Квиты

Информаторы Найтмера отличались своей преданностью. Они слишком боялись его, чтобы идти против. Они были так слабы, что брать их в команду было бы для повелителя Тьмы преступлением. От этих идиотов редко услышишь что-то полезное. Но не сегодня. — Повтори-ка, я не расслышал, — глаз монстра опасно блеснул. — И-инк с Саенсом раз-разработали ка-к-кую-то краску, — альтернативный Санс трясся от страха. Казалось, если Найтмер сделает хоть шаг ближе, путешественник расплачется. — Продолжай, — вкрадчиво, почти шёпотом. — Она б-блокирует спо-с-собности. Инк хочет отравить Э-Эррора, — выдохнул разведчик, вжав голову в плечи. Аура Найтмера всегда так действовала на слабаков. Не важно, в каком настроении был её обладатель, окружающим всегда казалось, что он вот-вот кинется на них и кровожадно растерзает. Так и сейчас. На лице расцвела хищная улыбка. Новости о краске обрадовали негатива. Если это правда, и Эррор действительно сейчас ослаблен, его с лёгкостью можно убить. Или подчинить себе и крутить им, как только вздумается. Формально, они союзники, но своенравность этого скелета делает его ненадёжным и опасным для кошмара. Путешественник, который, кстати, называл себя Зиро (как жаль, что всем плевать), подумал, что оскал хранителя был адресован ему. Пятясь, он забормотал что-то, что постарается быть полезнее и больше не подведёт. Найтмер махнул рукой, отпуская испуганного до смерти скелета. Ему нравилась эта слепая покорность, чувствовать чужой страх, понимать, что он тот, кто внушает этот ужас в их сердца. Когда очередной монстр, поджимая хвост как трусливый пёс, склоняется перед ним, Найтмер торжествует. Осталось только дождаться битвы Эррора с Инком. Чтобы, когда художник использует свой козырь, подобраться к разрушителю. Ждать долго не пришлось. Несколько минут после сообщения того Санса, и Найтмер уже чувствует потоки негатива из недалекой АУ. Это ни с чем не перепутать. Такой ужас и гнев жители вселенных ощущают, только когда их мир рушится у них на глазах. Материализуясь из тёмной жидкости, он тенью подобрался к месту сражения. Сноудин внешне ничем не отличался от оригинала. Тот же хвойный лес. Те же вечные снега. Недалеко от городка в ожесточенной битве схлестнулись творец и разрушитель. Найтмер невольно залюбовался. Он редко видел Эррора в битве. Чаще тот действовал издалека, орудуя нитями. Сейчас же в ход пошли и бластеры, и красные забаганные кости. «Никогда бы не подумал, что Эррор такой гибкий…»  — пронеслось в голове кошмара, когда глючный увернулся от семи быстрых атак подряд. Инк старался сократить дистанцию, когда Эррор отступал и телепортировался. Несколько раз он чуть не поймал художника в свои сети, но не мог замахнуться на большее, чем отрывать куски одежды. Кажется, Инк крепко разозлился в этот раз. Зрачки горели красным, а на лице застыло выражение серьёзной концентрации. Местный житель, судя по доспехам стражник, выпрыгнул из ближайших кустов в готовности защищаться. Эррор не предвидел его вмешательства и на секунду отвлёкся от Инка, блокируя атаку выскочки. Художник воспользовался заминкой врага и с силой ударил скелета железной частью кисти по руке. Раздался оглушительный хруст. Эррор коротко вскрикнул. Инк в секунду открыл серый бутылёк и выплеснул содержимое в лицо врагу. Ослеплённый багами и странной жидкостью, чёрный скелет сделал несколько шагов назад, но, запнувшись, потерял равновесие. От падения на снег его спас вовремя открытый под собой портал. Он исчез, едва Эррор влетел в него. Инк на секунду остановился, пустыми глазницами прожигая снег. Затем одним точным движением вылил в рот немного жёлтой краски. — Дело сделано, можно и за работу! — ударив рукой об руку, энергично сказал он. И направился в сторону города, сияя своей вечной беззаботной улыбкой, исправлять всё поврежденное глюком. Найтмер не торопился. Решимости в нём поубавилось после увиденного. Инк, несомненно, вылил на Эррора ту самую краску, но он же сломал ему руку… Кошмар раньше не видел, чтобы художник так хладнокровно расправлялся с врагами. Обычно он обездвиживал всех, кто приносит неприятности, цепями из краски или чем-то в этом духе. Но сейчас… Сломал руку (хотя сам обычно предлагал дружбу Эррору) и без малейших зазрений совести поскакал по делам. Найтмер никогда не сможет смириться с тем, что этот «славный малый» бездушный психопат. Он напрягся. Нельзя отступать от плана. Эррор никогда не был так слаб, как сейчас, нужно пользоваться. Найтмер сфокусировался на эмоциях союзника. Злость сменило раздражение. Чувствуется усталость. Ему наверняка больно. Найтмера передёрнуло. Он должен помнить, насколько опасен этот монстр. Сказал он себе. И растворился.

