Меньше знаешь — крепче спишь

      Сказать, что все небесные чиновники, находящиеся в главном зале, были удивлены — не сказать ничего. Подобное заявление от сильно накрашенной демоницы по имени Лань Чан повергло всех в шок.       "Этот человек — ты!"       Се Лянь застыл, в то время как все заинтересованные взгляды присутствующих были переведены на него, словно ожидая подтверждения или опровержения ранее сказанного. На верхних небесах уже и без того любили посплетничать об отношениях богов войны к женщинам, но он?.. Се Лянь? Такие непристойности никак не вязались с его невинным образом.       — Госпожа Лань Чан, пожалуйста, успокойтесь. Это никак не возможно.       Но сам вид демоницы словно кричал об обратном. Она громко воскликнула:       — Нет, это правда! Это ты, Наследный Принц Сянь Лэ!       В перерывах между поражёнными возгласами, раздававшимися то тут, то там, Се Лянь серьёзно проговорил:       — Моя госпожа, может, я и не святой, но я точно знаю, что такое истинная верность. Если я не люблю кого-то, то никогда и ни за что не пересеку никаких границ с этим человеком. Да если бы я и совершил то, в чём ты меня обвиняешь, я бы сделал всё возможное, чтобы прокормить свою семью, даже если бы это означало, что мне пришлось бы собирать мусор и выступать на улицах.       В зале вновь послышались перешёптывания. Казалось бы, все понимали, что нет абсолютно никакого смысла Его Высочеству так подставлять себя, приведя на верхние небеса эту особу. Но всё равно в воздухе витало сомнение, и его надо было как-то разрешить.       Ши Циньсюань вдруг произнёс:       — Что ж, одного взгляда на Его Высочество достаточно, чтобы сказать, что он со всей строгостью культивировал путь непорочности. Здесь абсолютно не имеет значения, кто кого обрюхатил, но готов поспорить, что Его Высочество даже за руку никогда никого не держал.       Се Лянь хотел было подтвердить эту информацию, но перед его глазами возник образ тонкой бледной руки с повязанной красной нитью на третьем пальце, которая так гармонировала с ярко-красной свадебной вуалью. "Да, так и есть" — застряло у принца в горле в невозможности сорваться с губ. Все с неподдельным интересом смотрели на него, ожидая ответа, но даже на первый взгляд было понятно, что что-то явно не так.       Ши Циньсюань, видя это замешательство, поспешно добавил:       — Ну, даже если он и держался за руки, то точно никогда никого не целовал.       Се Лянь снова уже порывался сказать "верно", но вместо этого внезапно покраснел. В воспоминаниях тут же всплыл образ прекрасного бледного лица с закрытыми глазами, окружённого множеством мелких пузырьков воздуха, а губы начало тихонько покалывать.       Мгновенно со стороны небесных чиновников послышались неловкие покашливания. Ши Циньсюань сильно пожалел, что вообще открыл рот, и шлёпнул себя веером по лбу.       "Извините, Ваше Высочество. Я только хотел убедить их, что ты невинен, но я подумать не мог, что у тебя уже был опыт в подобном!" — услышал Се Лянь личное сообщение от него в сети духовного общения.       Тут Цзюнь У не выдержал и, прокашлявшись, сказал:       — Ты же не нарушал свой обет целомудрия, верно?       Се Лянь поспешно открыл рот, чтобы это подтвердить, но вместо слов медленно его закрыл. Краска на лице стала ярче в разы. По телу пробежали мурашки от воспоминаний.       Храм Цяньдэн. Бледные руки скользят по разгорячённому телу, едва касаясь и словно пропуская по нему электрические разряды. Жарко, чертовски жарко, кровь пульсирует в висках. Тихий, почти беспомощный, сдавленный вздох.       — Сань Лан...       Принц не понял, как он оказался в таком положении, но отчего-то не мог противиться ему. В объятиях Хуа Чэна было слишком комфортно, слишком хорошо и слишком правильно, отчего все обеты и запреты были поспешно откинуты на задворки сознания. Только прекрасное лицо напротив имело значение, только нежные губы и заботливые руки.       — Гэгэ, мы всё ещё можем остановиться... — жаркий шёпот.       — Н-нет... не останавливайся... — безапелляционный ответ, сорвавшийся с покрасневших губ, а щёки залил румянец.       Прохладные руки касаются тех мест, которых прежде не касался никто, юрко забираясь под нижние одежды. Се Лянь не в силах сдержать приглушённый стон. Он прогибается в спине навстречу аккуратным прикосновениям. Растворяется в таком непривычном плотском удовольствии, ёрзая на алтаре. Заниматься такими непристойными вещами на алтаре собственного храма — это какой-то особый извращённый вид богохульства. От понимания этого перед глазами Се Ляня всё плывёт, он едва остаётся в сознании, прижимаясь щекой к прохладной щеке Хуа Чэна. Он не осмеливается посмотреть вниз, а только ощущает, что происходит. Движения рук временами неритмичные, но всё равно слишком приятные, даже чересчур.       