Подарки для Санты

Двадцать шестое декабря – самый спокойный день в Крисмас-тауне. Но только не в этот раз. Унеслось в сиянии красных, зелёных и золотых огней очередное Рождество, и Санта уже собирался провести следующий день в удобном кресле, вытянув натруженные ноги – а точнее, то, что повыше их, то, чему не нравилось долгое соприкосновение с жёстким сидением саней. Но мягко подсеменившая миссис Клаус вырвала его из сладкой дремоты перед разожжённым камином. – Дорогой, ты не забыл, что мы сегодня принимаем важных гостей? – Она явно нервничала. – А? Что? Каких гостей? – хрюкнул спросонья Санта. – Особенных! Из Хэллоуин-тауна, – с ужасом понизила голос миссис Клаус, суетливо теребя край передника. – А я не знаю, чем их кормить! – Она почти в панике заломила руки. – Да не надо их кормить! – Санта отмахнулся от такой незначительной проблемы, как от назойливой снежинки. – Но как-то принять надо, да… – Он призадумался. – Хотя, если вспомнить, как он меня встретил в первый раз… – Санта невесело хмыкнул. – Впрочем, потом всегда проявлял уважение. Неубеждённая Миссис Клаус охнула и ушла на кухню – успокаиваться. И вскоре оттуда донеслись звуки заезженной песни Jingle bells и перекаты скалки. А ещё через некоторое время в гостиную заструился восхитительный запах свежих пирожков. Санта против воли повёл носом и сглотнул. За окном постепенно наливались синевой сумерки, и в назначенное время раздался чёткий стук в дверь. – Пришли! А я совершенно не готова! – Миссис Клаус метнулась на кухню и захлопнула за собой дверь. Санта вздохнул. Вряд ли она вернётся скоро. Он с усилием поднялся из кресла и направился к входной двери. Сам же пригласил хэллоуинцев, поддавшись порыву (и самогону из пауков) на их свадьбе. А теперь… – Иду, иду, – громко сказал он двери и, доковыляв, открыл. Да, это были они: высокий худой скелет в чёрном фраке с бабочкой-летучей мышью и прелестная девушка-кукла с голубой кожей и рыжими волосами. Хэллоуинцы приветственно улыбались хозяину дома – хорошо, что Санта почти привык к этим их "улыбкам". В руках Джек держал большую спелую тыкву, а у Салли из сумки призывно торчало горлышко слишком знакомой бутылки. От одного воспоминания Санту замутило. – Э-э, заходите, – он отступил назад, пропуская гостей. На кухне что-то звонко упало. – Уважаемый господин Клаус! – Джек прижал тыкву к груди. – Благодарим вас за приглашение! И позвольте вручить вам небольшие подарки. – Казалось, последнее слово Повелитель тыкв произнёс с особенным удовольствием. Он хотел вручить тыкву Санте, но тут дверь кухни распахнулась, и оттуда опасливо высунулась раскрасневшаяся миссис Клаус. Её взгляд скользнул по гостям – лицо Джека её всегда пугало – и остановился на ярком пятне. – Пирожки с тыквой… – пробормотала она и тут же зажала себе рот руками, словно сказала непотребство. Санта заметил, как Салли слегка улыбнулась и шепнула Джеку: – Я же говорила, что не надо вырезать эту тыкву. А Джек, кивнув, прошествовал прямиком на кухню и вежливо спросил у отпрянувшей хозяйки: – Куда вам её положить? Она показала дрогнувшей рукой на стол и на всякий случай отступила в дальний угол кухни. Джек вздохнул. Когда же она привыкнет, что, кроме милых рождественских эльфов на свете есть и другие существа? Тоже, впрочем, довольно милые. По кухне разливался волнующий запах пирожков – одна из отличительных черт Крисмас-тауна, столь запавших в память в первое посещение… Джек от души пожалел, что может насладиться лишь ароматом – но никак не, вне всякого сомнения, божественным вкусом. – Так чего же мы стоим?! – подчёркнуто бодрым тоном воскликнул Санта и со стуком захлопнул наконец входную дверь. Холодные оттенки подступающей зимней ночи остались снаружи. А здесь – колыхание огня в камине, весёлые огоньки на ёлке и солнечно-жёлтый свет ламп. Всё, как Джек запомнил в первый раз. Над дверью красовался