Вместе с этими озабоченными извращенцами…       Себастьян спокойно стерпел брошенные в него обвинения.       — Да, господин, в чем-то вы правы. Я, в силу своего происхождения, привычен к человеческим страстям и похоти. Можно даже сказать, я в них эксперт. Поэтому здесь я чувствую себя комфортно. Чего не могу сказать о вас. Честно говоря, мне странно, что вас настолько смущает обстановка. Учитывая то, что в тот вечер инициатором был не я…       Прицельный выстрел попал в самое яблочко. Сиэль открыл было рот, чтобы возмутиться, но силой заставил себя промолчать. Сердиться — подливать масло в огонь. Оправдываться — принять поражение и позволить взять над собой верх. Но что тогда ему оставалось?       Беспокойно теребя трубочку и слушая, как ледышки в бокале с шуршанием бьются друг об друга и о стекло, Сиэль заметил краем глаза движение.              Так и было. К столику подозреваемых как раз подошли «дополнительные шоколадки», которых легко было распознать по минимуму одежды. Очевидно, по местному меню троица заказала «две темные шоколадки и одну белую». Девушка подобралась к их безымянному другу, а вот парни достались Фрэдди и Чесу. Белобрысый худощавый паренек взобрался маменькиному сынку на колени, а тот уже абсолютно поплыл, опьяненно улыбаясь как кретин.       Все кусочки паззла соединились воедино: случилось то, чего так сильно боялась та миссис Лорайн, нанявшая их проследить за сыном. «Не может же он в самом деле увлекаться таким безобразием?! Я раньше никогда этого за ним не замечала! У него не может быть ничего общего с этим негодяем! Не может! Фрэдди всегда был хорошим, домашним мальчиком, он бы не стал связываться с такими мерзкими людьми. Тут дело нечисто! Его заставили! Это все тот скользкий тип! Он точно мутит воду, я вам говорю!».       Тогда-то Сиэль и допустил мысль, что связь «пай-мальчика Фрэдди» с Чесом может быть обусловлена возможными грязными делишками второго… Но, глядя на них сейчас, он полностью убеждался в обратном. Не было здесь никакого криминала. Опыт позволял юному детективу отметить это невооруженным глазом. Фрэд Лорайн просто нашел себе компанию по интересам, пусть и извращенным.       Конечно, многие родители предпочли бы думать, что их драгоценное дитятко «кто-то» научил «плохому». «Пагубное влияние компании», «дурное стечение обстоятельств», или же «его принудили к общению угрозами»…       Им легче поверить во что угодно. Потому что есть вещь, которую принять тяжелее всего.       Правда.       Сиэль же предпочитал верить своим глазам, и увиденного ему было вполне достаточно. Да и перспектива поскорее убраться отсюда не могла не прельщать.       — Себастьян, мне все ясно. Чес Годвин не имеет никакого отношения к его сводному брату. А мать оказалась права в своих худших опасениях. Ее «Фрэдди» — всего лишь гулящий развратник. Ничего незаконного тут нет, а семейные разборки — не наша специализация. Дело закрыто. Идем, не хочу больше тратить на это время.       Сиэль поспешно достал кошелек и кинул на стол купюру, покрывающую стоимость их заказа. Но, несмотря на всю вложенную в движения решимость, не успел встать. Слова Себастьяна буквально пригвоздили его к месту.       — Так скоро?.. Но вы ведь даже не выпили свой коктейль…       Сказано это было с такой странной и пронзительной грустью в голосе, что юноша оказался совершенно сбит с толку. Он никак не ожидал подобной реакции, но пугало его другое: причина, кроющаяся под этой безобидной фразой.       — Что?.. При чем тут… — его осенило неприятной догадкой. — А ты все так и хочешь меня споить?..       — Может, и так, — резко и нешуточно серьезно заявил демон. — Будто вы сами об этом не думали… Господин, я слишком хорошо вас знаю. Вы всегда отдавали себе отчет в том, что делали. И просто позволяли себе снять этот внутренний стопор, ссылаясь на алкоголь.       Щеки юноши горели так нестерпимо, словно у него поднялась температура, и во рту пересохло. Голова загудела от переполошенных мыслей, заносившихся в ней, беспомощно и бесполезно. Не привык он оказываться разоблаченным. Паршивое чувство…       — Зачем же нужно врать? — вещал Себастьян тоном проповедника. — Самому себе, мне… Мы оба знаем правду. Так же ясно, как сейчас вы сумели отыскать истину в этом деле, — легким кивком головы он указал на столик напротив. — Так что же теперь, господин? Почему вы не можете просто отдаться тому, чего вы хотите?       В голове слышался лишь шелест тысячи пар крыльев птиц, мечущихся по клетке. Которая вот-вот свалится в жерло вулкана…       — Я не хочу… — только смог возразить Сиэль.       Сил спорить больше не оставалось.       Все аргументы давно исчерпаны. Использованы. Отвергнуты демоном…       — Господин, — Себастьян вздохнул, будто бы устало. Будто бы это его пытали расспросами, а не наоборот. — Послушайте….       — Я не хочу говорить здесь.       — Вы не хотите говорить нигде. Вы отказываетесь разговаривать в обычной обстановке. Но и не идете со мной в ресторан или на прогулку, когда я вас приглашаю. Вы попросту избегаете меня. Даже стараетесь не смотреть. Думаете, я этого не замечаю? Я догадываюсь, в чем причина. Вы, как и свойственно многим людям, все слишком усложняете. Но зачем? Вы лишаете себя возможности получать удовольствие от жизни.       — Я уже говорил: мне это не нужно!.. — своими категоричными словами Сиэль собирался поставить решительную точку в затянувшемся споре, но его голос прозвучал слишком предательски-слабо.       — Или вы не можете себе этого позволить? Я же вижу, что вы колеблетесь. И сомнения лишают вас сил.       Конечно. Пущенная демоном горящая стрела снова попала в самый центр мишени.       Он колеблется. Вот — оно. Раньше Сиэль не колебался. Мог принять даже самое сложное решение, руководствуясь разумом и логикой. Не сомневаясь, не жалея…       Но здесь… Ведь Сиэль мог бы приказать демону больше никогда не поднимать эту неприятную тему. Мог бы запросто, еще год назад, после самого первого происшествия. Один приказ решил бы все его проблемы.       Но он не мог так поступить. Не мог поставить эту самую точку. Не мог обрубить их связь одним взмахом меча. Не мог… Не хотел. Ненавидел себя за эту слабость, ненавидел демона… Но не хотел, чтобы все закончилось так просто…       Поэтому он предпочитал бежать. От разговоров. От Себастьяна. От себя. Бежать, чтобы не приходилось отвечать на вопросы. Бежать, чтобы оставить за собой привилегию иногда, когда становится особенно паршиво на душе, находить утешение в объятиях демона…       Его злила эта беспомощность. Он не мог разобраться в себе. Не мог отказаться от этой сладкой слабости. Не мог. А должен был. Он знал, что должен.       — Что демон может понимать в человеческих потребностях? — Сиэль остановил взгляд на своих тревожно переплетенных пальцах. — Вы разбираетесь в одних страстях. Вы алчны. Умеете только распалять и соблазнять. А то, что происходит внутри… Вы не способны этого увидеть. Не надо говорить, что знаешь меня. Ты и понятия не имеешь, что я чувствую.       Себастьян молчал, глядя на кружку с пивом, пенная шапка на котором уже совсем опала, словно перенимая нависшую над их столом атмосферу.       — Да, я — демон, — все-таки заговорил он после паузы. — О чем вы не перестаете мне напоминать, словно попрекая. И, очевидно, вы тоже меня не знаете. За долгие века существования я повидал многое. Познал достаточно людей. И, как вы выразились, «распалял и соблазнял» направо и налево… Но, поживите вы с мое, вы бы поняли, как это утомляет. Мне больше этого не нужно.       Сиэль чувствовал на своем лице его пристальный взгляд, ощущая себя муравьем под направленной на него лупой.       — У людей есть такие понятия… — продолжал демон, с явной охотой пользуясь тем, что его не перебивают. — «Кризис среднего возраста». «Зрелость». «Осознанность»… Я почувствовал что-то похожее, когда встретил вас. Я… устал. Я хочу покоя. Стабильности. Вместе с вами. Я никогда раньше не испытывал ничего подобного к человеку, для меня это тоже странно… Но я знаю, вы хотите того же. В глубине души… И, мой господин… Я ведь уже говорил вам об этом. Говорил, что хочу отсрочить исполнение контракта. Чтобы мы с вами смогли пожить в наслаждении долгие годы. Но вы не можете себе этого позволить… Почему же? Чего вы боитесь?              Сиэль хотел ответить ему. На самом деле, очень хотел.       Хотел сказать, что боится утратить контроль. Над собой. Над демоном. Боится, потому что не знает, что последует дальше.       Исполнение мести — вот то, ради чего он живет. И последующая за ним смерть, определенная и неизбежная. Таким был сценарий его жизни уже восемь лет. С тех пор, как ему пришлось приобрести эту самую «осознанность» раньше положенного возраста, будучи совсем ребенком. Потому что иначе он бы не смог выжить в этом жестоком мире.       Цель. Ясность. Логика. Здравый смысл. Месть. Смерть.       Но что никак не могло входить в его планы, так это — предложение демона. «Не забирать душу раньше, чем закончится отсчет его биологических часов». Небольшая поправочка в контракте. Которая означала бы долгую жизнь, наполненную… чем?..       Сиэля неистово пугало такое будущее. Пугало. Вводило в ужас.       Он никогда не думал о романтических отношениях. Особенно — о серьезных и продолжительных. Им попросту не было места в его судьбе, с чем он легко смирился. А то, что вдруг произошло между ним и Себастьяном… Это вышло случайно. Сиэль просто перебрал с выпивкой. Вот и взыграли гормоны. А демон в это время укладывал его на заднее сидение машины…       Тогда все случилось само собой. Руки сами протянулись вперед, губы сами нашли чужие губы… А дальше… он просто растворился. И его еще способный к здравомыслию рассудок окончательно заволокло туманом.       А на утро он был не в себе от стыда.       Потому что он сознательно дал себе разрешение на такую вольность. И потому что ему это понравилось. Понравилось позволить кому-то приблизиться. Понравилось не ощущать ядовитого одиночества, к которому он, казалось, привык. Понравилось чувствовать чужое тепло. Ласковые прикосновения. Понравились и сами ощущения…       …да, он позволял себе возвращаться к этому состоянию еще несколько раз. Бывало, и каждый месяц… Когда на душе становилось особенно тяжко. Когда можно было найти любое оправдание, кроме самого очевидного. Но те часы, проведенные с демоном, были для него островками покоя, вне времени и пространства. Вне реальности… Ведь, когда проходил эффект «алкогольного», «депрессивного», «тоскливого» или любого другого «опьянения», которое Сиэль избирал в качестве «катализатора», жизнь просто продолжалась, словно ничего и не произошло. Он не хотел обсуждать причины своих поступков. Просто иногда ему нужен был такой «отдых», чтобы совсем не слететь с катушек…       Но, несмотря на многочисленные «плюсы», эта связь несла в себе и опасность. Кто же мог знать, что демон вдруг так серьезно отнесется к всплеску юношеского либидо? И станет с тех пор настойчиво призывать Сиэля… к сожительству?.. К «официальным» отношениям. Открытым. Когда не «по пьяни», не «из-за депрессии», а когда «по любви», когда «искренне».       Это пугало. Пугало, как давно не пугало ничто другое…       Демон не понимал, что именно вводило хозяина в состояние замешательства. Не мог понять. Для него же все так просто. «Отсрочим контракт, просто будем вместе, столько, сколько вы этого захотите». А хочет ли Сиэль этого?..              Теперь же, задав свой вопрос, Себастьян оказался прав. Снова прав…       Да, Сиэль боится. Боится такого будущего. Боится изменений. Боится потерять себя. Боится, что вся его система ценностей вдруг рухнет. Что месть перестанет быть центром его жизни. А на передний план выйдет что-то другое. Что-то глупое и ненужное… «Счастье?..» Но не означает ли это — предательство самого себя?.. Слишком, слишком сложно…       Но Сиэль просто не мог в этом признаться. Пусть его душа и принадлежала демону… но выворачивать ее наизнанку он не собирался.       — Я ничего не боюсь, — решительно подняв подбородок, заявил юноша. Надеясь, что верит сам себе. Надеясь, что и демон ему поверит. Их глаза встретились. Выдержать натиск прожигающего насквозь взгляда Себастьяна оказалось непросто, но Сиэль собрал всю свою волю в кулак, сурово нахмурившись.       А демон вдруг улыбнулся. Тоскливо, что было так на него не похоже.       — Мой господин… — эти слова, произнесенные мягко, почти нежно, при этом больно резанули грудь Сиэля. Но Себастьян будто этого и добивался. — Что бы вы ни говорили… Я слишком хорошо вас изучил. Вы так напуганы, что закрываетесь. И, чем сильнее вы в этом усердствуете, тем уязвимее становитесь. Как же вам этого не понять?..       На это Сиэль мог только промолчать.       Начать отчаянно возмущаться и краснеть — значило потерять самообладание и подтвердить все сказанное демоном. Неконтролируемая агрессия — защитная реакция, это известно всем. Но отмалчиваться, виновато понурив голову, означало признать свою вину.              