Раскаяние

      Яркое бразильское солнце ласково сияло сквозь полоски жалюзи на окнах. Было ранее утро, и, казалось, всё вокруг светилось ослепляющим светом счастья, только в этой маленькой тёмной палате было сейчас мрачнее самой чёрной ночи. Алма, Элена, Эду и Эстела только что вышли в коридор, но слишком увлечённая начавшими выпадать волосами Камила, кажется, не заметила их ухода, как совершенно не обратила внимания на их приход. Эмоции в данный момент захлёстывали Ласерду, и эмоции эти были сплошь пропитаны грустью, горем, абсолютно беспросветным отчаянием.       С ужасом и, казалось бы, отвращением, Камила отбросила в сторону пряди, нет, целые пучки некогда красивых светлых волос, закрыла книгу, которую она читала до этого, но к которой в данный момент не испытывала никакого интереса, с трудом встала с кровати и, покачиваясь на едва ступающих, ослабших, тощих ногах, стала толкать прибор, распределяющий лекарства, за собой в ванную.       Казалось, прошла целая вечность, пока немощная, абсолютно больная Ласерда дошла до раковины, руки болели, голова кружилась, тошнило, но Камиле в данный момент это было всё равно. Ей было всё всё равно, кроме начавших выпадать волос. Доктор Сезар предупреждал, что при лейкемии и химиотерапии так может быть, но девушка верила, надеялась, ждала… Ждала, что в её случае будет иначе. Однако, всё случилось так же, как и со всеми… С сотнями и тысячами пациентов, которые ежедневно умирают от рака!       Расчёска сама-собой «прыгнула» Камиле в руки, и девушка стала ожесточённо водить ей по волосам, буквально выдирая выпадающие, сухие и ныне безжизненные пряди, потухший измученный взгляд мельком всмотрелся в зеркало, и из красивых бежево-зелёных глаз Ласерды брызнули слёзы, слёзы боли, горя, отчаяния и страха… Которые влекли за собой и совершено иные эмоции.       «Сегодня я впервые осознала, что могу умереть! И вместе с этим осознанием пришёл дикий ужас. Ужас от того, что я не успела прожить, ужас от того, как мало я прожила, ужас от того, что меня в любую секунду может не стать, и ужас от того, что я натворила.       Я, как и все, думала, что просто хочу счастья, что я ни в чём не виновата, что я иду за своей судьбой, к своей мечте. Я хотела любви, романтичной и прекрасной. Я хотела красивого, доброго и богатого мужа. Я хотела сказочную царскую свадьбу и ребёнка от моего любимого. Я хотела заполучить Эду любыми способами! И я получила! Казалось, моя мечта была так близко, что я могла коснуться её рукой. Я купалась в лучах счастья и летала на крыльях любви, совершенно не замечая, чего это самое счастье стоило другим. Самым близки мне людям.       А сейчас, сейчас я здесь, одна. У меня нет сил совершенно ни на что. Всё тело болит. Внутренности будто выворачивает наизнанку почти каждую минуту. Меня тошнит, буквально от всего. Я не могу самостоятельно встать, лечь, я не могу даже самостоятельно помыться. Мне жутко, больно, страшно, я страдаю. И самое ужасное, что мне никто не может помочь.       Сегодня у меня стали выпадать волосы. И вместе с ними как-то одновременно умерла надежда на всякое спасение. Вообще хоть на что-то. Я обещала матери и Эду, что я буду бороться до последнего. Но у меня больше нет сил. Нет сил каждый день гореть в этом аду на Земле. Я не справлюсь, я не вылечусь, я умру. До начала лечения мне казалось, что я буду стойкой, что я преодолею все преграды, но тогда я ещё не знала, что на самом деле означает рак. Сейчас я знаю, и чувствую, что эта болезнь, куда страшнее, чем кажется со стороны. Она стремительно убивает меня. Болезнь убивает, как убивает и такое радикальное лечение. Я больше не могу назвать себя счастливой женой, я не могу назвать себя женщиной, я даже не могу назвать себя человеком. И это моё наказание. Как и то, что из-за этой болезни я потеряла ребёнка.       