свежий венок из омелы¹. Санта жестом пригласил хэллоуинцев присесть на диван, а сам снова занял любимое кресло. – Дорогая… – позвал он в сторону кухни. И оттуда, прячась за громадным подносом, полным всяческой выпечки, выплыла миссис Клаус. Она с облегчением поставила поднос на низкий столик и явно вознамерилась улизнуть по какому-нибудь, несомненно, важному домашнему делу, но тут Салли осторожно извлекла из сумки бутыль с самогоном из пауков и, сдерживая улыбку, сказала: – Это вам доктор Финкельштейн привет передаёт, господин Клаус². Санта скривился. А его супруга, наоборот, впервые проявила любопытство. – Ты это пил тогда в Хэллоуин-тауне, дорогой? – Она опасливо показала пухлым пальчиком на тёмно-зелёную бутыль. – Ну… да, – протянул Санта, растирая затылок. – И больше что-то не хочется. Миссис Клаус ещё задержала взгляд на диковинной бутыли, но потом, всполошившись, принялась обносить гостей пышными, воздушными пирожками. И когда Джек и Салли вежливо отказались, она посмотрела на них, словно в первый раз. – Как же так?.. – обратилась она почему-то к Салли, хотя и та не нуждалась в пище. Миссис Клаус долго всматривалась в такие доселе пугающие её глазницы Джека и, промокнув глаза передничком, всхлипнула: – Бедный мальчик... А потом, непонятно как, она уже сидела, разрумянившаяся, между Джеком и Салли, а на столике рядом с ней стояла рюмочка с коварным хэллоуинским напитком. Миссис Клаус заливисто смеялась и опять утирала слёзы краем передника. – А знаете, что было потом? – хихикнула она и поманила хэллоуинцев к себе. – А потом он говорит: смотри, милая Клара, на этом дереве растёт омела, и мы оказались здесь совершенно случайно. Понимаете?! – подмигнула она. – Он сам вызвал тот несусветный снегопад в поле и затащил меня под омелу! И было это сто лет назад! – Четыреста семнадцать, – хмуро поправил Санта, который задумчиво попивал чай с восьмым по счёту пирожком. – Четыреста семнадцать! – ахнула миссис Клаус. – Время-то как летит! – Она кинула мимолётный взгляд на омелу над дверью и во всеуслышание заявила: – А вот под омелой мы уже точно лет сто не задерживались. Санта неловко заёрзал. – Чудесные пирожки сегодня, дорогая… – промямлил он, беря девятый. – Пирожки, пирожки… – махнула рукой миссис Клаус. – Видно, не там я где-то свернула на пути к сердцу. – Она отвернулась к окну. Джек и Салли переглянулись над её головой. И тут Салли пришла в голову озорная, но захватившая её целиком идея. Идея в духе Скеллингтонов! Чего только не найдётся в сумочке у полуведьмы… Салли чуть расширила глаза в сторону Джека и решительно поднялась. – Миссис Клаус! – весело сказала она. – Покажите мне, пожалуйста, как делаются ваши чудесные пирожки! Я уверена, мой создатель оценит их по достоинству! Миссис Клаус с удивлением посмотрела на Повелительницу тыкв. – Конечно, дорогая… – Господин Клаус, – Салли мило улыбнулась Санте. – Пожалуйста, поберегите место, таких пирожков вы ещё не пробовали! И Салли под руку с Кларой Клаус скрылась на кухне. Их не было около часа. Джек понятия не имел, что Салли задумала, но отчего-то ему стало так легко и азартно, словно он ловил сограждан по закоулкам Хэллоуин-тауна, играя в праздничные прятки. С нетерпением ожидая возвращения дам, он тем не менее успел расспросить Санту о тонкостях подготовки к Рождеству, рассказать о нюансах собственной работы… Только украденное Рождество Джек упоминать не хотел. Он тогда провинился перед Сантой, и сильно. И если бы не Салли, Уги вполне мог бы успеть расправиться с хозяином этого светлого праздника. Но, кажется, разговор должен был состояться, и именно наедине. Санта неспешно отхлебнул глоток чая, откинулся в кресле и строго спросил, переплетя пальцы на животе: – Ну что, Джек, больше никаких краденых праздников? – Никаких! – совершенно искренне уверил Повелитель тыкв, прижимая руку к груди. Санта испытующе