Частная жизнь.

      Я не уверена в том, что данное решение было правильным, но это единственное решение, которое я смогла принять в данной ситуации. Я не могла оставить Тома в таком состоянии, да и к тому же, Гарри нужно ненадолго уехать, я прошу его заехать ко мне домой и привезти мое оставшееся оборудование, ноутбук и кое-что из одежды, так как пообещала самой себе, что не покину дома Холланда, пока не буду уверена в том, что том в полном порядке. И дело не в чувствах, а во врачебном долге. Файги платит мне огромные деньги за то, чтобы я следила за состоянием здоровья сотрудников студии и оказывала им своевременную медицинскую помощь.       Я не понимаю, что чувствую к Тому… к Себастиану… что я вообще чувствую, так как все смешалось в огромную кучу, как это уже было. Тогда… когда мы были в Багдаде. Я понимала, что все те странные поступки, которые он совершал, были сделаны под влиянием алкоголя. Сам он не способен на такое и его слова про некий договор Себастиана и Криса, которые не дают мне покоя. Может я просто прикрываюсь заботой о Томе, чтобы как можно дольше оттягивать разговор с Крисом и Себой? Хотя, я просто не хочу создавать новые проблемы, пока не решу уже имеющиеся.       Мы просто лежим вместе и смотрим фильм, пока ждем доктора Саймона Луна — психотерапевта, который когда-то преподавал у меня в медицинской школе и он был одним из лучших специалистов в данной области, так что Том будет в надежных руках. Холланд лежит рядом совершенно спокойный и в какой-то степени умиротворенный, он не проявляет никакой активности в мою сторону и так даже лучше. Просто я, он и фильм. Ничего больше. Сейчас мне даже плевать на то, что скажет Себастиан если узнает обо всем том, что произошло за эти сутки. Я делаю все, чтобы помочь Тому. Это моя работа. Я не могу поступить иначе.       — Классный фильм, да? — неожиданно подает голос Том. После того, как я приняла душ, он дал мне одну из своих футболок, так как моя кофта пропахла потом и табаком, что не самое лучшее сочетание, а пока не вернется Гарри, то своей сменной одежды у меня не будет. Да и футболка Тома свободная, в ней удобно и она приятно пахнет лавандой и мятой.       — Да, нормальный, — я пожимаю плечами. Если честно, то я его толком не смотрела, так как была погружена в свои мысли о том, что делать дальше, ведь я снова запуталась. Теперь окончательно. Кажется, мы смотрели что-то про парк с динозаврами, где произошла какая-то катастрофа и теперь ящеры носились по всему острову. Ах да, там еще играет Крис Пратт.       — Ты вообще смотрела? — усмехается Томас. Черт, он все время наблюдал за мной. Мне становится немного не по себе и я смущенно опускаю взгляд на свои руки.       — Ну так, — прикидываю я, — мы его уже смотрели с дядей.       — Я тоже… ну смотрел урывками. Не могу сосредоточится, — Том подбирает ноги и садится в позу лотоса. Он выглядит куда более живым, чем это было с утра. Холланд хмурится, притупив брови.       — Все нормально, — я натянуто улыбаюсь и касаюсь его руки, — все будет в порядке.       — Скоро приедет доктор Лун, — отмечает он, посмотрев на циферблат наручных часов, и я замечаю, как Том нервно покусывает губы.       — Тебе не о чем беспокоится, Том, — заверяю я, — он очень хороший доктор.       — Можно… можно я кое о чем тебя спрошу? — Том смотрит на меня. Его глаза большие и грустные. Сейчас он очень сильно похож на Питера Паркера, в сцене, когда его подобрал Хеппи после подставы Мистерио. Он напуган и подавлен, хотя и пытается скрыть это всеми силами, но я вижу это, во многом благодаря тому, что много времени наблюдала за актерской работой и знала многие приемы. Но я просто коротко киваю, чтобы Том мог продолжить, — почему… почему ты стала именно онкохирургом?       Я тяжело выдыхаю, и понимая, что разговор будет долгим, ставлю фильм на паузу. Это правда хоть и хороший, но очень сложный вопрос.       — Я изначально хотела быть именно хирургом, — сообщаю я, вытянув ноги, — была даже идея стать военным врачом, но папа… он был не особо рад такому раскладу, поэтому мне пришлось менять стратегию. Ну и так я попала в отделение хирургии детской больницы Лос-Анджелеса, там мне приходилось ассистировать как раз на удалении разных опухолей, ну и я решила, что хочу заниматься этим.       — Сложно?       — Да, — мягко сказано. Это было чертовски сложно, так как ты имеешь дело с тяжелобольными детьми, некоторые из которых даже не отметили первый день рождения и еще с их родителями, которые ищут любой способ спасти своего ребенка и отказываются верить в то, что такого способа может не быть от слова совсем, — иногда я приходила домой, садилась на дно душевой кабины и рыдала, так как понимала, что ничего не могу сделать. Я всегда боялась этого мифического кладбища за спиной хирурга, но мне везло, если это вообще уместное слово, я всего лишь раз столкнулась со смертью пациентки…       — После этого ты поехала с нами? — уточняет Том.       — Угу, — мы смотрим в глаза друг другу уже минут десять. Не знаю сколько длиться этот разговор.       Кажется, что мы с ним оба сломаны. Я сломалась в ту ночь, когда умерла Бекки, а он… я думаю, что Том сломался в тот момент, когда его брат истекал кровью, лежа на кушетке в палатке. Нам обоим нужен психотерапевт, и кто-то, кто испытывает то же самое. Нет, Рита, не смей. Мы нужны друг другу. Ну вот, черт.       Том наклоняется в мою сторону и его губы настолько нежно медленно касаются моих, что я не сразу осознаю это. Не знаю, что движет мной в этот сраный момент, но я отвечаю ему тем же и приоткрываю рот, позволяя поцелую стать более глубоким и уверенным.       — Том, я дома! — за дверью доносится голос Гарри, — вот черт, прости, считай, что меня тут нет.       Мы размыкаем поцелуй и оба красные от стыда, смеемся, слыша, как Гарри спускается на первый этаж. Вот же блин. Я мало того, что поцеловала Тома или он меня… но в любом случае, я ответила на это. Я не должна была так поступать.       — Ладно, идем, а то он решит, что у нас заговор против него, — усмехается Том и встав на ноги, подает мне руку.       Гарри привез мне кардиограф, ноутбук, сумку с аптечкой, и сменную одежду. Господи, храни этого святого человека, который хоть что-то набрал в сраче моей квартиры. В большом бумажном пакете я нахожу пару толстовок, джинсы, три футболки, рубашку, пижаму и кроссовки. Класс.       — Слушай, а ты можешь научить меня пользоваться этой штукой? — интересуется Гарри, указав на кардиограф. Ладно, он еще в Багдаде с интересом наблюдал за тем, как я снимала кардиограмму одному из актеров, когда у того прихватило сердце.       — Да, без проблем, — в этом нет ничего сложного. В процессе снятия кардиограммы, а вот с расшифровкой куда веселее, — но давай уже после того, как уйдет психотерапевт, — времени до его прихода осталось не очень много. Гарри согласно кивает.       Доктор Лун совершенно не изменился с тех пор, как преподавал в школе. Все те же редкие темно-каштановые волосы. Все те же очки в тонкой серебристой оправе, сползающие на кончик носа. Все те же сутулые плечи, отчего он становится меньше ростом. Одетый в стильный серый костюм с белой рубашкой без галстука, и с дорогими часами на правой руке, он внушает доверие. По крайней мере Том смотрит на него спокойно, без отвращения или презрения.       — Добрый день, доктор Лун, спасибо, что согласились приехать, — я улыбаюсь ему. Он правда был хорошим, как человеком, так и специалистом. Мне нравились его пары, они были интересными и полезными.       — Добрый, доктор Джексон, рад видеть вас, — он пожимает мою руку, — а вы должно быть мистер Холланд, — Саймон смотрит на Тома, который стоит рядом со мной. Гарри удалился на кухню, чтобы не мешать нашему разговору.       — Можно просто Том, — он пожимает руку доктора. Томас старается держаться уверенно, хотя я вижу, что это дается ему с трудом. Он нервно теребит край своей толстовки прикусывает губы.       — Где мы можем поговорить, Том? — спокойно интересуется доктор Лун.       — В моем кабинете, — ответил Холланд, указывая на небольшое ответвление в коридоре. Я не была в той части дома.       — Вам принести чай или кофе? — любезно интересуюсь я, прежде чем они уходят.       — Сначала беседа, потом чай, — улыбается Лун, похлопав меня по плечу, — все будет в порядке, Том, вам не о чем переживать, — значит, не только я заметила волнение Тома. Краем глаза я вижу, что Лун опустил руку на спину Холланда. На фоне не очень высокого и худощавого Саймона Томас кажется шкафом, так как чуть ли не в два раза крупнее доктора.       Когда я слышу, как за ними захлопывается дверь, иду на кухню к Гарри. Брат Тома, одетый в серую майку с Капитаном Америкой и в лазурного цвета шорты, а еще в сланцы, стоит около кухонной тумбы и что-то нарезает. О нет, он снова собирается готовить.       — Что делаешь? — интересуюсь я, подходя к нему и на ходу собирая волосы в небрежную шишку. Я все еще в футболке Тома, так как не успела переодеться до прихода Луна.       — Хочу потушить овощи с индейкой, — сообщает тот, натянуто улыбнувшись. Черт, Гарри, мы оба отлично знаем, что повар из тебя ну так себе. После его сэндвича с маршмеллоу и ветчиной, когда я решила, что это единственный в истории человечества случай, когда мужчина смог забеременеть, я перестала чему-либо удивляться.       Я вижу на тумбе сладкие перцы, еще томаты, спаржу, стручковую фасоль и брокколи. Не знаю, как можно испортить овощное рагу, ведь это довольно простое в приготовлении блюдо, хотя моя интуиция буквально кричит о том, чтобы я не доверяла готовку Гарри и взяла дело в свои руки.       — Давай я тебе помогу, — предлагаю я, ополоснув руки.       — Да, конечно, — соглашается Гарри, — ножи там, — он показывает на небольшую подставку около плиты, — а доски в шкафу над раковиной.       Я нарезаю томаты, скидывая их на сковородку, куда Гарри перекладывает нарезанное на небольшие кусочки филе. Ладно, возможно, в этот раз ему не придет в голову очередная безумная идея, добавить в блюдо шоколадный соус или там кукурузные хлопья.       — Можешь… рассказать, ну о чем они будут говорить? — Гарри не столько взволнован, сколько обеспокоен. Я видела, как он смотрит на Тома, и что-то подсказывает мне, что у младшего чувство вины, ведь это после его травмы началась эта кривая вниз.       — В таких случаях, все индивидуально, — поясняю я, — не как в той же хирургии, где мы обычно задаем стандартные вопросы о болях, их остроте и все такое. В психотерапии также крайне важно иметь представление о том, что спровоцировало такое состояние пациента. Но тут все более тонко, тебе просто не о чем переживать. Лун — хороший врач.       — Просто… я, я ничего не знаю о всех этих штуках. Ну в нашей семье… никто, ну не было такого, чтобы кто-то посещал там психолога или психотерапевта, — поясняет он. Гарри заканчивает с мясом и принимается открывать банку консервированной кукурузы, ладно, это все еще подходящий ингредиент для рагу, — хотя нет, знаешь, — он задумчиво поднес палец к губам, — когда наш самый младший брат… Пэдди, он был классе в пятом, он сильно подрался с парнем из другого класса и его заставили какое-то время ходить к психологу.       Том… Гарри… Сэм… Пэдди… господи, сколько же их в семье?       — Сколько вас… ну братьев? — чертово любопытство берет верх.       — Четверо, — спокойно ответил Гарри, — Том, ну как ты поняла, старший. Потом мы с Сэмом, ну и Пэдди. А ты?       — Я единственный ребенок в семье, — коротко сообщаю я. Я знаю, что мама и отчим пытались завести детей, но у них ничего не вышло и потом они оставили эту затею, даже не став рассматривать всякие варианты с ЭКО или суррогатным материнством. Я не особо вникала во все это.       