Снова он находится на грани. На перепутье, как тогда, в фойе. Куда идти? Какой путь будет верным?       Чем больше он сопротивляется, тем более жалким выглядит. Нельзя сопротивляться.       В то же время, терпеть это состояние постоянного напряжения становилось уже невыносимо. Ему хотелось сдаться. Хотелось. Хотелось, чтобы Себастьян снова протянул к нему руку. Хотелось его прикосновений. Хотелось поддержки. Хотелось спастись. От кошмаров, от трудностей, от самого себя. Спастись, позволив себе хоть на время почувствовать себя… счастливым?.. Так почему бы не закрыть на все глаза, почему бы просто не податься к Себастьяну самому, как он уже делал не раз?..       Навязчивое, жгучее желание только нарастало, чему вполне способствовала атмосфера заведения. Здесь люди будто бы освобождались от запретов, отдавались таящимся в них желаниям. Не думая, не рассуждая… так, как Сиэль не умел.       К столику по соседству как раз подошли две девушки, очевидно, тоже «дополнительные шоколадки». И, изгибаясь и бесстыдно лапая друг друга, принялись исполнять для гостей парный танец, что делало всю ситуацию еще хуже. Сиэль отвел от них взгляд: ему бы сейчас очень хотелось иметь повязку и на левом глазу, чтобы просто не мочь видеть всего этого. Куда ни глянь — похотливые животные… которые действительно его смущали, пробуждая нечто непонятное, неприятное и в нем самом.       Тут прямо на их стол прилетел покрытый стразами серебристый лифчик, чудом не угодив в корзинку с наггетсами, и Сиэль даже вздрогнул от неожиданности. Из-за спинки соседнего дивана выглянула девушка-стриптизерша, подмигнула Сиэлю и, сладко улыбаясь, проговорила:       — Прости, милый, это мое.       Себастьян взял лиф за бретельку и весьма деликатно передал его женщине.       Это — всего лишь одна секунда, миг — и натолкнуло Сиэля на гениальную мысль.              Отбиваться или сдаваться — это не его метод. Ведь лучшая защита — это нападение. Но не простое и агрессивное. Другое. Тонкое. Сиэль всегда мог положиться на себя и выкрутиться из любой ситуации. С помощью логики, силы воли… и интуиции.       Вот демон в очередной раз заставил его понервничать. Что он делает непозволительно часто своими намеками и ухаживаниями. Из-за них Сиэль теряет самообладание. И выглядит глупо, и чувствует себя просто отвратительно. Разве может слуга так поступать со своим хозяином? Нет.       Он — хозяин Себастьяна. Он — хозяин положения. И лучше бы демону не забывать, с кем он имеет дело. За причиненный дискомфорт он ответит тем же. Шах — это еще не конец игры…       Сиэль облокотился на стол, опустив подбородок на переплетенные пальцы, и хитро улыбнулся.       — Себастьян, неужели у демонов нет чувства собственного достоинства?       — Почему же, господин? Мы этого не лишены.       — Почему тогда вы себя так ведете? Бессовестно манипулируете людьми… Настолько верите в собственную неприкосновенность?       — Вовсе нет. К чему вы клоните?.. — по настороженному тону было понятно, что демон почуял неладное.       — Получается, ты знаешь, как это неприятно: когда тебя ставят в нелепое положение. Когда ущемляют твою гордость. Как паршиво от этого становится внутри…       — Господин, если я вас чем-то обидел…       — Обидел? Нет, я же не ребенок, чтоб обижаться. Твоя ошибка в том, что ты потерял осторожность, — Сиэль почувствовал, как изменилась атмосфера. Увидел, как черные брови Себастьяна сдвинулись, как на его человеческом лице отразилось такое же человеческое напряжение. И это было приятно. — Ты все восторгался этим баром, говорил, как тебе здесь комфортно… Но, думаю, тебе все-таки стоит полностью проникнуться этой атмосферой, — он специально тянул, ощущая всеми фибрами души, как Себастьян нервничает. И причина его беспокойства вполне понятна: демон не посмеет ослушаться приказа хозяина. — А для этого я кое-что придумал. Я хочу, чтобы ты тут станцевал. Так же, как все они. Как тебе такая идея?       И, затаив дыхание, с нетерпением наблюдал за реакцией.       Обычно суженные глаза Себастьяна округлились, но признавать поражение он все равно не спешил.       — Вы хотите, чтобы я станцевал для вас приватный танец? — в его голосе чувствовалась волнующая нотка, но Сиэль умело пропустил ее мимо ушей, не дав захватить свой рассудок.       — Нет-нет. Я хочу, чтобы ты лучше понял людей. И то, что происходит у них внутри, когда их вынуждают чувствовать себя глупо. Видимо, твоего «житейского опыта» оказалось недостаточно. Поэтому, считай это уроком человечности…       Себастьян притих. В его глазах появилась глубина. Мудрость, которой иногда они светились раньше. Раньше, до того случая… Раньше, когда демон и его хозяин могли просто разговаривать. Когда Сиэль делился с Себастьяном своими тяжкими думами — ведь больше поговорить ему было попросту не с кем. Да и не доверял он никому так, как своему слуге. Который всегда был рядом. И всегда знал, умом ли или интуитивно, как успокоить хозяина.       Возможно, если бы они не стали так близки духовно, Сиэля бы и не потянуло сблизиться еще сильнее. И они бы не пересекли черту недопустимого…       Теперь же казалось, что с той поры прошла целая вечность.       — Господин, — Себастьян протянул руку. Прикоснулся теплыми пальцами к оголенному предплечью хозяина, который был в футболке. — Я вас понял. Возможно, я и в самом деле погорячился. Мне не стоило так лезть к вам в душу, вести себя столь вызывающе… Я думал, так нам обоим будет лучше.       Мурашки покрыли обе руки. Пробежались по ногам. Сиэль едва не растерял все остатки решимости. Но не мог позволить себе снова проиграть. Не мог. Как и не мог показать, сколько значит для него это простое прикосновение.       В этой битве победило самообладание. Юноша взялся за руку демона, что буквально выбило из-под его пальцев искры, и неспешно, нарочито небрежно переложил ее на стол.       — Да, признаю, ты прав. Тебе ведь так нравится быть правым, — голос оставался ровным, а взгляд — твердым. — Говоришь ты все верно. А сейчас ты встанешь, залезешь на стол и станцуешь.       — На стол?.. — как же отрадно было видеть нешуточное недоумение на этом обычно чрезмерно самоуверенном лице. — Нас же тогда выгонят, господин.       — «Нас»? Да я скажу, что вообще в первый раз тебя вижу, — Сиэль невинно хмыкнул. — Тем более, ты же сам говорил, что я — зануда, и развлекаться совсем не умею. Так дай я хоть сейчас повеселюсь. Может, даже расслаблюсь… Ну, давай, вперед.       