Весь мир узнает, что я хороший человек // 全世界都知道我是好人[快穿]

Если бы группа сплетников знала, о чем думал Цинь Юньшэн, они бы взяли его за плечи и дико потрясли, чтобы разбудить. Отношение Ши Цина к Цинь Юньшэну явно ухудшилось, потому что он злился на Цинь Юньшэна за то, что однажды он мило беседовал с Ши Ии. Причина, по которой он не приказывал другим, заключалась в том, что все они были здесь, чтобы работать над разнообразными исследованиями, и им не было поручено защищать Ши Цина. Как правда стала такой искаженной, когда появилась в голове Цинь Юньшэна? Несмотря на то, что они не знали, что происходило в голове Цинь Юньшэна прямо сейчас, они все равно смотрели на него недоверчиво. Что ты имеешь в виду, что ты всегда нравился Ши Цину??? Должно быть, этот офицер слепой? Как ты можешь назвать то, как профессор Ши относился к тебе, милым? Цинь Юньшэн, однако, почувствовал облегчение от того, что понял это. Фактически, прошлой ночью он вообще не спал, потому что был занят размышлениями о своих отношениях с Ши Цином. Хотя он не хотел этого признавать, его сердце дрогнуло на секунду, когда Ши Цин притворился слабым и нежным. Маленький маркиз очень быстро вернулся к своему обычному «я», но покрасневшее лицо и колотящееся сердце, которые остались у Цинь Юньшэна от его поведения, все еще были свежи в сознании офицера. Хотя он думал, что хорошо иметь маленького парня, но он все еще боялся, что Ши Цин просто играет. Они двое, будь то личность, хобби или профессия, были слишком разными. Вероятность того, что он действительно нравится Ши Цину, была слишком низкой. И теперь, после напоминания об этом, он, наконец, понял, что, возможно, Ши Цин интересовался им с самого начала. Уголки губ офицера слегка скривились, показывая облегченную улыбку. Он сказал этим людям: — Спасибо, что сказали мне, что я всегда нравился Ши Цину. Я купил фрукты. Я оставлю их на столе, так что не стесняйтесь и возьмите себе немного. Я уйду первым. Красивый офицер, стройная фигура и походка которого всегда выявляли твердую силу духа, скривил губы и ушел в хорошем настроении. Группа сплетников: «…» — Что он только что сказал? — … ну, он просто поблагодарил нас за то, что мы сказали ему, что он всегда нравился профессору Ши… — Нам же это просто показалось, да?