Мы готовим рагу и еще я завариваю травяной чай и делаю пирог с яблоками и корицей, так как нам пришло решение пригласить Луна на обед, раз уж так все складывается. Гарри немного расспрашивает меня о моей жизни в Германии и почему я переехала в штаты. В этом нет секретов или каких-то обид. Это было обоюдное решение, которое мы приняли вместе с родителями и о котором никто не желал.       За эти сутки я практически не брала в руки телефон. Мои документы будут готовы только завтра в обед, если верить последнему сообщению из учебного отдела университета. Себастиан слишком занят на съемках, да и мы договаривались, что наверстаем упущенное, когда я прилечу в Атланту, хотя после заявления Тома, я не уверена что все будет как прежде. Мне нужно набраться смелости и решимости, чтобы поговорить с Крисом.       — Тогда встретимся через два дня, Том, — доносится из коридора голос доктора Луна. Прошло около трех часов с того момента, как они ушли в кабинет Холланда.       — Да, конечно, — от голоса Томаса становится не по себе, так как он звучит слишком подаленно. Иногда такое бывает, что после первых сеансов терапии человеку становится скорее хуже, чем лучше, так как раскапывается куча проблем.       Мы с Гарри выходим из кухни, чтобы пригласить Тома и Саймона к столу.       — Доктор Джексон, я могу занять несколько минут вашего времени? — любезно интересуется Лун.       — Да, конечно, — я ловлю взгляд Тома. Его глаза красные от слез, а губы дрожат. Он плакал и от одной мысли об этом, мое сердце болезненно сжимается. Холланд кивает в сторону своего кабинета и мы с Саймоном уходим.       Помещение, которое служило кабинетом Тома, небольшое, как и большая часть комнат, имеет стены светлого оттенка, в данном случае, молочного. У окна стоит диван из серого материала. Ближе ко входу стол, около него кресло с высокой спинкой, которое сейчас повернуто к дивану, а за ним стеллаж забитый книгами и всякими сувенирами и небольшими безделушками. На стенах висят фотографии в рамках.       — Как он? — интересуюсь я, сев на диван. Лун занимает кресло, выдвинув его еще сильнее.       — Ему нужна помощь, вы обратились по адресу, — говорит Саймон, — но я хотел бы убедится в том, что физически с Томом все в порядке.       Депрессия имеет физические проявления. Как и любое расстройство психики, оно отражается на функционировании организма. Я прекрасно понимаю такое решение Луна, так как важно понять, есть ли эти изменения и если есть, то как подобрать лечения, чтобы избежать ухудшения.       — Хорошо, — киваю я, — я могу отправить его на полное медицинское обследование.       — Полное, это конечно, слишком, — усмехается доктор, — но сделать общие анализы крови и мочи, сделать УЗИ, ЭЭГ, ЭКГ, да кого я учу, — он рассмеялся, — ты же хирург?       — Онкохирург, — поясняю я, — но сейчас я работаю медицинским сопровождающим в Марвел.       — А ну тогда еще проще, — Саймон потер кончик носа, — как будут результаты обследования, скинь мне их на почту, — я коротко киваю, — ладно, идем. Я уверен, что в таких надежных руках, как твои с Томом все будет в порядке. И да, наверное, стоит вас поздравить с мистером Холландом, — черт, кольцо, которое мне подарил Себс. Вот оно. Это самое стремное и неловкое чувство.       — Думаю, что Том и Гарри нас уже заждались, — перевожу я тему разговора, так как не хочу говорить о своих сложностях.       Остаток дня проходит спокойно. Лун обедает с нами и после покидает дом. Мы убираем посуду, смотрим сериал, болтаем. Не знаю почему, но в этой компании я чувствую себя куда спокойнее, чем с Скарр, Себой, Энтони и Крисом. Может дело в возрасте? Все же там все старше меня на десять с лишним лет, а тут — ровесники.       — Ты обещала показать мне, как работает кардиограф, — припомнил Гарри. А что, мне все равно нужно заняться исследованием одного индивида.       — Ну, нам нужен подопытный, — усмехаюсь я, посмотрев на Томаса, который развалился в кресле.       — А что вы так смотрите на меня? — Том настороженно смотрит на нас с Гарри, — да ладно, я не против.       Мы решаем подняться в спальню, так как нужна поверхность для того, чтобы разместить оборудование. Ненавижу распутывать провода от кардиографа, так как их очень много.       — И что мне делать? — интересуется Том, пока мы заняты оборудованием и пока я попутно рассказываю Гарри, что да как.       — Сними футболку, часы и закатай штаны, — сообщаю я, открыв экран прибора. Показания будут выводится на него и одновременно печататься на ленте. Удобно, так как я могу отправить электронную запись исследования Луну, вместе с расшифровкой, — ладно, смотри, сначала нужно нанести гель, улучшает проводимость тока.       Я наблюдаю за тем, как Гарри, руководствуясь моими указаниями делает все, что необходимо и в целом, у него неплохо получается. Ладно, после того, как мне приходилось по десять минут уговаривать очередного малыша успокоится и лечь ровно, Том — просто идеальный пациент. Он лежит, прикрыв глаза и кажется, только раз высказал свое недовольство, когда Гарри наносил гель, который был холодным.       — У тебя хорошо получается, — отметила я, отрывая ленту с результатом и подключил к аппарату смартфон, чтобы скинуть результат.       — И что с этим делать теперь? — интересуется Гарри.       — Расшифровать, — коротко поясняю я, убирая с Томаса датчики, и тот свободно выдыхает.       — Пойду, приму душ, — сообщает Том, проведя рукой по своему торсу, где еще были остатки высохшего геля, и встав на ноги, покидает комнату, оставив нас один на один.       Меня искренне поражает Гарри, а вернее, его умение не переступать через личные границы. Он стал свидетелем того, как его брат целует невесту другого человека и ни разу не заикнулся об этом. Или он хорошо воспитан или предпочитает строить из себя дурака, так как на самом деле он точно не является дураком. Я думаю, что все дело в воспитании. Что ж, в моем понимании, люди, которые воспитывают четверых парней, один из которых Том, уже герои.       — Спасибо за урок, это правда было интересно, — он улыбается, наблюдая за тем, как я убираю аппарат назад в сумку.       — Да не за что, — мне правда было несложно, да и Гарри хороший ученик. Он все ловил на ходу и по факту учился без какой-либо теории.       Пока Том и Гарри обсуждают какой-то проект, я решаю все же проверить почту. Странно, но там ничего. За последнии дни я практически не получала сообщений от Себастиана и это немного настораживало меня, так как раньше он всегда желал мне спокойной ночи и доброго утра, да и в течении дня отправлял сообщения. Я тешила себя тем, что он просто занят и устает на съемках, так как график у них очень плотный. Папа и дядя заняты обработкой отснятого материала и судя по словам Тома, то у них будут досъемки осенью в Кливленде, так как нужна особая атмосфера.       — Спасибо… ну за то, что ты для меня делаешь, я понимаю не заслужил всего этого, — говорит Том, когда в гостиной мы остались одни, так как уже было поздно и Гарри ушел спать.       — Том, ты же знаешь, что я не могу иначе, — я делаю пару глотков из своего стакана.       — Что… что будет, если Себс обо всем узнает? — а он узнает. Это лишь вопрос времени, который я хотела бы оттягивать настолько, насколько это возможно.       — Мне плевать, — спокойно отвечаю я, — он должен понимать, что это часть моей работы. Если он не в состоянии сделать это, то скорее всего у нас ничего не выйдет, — почему-то слова Тома резко изменили мое отношение к Стэну. Неосознанно, я стала искать в своих воспоминаниях намеки, которые подтвердили бы на то, что Себастиан заключил пари или что-то в этом роде. И чем больше я искала, тем больше находила.