Я потеряла всё, счастье, свободу, ребёнка, здоровье… Волосы… И у меня больше ничего не осталось. Я была злой, циничной, эгоистичной, самовлюблённой… И это кара за мои грехи.       Я переступила абсолютно через всех, чтобы получить желаемое, а в итоге, я оказалась здесь, совершенно одна, больная, страшная и одной ногой в могиле, вместо того, чтобы быть в том раю, о котором я мечтала.       Ирис была права, нельзя построить своё счастье на чужом несчастье, а я пыталась строить. Я переступила через всех, даже через саму Ирис и её жалкие попытки вступиться за сестру. Я добилась своей цели, но я не счастлива, я наказана и страдаю, так, как она мне пророчила. И поделом мне.       Я ненавидела свою так называемую тётку, я орала на неё, оскорбляла, дралась с ней, бегала за ней с ножом, но всё это от того, что ножом меня резала абсолютная правда, которую она говорила, и которую я не хотела слушать. Я мечтала об Эду, о счастье, о любви, но я не думала ни о ком, кроме себя. Я предала всех. И за это поплатилась. Потому, что в жизни нельзя получить всё, нельзя быть счастливой делая других людей несчастными. А я делала. И я делала несчастными самых близких своих людей.       Да, я влюбилась в Эду без памяти с самого первого взгляда, хотя у меня тогда был другой парень — Тошио. Но я ни разу, ни на секунду не задумалась, чего хотят и что чувствуют они.       Храня свою новую любовь в сердце, я сбежала из Японии, я вернулась в Бразилию и тут же, нагло и подло, написала письмо Тошио о том, что я его бросаю. Нет более мерзкого поступка, чем бросить человека вот так, на расстоянии, не глядя ему в глаза, даже не по телефону, в письме, в открытке. Тогда я не задумывалась, что я делаю, но лишь сейчас я понимаю, какую боль испытывал Тошио, получив эту «открытку», Тошио, который был готов бросить все и всех, преодолеть расстояние в полмира, чтобы только быть со мной. Я поступила нагло, подло, мерзко и гадко. Я растоптала его чувства, я растоптала любовь человека, которому была глубоко не безразлична. И эта вина будет со мной до самой смерти, а я скоро, очень скоро, умру.       А Эду? Задумывалась ли я когда-нибудь, чего хочет, что думает, и что чувствует Эду? Он был искренне влюблён в мою мать. Такие чувства, такие эмоции, такую страсть и такой интерес просто нельзя разыграть. Он любил маму, любил с самой первой их встречи и до самого последнего их прощального поцелуя. А я разрушила эти чувства только потому, что я хотела заполучить Эду. Возможно, навсегда лишила его счастья, которого он желал. Но меня не волновало, чего желал он. Я думала лишь о том, чего хотела я, потому таскалась за Эду по пятам, преследовала его, как ненормальная, вязалась, липла. Я вцепилась в Эду железными когтями и не отпускала, пока не женила его на себе, насильно, против его воли. Я сама поцеловала его первая, воспользовавшись ситуацией, когда он был пьян. Я сама предложила ему себя там, на яхте. Я оправдывала себя, что забеременела случайно, по глупости и неосторожности. Но я врала. Нет, не другим. Я врала себе. Потому, что я хотела забеременеть от Эду, чтобы женить его на себе. Для достижения моей цели все средства хороши. Люди называют Капиту шлюхой, но, как шлюха вела себя я. Даже она, даже моя подруга-профессиональная проститутка куда чище и целомудреннее, чем была я тогда. Но теперь, теперь я смываю свои грехи кровью, больной раком кровью, и не могу остановить этого, не могу остановить приближение смерти.       