Демон все еще колебался, и юноша, с необычайным удовольствием загоняя его в угол, не давая возможности увернуться, закончил:       — Это приказ, Себастьян.       Вот так. Шах и мат.       На него зыркнули алеющие глаза демона, обдав огнем.       — Как вы жестоки, — отозвался Себастьян, и в его голосе послышался вызов. — Но смотрите, чтобы сами не пожалели об этом решении.       — Давай-давай, сейчас и «посмотрю». Меньше слов, хватит отлынивать.              Скрывая обреченность за самодостаточным равнодушием, Себастьян поднялся.       Сиэлю же доставляло удовольствие одно созерцание демона в таком положении: он делает нечто против своей воли, испытывая при этом стыд. Унижение за унижение — это, как минимум, честно.       Стол скрипнул, чуть прогнулся, потом выровнялся, когда Себастьян встал на него обеими ногами, постаравшись не наступить ни в свое пиво, ни в закуски. Высокая фигура демона возвысилась над спинками диванов, привлекая внимание сидевших по соседству с ними гостей заведения.       Чего и говорить — исходящая от него неловкость ощущалась даже на расстоянии. Кажется, случилось невозможное, и на этот раз человек сумел смутить демона.       Себастьян обвел беглым взглядом зал: посматривающих на него посетителей, стриптизеров за их работой. Вслушался в быструю музыку, уловил ее ритм, постарался абстрагироваться от неприятной ситуации и выполнить то, что от него требовалось. И выполнить на высоте, как и все, что он делал.       Начал движение плечами, чтобы пропустить мелодию через тело. Вслед за плечами повел и бедрами. Приподнял голову, провел пальцами по открывшемуся участку шеи. Взялся за опутывающий ее шарф, развязывая…       — Не-не, медленнее. Чувственнее, — с видом авторитетного критика усмехнулся Сиэль, выбив демона из только прощупанной колеи.       — Так вы все-таки что-то в этом понимаете, господин? — нашелся тот и глянул сверху-вниз на наблюдающего за ним хозяина, который в ответ лишь пренебрежительно махнул рукой.       — Молчи и танцуй, похотливый ты наш. «Эксперт по страстям»…       Себастьян, как и велел господин, медленно распутал завязанный шарф. Двигаться в такт музыке было несложно. Покачивания корпусом, круговые вращения тазом, с постепенным увеличением амплитуды движений. Руки поймали ритм, разматывая шарф четко под песню…       — Давай уже дальше, — снова подал пропитанный ехидством голос Сиэль. — А то надоедает одно и то же.       — С вами так сложно… — выдохнул Себастьян, покоряясь своей судьбе. — Не знаешь, как угодить: так — плохо, так — плохо…       Тем не менее, он ускоренно покончил с шарфом и, оставив его болтаться на плечах, попытался вновь поймать вдохновенную волну и погрузиться в исполнение, что было крайне нелегко даже для столь могущественного существа… с нудящим под ухом вредным хозяином…       — А теперь помаши им, — с трудом сдерживая смех, выдал Сиэль, изображая то, что он имеет в виду. «Ну просто ребенок…» Демон, чертыхнувшись, снял шарф и стал крутить им над головой, создав ветер, так что стоявшие на столе салфетки разлетелись в разные стороны, и юноша захохотал.              Но даже это не смогло вывести Себастьяна из обретенного равновесия: ведь выразить раздражение означало поддаться на провокацию. А именно этого и добивался юный господин. Поэтому, вернув шарф на плечи, демон решил сменить тактику.       Дождавшись, когда хозяин успокоится, Себастьян убедился, что завладел его вниманием. И, непринужденно пританцовывая под сменившуюся на медленную музыку, взялся за пуговицу пиджака. Но, вместо того, чтобы ее расстегивать, повел по ее скользкой поверхности указательным пальцем. И с явно похотливой улыбкой глянул на Сиэля. Щеки юноши против его желания кольнули, и все веселье куда-то пропало. Движения длинных пальцев Себастьяна гипнотизировали, овладевая разумом, отдаваясь щекочущим огоньком в теле…       Но подоспевший к ним секьюрити выбил Сиэля из размышлений.       — Молодой человек, попрошу вас покинуть зал, — грозно заявил отвечающий за безопасность суровый мужик с телячьими глазами — единственный сотрудник заведения в нормальной одежде, прикрывающей больше десяти процентов его тела. — Вы ведете себя неприлично.       Конечно, в общем контексте данная фраза звучала более чем нелепо. Но не успел Сиэль просмеяться, а Себастьян слезть со стола, как в их «неприличную» ситуацию вклинился низкий женский голос:       — Барри, оставь его.       Всеобщее внимание обратилось к подошедшей женщине, полноватой и одетой в весьма откровенное платье с глубоким декольте, на которое спадали концы ее черных локонов. Ярко-подведенные глаза с накладными ресницами приковались к Себастьяну. Но самой важной деталью ее внешности было другое — бейдж «Управляющая», приколотый над одной из пышных грудей.       — Что, дорогуша, с пивом перебрал? В танцы потянуло? — она глянула снизу-вверх на Себастьяна, который все-таки спрыгнул со стола и уже приготовился принести извинения, в то время как его хозяин только злорадно посмеивался в руку.       Женщина же обвела демона пристальным, оценивающим взглядом с головы до ног.       — Какой симпатичный. У нас мало танцующих мальчиков. Давай-ка взбирайся на сцену, красавчик. Посмотрим, на что еще ты способен.       Такого поворота не ожидали ни Сиэль, ни демон, как и никто из наблюдавших за разборками со стороны. Себастьян с немым вопросом посмотрел на хозяина, но тот, все еще ухмыляясь, лишь махнул ему рукой, разрешая идти. Сиэль ликовал: лучшего он не мог и придумать. Себастьян выглядел крайне глупо, и это несказанно радовало юношу.       — Поднимайся, не стесняйся, — женщина вместе с Себастьяном прошла к сцене, провожая его. — Жасмин, Ирэна, отойдите-ка. Вот и музыка как раз подходящая для джентльмена. Джентльмена с сюрпризом, — она хохотнула и шлепнула Себастьяна по обтянутому джинсами заду. И в самом деле, в зале играла саксофонная композиция, медленная, но не лишенная эротичной проникновенности.       Танцевавшие на подиуме девушки с явным недовольством отошли к дальней части сцены, уступая место новоиспеченному коллеге. Демон ловко запрыгнул наверх, выпрямился, поднял голову. Зал притих, и глаза как посетителей, так и на миг замершего персонала были устремлены на него.       Ответно осмотрев аудиторию, Себастьян встретился взглядом с сидящей прямо напротив него девушкой, чьи накрашенные губы были чуть приоткрыты. Конечно, демон знал, что вызывает подобную реакцию одним своим видом. Легким движением он запустил пальцы в свои черные волосы, небрежно зачесал их назад, позволив длинным прядкам снова спасть на лоб. И, не отнимая руки, глянул через плечо на хозяина.       