Черт, черт, черт!
Крик привлекает внимание преступника, тот уже идёт на нее с ножом, видимо в винтовке патроны закончились. Девушка всё ещё смотрит вниз, надеясь увидеть хоть какое-то движение, надеясь увидеть, что Ионов сейчас встанет, что всё хорошо. Снайпер подходит слишком близко и его руки уже возле белой от холода шеи Олеси. Она выворачивает руку, в которой был нож, толкает преступника в колено и как-то на автомате выстреливает в него всю обойму пистолета. Руки впервые трясутся. Ума, не помня себя, летит вниз по лестнице, перепрыгивая ступени, хотя хотела бы и с крыши сразу к нему. — Кот? Кот! Кот?! — она кричит, а голос дрожит. На глазах уже слезы. — Багира, скорую, срочно! — Будет через пять минут. Руки дрожат, а слезы давно текут по ее щекам. Так быстро она ещё не бежала. Вот он лежит. — Вася! — Олеся подбегает к нему, сразу приподнимая его голову. — Ты только потерпи, ладно? Только не отключайся! — она тут же осматривает его тело, проводя руками по камуфляжу. Пуля пробила броник.Черт! Как это может быть?!
Олеся зажимает рану около области сердца одной рукой, а другой удерживает его голову. — Ты только не отключайся, слышишь? — шепчет она, легонько целуя его лоб. — Всё нормально будет, скорая уже едет. — Умка, всё хорошо, — хрипит он. — Черт, молчи! Руки нащупывают яркую аптечку в кармане, она что-то колет ему, как в бреду шепчет «потерпи, мой хороший», целует его лоб, надеясь, что может быть она так заберёт его боль, она готова сама оказаться сейчас раненой, лишь бы у него было всё хорошо, но нет. В пустой двор въезжает реанимация, ещё за несколько километров обозначающая свое присутствие мигалками и спец.сигналами. Фельдшеры достают каталку и помещают на нее Кота, который ещё в сознании, но это не особо видно. Какое-то сонное состояние, и если бы не Ума, Ионов давно бы отключился. Она так переживала за него, он даже видел блестящие на солнце слезы и до слуха доносились то ли просьбы, то ли мольбы «не отключайся, пожалуйста». Поэтому он держался. Старался держаться. И это стоило того, чтобы ощутить ее холодную ладонь в машине скорой, сквозь закрывающиеся глаза видеть, как она вытирает рукавом слезы. Больно ее такой видеть. Ещё больнее представить, что с ней будет, если он всё-таки отключится, но сил в теле не оставалось, мозг упрямо отключался. И он уже не помнит, как Олеся положила свою руку ему на щеку, как его везли в операционную, как Уманова бессильно скатилась по белой стене сверля двери, за которыми началась операция, пытаясь подавить истерику. Он был уже без сознания. Сколько врачи пытались вернуть жизнь Ионову, Олеся не знает. Должно быть, много, потому что ещё в машине ему стало значительно хуже. Она слышала, как говорили врачи об остановке сердца, как разносились кричи «дефибриллятор давай», как медсестра принесла кровь, уже имеющуюся. Значит, Вася потерял большое количество крови, была остановка сердца. Внутри становится неимоверно больно. Она не смогла его защитить. Глупо, да? Но она не смогла его предупредить. Не успела. Всю операцию Олеся сидит на холодном кафеле на полу, не обращая внимания на дующий ветер со стороны дверей. Девушка пытается немного успокоиться — она впервые дала волю настоящий эмоциям. Заботливая медсестра принесла стакан воды, вроде бы с чем-то, но Уме было всё равно. Руки тряслись мелкой дрожью, а Олеся, наблюдая за этим, делала вывод, что либо у нее уже эмоциональный срыв, либо Ионов ей действительно сильно дорог и зря она это отрицала долгое время. А может и всё сразу… Мысль о том, что она потеряет Кота, Котика, как она его иногда называла, подкалывая, хотя вообще-то это звучало с нежной интонацией; мысль об этом сильно сжимала сердце и оно начинало болеть долгой, ноющей и усиливающейся болью. Из операционной выходит врач, снимая маску в лица. Олеся мигом вскакивает и подходит к нему. Она просто молча стоит, боясь что-то спросить, боясь получить плохой ответ. Она его не выдержит. — Всё хорошо, — на выдохе отвечает он, будто читая мысли девушки. — Были некие сложности, приходилось заводить сердце и добавлять кровь, — Ума согласно кивает, она это слышала. — Но он сейчас в коме. В коме.Как в коме?
Слова эхом отдаются в голове, только через несколько секунд приходя в мозг. Он в коме. Она виновата. Он сейчас на грани жизни и смерти. Из-за нее. Олеся как в тумане обхватывает свою голову в ладони, а в голове крутится «я виновата, я виновата». — Тихо, тихо, успокойтесь, — врач аккуратно гладит девушку по спине. — Это лёгкая кома, я уверен, он выйдет из нее в скором времени. Он сильный. — Можно к нему? — резко произносит Олеся, хотя сама понимает ответ. — Девушка, я вас прекрасно понимаю, но не могу, не в правилах, — извиняется врач. — Идите, отдохните, оставьте мне свой номер, — он протягивает бумажку и ручку, а Олеся тут же пишет 11 цифр. — И я вам позвоню. — Спасибо, — девушка пытается выдавить из себя улыбку, но похоже не сильно получается. Она выходит из больницы, держа в руках его автомат. В голове продолжают крутится мысли «не успела», а ещё слова врача «в коме». Внутри начинает болеть с ещё большей силой. — Багира, — дрожащими пальцами она натягивает вокс. — Я еду в КТЦ. — Высылаю машину, — будто стальным голосом отвечает женщина, а потом тихо прибавляет, — Как Кот? — В коме, — Олеся подавляет слезы. — Сказали скоро выйдет…из нее, — голос дрожит, становится трудно что-то говорить. — Тише, тише, — успокаивает ее Кошкина. — Всё будет хорошо.