Подарок для Азирафаэля

После ужина Азирафаэль почувствовал, что очень устал. Он был напряжён до предела, он был в отчаянии и мог натворить кучу ошибок. Но нельзя терять ни минуты долгожданного отпуска. Месяц. У него есть максимум четыре недели для приведения дел в порядок. Краски схлынули с его лица, и Азирафаэль стал путаться в собственных ногах. Энтони обеспокоенно поглядел на измученного и внезапно побледневшего мужа. Тот ощутил глубочайшую пустоту и тяжесть целого мира. Эй, так и заболеть можно. — Я пойду, — устало проговорил Азирафаэль. — Мне нужно сделать много дел. И отправился в соседнюю спальню. Он какое-то время лежал и таращился в потолок. Когда он чихнул, то понял, что с него хватит, и встал, чтобы вымыть свою комнату. Нашёл ведро и тряпки. Одной вымыл все поверхности, другой пол. В поисках постельных принадлежностей вытряхнул шкафы, но ничего не нашел. — Дьявол! — выругался Азирафаэль, и ему нисколько не было стыдно. После уборки он был так зол, так что он был готов убить своего альфу. Он вознамерился привлечь и его к труду, но, заглянув в комнату, увидел, что Энтони плачет. Азирафаэль тихонько прикрыл дверь и отправился спать. У каждого свои демоны. Ночью он слышал крики и шаги, ощущал запах кофе, но встать не было никаких сил. А на рассвете Азирафаэль с ужасом обнаружил, что у него течка. Он вскочил, как ужаленный, и отправился в ванную. Там почему-то стоял стойкий аромат свежих булочек с корицей и теплым молоком. Этот запах был настолько успокаивающий, смешанный с водой и паром, что Азирафаэль сдался. Уже в который раз за короткое время. Зачем бороться? Он набрал полную ванну воды и погрузился с головой. Затем намылил шампунем свою гриву волос и откинулся на бортик. Впервые за последнее время он позволил себе передышку. Азирафаэль гадал, почему так рано начался его цикл, и пришёл к выводу, что это из-за стресса. Потерять приобретенного только что супруга, молиться за него всю ночь, метания и беспокойство, всё это давало прекрасную возможность быстрого сбоя гормональной системы. Он незаметно уснул в горячей воде и не сразу услышал, как в дверь стучится Энтони. — Азирафаэль, открой! — потребовал альфа. Азирафаэль мгновенно ушёл под воду, чтобы смыть шампунь из волос, вымыться и высказать, что он обо всём этом думает, как дверь поддалась под натиском альфы, и он ворвался в ванную комнату. Азирафаэль не сразу понял, что его схватили за волосы и стали вытаскивать из ванны. Он стал вырываться и попытался встать. Но неумный альфа прижал его к себе, и Азирафаэль дал ему в нос. Потекла кровь, и Азирафаэль встал в полный рост. — Ты что, больной?! — рявкнул он. — Ради Христа, объясни, что ты делаешь? Альфа зажал нос и во все глаза смотрел на обнаженного омегу в течке. Такого мокрого, с пеленой мелких темных кудряшек и… Азирафаэль сглотнул от этого жадного взгляда. — О Сатана! — стал заикаться Энтони. — Я думал, ты хотел покончить с собой. — Какая нелепица! Пошёл вон! — и бросил полотенце ему в лицо, чтоб тот вытер кровь. Но Энтони не ушел. Его инстинкты вопили во всю мощь, он толкнул омегу к стенке. Азирафаэль чуть не упал в воду. Энтони не обращая внимания на свои мокрые брюки, стал жадно его целовать и прижиматься всем телом. Азирафаэль мгновенно возбудился. Хотя он и так пребывал в перманентном возбуждённом состоянии, его член требовал внимания со стороны хозяина, но на него положил руку альфа, который имел ещё большие права, чем он сам. Азирафаэль всхлипнул и, поддаваясь омежьей сущности, доверчиво подставил горло. Энтони рыкнул и, тяжело дыша в шею, оставил свою метку. Азирафаэлю некуда было деть руки, и он обнял Энтони. Тот понял как сигнал к действию и стал жадно целовать, лизать и кусать широкие плечи, крепкую грудь и твердый пресс. Это было восхитительно. В груди Азирафаэля стало расти горячее желание потеряться, разлить удовольствие во флакон и втирать в кожу вместо подавителей и фальшивых ароматов. Всю косметику и различные средства Азирафаэль до сих пор тратил, чтобы спрятаться, запереть свою сущность на амбарный замок в глубокое подземелье и бросить ключ в море. Но ничто не могло сравниться с нарастающим возбуждением, открытостью и жаждой принадлежать альфе. Это всё инстинкты, твердил холодный мозг Азирафаэля, но он тоже был заинтересован в происходящем. Альфа потянул его на пол, и они оба подскользнулись, чтобы упасть на холодную плитку. — Сейчас, сейчас, — бормотал Энтони, судорожно шарясь в собственных штанах. У Азирафаэля не было никаких шансов оценить размер достоинства своего альфы, потому что тот снова прижался губами к его горлу, что вызвало толпу горячих мурашек. Азирафаэль вдруг догадался, что Энтони тоже неопытный, очень горячий и жаждущий не только разрядки. Он искренне хотел доставить удовольствие своему омеге, что только мешало. Наконец Энтони всё сделал правильно, и Азирафаэль ощутил жжение и боль. Но смазки было много, чрезвычайно много, она смешивалась с водой, с запахом корицы и мёда с молоком, исходящего от Энтони. Запахов и ощущений стало так много, что мозг Азирафаэля отключился, и он закричал. Энтони жаждал, тонул в воде и страсти, он двигался, как утопающий, который шёл ко дну, и