Сиэля с головы до ног обожгло этим взглядом, в котором читался самый настоящий вызов. Тогда-то он и понял, что слова демона не были пустой угрозой, и его грудь стиснуло тягучее волнение. Уж не приняла бы ситуация дурной оборот…              Плавная музыка, казалось, обволакивала тело демона. Оно покачивалось само собой, как на мягких волнах. Нужно было лишь делать легкий акцент на круговом движении бедер. Себастьян знал, что это приковало к нему все взгляды. Он чувствовал их огонь. Кто, как не демон может разобраться в людских страстях? Зря хозяин затеял эту опасную игру. Детям нельзя играть со спичками. Ведь это чревато плачевными последствиями… Для всех, кроме самого огня.       Себастьян улыбнулся. Коварно, соблазнительно. Так, как умел только он. С ложной мягкостью во взгляде, обещающей и грех, и удовольствие.       Пальцы снова коснулись пуговицы пиджака. Поглаживая, покручивая с нежным нажимом, словно поигрывая с чувствительной кожей соска… от чего так млел его хозяин в их проведенные вместе ночи. Раз — палец нырнул в петлицу, протолкнув в нее пуговицу. Вторая, нижняя пуговица была по-модному расстегнута, поэтому Себастьян взялся за полы пиджака, распахнул их, почувствовав, как зал затаил дыхание. Затем отвел руки назад — и скинул пиджак, который сам скатился с него на пол сцены. Это отразилось шумным вздохом нескольких женщин и — ему это не послышалось — даже мужчин.       Демон еще раз бросил взгляд кошачьих глаз в сторону их столика, проверяя реакцию господина, которому явно уже было не смешно — для человека, получающего удовольствие от зрелища, он выглядел слишком подавленным. Тогда Себастьян снял с шеи уже развязанный и ждущий своей очереди шарф. Держа его за один конец, скользнул вдоль по шарфу другой рукой, пропуская ткань через длинные пальцы, бережно перебирая, лаская. Пусть по телам прокатится дрожь томления и желания. Желания ощутить эти пальцы своей кожей. Эти трепетные прикосновения…       Но, словно развеивая сладкие грезы, Себастьян взмахнул шарфом и щелкнул им в воздухе как кнутом. Кнут и пряник — то, чего так противоречиво жаждут люди. То, что высекает из накаленной донельзя атмосферы искры и возбужденные вздохи. В довершение эффекта, Себастьян игриво хлестнул шарфом себя по бедру. Чтобы каждый мог в красках представить себе то, к чему больше лежит его похотливая душонка: кому-то захочется получить мужчину в свое личное пользование, чтобы покрыть его красивое тело шлепками, а кому-то, наоборот, — самому оказаться в его горячей власти.       Но чего же на самом деле хотел его хозяин?..              Сиэль, тем временем, испытывал полное негодование. Зрители оживленно ахали, а демон на сцене вовсе не казался страдающим от обратившегося к нему восхищенного внимания. И, казалось, в самом деле чувствовал себя совершенно комфортно. Злясь такой несправедливости, юноша взялся за свой коктейль, чтобы порадовать себя хотя бы сладким вкусом, но, к еще большему раздражению, вспомнил о его названии. Все так или иначе сводится к сексу…       Или нет?.. Почему же теперь ему так неприятно от этих липких взглядов, пожирающих его демона? Его демона… Который как раз, заметно войдя во вкус, пропустил шарф между ног и скользил им вперед-назад, в такт движениям бедер. Вот же змей-искуситель…       Но тут одна из зрительниц, та самая, чей столик находился ровно напротив сцены, абсолютно заведенная и одурманенная, выкрикнула:       — Раздевайся!       По рукам Сиэля пробежал беспокойный холодок. С одной стороны — и пускай раздевается, позорится. Обнажает тело так, как вынуждал его, Сиэля, обнажать душу. Но, с другой стороны… Это чувство было странным. Необъяснимым, бесящим… и даже болезненным.              — Раздевайся! Раздевайся! — поддержали неугомонную девушку голоса других посетителей. Себастьян остановился. Отбросил шарф. Переглянулся с хозяином, который насыщенно покраснел, что было видно даже в тусклом, интимном освещении бара. Кажется, ему не очень нравилось происходящее. Демон не сказал бы, что его устраивает сложившаяся ситуация, но двоякие мысли не могли сбить его решимость идти до конца. Играть — так играть.       Одну за другой Себастьян неторопливо расстегивал пуговицы рубашки, обводя глазами обращенные к нему лица. Вызывать еще больший накал было не так сложно. Всего лишь — одарить каждого коротким, но проникающим в самую алчущую душу взглядом. Особым взглядом, пропитанным похотью, подминающим под себя, как двухсекундный любовный акт. Это — секретное оружие демонов. Некогда излюбленное, но приевшееся с десятилетиями.       Медленная мелодия затихла, но только на миг — чтобы взорваться мощным всплеском припева. Рывком, вторя песне, Себастьян расстегнул большую часть пуговиц, обнажив участок гладкой, часто вздымающейся груди. Это было встречено гулом одобрительного свиста, и демон хищно оскалился: все они уже давно находятся в его власти. Влажным языком он демонстративно облизнул два пальца и, скользя ими по груди, начал оттягивать полу рубашки, постепенно оголяя левую грудную мышцу. Но, игнорируя вопрошающие возгласы, остановился по полпути. И перевел обе руки на бедра, поглаживая, не переставая двигаться под музыку.       До него донесся одобряющий голос управляющей:       — Вот так, дорогуша, больше танца! Покажи, что ты умеешь!       Сказано — сделано. Ему есть, чем удивить публику.              Взмыв в воздух и повернувшись вокруг своей оси, Себастьян легко приземлился на колени. Откинулся назад, прогнувшись в пояснице, запрокинул руки, словно потягиваясь, позволяя рубашке медленно вылезать из штанов, выпуская под лучи софитов его подтянутый живот. И среди всех ответных вздохов он различил один: один, тихий, но несомненно самый важный для него вздох. И улыбнулся.       Бодро сел, поднявшись на коленях, скользя руками по своему телу: гладя по груди, животу. Чуть поднырнул в джинсы, но с обаятельной улыбкой остановил руку и покачал пальцем, как бы говоря: «Нет, пока рано». А вместо этого уперся рукой в пол, перекувырнулся и вновь оказался на ногах. Этот акробатический этюд вызвал шквал аплодисментов.       