***

[Динь! Значение враждебности Цинь Юньшэна: 65/100. Хозяин такой замечательный! Хозяин потрясающий! Хозяин лучший!] Ши Цин сидел, скрестив ноги, и смотрел в свой компьютер. [Я ничего не делал, поэтому не надо меня хвалить.] Система: [А?] Она была немного сбита с толку. Она внимательно изучил историю снижения значения враждебности. Система: [Но значение враждебности продолжает падать.] Ши Цин: [А, это?] Ши Цин: [Это нормально, нормально. Таков Цинь Юньшэн. Мне не нужно ничего делать, потому что он сам придумает всю любовную историю в своей голове.] Это был первый раз, когда Система столкнулась с такой ситуацией. Она не могла поверить, что такой человек существует. Затем, мгновение спустя… [Динь! Значение враждебности Цинь Юньшэна: 61/100] На этот раз она ясно увидела, что хозяин действительно ничего не сделал. Система несколько раз проверила данные, но ничего плохого не обнаружила. Она могла только вернуться к просмотру документальных фильмов. Люди действительно такие странные. Когда система отключилась, Ши Цин продолжал смотреть в свой компьютер. Он сидел у стены, а это означало, что люди могли видеть только его лицо и заднюю часть его компьютера. Большинство людей в офисе видели это: Ши Цин лениво сидел, положив ноги на стол, с пакетом чипсов в руках и пристально смотрел на экран. Иногда он ел картофельные чипсы. Хруст, хруст, хруст. Черт, он, должно быть, смотрит какой-то сериал. Этот бездельник. Однако никто не осмелился сказать что-либо о том, что Ши Цин расслаблялся, когда он должен был работать. Этот парень был известен своим тяжелым характером. Если кто-то его обидит, их жизнь будет наполнена невзгодами. Таким образом, все остальные могли только наблюдать, как Ши Цин удобно смотрел на свой компьютер и иногда делал глоток колы*. Потом он ел чипсы. Хруст, хруст, хруст. Пока Ши Цин радостно ел, дверь открылась снаружи. Цинь Юньшэн вошел и поставил вымытые фрукты на стол. — Я купил фруктов. Съешьте, если хотите. В офисе раздался хор ответных голосов. Все люди здесь были относительно молоды и подвижны, и кто-то сразу поднялся за фруктами. Затем они наблюдали, как Цинь Юньшэн внимательно и быстро выбрал самые красивые и самые сладкие, клал их на тарелку и приносил Ши Цину. Но, ни на мгновение не отрывая глаз от экрана, профессор Ши просто открыл рот и попросил, чтобы его накормили. Эй! Твой парень так усердно мыл фрукты и принес тебе! Что это за отношение?! Даже натуралы в комнате сочувствовали Цинь Юньшэну. Тем не менее, этот человек нисколько не обиделся, когда посмотрел на маленького маркиза, сосредоточенного на своем компьютере. Маленький маркиз явно был глубоко сконцентрирован. Его глаза уже были похожи на темные драгоценные камни на красивом лице, но свет экрана, казалось, еще больше освещал их, как свет звезд. Офицер посмотрел на содержимое экрана. Как и ожидалось, на экране было куча технических терминов, которых он не мог понять. Хотя он не мог этого понять, он имел представление о том, насколько умным должен быть Ши Цин, чтобы понимать это. Но другие люди не могли видеть его серьезность и ум, считая его невежественным. При этой мысли взгляд офицера на своего маленького возлюбленного еще больше смягчился. Он посмотрел на Ши Цина, на то, как кончик его вздернутого носика казался еще более хрупким и нежным в свете экрана, на то, как его губы становились все более нежным оттенком розового. Раньше Цинь Юньшэн никогда не обращал пристального внимания на внешний вид других людей, но он не мог понять, почему ему когда-то не нравилась деликатность Ши Цина. Маленький маркиз был подобен олицетворению нежности, настолько, что одно прикосновение могло вызвать у него крик от боли. Такой человек рожден для того, чтобы его баловали и любили. Ши Цин также обладал несравненными техническими знаниями, но другие все еще неправильно его понимали. Несмотря на то, что Ши Цин вел себя так, будто был безразличен и даже рад, что они это сделали… Кто в этом мире был бы счастлив жить непринятым и оскорбляемым? Возможно, стойкость Ши Цина проистекала из его предыдущего опыта. При мысли об этом офицеру захотелось уменьшить своего нежного и симпатичного парня и носить его в кармане, чтобы Ши Цин никогда не беспокоился о том, что о нем никто больше не позаботится. Цинь Юньшэн взял дольку апельсина и осторожно снял с него все белое, прежде чем поднести ее к красным губам маленького маркиза. Ши Цин просто открыл рот, продолжая смотреть на экран. После того, как он пережевал несколько раз, его красивое лицо сморщилось. — М… это кисло. — Кисло? Офицер рассматривал только размер, цвет и форму апельсинов, когда покупал их, а не то, были они кислыми или нет. Он быстро протянул маленькому маркизу салфетку. — Выплюнь. Вот, возьми виноград, чтобы избавиться от вкуса. Ши Цин, однако, не выплюнул. Он проглотил, нахмурившись, прежде чем повернуться и встать, прижавшись к плечу Цинь Юньшэна. У маленького маркиза была злобная ухмылка на очаровательном лице. Его глаза по-прежнему сияли, как звезды, даже без яркого света экрана. Он схватил Цинь Юньшэна за руку и повел в гостиную. Офицер был несколько сбит с толку, его красивое лицо было озадачено. — Что случилось? Ты устал? В гостиной был диван и журнальный столик. Он был чистым и аккуратным, потому что его убирали каждый день. Ши Цин сжал его руку и мягко сказал: — Я хочу спать. Цинь Юньшэн, который быстро вошел в состояние заботливого парня, сказал: — Я помню, что в шкафу есть несколько одеял. Под одеялом будет теплее. Он хотел было развернуться, чтобы взять одеяло, но маленький маркиз отказался его отпустить. Эти мягкие пальцы потянули его к краю дивана. Каждый раз, когда они приближались, офицер не осмеливался вообще сопротивляться, опасаясь причинить ему вред. Этот раз не стал исключением. Несмотря на то, что он смог заставить молодого маркиза отпустить, используя лишь часть своей силы, Цинь Юньшэн в конечном итоге послушно позволил затащить себя на диван. С улыбкой в глазах он оперся на подлокотник дивана и спросил своего маленького избалованного любовника: — В чем дело? Ши Цин внезапно толкнул его, застигнув офицера врасплох и отбросив назад на мягкий диван. Цинь Юньшэн не успел среагировать, как маленький маркиз тоже упал. Сразу он бессознательно скорректировал свое положение, чтобы не раздавить другого человека, протягивая руку, чтобы поймать приближающееся нежное тело. Таким образом, они оба плавно упали на диван. Офицер был внизу, а маленький маркиз — наверху. Красные блестящие губы Ши Цина недовольно поджались. Его тонкий и нежный палец слегка ткнул Цинь Юньшэна в грудь. — Тот апельсин только что был очень кислым. Вкус все еще остался во рту! Как ты мог купить такой кислый апельсин?! Офицер немного растерялся из-за близости этого действия, но он изо всех сил старался не краснеть слишком сильно, когда отвечал: — Я купил его внизу. Посмотрев на цвет, я подумал, что это сладкий апельсин… В следующий раз я проверю, действительно ли он сладкий, прежде чем покупать. — Это не хорошо. Мой рот теперь кислый, так что ты должен исправить это. Маленький маркиз, как всегда, был неразумен и беспощаден, но на этот раз все отличалось от прежнего. Хотя он говорил о компенсации, на его красивом лице была озорная ухмылка. То, как он смотрел на Цинь Юньшэна, тоже было поддразниванием. Офицер почувствовал, что Ши Цин был настроен неправильно. Он был одновременно немного ошеломлен и сбит с толку таким внезапным поворотом событий. Прежде чем он успел спросить, Ши Цин уже слегка приподнялся. Одна его рука лежала на плече офицера, а другая упала ему на воротник. Хватка на его воротнике с силой сокращала расстояние между ними. Через долю секунды Цинь Юньшэн открыл глаза и пристально посмотрел на своего маленького любовника. Ши Цин отпустил его: — Ты попробовал, он кислый? После короткой паузы сильно покрасневший солдат попытался собраться с мыслями. Он открыл рот: — Сладкий.