***

Оутертейл встретил своим невозможно прекрасным небом. «Так вот куда он приходит зализывать раны» — подумалось Найтмеру, когда он увидел скелета, мирно сидящего под ветвистым деревом и перебинтовывающего толстым слоем руку. Эррор расположился спиной к кошмару, чуть полубоком, так что гостя он не заметил. Князь Тьмы подошёл к раненому. — В замке есть все необходимые медикаменты. Ты знаешь, что можешь приходить, когда вздумается, — зачем-то сказал он, не понимая, почему заводит беседу. — Я в порядке, — сквозь зубы, проворчал Глюк, спешно одёргивая рукав. Но Найтмер успел разглядеть перелом. Лучевую кость украшали длинные, глубокие трещины, исходящие из места удара. Кое-где зияли дыры, костяные осколки остались, наверное, на поле боя. Кошмар опустился на колени рядом. Он решительно не понимал, что он делает и где свернул не туда. Но умиротворяющая тишина, которую нарушает лишь шорох листьев и дыхание скелета напротив, убеждала, что всё идёт своим чередом. Найтмер решил поддаться течению. Жестом приказал подать руку. В глазах Эррора блеснули сомнения, но, пересилив себя, он все-таки протянул сломанную конечность. Кошмар взял бинт осторожно и, стараясь не касаться рукой, направил лечебную магию на кость. Рана понемногу затягивалась. Он пытался понять, что он чувствует. Неясное волнение. На душе почему-то было тепло. Почему-то не хотелось порабощать или добивать монстра перед ним. Хотелось просто быть рядом. Хотелось заботиться. Ведь это он и делает сейчас. Заботится. Если бы это увидел его братец Дрим, он бы визжал от восторга. Или расплакался. Усмехнувшись своим мыслям, Найтмер почувствовал на себе взгляд. «А что чувствует Эррор? — спросил он себя, как появился другой вопрос, — Почему меня волнует, что он чувствует?» Мысленно запретив себе отвечать, Найтмер обратил внимание на эмоции глючного. Смущение. Это можно понять. Наверное, со стороны их молчаливый дуэт смотрится неловко. Тихая радость и удовлетворение? Может это облегчение от избавления от перелома? Эррор нервно выдохнул. Найтмер случайно коснулся руки. Он отдернул пальцы, но с удивлением не обнаружил лагов на чёрных костях. Он продолжил. — Зачем ты пришёл? — тихо спросил Эррор, не выдержав ещё несколько минут молчания. Его голос почти не глючил. — Захотел, — почти не соврал Найтмер. Заканчивая перебинтовывать руку. — Что ты ещё хочешь? — продолжил глюк. Негатив растерялся. Щупальца за спиной дернулись и замедлились. Что это ещё за вопрос такой? Это какой-то намёк? Эррор чего-то ждёт от него? Найтмер поднял взгляд на собеседника. Эррор был напряжен, лицо его украшал милый румянец. Кошмар понял, что хочет поцеловать его. Он чуть приблизился, как бы отвечая на вопрос. Эррор замер. Покраснел ещё больше. Пару секунд они смотрели друг другу в глаза, словно искали ответы на свои вопросы. Глючный похоже нашёл, незаметно кивнув самому себе, сократил расстояние между их лицами. Эррор ожидал чего угодно: что его оттолкнул, обматерят, убьют, заберут его душу… (В конце концов, разрушитель прослыл на всю мультивселенную как последний безумец. Найтмер бы не стал париться из-за этого, списав всё на прихоти ненормального.) Чего он не ожидал, так это того, что Кошмар ответит на поцелуй. Их языки нежно переплелись. Открыв глаза, глюк увидел отражение своего удивления во взгляде напротив. Найтмер честно не ожидал почувствовать больше одного языка. Его щупальца непроизвольно задвигались, выдавая с потрохами волнение хозяина. Когда поцелуй иссяк, Найтмер чуть слышно прошептал: — Мы так и будем сидеть молча, или…? — то ли не зная, как сказать, то ли не придумав, что. Приятной неожиданностью стало, что они сидели почти в обнимку. На Эрроре не было ни малейшего лага. — Ты не ответил на вопрос, — напомнил Эррор. Из головы словно вылетели все мысли. Найтмер не знал, что говорить в подобных