Встав боком, чтобы продемонстрировать свои формы в самом выигрышном свете, Себастьян соблазнительно склонился, призывно провел руками по ягодицам. После чего в прыжке приземлился на четвереньки. С легкостью отжался от пола, сделал волновое движение всем телом. И чувственно протерся бедрами об пол сцены. Его грации кошки, присущей демону в любом воплощении, мог позавидовать самый опытный гимнаст. Это и будит в людях их звериную натуру. Завистливое и ревностное восхищение. И желание обладания чем-то столь прекрасным. Которое побуждает их на самоубийственные глупости…       Давая волю фантазии зрителей, Себастьян перекатился на спину. Раскинул руки, лениво потянулся, ерзая, будто нежась в собственной мягкой постели после бурной ночи. Затем поставил ноги, согнув в коленях. Пробежал пальцами вдоль по животу, вниз. И, накрыв ладонью бугорок застежки джинсов, качнул тазом вверх вполне характерным движением. Вздохи, ахи, постанывания… Сколько раз он их слышал, в самых разных местах, ситуациях и эпохах. Один голос, два… даже десятки, когда несколько сотен лет назад он заглянул на оргию к кому-то из Людовиков, правившему тогда во Франции… Люди везде одинаковые.       Люди… Все, кроме одного человечка. Особенного человечка. Чистого. И сильного. Не желающего уступать своим желаниям. И этим вызывающего восхищение. Ведь истинную причину возникновения его желаний демон разгадал уже давно. И крылась она далеко не в похоти. А в холоде, который стал вечным спутником детской, раненой души…              Как бы ни была ему смешна обуявшая толпу страсть, своей цели Себастьян еще не добился. Повалявшись вдоволь, он вытянул вверх изящные длинные ноги, качнул ими и закинул за голову, перекувырнувшись. Настала пора поднимать градус.       Повернувшись к зрителям спиной, Себастьян приспустил расстегнутую рубашку, игриво поглядывая через обнажившееся плечо. Начал медленно и мелодично спускать ее все ниже, поддразнивая. И, под женский визг, вовсе отбросил ее прочь.       Теперь — новая демонстрация. Демон плавно поднял руки, переплетая их над головой, покручивая плечами, сводя лопатки, отчего мускулатура его рельефной спины пришла в движение. Потом провел руками по бокам, упругим ягодицам, бедрам, всем своим видом показывая, как приятно прикасаться к этому телу. Ведь именно эти мысли сейчас крутятся у каждого в голове. И даже у его господина. Который, в отличие от остальных наблюдателей, знает на собственном опыте, каково это.       Далее — еще один трюк. Дождавшись следующего динамичного проигрыша, Себастьян ловким скачком приземлился на шпагат, причем на поперечный. И, для пущего восторга аудитории, элегантно подвигался вверх-вниз, покачивая задом.              Сиэлю же нестерпимо хотелось закрыть горящее лицо руками и провалиться сквозь землю — и как у этого заносчивого демона не треснут штаны?.. Но шумные реакции толпы не давали юноше покоя.       Он злился. На себя, на Себастьяна, на так не вовремя подошедшую управляющую.       Не этого он хотел добиться. Вовсе не этого. Сиэль просто хотел найти выход засевшей в его душе боли. Хотел, чтобы демон узнал, как подавленно он себя чувствует. Как желанны для него, но этим и мучительны ухаживания слуги. Как ему хочется сдаться, чтобы избавиться от этой рези в сердце, но при этом не хочется проигрывать, предавать себя… Он лишь хотел заставить Себастьяна задуматься. И выбрал для этого самый паршивый способ…              Однако демон не казался особо задумавшимся.       Он вошел во вкус. Ему нравилось шокировать окружающих. Такого баловства он не позволял себе за все восемь лет службы у хозяина.       К ближнему к сцене столику как раз подошел официант с заказом, что было очень кстати. В один момент демон дотянулся до полуголого мужчины, выхватил с его подноса закупоренную бутылку шампанского. И, держа ее перед собой, на уровне бедер, начал быстро и бесстыдно скользить пальцами по горлышку, тем самым потряхивая ее.       Исступление публики уже достигало предела.       — Я хочу тебя! — пискляво выкрикнула какая-то девушка, и Себастьян повернул голову на звук ее голоса, соблазнительно облизнувшись в ответ. Его тело подрагивало вместе с частыми движениями руки, дыхание ускорилось, стало шумным, сбилось. Наконец, он с демоническим усилием ударил по пробке, так что она с хлопком вылетела под всеобщий возглас. Вырвавшийся фонтан шампанского окатил тело демона, капли побежали по обнаженному торсу, влажная кожа заблестела.       Чьи-то эротические мечты воплощаются в реальность. Иногда и демон может сыграть этакого Санта Клауса, одаривающего послушных «детишек» в преддверии Рождества…       Себастьян повел пальцами по груди, размазывая сладкую, липкую жидкость, затем положил пальцы в рот и тщательно, со смаком облизнул. Отметил для себя, что качество напитка оставляет желать лучшего, но, тем не менее, запрокинул бутылку, небрежно наливая шампанское себе в рот, позволяя струйкам литься по подбородку, шее, груди, затекать в джинсы, холодя кожу…              Шоу превзошло все возможные ожидания. Подиум уже обступила небольшая толпа зрителей — тех, кто больше не мог усидеть на месте. Кто-то тянул к нему разноцветные купюры (которые, вероятно, смогли бы покрыть стоимость испорченного шампанского), кто-то — просто тянул руки с растопыренными пальцами.       — Поехали ко мне! — наперебой галдели и женские, и мужские голоса. — Я тебе заплачу! Назови цену!       — Я хочу тебя!       — Я оплачу приватный танец!       — Танцуй! Танцуй дальше!       — Раздевайся!       — Можно тебя вылизать?! — выдала самая буйная посетительница.       Демон только посмеялся про себя. Из всех опьяненных воплей он по-настоящему слышал всего одну просьбу. Невысказанную. Потому что только один человек в этом зале, как и на всей этой Земле, представлял для него интерес. Тот, кто до последнего пытается бороться. С демоном. С самим собой. С целым миром…       Эти мысли, наплывающие вновь и вновь, заставили Себастьяна в очередной раз проверить господина.       Синий глаз Сиэля наблюдал за ним через пальцы руки, которой юноша устало подпирал голову. Из-за этой позы демон не мог увидеть выражение его лица. Но даже одного взгляда хватило, чтобы все понять. Что ж, мальчишка сам заварил эту пошлую кашу. А ведь все можно было решить легко и мирно… Пусть теперь пожинает плоды своей выходки, раз ему так по душе ходить в обход…              Протянувшись над толпой, успев даже почувствовать на своих бедрах и икрах чьи-то щупающие пальцы, Себастьян вернул полупустую бутылку шампанского обратно на поднос оторопевшего официанта. Шоу продолжается…       Он деликатно высвободился из захватывающих его жадных рук, игнорируя недвусмысленные комплименты и предложения, и вернулся вглубь сцены, где до него уже не могли дотянуться. Пожалуй, и этого было недостаточно.       