Губы Хуа Чэна прокладывают дорожку от подбородка к ключицам, заставляя Се Ляня запрокинуть голову, сделав шумный выдох. Принц сжимает его плечи, притягивая ближе к себе. Всё это так неправильно и правильно одновременно, что кружится голова. Эти порочные звуки будто издаёт кто-то другой, но точно не Се Лянь, который на протяжении восьмисот лет ответственно держал обет целомудрия. Всё из-за этого демона, что свёл его с ума, и за такой короткий промежуток времени заставил его пройти весь путь от невинного держания за руки до... этого...       Се Лянь не может больше терпеть и с жалобным “Сань Лан” в последний раз инстинктивно подаётся бёдрами вперёд. Его лицо залито краской, на коже проступила испарина, он утыкается носом в изгиб локтя, чтобы не смотреть на Хуа Чэна, потому что неимоверно стыдно. Возможно, это и к лучшему, ведь сам Хуа Чэн в это время с какой-то жадностью слизывает с руки последствия этой непристойной сцены, что только что произошла.       — Гэгэ потрясающий... — Хуа Чэн шепчет в ухо с благоговением. — Тебе не стоит стесняться меня. Ты божественен.       — Верно, Сянь Лэ?       Се Лянь возвращается к реальности и замечает, что все небесные чиновники с непониманием и шоком уставились на него. Похоже, он довольно долго предавался воспоминаниям. Его лицо приняло уже багровый оттенок, а руки немного задрожали.       Он потупил взгляд в пол, не решаясь смотреть ни одному из присутствующих в глаза.       Ши Циньсюань ещё раз в сердцах шлёпнул по лбу веером, проклиная себя за то, что вообще начал этот разговор. Ши Уду, стоявший рядом, вскинул в удивлении брови. Фэн Синь и Му Цин, казалось, проглотили языки, с надеждой смотря на принца, что он ответит положительно, однако с каждой секундой эта самая надежда постепенно растворялась всё больше и больше. Выражение лица Лин Вэнь было вообще нечитаемым. Она устало потёрла переносицу.       И только Пэй Мин удовлетворительно хмыкнул, покачав головой.       — Я... я... — тихо пролепетал Се Лянь. Ему показалось, что он сейчас лишится рассудка. Такого давления и такого стыда он не испытывал ещё никогда в своей жизни. Сердце колотилось так, что принц чувствовал, как оно словно бьётся о грудную клетку в желании вырваться из неё наружу. В глазах внезапно потемнело, а перешёптывания небесных чиновников стали такими далёкими и тихими, будто находились в другом зале.       Под эти самые перешёптывания Наследный Принц Сянь Лэ от перенапряжения потерял сознание, упав прямо посреди главного зала!       К нему тут же поспешили Фэн Синь и Му Цин, а остальные удивлённо переглянулись. Лицо небесного императора потемнело, и он с глубоким вздохом закатил глаза, скрестив руки на груди.       — Хм, я почему-то так и думал, что Его Высочество не может быть таким уж невинным, — хмыкнул Пэй Мин, обращаясь к стоявшему рядом Ши Уду. Тот лишь пожал плечами, продолжив безучастно обмахиваться веером.       — Это же он, да? Что он с тобой сделал?! — Фэн Синь опустился на колени перед принцем, схватил его за плечи и потряс. Се Лянь, однако, не подавал никаких признаков жизни.       — Кто “он”? — послышались удивлённые возгласы других чиновников.       — Ты всерьёз думаешь, что Его Высочество занимался такими вещами с ним? — нахмурившись, спросил Му Цин рядом с ним. — Хотя да...       — Я уже ни в чём не уверен! Но как увижу этого ублюдка, я всё ему выскажу! Вот зачем он постоянно с ним носится. Он знал, что Его Высочество черпает силу из своей невинности! — в глазах Фэн Синя плескалась ярость. Казалось, он был готов сейчас же вызвать на смертельный поединок того, кто посмел забрать у Се Ляня то, что он с таким трепетом хранил столетиями. Почему-то и Фэн Синь, и Му Цин, были сейчас абсолютно убеждены в том, что это произошло недавно и виноват один определённый демон.       — О ком ты говоришь? — к Фэн Синю подошёл Повелитель Ветра, напряжённо сжимая веер.       Все уже и думать забыли о том, что остался нерешённый вопрос с Лань Чан. Теперь всё внимание было приковано к бездыханному принцу и его внезапно открывшейся личной жизни.       — Собиратель Цветов под Кровавым Дождём, Хуа Чэн, — сквозь зубы процедил Фэн Синь.       При упоминании этого имени в зале тут же повисла гробовая тишина.       — В последнее время он уж слишком близко подобрался к Его Высочеству, — добавил Фэн Синь.       Ши Циньсюань в задумчивости постучал веером по своим губам.       — Звучит вполне логично... Стоит хотя бы вспомнить тот инцидент в призрачном городе... хе-хе-хе, — он нервно засмеялся.       — Хуа Чэн? Мужчина?! — возмутился Пэй Мин. — Ты уверен, генерал Нань Ян? Это серьёзное заявление!       — Какой-то вздор! — тихо произнесла Лин Вэнь, покачав головой.       — Что ж, давайте тогда проверим это. Если действительно Собиратель Цветов под Кровавым Дождём осмелился так подло поступить с уважаемым Наследным принцем Сянь Лэ, он за это поплатится, — проговорил Цзюнь У, не в силах более терпеть этот сюр. — У меня есть магический артефакт Мин Сян. Он способен показать интересующее нас воспоминание.       Небесный император достал из рукава небольшой прозрачный шар и протянул его Лин Вэнь.       — Нужно лишь прикоснуться им ко лбу Сянь Лэ и с помощью духовных сил найти нужное нам воспоминание.       Все присутствующие заинтересованно наблюдали за происходящим. Фэн Синь, всё это время нещадно дёргавший принца за плечи, вздохнул и, наконец, осторожно опустил его обратно на пол, позволяя Лин Вэнь подойти ближе.       Когда Лин Вэнь прикоснулась прозрачным шаром ко светлому лбу Его Высочества и воздействовала на него своей духовной энергией, Мин Сян выпустил тонкий луч света в потолок, постепенно его расширяя. Показалась вполне чёткая картина из воспоминаний принца, когда он в шоке смотрел на всех собравшихся в зале, сгорая от стыда, всего пару мгновений назад.       Лин Вэнь сосредоточилась и принялась прокручивать воспоминания принца, пытаясь вычленить то самое, из-за которого все так переполошились. Воспоминания Се Ляня, как другие и ожидали, были довольно скучны, отчего кто-то даже зевнул, пока кадры, исходящие из шара, сменяли друг друга. Однако что можно было совершенно точно заметить — так это то, что в этих воспоминаниях было слишком много красного цвета. Вернее, человека, облачённого в ярко-красные одежды.       — Ох... — вздохнула Лин Вэнь. — Кажется, нашла.       Все замерли в ожидании, уставившись на проекцию.       — Сань Лан! — раздался знакомый всем голос Его Высочества, но в такой совершенно незнакомой интимной интонации. — Ах!       — Ублюдок! Что он с ним делал?! — возмутился Фэн Синь, уперев руки в бока.       На весь небесный дворец звучали неприличные звуки влажных поцелуев, и томных вздохов, вперемешку с тихими стонами. Если бы кто-то зашёл сейчас в зал, то вряд ли бы понял, чем на самом деле так заняты главные небесные чиновники верхних небес.       — Гэгэ, мы всё ещё можем остановиться...       — Н-нет... не останавливайся... Сань Лан... Сань Лан...       Отчего-то прежнее напряжение всех чиновников внезапно сменилось ощущением, что они увидели и услышали что-то, что не было предназначено для их глаз и ушей. Беспомощные стоны Се Ляня из его воспоминаний только ухудшали общую картину. Это было похоже на групповой просмотр эротических свитков, только ещё и в движении!       — Боги, мои глаза! — сдался Пэй Мин и отвернулся.       Ши Уду тоже отвёл в сторону взгляд, прикрывшись веером.       По выражению лица Цзюнь У ничего нельзя было сказать. Казалось, он смирился с тем, что происходит.       Казалось, только Ши Циньсюаня веселит то, что он видит. Он резво замахал веером и захихикал:       — Ха-ха-ха, кто бы мог подумать. Мне так жаль, Ваше Высочество, ха-ха-ха, я тебя, кажется, подставил! Ха-ха-ха, — его смех был больше похож на истерический.       — Хватит, перестаньте! Здесь ничего нет, — взмолился Му Цин, краем глаза наблюдая за тем, как Фэн Синь закрывает свои уши и жмурится, чтобы не слышать и не видеть эту ужасную картину.       — Да, Лин Вэнь, хватит, — проговорил Цзюнь У, устало потерев веки. Лин Вэнь послушно убрала шар со лба принца. — Кажется, здесь всё по обоюдному согласию...       На главный зал опустилась неловкая тишина. Кто-то вновь сухо кашлянул, кто-то тяжело вздохнул, кто-то принялся нервно постукивать ногой.       — М? Что произошло? Почему я на полу? — Се Лянь, наконец, очнулся и пребывал в полнейшем замешательстве, видя, как остальные небесные чиновники столпились вокруг него и почему-то не решаются посмотреть ему в глаза.       — Ничего страшного, Сянь Лэ. Дело закрыто. Ты просто переволновался и силы покинули тебя, — отозвался Цзюнь У, попутно взглядом указав Му Цину, чтобы он скорее увёл из зала Лань Чан, ставшую невольной свидетельницей всего этого безобразия.       — А, да? Странно...       Се Лянь поднялся на ноги и отряхнулся, затем стеснительно почесал затылок.       — Что ж, мне очень совестно, что я доставил вам неудобства. Извините.       Он смутно помнил то, что было до того, как он потерял сознание, но что-то ему подсказывало, что это к лучшему.       В любом случае, Се Лянь был хоть и смущён, но рад, что “помог” раскрыть дело Лань Чан, а все остальные на верхних небесах с тех пор зареклись вновь поднимать тему целомудрия Наследного Принца Сянь Лэ.