ситуациях. А доверяться подсознанию себе дороже. Оно шептало одни непристойности. Проиграв недолгую борьбу, Кошмар смиренно проговорил: — Ответ «тебя» принимается? По лицу Эррора стало понятно: принимается. Найтмер встал на колени напротив глюка, чуть прижимая того к дереву. Смотря в глаза, стараясь уловить хоть малейшие сомнения партнёра, медленно и нежно он снял с него плащ. Эррор провел рукой по вороту куртки Найта, намекая, чтобы тот разделся сам. Чёрные капли стекали по фалангам. Глючному всегда было интересно, как это на вкус. Он, не стесняясь, облизал свои пальцы. Вкус горького шоколада, но немного более терпкий… Найт вспыхнул голубым румянцем. По позвоночнику пробежало электричество. Потупив взгляд, поспешил избавиться от куртки и кофты. Эррор тоже снял свитер. Схватив кошмара за ключицы, затянул в новый поцелуй. Найтмер опёрся рукой о дерево за спиной глюка, а другой приспустил с него шорты. Его взгляду предстал изящный таз партнёра. Угольно чёрные кости словно манили. Не в силах противиться этому зову, Найтмер провел кистью по краю подвздошной кости. Послышался рваный выдох Эррора. Он рефлекторно развёл ноги, приобняв ими Найтмера с разных сторон и притягивая его ближе к себе. Откинул голову и зажмурился, отдаваясь полностью. Найтмер знал, что никогда не сможет забыть эти ощущения, эти чувства. Его враг… союзник… любовник… был так близко. То, что он видел, то, что он делал — он знал — никто не видел и не делал прежде. Щупальца нависли над скелетом, словно закрывая его от посторонних глаз. Кошмар чувствовал всё. Все эмоции монстра под ним. Он уже не мог сформулировать чётко, что они испытывали вместе. Мысли путались. На ощупь и ориентируясь по ощущениям, он начал двигать рукой. Огладил крыло подвздошной кости… — Найт… ах! — выдохнул Эррор. Тёплая слизь так глубоко. Он чувствовал как трясутся коленки. Найт чуть надавил на крестец. Дыхание его сбилось. Щупальца не слушались, оплетая ноги и руки разрушителя. Зажал между двумя пальцами копчик. Чуть потянул: — О звезды, Найтмер, — простонал Эррор, выгибаясь к прикосновениям. Он вцепился здоровой рукой в дерево, случайно оторвав кусок коры. Вторую руку щупальце отвело за спину. Найтмер уткнулся головой в чужую шею, придвинул таз ближе, кость к кости. От чего Эррор издал ещё один сладкий стон. Он гладил, сжимал прекрасные кости. Нежно и с трепетом целовал, кусал и зализывал шею. И чувствовал чужие ощущения, как свои. Незанятое щупальце попалось на глаза. У него появилась интересная идея. Эррор чуть разочарованно открыл глаза, когда любовник отстранился. Хотел спросить, что не так, но увидел хитрый, пошлый взгляд. Найтмер щупальцем огладил его ногу. — Только не говори, что… Оох, — резкий дрожащий вдох не дал закончить фразу. Щупальце вошло в него. Оно было такое большое, что Эррор чувствовал его всеми костями таза. И это было восхитительно. Он больше не контролировал звуки, которые он издавал. В какой-то момент другое щупальце оказалось у него во рту, он вылизывал его всеми языками. Приоткрыв один глаз, он увидел, любовника. Разгоряченный, прерывисто дышал и наслаждался близостью. Такого Найтмера хотелось видеть чаще. Найтмер куснул за ключицу и провел щупальцем по основанию позвоночника внутри. Эррор кончил с грудным стоном, хватаясь руками за рёбра кошмара. Вибрация сладкого звука от щупалец и рук раздалась по всему телу и Найтмер, кончив следом, уронил голову на чужое плечо. — А говорил, что у него гаптофобия… — вяло пробормотал, отдышавшись, Найтмер. — Заткнись, — без должной злобы ответил Эррор, прижимая скелета сверху к себе. — Стоит предупреждать заранее о семи языках, — сьёрничал Кошмар. — Их всего пять, — уточнил Глюк, — И у тебя тентакли, так что мы квиты. Найтмер усмехнулся. И правда, квиты. «Может и не стоит убивать друг друга» — успел подумать он, прежде чем оба заснули.