Музыка сменилась на кислотный ремикс, и Себастьян понял, что и ему пора перейти к более решительным действиям. В дальней части сцены как раз заманчиво поблескивал пилон… «Джентльмен» кончился, пора переходить к «сюрпризу».       Разбежавшись, демон ухватился за шест руками. Прокрутился, держа тело параллельно полу. Когда оживленные вопли начали стихать, остановился. Ему не нужно было смотреть на публику. Он их прекрасно слышал. И, более того, чувствовал. Чувствовал их пульсирующее нетерпение.       Себастьян прильнул к шесту, прижавшись грудью к прохладному металлу, выгнулся в пояснице. Любуйтесь, вы же это так любите. Опустился ниже, нежно гладя пилон, обхватывая его всеми пальцами, будто осторожно начиная с ним приятное знакомство. Потом поднялся, прошелся вокруг шеста, придерживая его, словно талию девушки. Знакомство состоялось, и даже очень…       Тогда Себастьян снова поднялся на пилон. Ухватился за него с нескрываемой силой, так что его бицепсы и трицепсы эффектно напряглись. И, держась одними руками, развел ноги в шпагат. Зацепился носками туфель за шест, вращаясь, демонстрируя чудеса растяжки. Но потом отпустил руки, продолжая крутиться только за счет ног. А это уже — чудеса демонические…       Но нужно было позволить зрителям чуть передохнуть. Сделать глоток свежего воздуха… обжигающего легкие. Демон, покрутившись, плавно опустился на сцену. Развернулся к шесту спиной, часто дыша приоткрытым ртом, заставляя влажную грудь вздыматься. Откинул к пилону голову, глядя на зал из-под спавшей на глаза челки. Медленно опустился на корточки, чуть прогнувшись, протираясь о шест задом. Пусть решат, что он выдохся. Тем зрелищнее будет последующий взлет.       Ждать которого Себастьян был не намерен. Шустро взмахнул на самую верхушку шеста, раскрутился, попеременно обхватывая его то руками, то ногами, меняя позы прямо в воздухе. Изгибался, водил рукой по телу с нескрываемым самолюбованием. Восхищаешься собой сам — будут восхищаться и другие, желая заполучить и себе столь лакомый кусочек.       Наконец, он уцепился за пилон ногами крест-накрест, повиснув вниз головой, постепенно замедляясь. Замер, выждал секунду. Резко ослабил хватку, позволив телу рухнуть вниз под всеобщий возглас ужаса. Но, естественно, остановил падение прямо над самым полом.       Как и стоило предполагать, когда он поднялся на ноги и выпрямился, зал разразился сумасшедшими овациями. Себастьян с обаятельнейшей улыбкой поклонился. Но разгоряченная публика явно жаждала не такого завершения.       — Снимай штаны! — прокричал сжимающий в кулаке пачку купюр мужчина, и его подхватили десятки голосов.       Да, так он устраивал целые мятежи. Так он, бывало, провоцировал заговоры и свергал монархов. Просто ради забавы. Ведь люди готовы пойти на многое, чтобы утолить свой голод. И за ними так весело наблюдать. Сами они подобным образом проводят опыты на мартышках, даже не задумываясь о том, какими мартышками они выглядят в глазах высших существ…       — Снимай! — скандировала толпа. — Снимай! Снимай!       Штаны. Как мало им нужно для счастья… Себастьян ухмыльнулся. Легким движением пальцев расстегнул пуговицу джинсов. Взялся за ширинку…              — Хватит! — ворвался в общий гул приглушенный, но настойчивый голос хозяина. Себастьян замер, да и люди притихли.       Сиэль, расталкивая зевак, шел к сцене, и демон попытался спрятать так просящуюся на лицо улыбку. Но не злорадную. А счастливую.       — Прекращай этот бардак. И слезай давай оттуда, — не глядя на него, тяжело дыша и краснея, выдохнул Сиэль. Демон послушно прошел к краю сцены, навстречу к хозяину, по пути захватив свой валяющийся пиджак.       Юноша, не теряя решимости даже под пристальными взглядами зрителей, схватил Себастьяна за руку, стаскивая на пол. Но не небрежно, за кисть или за предплечье, как он мог сделать раньше. Нет. Он взял демона за руку. Ощущая в своих тонких пальцах большую, теплую ладонь.       Мысленно улыбающийся Себастьян покорно следовал за хозяином, пробираясь через рассеивающуюся толпу, которая неожиданно затихла. Кажется, такого завершения выступления не ожидал никто. Кроме, разве что, самого демона.       Путь отступления им преградили внушительные груди управляющей.       — Дорогуша, это было невероятно! — расширенные зрачки женщины горели так, словно она и сама была бы не прочь сделать новоиспеченному стриптизеру весьма деликатное предложение. — Если тебе нужна работа…       — Прошу прощения, мадам, но у меня уже есть хозяин, — вежливо отказался Себастьян, благодарственно склонив голову, не отставая от хозяина, уволакивающего его в сторону выхода из зала.              Но, когда они миновали арку, Сиэль, вопреки ожиданиям, не стал подниматься по лестнице. Он свернул вдоль нее, в коридор. И, углубившись так, что доносившаяся до них музыка стихла, остановился. Обернулся. И, пылая, зарядил Себастьяну мощную пощечину.       — Никогда больше так не делай!       Демон растерянно потер щеку.       — Но, господин, вы же сами приказали…       — Я приказал тебе станцевать, а не соблазнить весь зал!       Лицо Сиэля выражало нешуточную злобу и боль. Себастьян сунул руки в рукава накинутого на плечи пиджака и проговорил:       — Возможно, я немного переборщил… Но разве вам не понравилось шоу? Я думал, вы…       — Заткнись!.. — выпалил Сиэль. Схватил Себастьяна за полы пиджака, вынуждая наклониться. И яростно поцеловал. Поймал его раскрытые в вопросе губы. И уже через секунду ощутил ворвавшийся в свой рот шустрый язык демона.       Себастьян, не мешкая, подхватил хозяина на руки. Усадил на углубление в стене, сдвинув в сторону стоявший там цветочный горшок.       Их пылкий поцелуй гнал по телам восхищенную дрожь. Их первый поцелуй, не прикрытый оправданиями. Искренний. И чистый. Говорящий намного о большем, чем могут рассказать слова.              Сиэль, обвивая шею демона, куснул его за губу. Оторвался, заглянув в его кошачьи глаза. Во рту вмиг пересохло, несмотря на предыдущие страстные взаимодействия. Говорить стало совсем трудно. Но, видимо, такова его расплата за длительное молчание.       — Ты мой, — проговорил юноша, каждый звук обжигал его губы. — Мой.       — Конечно, мой господин. Я ваш, — мягкий тон демона подтверждал, что сказанное было само собой разумеющимся.       Грудь сдавило, в голове снова пронеслись отпугивающие, сбивающие с толку мысли. Испытывая привычное для таких моментов желание оттолкнуть Себастьяна… Сиэль осторожно подался к нему, прислонился подбородком к его теплому плечу. И прикрыл глаза.       