посмотрел на него. – Ты пойми, я не в обиде и давно уже тебя простил – мне по-другому и нельзя… Но ты пытался украсть внешнюю сторону, оболочку… – Санта пошевелил пальцами, пытаясь ухватить точную формулировку. – Мишуру! Джек слушал очень внимательно. Тут и вправду крылось нечто важное – то, что ему так и не удалось разгадать, то, что казалось таким осязаемым, когда он лежал, сбитый артиллерийским снарядом, на пустынном кладбище… А потом – снова неуловимым, как ветер или туман. – Рождество – это не просто маскарад, – серьёзно сказал Санта. Джек вздрогнул. Да, именно так он тогда и решил. И думал, что, сменив костюм, превратится в доброго волшебника, способного подарить людям радость. – Это возможность начать всё с чистого листа, – продолжал между тем Санта. – Пере-рожде-ние. Прощание. Прощение. – Но вы же до сих пор злитесь на Шито, Крыто и Корыто! – возразил Джек. – Так я для порядка ворчу, – улыбнулся в бороду Санта. – Это им же на пользу. К тому же, вчера наступило Рождество. А значит, свежий снег припорошил старую грязь – а вместе с ней сладость или гадость. – И Бугимена бы тоже простили? – не удержался Джек. Лицо Санты окаменело. – К счастью, это не требуется, – тихо ответил он. В повисшей тишине стало слышно, как посмеиваются на кухне Салли и миссис Клаус. – Но как же все эти списки детей, которые плохо или хорошо вели себя в этом году? – уточнил Джек, уже жалея, что помянул Уги. – А что сделает ребёнок, если не получит долгожданного подарка на Рождество? – склонил голову набок Санта. – Даже если в глубине души считает, что не заслуживает его? – М-м… Расстроится? – Расстроится, – повторил Санта. – А ещё подумает: раз я такой плохой, что даже не получил рождественского подарка, то какой смысл стараться? Пойду отниму у того, кто получил! Так быстрее, чем ждать целый год и корчить из себя паиньку! А? – усмехнулся Санта. – Похоже? Дети не умеют ждать. Они хотят получить всё и сразу. Джек пристыженно кивнул. Не только дети… – А если не самый послушный карапуз получит свой подарок, а совесть ему говорит, что не должен бы… – вновь заговорил Санта. – Он искренне захочет заслужить его по-настоящему! И будет стремиться… Подарок – это же тоже только внешняя оболочка, мишура… Главное – что некое волшебное существо, в которое верит ребёнок, добрый и мудрый Санта Клаус, верит в него самого. Он верит в меня, я верю в него. Так важно, чтобы в нас кто-то верил, а, Джек?.. Поэтому списки плохих и хороших детей – это просто формальность. Разве у вас нет формальностей? Джек подумал о Мэре с его бумажной могилой из свитков и снова кивнул. – Так что я даже мог бы прислать твоим мелким хулиганам подарки на следующее Рождество! Пусть призадумаются, – ухмыльнулся Санта. – Рождество… – он явно пришёл в прекрасное расположение духа от своей задумки. А может, всему виной была рюмочка миссис Клаус, которая незаметно оказалась в руках у Санты. – Как новая хрустящая простыня, как только что отпечатанная страница, как свежевыпавший снег!.. Он надёжно укроет следы прошлого, грязные следы… – Джек следил за тем, как рюмка выделывает в воздухе затейливые узоры, а речь Санты становится всё более витиеватой, и не прерывал. Наконец, Санта заметил, что держит в руках. – Как это здесь оказалось? – спросил он озадаченно. – Это всё ваша тёмная хэллоуинская магия! – Санта решительно поставил рюмку на стол и опять сплёл пальцы на животе. – Итак, снег… Да. Поэтому я и подарил вам снег. Джек вспомнил мягкие хлопья, нежно укутавшие и так преобразившие его мрачноватый город. Но ведь и Хэллоуин-таун – не застывшая картинка в хрустальном шаре… – Листья! – выпалил Джек во внезапном озарении. – У нас то, что вы говорите, происходит, когда истлевают листья в Хэллоуинскую ночь! Как бы обновление… Прощание, как вы говорили. – И в сущности, никакой разницы, – довольно кивнул Санта. – Я рад, что ты дошёл до этого