выплеснувшись, замер и распластался на обнажённом теле Азирафаэля. Все случилось очень быстро. Азирафаэль всё ещё был под впечатлением от шальных глаз Энтони, когда безумие в них сменилось смущением и стыдом. Сам он был грязным, мокрым и позорно, просто до неприличия, счастливым. Энтони сбежал, а Азирафаэлю снова пришлось мыться. Когда он пришёл в свою спальню, то увидел, что Энтони бережно расстилает плед и любовно гладит его рукой. Это было настолько интимное прикосновение к мягкой ткани, что даже не сравнить со страстью в ванной. — Ты мне сразу понравился, — заговорил быстро Энтони, — как только я тебя увидел. Я хотел уйти из дома, но отец сказал, что только через труп, правда, он не уточнил чей, или через женитьбу. Тогда я сказал, что женюсь на первом встречном омеге, но отец сам вызвался выбрать мне пару. Это было смешно, даже глупо, но как только я тебя увидел, я подумал, что таких ангелов не существует в природе. Ты оказался верующим, и это единственное, что не понравилось отцу. Он не любил фанатиков и борцов за идею, однако успешно использовал в своих целях. Он не распространялся, как он заполучил тебя, но все знают миссис Фелл… Азирафажль только уловил первую фразу, что он понравился Энтони, а всю остальную болтовню он успешно пропустил между ушей. Он только поцеловал Энтони в уголок рта и сказал: — Заткнись лучше. Я хочу есть, и если срочно не поем подходящих булочек с корицей и не выпью чаю… — Я и есть булочка, — улыбнулся Энтони, — так меня дома называли. Я так злился… — Никто не виноват, что это твой природный аромат. — Идём, сходим в булочную. Я хочу попробовать эти булочки снова. — Порадовать своё эго? — усмехнулся Азирафаэль. — Нет, порадовать тебя. Утро обещало быть солнечным после прошедших морозов. Энтони, приодетый в кожаную куртку и облегающие джинсы, бурно жестикулируя, обещал все блага мира, Азирафаэль в белом пальто ощущал себя голым. Будто свадьба продолжается, и он никак не мог избавиться от мысли, что слышит ангельский хор. Хотя как объяснить, что в душе светит яркое солнце, а в животе порхают бабочки? Это была ещё не любовь, но что-то близкое к ней. — А вот и булочная, — уверенно сказал Энтони и потащил Азирафаэля за собой. Однако Энтони растерялся, оказавшись в магазине для омег, а Азирафаэль улыбнулся своей новой знакомой. Она стояла возле кассового аппарата и отпускала женатую пару. — Он и вправду ангел, — услышал Азирафаэль шёпот омеги, а его спутник с пренебрежением окинул взглядом Энтони. — Здравствуйте, молодые люди, — поприветствовала Агнесс. — Чего желаете? — Чаю с булочками, — нахально ответил Энтони. — Кафе за углом, — холодно ответила Агнесс. — Нам бы подушки и одеяла, простыни… Энтони, у тебя есть деньги? — шепнул Азирафаэль. — Без вопросов, — качнулся Энтони и стал быстро выбирать домой вещи. Омежья сущность Азирафаэля замерла от восторга, когда Энтони выбрал несколько вещей с тартаном и просто бежевых теплых оттенков. Кроме того, он выбрал постель в виде звёздного неба, и явно себе самому. Одеяла, две подушки. Самое необходимое. Агнесс с удовлетворением кивнула на ворох вещей. — За оптовую покупку я угощаю постоянных клиентов кофе. — Спасибо, с удовольствием, — быстро ответил Азирафаэль, потому что видел выражение лица Энтони, недовольного холодным приёмом и желавшего отказаться от угощения. Они прошли в знакомую комнатку, только клубков не наблюдалось. Один единственный пакет стоял на столике, цвет пряжи в котором был голубого цвета, как весеннее небо. Агнесс из кофейника разлила по чашкам обжигающий напиток. Азирафаэль с удовольствием пригубил жидкость, чёрную как душа дьявола, и сладкую, как искушение. Азирафаэль утонул в кофе и эклерах, и не сразу сообразил, что Агнесс и Энтони разговаривают. Точнее, их беседа напоминала игру в шарады — Агнесс спрашивала, а Энтони односложно и неохотно отвечал. Наверное, сам дьявол искусил Азирафаэля поднять пакет с пряжей и подтянуться за газетой. — Я почитаю, — смущённо произнёс Азирафаэль, но никто на него не обратил внимания. Он развернул посередине и уставился на портрет собственный и мужа. «Разыскиваются… Автокатастрофа…» — ошарашенно читал он. Азирафаэль беспомощно взглянул почему-то не на мужа, а на Агнесс. Она вдруг переменила тон: — Итак, дорогой юноша, как мне вас называть, мы так и не познакомились? — Энтони Джей Кроули, — протянул тот руку. Агнесс словно её не заметила: — Статус у вас низкий, по имени зовут только омег… Так Кроули? Энтони съежился, как от удара, и быстро спрятал руки. — Так меня звали одноклассники. Обычно меня таким тоном вызывали к директору и всыпали розги. — Руки лучше не прятать, — меланхолично ответила Агнесс, — особенно, когда нужно держаться за что-то. Энтони кивнул. И вновь Азирафаэль не ощутил перехода между магазином и домом. Очнулись они вдвоем, переступив порог своего дома. Энтони, задыхаясь от волнения и внезапного недомогания, улёгся на постель, а Азирафаэль собрался посвятить весь день уборке. Он бросил пакет с пряжей и спицами на постель, не замечая, что за всю дорогу он нес только его. Азирафаэль всё ещё не мог понять очевидных вещей. Но, возможно, нужно быть ясновидящим, чтобы увидеть это.