Бедный Эду даже не делал мне официального предложения, он вообще согласился жениться на мне только ради ребёнка, под напором давления всех окружающих, своей совести и его доброты. Но я… Я даже не смогла подарить ему этого ребёнка. Он погиб, умер, вытек вместе с моей больной кровью, как вытекает сейчас из меня моя жизнь. И я это полностью заслужила!       Все вокруг носятся со мной, все вокруг стараются мне помочь, но помочь мне не может никто, разве что моя мама. Мать, которую я ужалила, словно змея, которую, я ударила ножом в спину, когда она меньше всего ждала, мать, которую я предала. Только сейчас я на самом деле понимаю, что никто на свете не будет любить меня так как мама. Ни Алма, которая дарила мне бриллиантовые кольца, ни Эду, который женился на мне из чувства долга, ни Фред, который занят своими семейными проблемами и разборками с Кларой и Капиту. Только мать! И я теперь понимаю, что больше всех люблю её одну. Но я её предала. Нет на свете ничего хуже, чем предать собственную мать. Можно предать кого угодно: подругу, мужа, брата, — но только не мать. Однако, я покусилась на святое святых. И я разрушила жизнь собственной матери из собственного эгоизма.       Сколько она страдала, сколько плакала из-за меня. Ей, наверняка, невыносимо больно было смотреть, как я привожу в дом и целую её мужчину. Просто неимоверно мучительно знать, что я жду ребёнка от него. И я даже не представляю, каково было маме смотреть на то, как я выхожу замуж за её любимого. Тогда, в день свадьбы, я этого не понимала, но сейчас я всё понимаю, поняла сполна. И если чувства моей матери были моральными, то мои целиком и полностью физические. Так я не страдала ещё никогда, но так я должна буду страдать за свои грехи до конца дней своих.       Да, я отбила мужчину у матери, я вышла за него замуж, я понравилась его родственникам, я втёрлась в богатую и приличную семью, я забеременела, моя свадьба была подобна сказке, но эта сказка быстро сменилась жестокой реальностью. Я потеряла ребёнка, я потеряла здоровье, я не живу, я существую. От меня уже почти ничего не осталось, я больше не человек, не женщина, я немощный и уродливый инвалид, но даже так мать меня любит, она единственная до конца поддерживает меня, она не отказалась от меня, не предала, хоть я предала её.       И мне стыдно, безмерно стыдно за всё, что я совершила. Чувство вины течёт по моим венам обжигающими лекарствами, убивая клетки больной крови, больной не от рака, а от той мерзости, которой являюсь я, и горькими палящими слезами сбегает по моему бледному больному и страшному лицу. Я стою здесь, одна, я едва держусь на ногах, меня тошнит, всё тело ломит и болит, голова кружится, и я с ненавистью вырываю сухие и безжизненные выпадающие волосы, такие же сухие и безжизненные, какой раньше была моя душа. Я сожалею обо всём том, что я сделала, но невозможно повернуть время вспять. Я виновата, я согрешила, я раскаиваюсь! Однако уже слишком поздно, я хотела счастье на чужом горе, и я получила то, что заслужила. Я была счастлива лишь миг, чтобы теперь быть несчастной всю оставшуюся жизнь, короткую и мучительную жизнь. И это моё наказание!       У меня больше нет сил лечиться, всё бесполезно, у меня больше нет сил бороться, у меня даже больше нет сил стоять на ногах! Я умру, точно умру в мучениях, я уже умираю…».       С громким и отчаянным вскриком захлёстывающих её рыданий Камила отбросила более бесполезную расчёску прочь. С отвращением и ужасом из её ослабших пальцев выпали безжизненные волосы. И абсолютно лишённая сил, больная женщина опустилась на холодный плиточный пол ванной комнаты, заходясь в истерических рыданиях.       Она сожалела обо всём содеянном, она раскаивалась, но уже было слишком поздно, её грехи не могли смыть никакие слёзы! По крайней мере, вкусив ощущение близкой смерти и мучительной болезни в наказание, Камила так думала…