сам. – Так что же это получается… – Джек ошарашенно смотрел куда-то в пустоту. – Я, что, пытался украсть то, что у меня уже есть?.. Санта покровительственно склонил голову. И в этот момент дверь кухни распахнулась, выпуская какие-то особенно дурманящие ароматы свежей выпечки. Джек глубоко вдохнул, стараясь не представлять, каким мог бы быть вкус… И даже сытый Санта заметно оживился. Миссис Клаус стрельнула глазками в супруга и тут же потупилась, а Салли хитро подмигнула Джеку. Что они затеяли? – Отведайте, господин Клаус, – вкрадчиво предложила Повелительница тыкв, – пирожков, приготовленных руками хэллоуинской ведьмы. И Санта, который всегда млел в присутствии Салли – её отчаянная попытка спасения навсегда отпечаталась в его памяти – доверчиво взял с тарелки пирожок и со стоном гастрономического экстаза откусил. – Ну, а нам пора, – Салли обернулась к Джеку. – Спасибо вам за гостеприимство! – Она настойчиво тянула Джека к выходу. А ему так не хотелось уходить… Казалось – только переступи порог, и чары внезапного озарения разрушатся, как останется за этой дверью сводящий с ума аромат выпечки… Джек всё же позволил себя вывести, пожелав всех благ хозяевам и не забыв пригласить их в Хэллоуин-таун – а вдруг. Но те почти не обратили внимания. Миссис Клаус как-то слишком пристально смотрела на застывшего с пирожком во рту Санту, а тот так и не открыл глаз, пребывая в подозрительно блаженном забытье. И Джеку очень не вовремя вспомнилось, как именно Салли на первых порах сбегала из башни Финкельштейна. Когда Скеллингтоны дошли до центральной площади Крисмас-тауна (эльфы на всякий случай дали дёру), Джек развернул Салли к себе и прямо спросил: – И что же ты подмешала в еду бедного Санты? Салли тихонько рассмеялась. – Ничего особенного, так, капелька Приворотного зелья. – Ну хотя бы не зелье Мёртвого сна, – покачал головой Джек, снова посмотрев на украшенный пушистыми венками домик хозяина Рождества. А потом опять перевёл взгляд на Салли. – Но зачем тебе Приворотное зелье? Кого ты хотела приворожить, моя прелестная ведьма? – хищный оскал мог бы испугать кого угодно. Но только не Салли. – Просто экспериментальный состав, пузырёк случайно завалялся, – невинно взмахнула ресницами она, но улыбка у неё была лукавая. – Я тебя сейчас саму приворожу! – шутливо пригрозил Джек, наступая на неё. – А ты уже… – Салли подарила ему самую обезоруживающую улыбку. Джек покрутил черепом туда-сюда. – Так, нам срочно нужна омела! – воскликнул он, схватил смеющуюся Салли за руку и куда-то потащил. – Ну не будем же мы вламываться в домики к этим очаровательным эльфам! – на бегу выкрикнула та. – А Клаусов сейчас лучше не тревожить… – К чёрту прилизанные венки! – откликнулся Джек. – Ближе к природе! Омела же растёт на деревьях! – и Джек, резко сменив курс, увлёк Салли к одному из заснеженных и поросших деревьями холмов на окраине Крисмас-тауна. Смеясь, проваливаясь в глубокий снег, они штурмовали вершину холма – не Спирального, но сейчас это было неважно. Наконец, они остановились под деревом, тяжело дыша. Между ветвей притаился белый клубок засыпанной снегом омелы. В глазах Салли мелькнуло отражение пламени, вспыхнувшего в глазницах Джека, зовуще сверкнула в темноте улыбка. – Признайся, ты и меня приворожила? – прошептал Джек, голосом, срывающимся от бега и невыносимо острого чувства. – Нет, – так же задыхаясь, ответила Салли и обвила его руками. – Лет через сто, возможно, и придётся, – игриво добавила она, проведя носиком по щеке Джека. А он внезапно отстранился, высоко подпрыгнул и сорвал тонкую веточку омелы. А затем опять цепко притянул Салли к себе. – Ни через сто, ни через четыреста семнадцать. Омела в пальцах Джека жарко запылала. Омела клубилась у них над головами. Омела в домах и за их пределами снова собрала под своей сенью тех, кому нужен был лишь повод. Или небольшое напоминание.