Удивительно, но он не почувствовал себя слабым, чего так опасался. Наоборот. Его переполняла небывалая сила.       «Мой. Только мой». И теперь Сиэль хотел, чтобы это ощущение принадлежности друг другу охватило все области их существования. И тихо, словно теперь, когда он надежно спрятался, можно было и поговорить, пробормотал:       — Почему ты снова доводишь меня? Постоянно провоцируешь… Словно специально… Словно тебя это потешает.       Руки демона нежно обняли его, притянули к себе, давая полное ощущение защищенности.       — Нет, господин. Вы дороги мне, и я вовсе не хотел причинить вам боль. Но с вами по-другому не получается. Иначе вы бы продолжили убегать от ответа. Почему-то так выходит, что только провокациями я могу заставить вас открыться… И я рад, что сейчас это сработало должным образом.       Сиэль отрывисто вздохнул. К его досаде, звучало это вразумительно. Себастьян знал его слишком хорошо. Конечно, можно было снова не отвечать. Отшутиться или все отрицать… Выставить между ними ледяную стену безразличия. И бежать от вопросов. Бежать, но ни в коем случае не раскрывать чувства.       И тогда это будет повторяться раз за разом. Обиды и провокации… и боль. И эта мерзкая толпа, пускающая слюни на его демона…       — Я не уверен, что готов к этому, — на одном дыхании выдал он. — К тому, о чем ты говоришь…       — Вас это пугает?.. — тихо проговорил ему на ухо Себастьян.       Пауза, тревожный выдох.       — Да.       Юноша все же отстранился, чтобы посмотреть демону в глаза. И увидеть в них серьезную мудрость. Ту самую, такую знакомую. Такую полюбившуюся.       Серьезность, ум и здравомыслие — то, что он никак не ожидал обнаружить в демоне, чей образ обычно вызывает совсем другие ассоциации. Но именно это и привязало его к Себастьяну. Его житейская мудрость, источающая силу и безопасность. Она и породила их связь.       Связь, которую Сиэлю легче было считать ничего не значащим выплеском гормонов. Но за которой демон разглядел нечто большее.       Будущее. Их будущее. Вместе.       — Только дураки не боятся перемен, господин, — спокойно ответил ему Себастьян. — Хоть я и демон… но я прекрасно понимаю, что вы сейчас чувствуете. Прошу вас, не надо больше убегать. Я же не тороплю вас. Я лишь хочу понимать, что происходит у вас в голове.       И бережно погладил юношу по лицу. Сиэль закрыл глаза, прижимаясь щекой к его теплой руке. И почувствовал, что улыбается. Тяжесть, мучившая его последние месяцы, отступала.              Перед глазами в красках проносилось все то, что произошло. Он ведь даже не подумал, что начнет ревновать Себастьяна. Не подумал… потому что не хотел признавать, насколько демон ему дорог.       Сиэль снова заглянул в алеющие кошачьи глаза, смотрящие с невероятной, совершенно нехищной ласковостью. Подался, аккуратно поцеловал Себастьяна. Руки нырнули под пиджак, прикоснулись к его стройному телу. Боязливо, как в первый раз. Теперь Сиэль знал, что это тело тоже принадлежит ему.       Больше не нужно сваливать все на алкоголь, чтобы спрятать за ним желание близости и тепла. Больше не нужно бояться показаться слабым. И больше не нужно бояться будущего. Ведь Себастьян… Себастьян на его стороне. С Себастьяном можно поделиться переживаниями. И он поймет. Как понимал всегда. Поймет, поддержит и даже даст совет.       Кажется, есть в этом мире кто-то, кому Сиэль может доверять кроме самого себя…              Демон поцеловал его в шею, потом чуть выше, под ухом. И этот чувственный поцелуй окончательно сбросил с Сиэля оковы сомнений. С его губ сорвался стон, он склонил голову, открывая шею новым ласкам. А рука Себастьяна совершенно бесстыдно легла между его ног.       — Похоже, господин, вы действительно ценитель искусства танцев… — демон улыбнулся, в его вишневых глазах поигрывал огонь.       — Нет, это было ужасно! — заявил Сиэль, неожиданно для себя начиная смеяться. С непривычки у него даже свело щеки.       — Какая жалость… А я ведь так старался, — Себастьян между делом поглаживал хозяина, слушая его учащающееся дыхание. — Значит, мне придется придумать для вас другой подарок на день рождения…       — Ничего мне не нужно, — Сиэль придерживал его за плечи, растворяясь в долгожданных прикосновениях. — Я хочу только сохранить то, что у меня есть.       — Глубокая мысль, господин. Может, вы захотите за это выпить? — язык Себастьяна скользнул по подбородку Сиэля, на миг залез между губ. Но юноша, ответив на поцелуй, отозвался:       — Нет. Я больше не хочу пить.       — А чего же вы хотите? — демон неторопливо зачесывал пальцами волосы юноши назад, с наслаждением наблюдая, как тот жмурится от удовольствия.       — А как ты думаешь?       — Дайте подумать… Чтобы рядом оказался ваш горячо любимый мерседес?       — Мм, да… Но для тебя же это не проблема.       — Нет, господин. И даже больше. В машине все-таки тесно…       Сиэль поймал руку демона, гладившую его по лицу, и нежно поцеловал родную ладонь.       — И что ты предлагаешь?       — Я предлагаю вам довериться мне. И закрыть глаза.       Спорить не хотелось. Он и так доверял. Предельно. Как никому другому. Поэтому Сиэль обнял демона, уткнулся в его шею, прижавшись к нему. И закрыл глаза.       Опора вдруг ушла из-под него, и юноша оказался на весу, придерживаемый сильными руками. Он замер, чуть дыша, хотя подобные перемещения были для него вполне привычны.       Сначала стало тихо. Потом — шумно и прохладно. Но в объятиях Себастьяна даже декабрьский холод был ему не страшен.       И, всего через несколько секунд, — снова тепло.              Почувствовав под собой мягкую ткань, Сиэль открыл глаза. Как он и понял — по звукам, по запахам, да и просто по ходу мышления демона — они оказались в гостиничном номере, который сняли в отеле неподалеку от места слежки.       Сам Сиэль сидел в кресле, а усадивший его туда Себастьян уже закрыл окно и обернулся. На нем красовался тот же «модный» костюм, в каком он вошел в бар. Но юношу и это не удивляло.       — Господин… Хотите, теперь я станцую только для вас? — демон неторопливо подошел к хозяину, соблазнительно улыбаясь.       Но Сиэль вскочил с кресла, с разбегу напрыгнул на Себастьяна, повалив его на кровать позади. Уселся на демона сверху, наконец-то чувствуя себя просто превосходно. Легко. И свободно.       — Нет уж, хватит с меня танцев! И на этот раз я сам тебя раздену!